Отелло

     Она лежала на полу, закрыв глаза. Грудь взволнованно то поднималась вверх, то опускалась. Над ней навис Отелло.

     В соседней комнате с её маленьким сыном сидела Алёна, её подруга. Муж уехал по работе на неделю в командировку.
     Муж... Вроде он и любил её, но уж какой-то больной любовью. Всё время истязал вечными подозрениями. Не отпускал от себя ни на шаг. И когда переехала в его дом, то и вовсе словно в клетку попала. Даже звонить лишний раз боялась. Всё время нужно было давать отчёт: кому звонила, кто звонил.

     Когда всё это началось? Почти что в самом начале первого курса. Она тогда возвращалась с метро до дома по тёмным улицам. В тот вечер никто из ребят не смог её проводить. А она так любила, что из-за неё шли негласные разборки. С курса ей нравились два мальчика: один - своей интеллигентностью и романтичностью, другой притягивал своей животностью. С одним она могла говорить о высоком, о поэзии, о Ницше, с другим ни о чём не могла думать: мозг очищался от мыслей и хотелось только одного, - чтобы он набросился на неё...
     Вот только наброситься-то было совершенно негде: хозяйка, что сдавала комнату, не разрешала приводить никаких гостей, а у ребят в общаге вечно толпился народ.

     Как раз за этими думами тормознула около неё машина.

     - Девушка, вам не страшно одной ходить по улицам? - из окна машины высунулась лысая голова немолодого мужчины и приветливо оскалилась в улыбке.
     - Нет, - она, не останавливаясь, холодно скользнула взглядом по его лицу.
     - Хотите, я вас до дома подвезу?
     - Нет, спасибо, - отрезала она. - Я сама дойду. Тут близко.
     - Тогда позвольте вас проводить, - он заглушил машину и вышел из неё. - Район не самый спокойный.
     - Спасибо, но я как-нибудь сама дойду, - она настороженно вгляделась в незнакомца, готовая в любую секунду стартануть с места. - Не нужно меня провожать.
     - Простите мне мою наглость, но я не могу позволить, чтобы с вами что-либо случилось, - мужчина держался от неё на расстоянии, стараясь не вспугнуть найденное сокровище.
     - Я же вас не знаю, - она огляделась вокруг, но рядом никого не было. - А может, вы маньяк?!
     - А я похож на маньяка? - он ласково улыбнулся на её невинный нежный лепет.
     - Почему нет? - она встревоженно подбирала в голове разные варианты своего спасения. - Кто угодно им может быть, - и вдруг бесстрашно остановилась. - Даже я!
     - Да? - лысый восхищённо смотрел на неё. - Я бы очень хотел умереть от вашей руки.

     Так, слово за слово, они дошли до её дома.

     - Ну всё, дальше я сама... - она заскочила в подъезд, хлопнув дверью и перевела дух. Сердце от страха бешено колотилось в горле.

     На следующий вечер лысый мужчина ждал её около подъезда с огромным букетом красных роз и заманчивым предложением. Интеллигент-однокурсник, на чью счастливую долю выпало сегодня провожать её до дома, остановился в растерянности, поджав побледневшие губы.

     Она колебалась не долго. Выбор был очевиден. Ну и что, что не молод?! Зато состоятелен, не то, что... Хоть об этом думать не надо. А там, кто знает?! Либо стерпится - слюбится, либо...
     Уже через несколько дней она перевозила свой немногочисленный скарб к нему в дом.

     И вот, когда после пяти мучительных лет, оказавшись запертой в золотой клетке, стеснённой со всех сторон, даже в телефонных звонках, она, просчитав всё до мелочей, пригласила к себе домой на репетицию однокурсника, того самого мальчика, от которого у неё "чистился" мозг.

     Иронией судьбы выпало на их долю играть в дипломной работе Отелло и Дездемону. И теперь, когда все экзамены пройдены, решила поступать на службу в театр.

     Долго она сражалась с мужем за право играть на сцене. Пришлось даже подарить ему сына, только чтобы не лишал её этой отдушины.

     И когда старый Отелло уплыл за дальние моря по своим неотложным делам, над её всё ещё прекрасным телом навис молодой Отелло.

     В детской наверху нянькалась с малышом Алёна, как никто понимающая все её печали и тяготы. Алёна была частой гостьей в их доме, помогала ей по хозяйству, сидела с ребёнком.

     Она лежала на дорогом паркете, глаза её были закрыты, губы от волнения пересохли, дыхание сбилось. От желания заныл живот.
     Наконец-то! Целых пять лет должно было пройти, чтобы...

