День дьявола. Драма смешная

               

     В это утро Василий Петрович проснулся рано с чувством смутного беспокойства в душе. Вскочил с постели с единственным желанием - скорее перекусить, что под руку попадется, и убежать на работу раньше, чем поднимется в соседней комнате жена. Ступая по-воровски бесшумно пробрался на кухню...

     Жена стояла возле плиты и жарила яичницу
     - Хоть бы не вспомнила, проклятая, хоть бы забыла! - отчаянно взмолился про себя Василий Петрович.
     - У тебя сегодня день рождения, - хмуро сообщила жена. - Я отгул на работе взяла, беготни-то на целый день и это с моими-то ногами. Наша врачиха говорит - двигаться больше надо. А кто за меня двигается, она что-ли? Спроси у своей бухгалтерши, чем она лечилась. У неё тоже самое. На ешь, - жена громыхнула сковородкой. - Ума не приложу, что тебе подарить, - озабоченно продолжала она. - Каждый год одно и тоже, ломай себе голову. Ну говори, чего тебе купить? На многое не рассчитывай, на мою зарплату шикарный подарок не получишь...

     - Мне ничего не надо, - пробурчал Василий Петрович, опустив голову в тарелку.
     - Тебе всегда ничего не надо, - возвысила голос жена. - В этом доме всегда все нужно только мне одной, а тебе хоть трава не расти, только и думаешь, как бы удрать куда-нибудь, а я вертись одна. - Жена нырнула в холодильник со страдальческим видом изучая его содержимое. - Вот сейчас растрачусь, а потом тянись, как хочешь, до зарплаты. И нет чтобы родиться после аванса или получки. Все не как у людей! На работе уже всем разболтал, что у тебя сегодня день рождения. Опять притащишь целую ораву. Поесть-то в гостях все молодцы, а подарить толком ничего не подарят. Говори, кого пригласил, на сколько человек я должна рассчитывать?
     - Никого! - огрызнулся Василий Петрович.
     - Позорить меня вздумал! - взвилась жена. - Хочешь, чтобы на до мной все насмешки строили и, особенно, ваша прославленная Вера Ивановна. У нее в доме на день рождения мужа толпа толчется. Смотрите все, как она его любит! А чему тут удивляться? Муженёк-то у неё какой? То-то, второй! Вот она и обхаживает его, чтобы не завеялся туда, куда и первый. Всех его друзей в дом тащит. Вот где мастерица дураков приваживать, не дом, а проходной двор. Пыль в глаза пускают. - Жена в сердцах стукнула перед Василием Петровичем стаканом расплескавшегося чая. - А эту, «огородницу» твою, не забыл пригласить, - она насмешливо сощурила глаза.  - Чего так смотришь, память отшибло? Забыл, как в прошлом году огород у неё перекапывали? Чем она вас там хоть кормила?
     - Да она женщина одинокая и совсем больная, - подал голос Василий Петрович.
 - О-хо-хо, больная! - презрительно передразнила жена. - Да у меня у самой болезней больше, чем в энциклопедии, а на мой огород почему-то и за миллион никого не затащишь.
 - Зря ты к женщине привязалась, - попробовал возразить Василий Петрович.
 - Не люблю хитрых! - отрезала жена. - Ну а дружка своего закадычного, того самого, что с тобой на доске почета висит, и звать не надо - сам прибежит. Вот где подхалим! Давненько он к нам не приходил, с того самого дня, как у меня зонт складной пропал...
 - А при чем тут твой зонт? - в ужасе закричал Василий Петрович. -Ты же его в магазине забыла!
- А при том, - упрямо поджала губы жена. - Больно уж этот тип весёлый всегда. Соображаешь?

     Василий Петрович, весь багровый, выскочил из кухни и нарядившись во что попало, небритый, нечесаный, побежал на работу.

     После работы именинник долго бродил один по людным улицам. И уже темнело когда он, не вытерпев мук, подведенного от голода живота, осмелился, наконец, вернуться домой.

