О змеях, крокодилах и прочем

Индия… как много в этом слове для сердца русского… помните Вольку из Старика Хотаббыча? Хинди руси бхаи бхаи? Это даже не «русский с китайцем братья навек», это глубже, почти на генетическом уровне: Индию завоевали племена ариев еще в незапамятные времена, а пришли они с севера, то-есть  Россию они как минимум прошли насквозь и наследили при этом изрядно. До сих пор корни многих слов в русском и санскрите совпадают буквально, то есть народам нашим был дан один общий праязык. Это так сказать преамбула, амбула будет дальше.
Лично мне Индия была интересна с раннего возраста.

Поэтому, когда в кадрах МИД  предложили поехать консулом в Мадрас, я раздумывал не долго. Тем более, что пару других предложений я отклонил, вообще не раздумывая. Была среди них и командировка в Алеппо, это во время очередной арабо-израильской войны, ага…  А отказываться бесконечно у нас не принято – в кадрах могут обидеться и сидеть тебе тогда в Москве, пока место дипломатического агента в Батуми не освободится.
Поэтому в мае 1984 года я  летел рейсом надежнейшего ИЛ-18 по маршруту Москва – Дели с промежуточной посадкой в Ташкенте. Стояла глубокая ночь, шум двигателей стал настолько привычен, что почти не воспринимался, за иллюминатором как экзотическая рыбка в аквариуме плыла яркая Луна. Мне не спалось. Мысли были не то, чтобы грустные, но не веселые точно. В Москве остались жена, дочь, любимая русская борзая Султан… и еще много кто остался в Москве. И если жена и дочь должны были воссоединиться со мной уже в июне, то с Султаном я попрощался навсегда.
Первая встреча с Индией в мадрасском аэропорту меня не удивила. Раскаленное небо, выжженная земля, козы у взлетной полосы и запахи… О запахах пишут все, посетившие Индию, последую и я их примеру: непередаваемая смесь запаха цветов с преобладанием жасмина, благовонного дыма сандаловых палочек, неизвестных мне тогда специй… И все это перебивал неистребимый запах немытых тел и экскрементов. Так меня встретила Индия, так впоследствии  проводила.
Кроме запахов встретил меня консул Михаил Карпов, в курте и пажаме тонкого шелка, это такая расшитая рубаха навыпуск до колен и узкие штаны на завязочках . Если представите себе свидомого украинца в вышиванке и кальсонах, то будете близки к представившейся мне картине.

Не успел я опомниться, как на шею мне он повесил гирлянду цветов жасмина и приветствовал низким поклоном. Впоследствии я сам не раз буду проделывать эту церемонию с вновь прибывшими. Традиции, без них никуда! Но тогда чувство нереальности происходящего посетило меня впервые, чтобы не оставлять все последующие годы.
В генконсульство приехали затемно, в тропиках ночь наступает почти сразу: вот только что был день и уже ночь, обходящаяся без сумерек. После долгих перелетов я мечтал скорее добраться до постели, но консул меня предупредил: учти - завтра выходной, в 9 утра едем на океан купаться. Надо заметить, что хотя генконсульство расположено непосредственно перед широкой полосой песка, на которую набегают тяжелые волны океана, купаться здесь не принято: в черте города пляж и океан грязные. Поэтому утром следующего дня консульская « Волга»  с Михаилом за рулем несла нас за город в курортную зону. Навстречу новым ощущениям, так сказать, и они не заставили себя долго ждать.
Всю дорогу я не отрывался от окна, с трудом удерживаясь, чтобы не закричать: Смотри – буйволы! А это что – слоны?! Думаю, что  такое проявление эмоций, Михаил, добивавший уже третью командировку в Индию, прокомментировал бы коротко, но нецензурно.

Остановились мы в Махабалипураме,  древнем городе потрясающих храмов, включенном
ЮНЕСКО в перечень объектов мирового культурного наследия,  но экскурсию для меня Михаил проводить не стал: «Успеется, еще насмотришься,» - бросил он и пошел купаться. Мне оставалось только последовать его примеру.
Не буду описывать, с каким блаженством я погрузился в прозрачные воды, отдаваясь мощным волнам, совершенно не похожим на морские. «Индия! Океан!!»- чувство счастья захлестнуло меня, но я не знал, что ему не суждено продлиться.
«Волгу» мы оставили в тени какого то огромного дерева, но когда вернулись к ней, делая широкие прыжки на раскаленном песке, сесть в нее было невозможно: салон машины раскалился до температуры, несовместимой с поддержанием жизни белковых тел. Михаил оставил все двери открытыми, чтобы выдуть сквозняком зной, включил кондиционер и отправился к продавцу кокосов – лучшего средства для утоления жажды в жару.