     - "Это ты, Отелло?" - она улыбнулась, чувствуя, как он страстно смотрит на неё: ей льстило, что она всё ещё привлекает внимание мужчин, что её дико желают, мечтают о ней.
     - "Да, Дездемона", - он провёл по её лицу кончиками пальцев, обжигая кожу.
     - "Ты не ляжешь спать?" - она тихонько простонала, приоткрыв рот.
     - "Ты перед сном молилась, Дездемона?" - его пальцы скользнули по её горячим губам.
     - "Да, дорогой мой", - от волнения она стала задыхаться, грудь немного подалась вперёд, ноги слегка раздвинулись.
     - "Если у тебя есть неотмоленное преступленье, молись скорей", - его пальцы едва касались её тела, медленно проплыв по плавным изгибам шеи; она почувствовала, как его губы обожгли её оголённое плечо.
     - "Что хочешь ты сказать?" - она обвила голову руками, схватив его за волосы.
     - "Молись скорее", - он робко поцеловал через футболку в одну грудь. - "Я не помешаю", - потом в другую. - "Я рядом подожду", - он опустился ниже, нежно целуя её живот. - "Избави Бог, убив тебя, души не подготовив".
     - "Ты о моём убийстве говоришь?" - она засмеялась: его небритость приятно щекотала её кожу.
     - "Да, об убийстве", - он с болью улыбнулся на её смех.
     - "Господи, помилуй!" - выдохнула она, когда он прижался губами к её паху; краем уха она следила за тем, что происходило этажом выше, но это не мешало ей наслаждаться.
     - "Аминь всем сердцем!" - он встал на колени и отстранённо посмотрел на неё.
     - "После этих слов, я верю, ты губить меня не станешь", - она, открыв глаза, вопросительно ожидала от него дальнейших действий.
     - "Гм", - промычал он, резко вскочив на ноги.
     - "Но ты меня пугаешь", - она схватилась за его руку. - "Ты зловещ, когда вращаешь в бешенстве глазами", - она не понимала, что происходит: где репетиция, а где их личное. - "...и как я ни чиста перед тобой, мне страшно".
     - "О грехах своих подумай", - он грубо вырвал свою руку, отойдя от неё.
     - "Единственный мой грех - любовь к тебе", - прошептала она, умоляя его остановиться, вернуться к ней; она, не поднимаясь, поползла к нему.
     - "За это ты умрёшь", - он взял с полки её свадебную фотографию и пристально всмотрелся в счастливые лица.
     - "Бесчеловечно отплачивать убийством за любовь!" - она следила за его взглядом, пытаясь разгадать, что происходило с ним в этот момент. - "Что ты кусаешь губы в исступленье?" - поднявшись на ноги, она осторожно прижалась к его спине. - "Недобрый знак, но я его отнесть к себе никак, никак не в состоянье", - она обняла его, лаская руками.
     - "Молчи!" - тихо, но резко он оборвал её, вернув фото на место и вырвался из объятий.
     - "Молчу", - она растерянно смотрела на него. - "Но что произошло?" - она вновь шагнула к нему, лихорадочно гадая: что она проглядела, почему он вдруг изменился.
     - "Ты подарила Кассио на память подарок мой, платок", - лицо его окаменело, было слышно как он внутри боролся с нарастающим волнением.
     - "Неправда, нет", - она вдруг осознала за собой вину, за то, что разорвала, сломала их отношения ещё в самом начале, пять лет назад. - "Спроси у Кассио", - она почувствовала, что происходило с ним в этот момент, но ничего не могла изменить. - "Души спасеньем клянусь, что нет!" - она пыталась оправдаться перед ним за свой выбор.
     - "Опомнись!" - он схватил её за плечи, вглядываясь в глаза. - "Берегись!" - и с силой встряхнул её, словно пытаясь привести в чувство. - "Не будь клятвопреступницею", - по его лицу пробегали то неистовая любовь, то ненависть, то презрение. - "Это твой смертный одр", - он прижал её к себе, жарко зацеловывая.
     - "Увы, как всякий одр когда-нибудь", - она ловила своими губами его губы, вымаливая прощение.
     - "Нет, ты умрёшь сегодня", - он отбросил её и она, споткнувшись, упала на пол. - "Сейчас же исповедай все грехи", - он кинулся к ней, проверяя, не ушиблась ли она. - "Не отрицай их. Это не поможет. Я знаю всё", - и, жёстко схватив её за волосы, больно поцеловал. - "Хоть это свыше сил, но ты умрёшь", - и решительно поднялся с намерением уйти.
     - "Тогда о сжалься, небо!" - заплакав от бессилия, от непонимания, что ей делать, она схватилась за его ногу, обвившись вокруг неё своим телом.
     - "Аминь, скажу я", - он стоял перед ней, как греческий Колосс, несгибаемый, окаменевший, величественный.
     - "Пожалей и ты", - плача, она поднималась к нему, цепляясь за брюки. - "Я в жизни пред тобой не провинилась", - она целовала его руки, умоляя не оставлять её. - "...и к Кассио питала только то, что чувствовать нас заповеди учат".
     - "Я видел сам платок в его руках", - её слёзы, её унижение, её раскаяние растопили лёд его сердца, оросили пустыню его души, он упал перед ней на колени.
- "Меня обман твой превращает в камень", - он нервно осыпал её поцелуями. - "...а эту искупительную смерть - в закоренелой грешницы убийство".
     - "Тогда он где-нибудь его нашёл", - не сдержавшись, она расплакалась ещё больше. - "Платка ему я в жизни не давала", - он стоял перед ней, стирая ручейки слёз с её лица, жестоко себя осуждая за причинённую ей боль. - "Спроси, он подтвердит".
     - "Он подтвердил", - он взял её руку с обручальным кольцом.
     - "Что он сказал?" - она выжидательно, со страхом следила за ним.
     - "Что был с тобой в сношенье", - и сжал её.
     - "Как!" - от боли она вскрикнула. - "В незаконном?"
     - "Да", - но тут же стал суетливо целовать.
     - "Не может быть!" - она осторожно вытянула из-под его поцелуев руку и сняла с пальца кольцо. - "Он повторить не сможет".
     - "Да, не сможет. Он смолк навек", - на неё смотрели полные глубокой боли и печали глаза. - "Труд этот на себя взял честный Яго".
     - "Оправдались страхи!" - она взяла в ладони его лицо. - "Я чувствовала!" - и стала часто-часто целовать. - "Кассио убит?"
     - "Ему б не помогло, когда бы жизней..." - он не смог сдержать подступивших к горлу слёз, они брызнули и побежали солёными реками. - "...в нём было больше, чем волос".
     - "Беда!" - она по-матерински ласково прижала его к себе, жалея и успокаивая. - "Он ложно оклеветан, я погибла".
     - "Распутница", - он обнял её, залезая руками под футболку. - "...как смеешь ты при мне рыдать о нём?"
     - "Сошли меня в изгнанье", - она рассмеялась, его руки обжигали и в то же самое время щекотали. - "...но жить оставь!"
     - "Обманщица, умри!" - он снял с неё футболку.
     - "Дай эту ночь прожить!" - она закрыла руками грудь. - "Отсрочь на сутки!" - и игриво уклонялась от него, не позволяя до конца себя раздеть.
     - "Сопротивляться?!" - он прижал её руки к полу, любуясь обнажённой грудью.
     - "Только полчаса!" - она попыталась вырваться, выскользнуть из-под него.
     - "Нет. Поздно. Решено", - он грубо сдёрнул с неё треники.
     - "Ещё минуту!" - она стыдливо прикрылась руками. - "Дай помолиться!" - и вдруг схватила его, увлекая к себе.
     - "Поздно чересчур", - прошептал он, не смея больше противостоять желаниям и накрыл её своим телом.


