Я, Женщина и мой Возраст Часть 2

5 июня текущего года, как и осенью прошлого года, я сел в экспресс и отправился в Москву, ни на минуту не забывая о своём возрасте, и куда, и зачем я еду. Если в прошлом году я называл свою поездку «сказочной». то есть, совершенной неприемлемой для меня в части здоровья и моих сил, то в этом году эта поездка казалась мне ещё более «сказочной», так как здоровье пошатнулось из-за пришедшего десять дней назад какого-то респираторного заболевания. Мокрый нос и чихания за десять дней до поездки вызывали во мне ужас в том, что к началу поездки я не справлюсь со всем этим состоянием. А, ведь, я ехал ни куда-нибудь, а на встречу с женщиной, с которой мы не виделись с октября прошлого года.  Она была бесконечно дорога мне, и не поехать я просто не мог.
В последнее время, расставшись со своей машиной и дачей, я более всего ценил комфорт во всём: в поезде, в еде, в отдыхе. Но в последнее время стали нападать болезни, не свойственные мне по прошедшей жизни.
Занятия альпинизмом в юности не сделали меня крепким и устойчивым по отношению к холоду и всяческим лишениям. Спали в палатках на льду, на вершинах перевалов, шли в тучах, абсолютно мокрые, переходили горные реки в обуви. Как-то всё обходилось, но мне доставалось больше всех. Всё же в этих походах я простужался и болел. Годам к сорока организм стабилизировался и окреп, и большой новостью было для меня простудиться и заболеть. Это было редкостью.
А когда перевалило за семьдесят, то стало объективной реальностью, и моя любовь к комфорту сразу нарушалась, настойчиво предлагая мне заниматься закаливанием. Но из этого ничего не выходило.
Тем не менее, я ехал и уже оставалось тридцать минут до Москвы. Я уже представлял, как сейчас выйду из уютного вагона, не менее уютного кресла в нём и превращусь в крохотную частичку в людском потоке, вливающимся в недра вокзала или метро. Две тяжёлых сумки не давали мне передвигаться быстрее, чем шёл обычный поток людей. Долгие подземные коридоры и, вот я- в метро. Ну тут ещё более-менее. В вагоне люди уступали мне место. А я уже не стеснялся этого. Знали бы они куда я еду, то, наверное, места не уступили бы?
 Одна пересадка и через некоторое время я – уже на поверхности и шёл к заказанной гостинице.

А совсем не так уж и много времени назад мы не думали о комфорте, стараясь любым путём достать билеты в Большой театр, и чтобы успеть на последнюю электричку, бежали вверх по эскалатору.  Позади пятьдесят посещений Большого театра. Конечно, это незабываемо. Но теперь ни за что на свете я не поехал бы в Большой театр, даже если бы билеты дали мне даром. При нынешней технике, удобно устроившись в кресле, я могу набрать на компьютере всё, что меня интересует, в том числе любую оперу или балет. Это – и есть комфорт. Самое главное, что в любой момент можно прервать просмотр, выпить кофе и сделать нужные дела.

Всё ушло: театры, консерватория, орган. Осталась вера в «сказочность», замешанная на вере в Бога и Св. Николае Угоднике- моём Ангеле –хранителе в том, что с их помощью я доеду до Москвы, встречусь с нею- моей последней женщиной, цены которой не было и не будет.

Зарегистрировался в гостинице и с удовольствием пообедал там же в кафе, а затем отправился в номер раскладывать вещи и привезённые ей небольшие презенты. Я ждал ту, ради которой я пустился в это, уже трудное для меня, путешествие. Мы договорились за два предстоящих дня посетить музеи, пообедать в хороших ресторанах.
Зазвонил телефон. Она была на подъезде, и я вышел в вестибюль.
В белом лёгком пальто, сверкающая, немыслимо пахнущая, стройная и лёгкая, она вызывала восхищение. Я поцеловал её прямо у дверей и далее ещё много раз, пока мы шли по коридору.
И уже, когда захлопнулись двери в номер, мы обнимали друг друга, застывая в долгих поцелуях. Мы всегда сначала лежали одетые поверх покрывала, хотелось сразу же передать друг другу всю прелесть первых минут встречи. Её свежесть, запах духов, маникюр и причёска очаровывали. Она всегда была волшебницей, создавая себя и готовясь к встрече.
Это была уже не первая наша встреча. Промелькнуло у меня в голове: «Сказка» продолжалась. Я бережно снял с неё верхнюю одежду, вскипятил воду. Сделал ей и себе кофе, который она очень любила. Она многого ждала от меня в этой встрече. Обо всё этом мы накануне непринуждённо говорили по телефону. И, вот, этот миг наступил. Она обвила мою шею руками, целуя меня и называя самыми нежными словами.
Мы проваливались в то пространство, в которое падают два человека, равных по силе своей эрудиции, огромным знаниям ценностей искусств и умением применить эти свои знания с любовью и наслаждением.
При всём богатстве нашего русского языка я не могу, да и ещё не имею права описать всю ту гамму чувств и эмоций, возникающую между бесконечно любящими друг друга мужчину и женщину. Мы были и не были одновременно…Это красиво, очаровательно и – непередаваемо словами.