Я же остался у машины, обсыхая после купания. Тут же как из под земли появилась туча попрошаек, затянувших гнусавыми голосами: «Мастер – пайса!» Пайса – это мелкая монета, если кто не знает. «Вот идиоты, не видят, что я в одних плавках! Какая пайса, где я ее им возьму?»- подумал я и отвернулся, чтобы не видеть их подлых рож. Но нищеброды не унимались, а один из них, самый борзой, начал даже трогать меня в районе лопаток, надеясь привлечь мое внимание. Такой наглости я спустить не мог и резко обернулся, чтобы прогнать мерзавца, но тут все как то качнулось и поплыло перед глазами: я оказался нос к носу с прокаженным самой отвратительной наружности, причем нос был только у меня. Изъеденное проказой лицо взирало на меня безумными зенками из сгнивших глазниц, вместо рта была отвратительная дыра, в которой шевелился огрызок языка. Обрадованный, что ему удалось привлечь мое внимание, этот ужас во плоти завертел перед моим лицом культями, оставшимися от рук – именно ими он подталкивал меня в голую спину. «Ну, все! Проказа мне обеспечена и это в первый же день командировки!»  Я представил себя в Москве, Иру, заботливо кормящую меня с ложечки, бессмысленное гугукание вместо членораздельной речи и мне захотелось немедленно утопиться.
Тут как раз вовремя вернулся Карпов, быстро разогнавший попрошаек увещеваниями на тамильском, подкрепленными для убедительности пинками. «Миша, у тебя нет  с собой водки – спину протереть?» - слабым голосом спросил я. Миша взглянул на ошивавшегося поблизости прокаженного, потом на меня и все понял. «Водки у меня нет, да она от проказы и не поможет. Но вряд ли ты что-то подхватил: у него все уже сгнило, такие обычно не заразны. На, лучше выпей кокос, оттягивает».
Вот больше 30 лет с тех пор минуло, а помнится как вчера. Проказой я пока не заболел, но иногда, когда зачешется вдруг между лопаток, я прошу Иру: «Взгляни, пожалуйста, что там у меня?»

И с замиранием сердца жду ответ.
Неласковой  и даже эпатажной была моя первая встреча с Индией, Ире повезло больше, хотя… как взглянуть. Супруга моя, к тому времени уже 14 лет делившая со мной радости и тяготы командировочной жизни,  должна была прилететь в Мадрас в июне, дав дочери Варе возможность закончить начальную школу. Я, со своей стороны, рассчитывал за это время обустроиться на новом месте с тем, чтобы облегчить семье адаптацию к непривычным условиям.
Встретил я их в аэропорту как положено: в курте и пажаме,  с гирляндой цветов жасмина. Цветы Ире понравились, а вот мой индийский прикид не дождался доброго слова. В Мадрас въехали уже затемно – расписание рейсов из Дели не предусматривало утренних рейсов.
 
Мадрас – огромный город с 10-тимиллионным населением, но состоит он из одноэтажных лачуг местной голытьбы, двухэтажных особняков людей побогаче и только в центре возвышались многоэтажные отели, административные здания и торговые центры. Большая деревня, одним словом. И очень много зелени. Поэтому, когда мимо мирно спящих на улице аборигенов, мы неожиданно свернули в неприметные ворота генконсульства, Ира не поверила, что мы уже на месте. Думала, что я ее разыгрываю, а убедившись, что это действительно наш дом на ближайшие три года, горько заплакала. И плакала потом целый месяц, зайдет в местный магазин – и сразу начинает плакать. Лечил я ее в основном ласковым словом и джином с тоником, но со временем она оценила целебные свойства виски с содовой и с тех пор не изменяет этому напитку.
Генеральное консульство СССР расположено на большой территории, примыкающей к широкому – 150 метров – песчаному пляжу,  за которым Индийский океан. Приобрели его в свое время у племянника майсурского махараджи, сосланного им  в Мадрас, чтобы не компрометировал царственную особу своими пьяными загулами. Но все привилегии за ним сохранили, включая нескольких слонов. В особняке наследника разместилась резиденция генконсула, неподалеку от ворот служебное здание, а напротив жилой дом, на втором этаже которого мне отвели трехкомнатную квартиру с  представительским помещением для приема иностранцев и великолепной лоджией. К приезду семьи я затеял ее ремонт, индийцы в срок не уложились и несколько дней нам предстояло жить в бывшем слоновнике – отдельном одноэтажном доме с колоннами.
Устав с дороги, Ира и Варя побросали свои вещи и сразу отправились спать. Разбудили нас утром яркие лучи солнца, пробивавшиеся через створки жалюзи, и истошные крики попугаев, облюбовавших дерево неподалеку. Когда Варя проснулась, я уже встал, а Ира на кухне готовила завтрак. Варя вскочила с кровати, сунула ноги в сабо, валявшиеся на каменном полу, и вдруг завизжала и стряхнула обувь с ноги: из сабо выползла маленькая, размером с карандаш, но очень юркая змейка, бросившаяся наутек.

В шоке я схватил сабо и тут же на месте застучал рептилию. Только расправившись с ней, я бросился к дочери, на шум прибежала и Ира. Очевидно, змейка ночью заползла в дом и облюбовала сабо, приняв его за норку. А когда Варя засунула туда ногу, то прижала ее и она не смогла ее ужалить. К счастью, потому что змейка относилась к разряду «пятиминуток» - ровно столько времени отводилось укушенному на приведение в порядок своих дел и примирение с Богом.
Успокоившись, мы позавтракали экзотическими фруктами, купленными накануне, и я повел семью знакомиться с генконсульством: людей посмотреть и себя показать. Варе больше всего понравились зеленые попугаи, стаями летавшие над головой, мангусты, хамелеоны и бурундучки, во множестве обитавшие на нашей территории. Ире не понравилось ничего.
Что же до крокодилов, то да – в Индии они тоже водятся, но к нам они не заползали.