Семья и война. Глава 2

1. Мою бабушку звали Беллой (на идиш Бейле), имя это происходит от старофранцузского слова belle (красавица) и она действительно была на свой лад красива даже в старости. Правда в ней не было большого изящества или грациозности, но была крестянская крепость и упорство, сказывалось детство проведенное в кузнице, и вместе с тем крупные черты лица и фигуры складывались в единое целое одухотворенно и гармонично без всякой грубости. Выражение лица было серьезным, чувство долга и ответственности за семью и страну отражалось в нем.

2. Она была глубоко порядочным человеком, те кто знал ее ее уважали и с ней считались. Известный западных писатель и журналист Артур Кестлер, в начале 1930 х вступивший в немецкую компартию и проживший несколько месяцев в Советском Союзе впоследствии стал известным критиком советского строя и сталинизма. Его воспоминания о поездке в СССР полны нелицеприятных суждений о советской действительности. Но вот что интересно: когда в этих воспоминаниях он задается вопросом, а как вообще могла огромная страна выжить и развиваться несмотря на все негативы тоталитарного правления он сам дает на этот вопрос такой ответ. В течение всех своих путешествий по Союзу он повсеместно сталкивался с сотнями людей, которые обладали и достоинством и ответственностью и чувством справедливости и на которых, по сути дела все и держалось. При том,  что эти люди были нередко первыми жертвами чисток и арестов их все таки хватало на то, чтобы вести страну вперед. Кестлер сравнивает их с французскими патриотами образца 1792 г, когда французское население мобилизовалось, чтобы защитить страну и революцию, и даже с персонажами еврейской легенды о 36 безвестных праведниках на которых держится мир.

3. Не знаю включил ли бы Кестлер мою бабушку в эту категорию, но по духу своему она была к ней довольно близка. Может быть ей не хватало упрямства. Об одном таком необычно упрямом человеке мне когда то рассказала мама. Был он кажется проректором МАДИ (Московский Автодорожный Институт), который она закончила в 1953 г. На распредеение нового выпуска инженеров сьехались со всего Союза предстввители разных дорожных организаций. Те из выпускников кто имел какие-нибудь связи могли рассчитывать на распределение в Москву или Ленинград, а остальным приходилось довольствоваться глубинкой. Ну и конечно на дворе был 1953 г. только что умер Сталин и еврейской части выпуска, кроме тех кто имел какой нибудь крупный блат, московское распределение не светило. У моей же мамы (дочь "врага народа") никакого блата не было. Но случилось нечто неожиданное.

4. Проректор обвел взглядом собравшихся и начал распределение с моей мамы: " Так, кто здесь хочет взять Розу Гельфман? Она у нас отличница, комсомолка, активистка?" Ни одна рука разумеется не поднялась. Все представители молчали.

5. " Ну что ж-с вызовом обьявил проректор- в таком случае я закрываю распределение". И никто не смог сдвинуть с места этого упрямого человека, а ведь он понимал конечно, что и сам немало чем рискует, ведя себя так. И пришлось одной из московских дорожных организаций взять маму на работу. Через пару лет она там же и познакомилась с моим отцом.

6. Об этих людях нередко забывают, история обычно оперирует среднестатистическими величинами поведения и не учитывает, что на самом деле ход событий особенно в критические моменты нередко решают как раз такие упрямые люди, которые не вписываются ни в какую статистику.