Способ действия 4

На улице Мира было чуть оживлённее, иногда проезжали машины, откуда-то возвращалась нарядно одетая старушка с неподъёмными пакетами, кто-то возился в палисаде. Валентина молчала, с трудом сдерживаясь. Они медленно и молча брели и наконец оказались внутри магазинчика. Шур Саныч восторженно шарил глазами по полкам. Молоденькая продавщица брезгливо скривила губы:
- Что желаете?
Вперёд вышла Валентина:
- Сигарет! Шур Саныч, какие ты куришь?
- А он курит ККД! Какие кто даст»! – разозлиоась девушка и с раздражением бросила на прилавок пачку сигарет.
Валентина достала бумажник:
- Ну, ещё пару пачек и зажигалку! Так. Ещё хлеба буханку, консервов каких-то!.. Шур Саныч, что тебе из еды?
Тот заворожено смотрел на куринные окорочка, слюна потекла по бороде.
- Окорочок взять?
Он, молча, кивнул.
- Дайте пару штук!
Продавщица принялась выкладывать на прилавок банки с тушёнкой, с рыбными и овощными консервами, взвешивать окорочка в целлофане.

- Пива!.. – наконец прорезался сиплый голос у бородача.
Собрав покупки в два пакета, они покинули магазин. Шур Саныч закурил прямо на  ступеньках перед лавкой, блаженно сощурился. Тут же раскупорил пластиковую бутыль с пивом и основательно приложился к ней.
- Ну а ещё ты видел снежного человека? – возвратилась к разговору Валентина.
Он кивнул:
- Машина застряла там, вон, на повороте. Я кинулся помочь. Он вышел и отбросил меня, как щенёнка за шкварник! Вон туда, в канаву! Говорю тебе, в нём не меньше трёх метров росту было!
- Как же его убили-то, такого здоровенного?       
Он пожал плечами:
- Хрен знает! Но только правильно сделали! Людоед он был! Потому и здоровенный такой! Когда он меня в канаву бросил, из машины девка выскочила. С воплями. Удрать хотела. Он её одним прыжком накрыл. Взял под мышку, как портфель, и унёс. Вот так-то! Своими глазами видел! – теперь он уже без суеты сделал глоток самопальной водовки и запил пивом. – Хорошо! А и Стефеиха, эвон, говорила, что мяса он не покупает в магазине! Или фарша там! Нигде ни этикеток, ни ценников! Где берёт, не понятно! А ты говоришь! Снежный человек, одно слово! Как их там называют... а, ети! Точно, йети!
- А со Стефеихой поговорить можно? Мы б и её угостили!
- Отчего ж нельзя, можно конечно! Только жрачку я ей не понесу! Там кроме неё голодающих хватает! Не успеешь и глазом моргнуть, как всё захавают!
- Стефеиха, как я понимаю, у этого снежного человека еду готовила?
- Ну да! Уж как она обрадуется, что его грохнули! Она же у него бесплатно работала! Много лет! Он ей ни копейки не платил! Говорил, вы, мол, и так крадёте! Хотя Стефа в жизни чужого не взяла! Тем более это человечье мясо!       
- Почему ж она не ушла? Бросила бы на фиг эту работу!
- Ха! От такого уйдёшь! Она боялась его больше смерти! Он даже не разговаривал с ней! Набирал номер на мобиле и всё! И она бежала к нему готовить!
- Человечье мясо?
- Ну, наверное...
    

                ДЕНЬ ВТОРОЙ

Просыпаясь поверх одеял в незнакомой комнате и в чужом спортивном костюме, Валентина припоминала, как дверь им с Шур Санычем открыла та самая дама с асфальтовым покрытием лица. Это и была Стефа-Стефеиха. Её она встретила ещё на вокзале по прибытии и ведь уже и осматривала эту узкую комнатушку на предмет проживания. Бородача в зимней одежде Стефа принципиально не пустила на порог, выпив, однако, с ним на улице, за столиком во дворе из солидарности, видимо. Из солидарности ко всем, умудряющимся в Бологое выжить безо всяких средств к существованию. Но зоопарка в его одежде и бороде она не могла допустить в своё жилище. Это очень понравилось Валентине Ивановне. Особенно после обзора вообще нежилого места обитания Шур Саныча в родном доме без мебели и дверей, с окнами забитыми плёнкой.
За тонкой перегородкой послышался шум какой-то возни со шлепками, стонами и приглушённым голосом:
- Ах ты крыса! Сколько раз тебя предупреждали!.. Сколько ты пендюлей получала!.. Люба ты Люба!..