     Жена деловито сновала из кухни в гостиную, расставляя на выдвинутый посерёд комнаты  стол салаты и  тарелки.
  - Шесть тарелок с одной стороны, шесть с другой, - испуганно отметил про себя Василий  Петрович. - Мне бы поесть что-нибудь, - нерешительно заикнулся он. - Есть очень хочется...
 - Не хватай ничего из-под рук!- прикрикнула жена, не поворачивая головы. - Сядешь за стол вместе со всеми. Привык как забулдыга у стойки... Никак тебя к хорошим манерам не приучишь.
 - Гости твои скоро соизволят явиться? Уже темнеет, а никого еще нет. Им то что, они веселиться будут! А я мой за ними посуду до глубокой ночи, как каторжная!
 - А никто и не придет! - мстительно пропел Василий Петрович. - Подарочек подарили, а прийти, говорят, никак не могут. Все заняты позарез, и именно сегодня! Вот так-то, моя милая!
 - Так для кого же я всё это готовила! - не своим голосом завопила жена. - Как дура последняя по магазинам бегала! Руки и ноги отваливаются! А?!
 - День рождения у меня, а не у гостей, - осмелел вдруг Василий Петрович. - Какая тебе печаль, придут они, или не придут. Я - именинник, черт возьми, меня и корми. Я есть хочу! Может же человек в свой день рождения как следует пообедать!
 - Да ты издеваешься на до мной, скотина ты этакая? Очумел совсем, не соображаешь, что несешь? - жена брякнулась на диван и закатила глаза.
  Грешно было не воспользоваться таким подходящим моментом и Василий Петрович немедленно нацелился на блюдо с заливным с намерением утащить его в свою комнату... Жена вскочила и в бешенстве хлопнула пустой, что поплоше, тарелкой об пол.  Не солоно хлебавши Василий Петрович шмыгнул в свою комнату и запер за собой дверь.
- Ишачишь тут, ишачишь, а благодарности никакой! Всё назло делает, скотина этакая! - рыдала за дверью жена.

    Теперь Василию Петровичу оставалось одно - дождаться ночи, когда жена отбесится и заснёт, и тайком пробраться на кухню к холодильнику... Чтобы скоротать время и заглушить голод он улегся на кровать и закрыл уши подушкой. Рядом на тумбочке сочувственно тикал будильник. Незаметна для себя Василий Петрович задремал и … очутился как бедный одинокий путник в глухом темном лесу, в котором жениным голосом протяжно выл ветер и что-то ритмично капало и капало...

     Вдруг с порывом ветра долетел до его носа пленительный аромат жаренного мяса. Всем существом устремился он в сторону откуда шел соблазнительный запах.
  Вскоре перед ним открылась поляна, посередине которой горел костёр. Вокруг костра, точь-в-точь как в фильмах о средневековье, сидели, смутно обрисованные языками пламени, то ли благородные рыцари, то ли разбойники. Над огнём вращалась на вертеле, аппетитно поджаренная, оленья туша.
 - Люди добрые, дайте и мне кусочек, - вежливо попросил Василий Петрович.
 - Ишь ты, какой быстрый, - загремел огромный косматый детина. - Сначала заслужи! Что ты умеешь делать?
 - Считать на счетной машинке «Электроника», - скромно похвастался Василий Петрович.
 - Ерунда! - небрежно отмахнулся косматый. - Это каждый у нас может. Правда ребята?
 - Правда, правда, - закивали нечёсаными головами разбойники, и к несказанному удивлению Василия Петровича, вытаскивали из-под плащей хорошо знакомые миниатюрные компьютеры с зелеными и красными кнопочками.
 - Но что  я должен еще делать? - удивился голодный путник.
 - Ты должен стать настоящим мужчиной! - грозно приказал разбойник.
 - Но как?! - отчаянно воскликнул гость.
 - Не знаешь? - предводитель подмигнул товарищам и скрутил на огромном кулаке дулю. В тот же миг костёр, жаренный олень, разбойники - всё исчезло. Теперь перед Василием Петровичем растиралась пустынная гористая местность.
- Как... как... как, - катилось по горам тоскливое эхо.

     - Тьфу, ерунда какая, - подумал он и проснулся, разбуженный внезапной тишиной. По-прежнему сильно хотелось есть и потому настроение было скверное. Он с обидой вспомнил разбойничью дулю и ему невыносимо стало жалко своей загубленной жизни.
 - А во всем она, проклятая, виновата! Задушить бы её сейчас... - Василий Петрович встал и подошел к двери, с ненавистью прислушиваясь к сонному похрапыванию жены. - Но такой конец был выгоден только жене, - вовремя опомнился он. - Его опять начнут мучить и таскать по милициям, а с неё, с мёртвой, как с гуся вода! Нет! - Василию Петровичу очень хотелось, чтобы жена тоже мучилась, и тоже долго.
    Лучше всего было умереть самому! На всем белом свете не нашлось бы охотника на этакого крокодила. И хотел бы он посмотреть «оттуда», как жена в отчаянии от полного одиночества, ругается сама с собой, как разъяренная змея, которая жалит себя в свой собственный хвост. Он даже мстительно хохотнул, представив себе такую картину.
     Теперь дело оставалось за самим Василием Петровичем. Он стал перебирать в уме все известные  по этому делу способы, не решаясь остановиться ни на одном из них.
 
     Неожиданно для себя он вспомнил, прочитанную и давным-давно в брошюрке о рациональном питании поучительную фразу: «Люди из племени, которое ело на ночь, жили меньше, чем люди из плени, которое на ночь не ело...»
      И Василию Петровичу стало совершенно ясно, как кончать счеты с постылой жизнью и отомстить жене... Он решительно открыл дверь, и не медля ни минуты, отправился на кухню к холодильнику!


Окончательная редакция июнь 2018 г.
-Севастополь-