Биток

Кто не знает старую азартную игру «чика» или «кон»? Ну, вы знаете: монетки  ставятся в  столбик и разбиваются бросаемой издалека битой.  Если ни один из играющих не попал, тот, чья бита легла ближе всего начинает бить уже прицельно, стараясь ударом перевернуть монетку с «решки» на «орла». Удалось – добыча отходит удачливому, нет – право выиграть деньги переходит к следующему.
Денег у  нас не было. Зато были пробки от бутылок. Белые, блестящие, из-под пива или минеральной воды, более ценные жёлтые – от бутылок с отдающим шампунем напитком «Байкал», их называли «лимончики» и отдавали за один  «лимончик» две обычные однушки. Но особенно ценились пробки от бутылок с пепси-колой – на них в цветной синекрасной волне стояли буквы «Сola», и стоила такая пробочка  десяток «однушек»
Для битков выплавляли свинец из свинцовых аккумуляторов и заливали те же пробки, а потом заготовку клали под трамвай на рельсы. Трамвай основательно сплющивал  заготовку,  превращая её в тяжёлый горячий блинчик с фестончатым  краем. Таким «блинчиком» было легко  переворачивать  малоустойчивые пробки, поэтому «пробки» считались облегчённым вариантом «чики».
Одним из  лучших снайперов в нашем дворе по праву считался Серёга Картавый. С этим никто не  спорил, все просто знали, что так оно и есть. Однако великовозрастный, но не великого ума, Экскалатор был твёрдо уверен, что всё дело в особом Серёжкином битке. А биток  у Серёжки и впрямь был  знаменитый -  не  расплющенная пробка, а маленькая баночка из-под вазелина, залитая свинцом.
Экскалатор задался целью сделать такой же. Баночку он долго выпрашивал  уменя, в полной уверенности, что  дети врачей располагают целыми фармацевтическими производствами под кроватью. Наконец, чтобы он  наконец отстал, я где-то нашла Экскалатору вожделенную баночку. Обрадованный Васька тут же кинулся топить свинец и заливать его в баночку. А потом, естественно, поступил  по принципу: «обезьянка видит  -  обезьянка делает». И могучая залитая свинцом блямба  оказалась на трамвайных рельсах.
- Ты тупой! – сказал Юрка. – Она же здоровая -  трамвай с рельсов сойдёт.
- Не сойдёт, - отмахнулся Экскалатор.
Мать Андрюшки была водителем трамвая. Андрюшка услышал разговор Юрки и Экскалатора и потребовал в ультимативном порядке:
- Убери!
- А то – что? -  сощурился Экскалатор, у которого каждый кулак  был размером с Андрюшкину голову.
- А то трамвай с рельсов сойдёт, - терпеливо повторил покладистый и спокойный Юрка.
В это время трамвай вывернул из-за поворота и, дребезжа и позванивая, покатил по прямой к тому месту, где всё ещё лежала на рельсах коробочка со свинцом.
- Да блин! – сказал Андрюшка и рванул к рельсам. Вагоновожатая нервно задёргала дребезжащий звонок и поспешно нажала на тормоз, но предпринять что-то ещё всё равно уже не успевала- даже высказаться в адрес нарушителя как следует и с душой на повышенных тонах ей было некогда.
Андрей выхватил коробочку буквально из-под колёс, кувыркнулся назад, съехал по склону неглубокого овражка и сиганул в кусты, поскольку трамвай остановился, и Андрей побоялся эскалации насилия. Увы - бывают же такие совпадения - вагоновожатой трамвая оказалась Андрюшкина мать, временно переведённая с другого маршрута. Разумеется, сына она узнала и мельком, и на расстоянии, поэтому забыла свой гражданский долг ради родительского: открыв жужжащую дверь вагона, она выскочила и бросилась в погоню за несчастным чадом, бросив пассажиров на произвол судьбы громко возмущаться задержкой.
Возмущение, впрочем, улеглось, когда Юрка объяснил с интонацией «бабканаскамеечке»:
- Родной ведь сын её был, чуть сына не задавила – понятно, малость не в себе она щас.
Примерно через пол-минуты из зарослей крапивы и мелколистного вяза появилась грозная и решительная тётя Нина. Андрюшку она вела за собой, держа за ухо, оттопыренное и красное, как вареник  с вишней. Андрей стоически молчал – в нашей среде не было принято ябедничать ни при каких обстоятельствах, ябеду ожидали позорная кличка «Люся» и всеобщее презрение.
Зато не умолчал туповатый Экскалатор
- Пусть биток отдаст! – не к месту вспомнил он о защите прав собственности . – Это мой биток, я его сам на рельсы подбросил.
- Ты-ы? – хищно повернулась к нему тётя Нина. – Так это из-за тебя мой Андрюха под трамвай полез?! А ну, иди сюда, будет тебе биток!
- Беги, дурак! – посоветовал, хватаясь за освобождённое ухо, Андрей.
«Дурак» - было прежнее заслуженное имя Васьки, которое он гордо носил до того, как стал Экскалатором, и среагировал он на него безотказно, как собака на кличку.
За Васькой тётя Нина бегать на стала, а вместо этого поднялась по ступенькам в ожидающий её трамвай, погрозила всей нашей братии сначала пальцем, а потом кулаком, объявила в микрофон, что извиняется за задержку «по техническим  причинам» и «Следующая остановка -  Рахова».
На следующий день Экскалатор появился на улице уже под вечер – мы опять резались за домом в пробки – девочки с мальчиками, и ещё вопрос, кто кого. Во всяком случае, к  приходу Экскалатора первенство оспаривали Наташка из спецшколы и Серёга Картавый.
 Экскалатор двигался скованной походкой – складывалось впечатление, что вчерашний инцидент Андрюшкина мать таки-донесла до Васькиного деда, который, не смотря на природную доброту, отнёсся к своему дедовскому долгу со всей добросовестностью.
- Что, дебил, влетело по заднице? – снисходительно спросил Картавый. – Так тебе и надо -  из-за тебя могли и люди пост`гадать. А ты всё думаешь, биток виноват в том, что ты – косой такой, да? На, пользуйся, и докажи, что п`гавильно думаешь.
И знаменитый Серёгин биток оказался в полном и безвозмездном владении у Васьки. Увы, чуда не случилось, и в следующей же партии и Наташка, и Картавый, и даже Юрка разнесли Экскалатора в пух и прах.
`