Эти полдня пролетели мгновением. Уставшие, неимоверно счастливые, мы смотрели друг на друга с огромной нежностью. Она же смотрела на меня с таким блеском глаз, который ещё долго струился, освещаемый пламенем горящей свечи.
Поздним вечером она уезжала к своим родным, и мы ещё долго отдавали дань этому вечеру, нежно целуя друг друга.
Договорились, что завтра поедем в Третьяковку.

                ***

В Третьяковке в этот день была выставка Карла Брюллова из частных коллекций. Была очередь, но двигалась она быстро. Я заметил большое количество молодёжи. Это подтверждало силу притяжения великой живописи. Мы сразу направились в тот зал, где и были выставлены картины Брюллова из частных коллекций. Великий портретист! Его автопортреты были не превзойдённы. И даже одна из служительниц галереи подошла к нам и рассказала, что вот этот автопортрет написал сам Брюллов, а этот – ученики его мастерской. Они были похожи, как две капли воды.
После Брюллова мы ушли в залы к нашим любимым и всегда посещаемым нами художникам Сурикову, Васнецову, Айвазовскому, Шишкину, и, конечно, Куинджи. С тех пор, как много лет назад в Ленинграде в Русском музее, я открыл для себя Куинджи, с тех пор сила притяжения его картин остаётся непостижимой и заставляет долго стоять и всматриваться в эту тайну ночной живописи. Картины Куинджи- частые гости многих стран мира.

Долго, и в который раз вместе с нею мы сидели перед «Явлением Христа народу» Всеволода





Александра Иванова. К ней можно приходить каждый год, каждый раз открывая для себя множество мелких деталей. Это полотно – начало созидания христианской веры. Картина, как магнит, притягивает к себе людей. И даже иностранцы останавливаются и долго молчат, глядя на великое творение художника. Он писал её двадцать долгих лет.

От большинства картин веет неповторимый дух очарования, который как бы живёт в них с момента их создания, и словно предназначен вселять в людей чувство тепла и красоты.

Мы покидали это волшебное место, держась за руки, передавая друг другу трепет, полученный от картин и величайшую нежность вчерашнего дня. Но не нужно было доказательств тому, как могут любить люди, обретя свои половинки в безбрежном людском море.
Второй день уже в номере снова сопровождался яркой эмоциональностью красок, воссоздающих мир красоты и тепла, необычайного блеска её глаз, словно мы, уже взрослые люди, никогда не имели ничего подобного в своих ушедших по отдельности годах.
Мы на некоторое время засыпали, утомлённые ласками, и я, просыпаясь, любовался прелестью её лица и волос, разметавшихся по подушке.
Потом, как бы спохватываясь, набрасывали на себя какие-то одежды и садились пить чай, уже приготовленный мною.
Что было главным между нами? Главным, я думаю, были мои ласки к ней. Во владении этим главным вступительным атрибутом в отношениях женщины и мужчины кроется залог дальнейшего успеха всей встречи.
Легендарному Джакомо Казанове приписывают слова: «Не уметь ласкать женщину, это хуже, чем не уметь писать или читать»
В данном случае мы умнеем только достигнув зрелого возраста, когда ничего не кажется нам постыдным, тут имеются ввиду любые ласки.
Древние греки говорили: «Когда в постель приходит стыд, из неё уходит-страсть». Этим всё сказано и пояснений не требует. Эрудированность в данных вопросах любящих людей создаёт прочность их любовных отношений.

То, что говорил легендарный Казанова, я давно научился и читать, и писать я тоже научился. И то, что говорили древние греки, я тоже давно (в душе) преодолел. Теперь учил преодолевать её. Она училась, преодолевая себя.

Главное - это был результат. И, недаром, она сказала, что вчерашний вечер имел для неё большое значение. Я примерно догадывался, что она этим хотела сказать, но не просил это пояснить.

Она могла всего лишь за один месяц возродить во мне всё моё мужское состояние без всяких лекарств и препаратов. Но такого времени у неё не было. Через день она улетала далеко и надолго. Она не собиралась стать моей женой. Главная ценность от прожитой ею жизни осталась её Свобода. И она никак ею не хотела поступиться. Её устраивали наши встречи через полгода, через восемь месяцев. Она- женщина. И, будучи физически здоровой и крепкой, она могла встречаться со мной через эти промежутки времени. Для меня каждый пустой месяц без неё равнялся укорочению моей жизни. Так устроен организм мужчины. От этих мыслей было немного грустно, но к этому я уже привык.