Шум стих, в комнату, крадучись, вошла Стефа, положила на прикроватную тумбочку смартфон. Смартфон ожил мелодией Джеймса Ласта. Асфальтовое покрытие лица вытянулось в напряжённую улыбку:
- Ты телефон оставила...
Валентина прижала смартфон к уху:
- Да, Виталий Евгеньевич?
- Где вы находитесь, Валентина Ивановна? С вами всё в порядке?
- Пока не знаю, где я и остальное. А что случилось?
- Во-первых, мы вас потеряли. Во-вторых, вчера произошло там у вас ещё одно убийство. Почти такое же, как первое.
- Ну, меня вы нашли. По второму – кто жертва?
- Васильев Александр Александрович, проживал по соседству с покойным полковником.
- Шур Саныч?! Мама моя дорогая! Совершенно безобидный нищий! Кому надо было?!
- Вы знакомы?
- Да. И я просто... наверное, сейчас заплачу!.. Как это ужасно! Его, что, также разделали?!
- Почти. Вас разыскивает и бологовская полиция. Майор Шкаф весьма обеспокоен! Вы оставили вещи и исчезли.
- Где это случилось? Я имею в виду Шур Саныча.
- За его домом на участке. Я пришлю видео осмотра места...
Она выключила смартфон, печально посмотрела на Стефу:
- Выпить есть?
Та смущённо улыбнулась:
- Ты же вчера купила...
- Ну, так неси! Надо Шур Саныча помянуть!..
- А чо, он помер?
- К сожалению. Мне, правда, жаль! Хороший был мужик!
Стефа замерла, обалдевши:
- Не, правда, что ли?!
- Я не шучу.
- Бляха муха! Откуда ты знаешь?!
- Вот, менты позвонили. На фига его убили?! Он же такой беззащитный был!..
- А  с чего бы это тебе менты звонят?! – глаза Стефы сузились, а рот сжался.
Валентина вздохнула:
- Ты же знаешь, чем я на хлеб с маслом зарабатываю! Или я тебе не говорила?
- Да говорила что-то... Я уже и не помню.
- Я пишу детективы, сочиняю на криминальные темы для телевинтера.
- А, ну да...
- Поэтому приходится дружить с ментами. Иначе где мне информацию взять?!
Стефа вышла и вернулась с бутылкой вина. Следом за ней в комнату вошёл болезненно бледный мужик лет сорока, то есть заметно моложе Стефы. Он натянуто улыбнулся, закартавил:
- Привет! Можно мне присоединится?
Валентина пожала плечами:
- Если хозяйка не против.
- Хозяйка всегда за! – нагловато рассмеялся мужик.
- Прости, я подзабыла, как тебя зовут.
- Рома я. Живу со Стефой, мы вчера знакомились... – уверенными движениями раскупорил бутылку. – Только я, если можно, эту кислятину пить не буду. Я себе лучше водочки налью! – наполнлил стограммовые стопки и сходил за бутылкой водки. Налил и себе.
- Налей ещё стопочку под хлеб! – грустно прошептала хозяйка. – Даже не верится! Вчера только на него оторвалась! За что его убить можно было?!
Валентина медленно выпила вино, вспомнила вслух, глядя в пространство перед собой:
- Он голодный был. Я ему продуктов прикупила вчера.
Стефа вздохнула:
- Могли за эти продукты и грохнуть! Огрызково – голодный край!
- Неужели так серьёзно?!
Рома пожал плечами с туповатой ухмылкой:
- А чо, запросто! В том году Волчки, - есть тут такие три братца, - запинали до смерти бродягу, отнимая у него пузырь водяры!
Стефа:
- Да и не только Волчки! Тут по ночам молодёжь так и рыщет по Огрызково! – поднимается и кричит. – Любка, едрит твою! Иди починись!
В комнату мелкими шажками вошла приземистая, плотная баба с таким же землистым, скорее асфальтовым лицом. С тихим, покорным вздохом она выпила предложенную водку и опустила лицо. Стефа продолжила:
- Вон, Любку уже раза три грабили! Шлындает по улице ночами!.. Разве можно в наше время?!
Валентина, выпив вино, налила себе ещё, пристально посмотрела на Стефу:
- А ты, как я понимаю, трудилась у этого гамадрила покойного? Готовила ему?
Та пожала плечами:
- Готовила. А куда деваться?! Он же мент, от него не скроешься!
- Рома тоже у него вкалывал? Должен же кто-то мужскую работу по дому делать! Ни за что не поверю, что полковник дрова пилил и баню топил!
Стефа налила себе водки, выпила, ни на кого не глядя, занюхала рукавом:
- Нет, Рома там не работал. Не знаю, кто там и чего!.. 