     Она лежала на полу, на дорогом паркете и, не мигая, смотрела в белый глянцевый потолок, в котором, если приглядеться, можно различить очертания их тел.
     Она почувствовала как он на секунду отключился и, дёрнувшись, очнулся.

     - Заснул? - ласково спросила она.
     - Немножко, - он грустно улыбнулся.
     - Ну что, надо вставать. Тебе уже пора. Времени много. А то соседи скоро вернутся. Не хочу, чтобы видели...
     - Да, хорошо, - он поднялся, спешно одеваясь. - Когда в театре прослушивание?
     - Завтра. Забыл, что ли? - удивилась она, натягивая футболку и треники.
     - Точно. Ну, тогда до завтра? - он неуверенно стоял посреди комнаты.
     - Да, - она подошла и взяла его за руку. - Пошли, я провожу тебя. Ты... никому ни слова, ладно?
     - Конечно. А ты о чём? Мы же просто... репетировали, - улыбнулся он.
     - Ну да... - и, заметив Алёну, стоявшую на лестнице второго этажа, тихо спросила. - Как вы там? Всё хорошо?
     - Да. Он уснул, - так же тихо ответила Алёна. - Как порепетировали?
     - Хорошо, - покраснев, прошептала она. - Подожди, - и выглянула за дверь на улицу. - Давай. До завтра. Смотри, не опаздывай!

     Он улыбнулся, молча кивнув девушкам на прощание и вышел на улицу.

     - Ну и как? - спросила Алёна, когда захлопнулась входная дверь.
     - Что "как"?
     - Ой, не делай из меня дуру! Как он?
     - Отлично!
     - И?
     - Никакого "И". Всё отлично... Я надеюсь на тебя, Алён?!
     - Перестань! За кого ты меня держишь?!
     - Пошли чай пить...

     Девушки ушли на кухню и долго перешёптывались, смеясь, пока малыш не проснулся и не потребовал к себе внимания.