У нас оставался ещё один день, который мы могли провести вместе и прихватить последний вечер. Договорились, что поедем в Храм Христа Спасителя.

               
                ***
Утром она подкатила на такси, и мы отказались от поездки в Храм на такси. Я решил приучать её к метро (её всегда и везде возили на личной машине). Доехали быстро до Кропоткинской, и вошли в храм. Она надела красивый платок. Большей частью сколько я наблюдал, когда люди парой входят в Храм, они договариваются в каком месте Храма встретятся. Так и мы договорились и разошлись.
Каждый человек в Храме остаётся наедине с Богом и теми Святыми, которых он всегда почитает, и без стеснения читает вполголоса молитвы этим Святым и Господу Богу.
Я воздаю должное архитекторам и строителям этого Храма, которые воссоздали его в гордом величии и неописуемой красоте. Наверное, большинство из Вас, дорогие читатели бывали там хоть один раз, и мне нет смысла описывать его красоты. Мы встретились в назначенном месте, и я повёл её к иконе Св. Пантелеймона. Она к нему не обращалась раньше. Я вслух для нас прочёл молитву Св. Пантелеймону, и просил для нас здоровья.
Потом мы долго сидели на скамейке в том месте Храма, где написаны имена и чины павших наших русских воинов от простых воинов до генералов.
Дух Храма, дух намоленных икон, приятный запах множества зажжённых свечей создавали в душе покой и хорошее настроение. Уносили с собой образы Святых, имея ввиду, что они помогут нам в дальнейшей жизни.

Вышли. Нашли ближайшее уютное кафе, и устроились за отдельным столиком. Неспешно ели, переговаривались и обменивались впечатлениями. Обратно поехали тоже на метро, она удивилась, что приехали так быстро. Дошли пешком до гостиницы.

               
                ***

Легли спать и быстро уснули. Она спала, как прелестное дитя, хотя лет ей было достаточно.  Но постоянное ухаживание за собой, своим телом, занятиями спортом (ежедневная ходьба 5-7 тысяч шагов), умелое использование косметики в салонах скрывали её возраст и делали его неуловимым. Казалось, спит молодая совсем женщина, способная на очень многие теперь вещи, к чему я приложил свою руки в сотнях писем до нашего очного знакомства. Она проснулась и с наслаждением пила приготовленный мною чай. Я привёз редкие сорта чая, который мне привезла моя дочь из путешествий по Шри Ланка. Уже несколько лет я не признаю других сортов чая, кроме собранных и упакованных на Шри Ланка. Чай был превосходным и вкусом, и ароматом, заваренный по всем правилам. Он вливал в нас силы, бодрость, усиливая настроение, полученное от посещения Храма.

Я мог бы легко описать наши последующие часы. И слова бы нашлись. и эпитеты, и степени сравнения. Но, к сожалению, в Договоре с моими редакторами был пункт, который запрещал любое эротическое повествование. Мы – не монахи, а взрослые люди, при этом чётко представляющие сущность нашей встречи. При этом, я и она впитали в себя наследие огромной культуры нашего с ней поведения. Это было большим достоинством обоих. И сегодня, когда она уже далеко, я не хотел бы её менять ни на кого из женщин, так как обладательниц таких знаний, такой красоты, такого стиля поведения просто бы не нашлось там, где я живу сейчас. И это несмотря на то, что женщина сейчас мне бы нужна была каждый день (по рекомендации врачей). Этого уже сделать я бы не смог!

Свеча горела в полную силу. Уставшие, счастливые мы снова пили чай и те сладости, которые привезли друг другу. Влюблённость в нас лилась через край. Как какое-то наваждение. Каждые несколько минут мы, обнимая друг друга, долго целовались, получая от этого особое удовольствие. Хочу сказать, что этому я научил её тоже.
Как я достиг всего этого, вызвав у неё неописуемый восторг, я, к, сожалению, рассказать не могу. Также как не могу сослаться на фамилию того доктора и его почту, т.к. и это запрещено редакцией моего портала.  Мой возраст здесь был не причём!


Она уходила поздно. Такси ждало внизу, последние объятия, долгие поцелуи. Всё. Она уехала. Её через день ждал самолёт, а меня экспресс.

Пустоты в душе не было, как в прошлые разы. Было полное удовлетворение человеком- женщиной, которую очень любишь! Она была моей половинкой, но мы опоздали лет на тридцать с нашим знакомством, да и не были свободны тогда. Она бы не пошла на разрыв семейных уз – это был её принцип!

7 июня 2018 года