- Ну ладно, пойду прогуляюсь! Может легче станет! – Валентина поднялась и потянулась. – У вас есть, где помыться, Стеф?
Та горько усмехнулась:
- Если только в озере!
- Ну, я к озеру и пойду.
Через пол часа она была уже перед домом Шур Саныча, выглядевшим абсолютно нежилым. Каким он, впрочем, и являлся уже давно. Перед неогороженным участком стояли машины, за домом медленно бродили какие-то люди, скорее всего криминалисты.
Навстречу ей из разросшихся кустов бузины выбрался Лев с помятым, жёлтым лицом:
- Привет! Ты что тут делаешь?
- У нас с тобой договор, если ты не забыл. Что случилось?   
- Да вот, бомжа порезали. Так же, как и его соседа-полковника. Выпотрошили.
- Можно взглянуть?
- Ну, мной-то ты помыкать можешь, а тут работают москвичи. Им твоё слово не указ!
- Ладно. Как его хоть убили?
- Да как! Так же как и полковника! Горло перерезали и кишки выпустили! Этого положили в развилку яблони. Там всё дерево в кровищи!
- А костёр там был?
- Был. Васильев на костре перед смертью готовил что-то. На вертеле из какой-то коряги.
Из-за дома появился строгий молодой человек в кожанке и галстуке, с синими ледяными глазами и родимым пятном на брови:
- Что происходит? Тут не место любопытным!
Шкаф натянуто улыбнулся:
- Это моя жена. Бывшая.
- Семейные отношения будете в другом месте выяснять!
- Как скажете! – фыркнула Валентина и независимой походкой направилась в проулок к озеру.
Солнце уже начинало припекать. От воды запахло ряской и лягушками.
Вдруг она напряглась, склоняя голову к тропке, и уже вполне заинтересованно поспешила сначала к мосткам за кустами, а затем и назад. Она прошла мимо величественной ограды имения полковника, не сворачивая к халупе Шур Саныча, перешла через улочку. Мощная калитка ещё крепкого высокого строения приоткрылась. Выглянула Люба:
- Ты чо, купаться ходила?
- Ну, типа того. А ты тут живёшь?
- Ага. С Серёгой Орлом.
- Пойдём к бабе Мане затариться? Выпьем, покалякаем за жизнь?
Заплаканная бабушка высунула одутловатое лицо в фортку:
- Ну вы чо, девки, Сопливого помянуть решили?
Валентина кивнула:
- Хороший был мужик! Безобидный! Давай и ты с нами!
- Давайте уж!.. – налила стопку. – Царствие Небесное! – выпила. – Я вам и так налью!
- Не, тёть Маш, так не надо! У тебя всё-таки бизнес!
- Да какой там, на хрен, бизнес?! Одно расстройство! – она подала бутылку. 
Валентина с Любой тоже выпили по глотку из горлышка.
- А ты, тёть Маш, тут никого вчера не видела после нашего с Шур Санычем  ухода? – поинтересовалась писательница.
- Не, не видела. Одна милиция! Эти тут всё время шлындают, всё вынюхивают!.. Я уж и торговать боюсь! Меня пугают, сволочи! А я чо, я для себя гоню! По закону разрешено!
А утром уж, эвон, Любкин Серёга ходил сетки проверять. Он и мне иной раз продаёт рыбки.
- Спасибо, тёть Маш! – Валентина взяла новую знакомую за рукав и повела в переулок, шипя на ходу. – Что твой Серёга кроме рыбы утром принёс? Вот дураки! Вас же в убийстве обвинят!
- Ничего не принёс!
- Да ладно! Пока он нёс, с него кровь капала! Я по этим каплям к вам и пришла! Поверь мне, скоро и менты придут!
- А, ладно! Серёга дождевик притащил. Новый совсем, не рваный! Говорит, в кустах у озера был. А ты точно не из ментовки?
- Точно. Иначе бы я тут с тобой самогон не пила!
- Давай ещё по глотку!
- Давай! – Валентина подала бутылку.
Люба выпила.
- Если по честноку, мне страшно. Я знаю, кто это всё творит. Это Геша. Он служил у этого громилы, которого и грохнул в конце концов! Потому что полковник тот сволочью был последней! А Сашка Сопливый наверное что-то видел... – сделала ещё глоток.
- И что это за Геша? Почему все до этого молчали?!
- Да Геша нормальный парень был! Делился с нами всегда жратвой. Ну, почти всегда! Поэтому мы со Стефой и молчали. Да тут все к Геше нормально относились! На фига он Сопливого?!
- Ты имеешь в виду Шур Саныча? – забрала у Любы бутылку, пока та её не прикончила.