О, Хайнань!! змеиная кровь

    «Кой чёрт несёт меня на этот остров!» - в двадцатый (или более) раз вопрошал себя, или кого-то,  Николай Ильич , садясь в самолёт.

     Друг уговорил два месяца назад. Старый друг, знакомы лет тридцать. В молодости любили бегать на лыжах, часто по воскресеньям с семьями устраивали такие вылазки в окрестности города.

     Валентин  моложе на одиннадцать лет, а Николаю Ильичу уже семьдесят. Болезни, соответствующие возрасту, уже имелись. Как всегда говорят врачи: -«А что Вы хотите ? Вспомните о возрасте…» Николай Ильич, конечно, знал сколько ему лет, но постоянно помнить эту цифру не хотелось. Он очень боялся старческой немощи и по утрам (вечером не было настроения) делал зарядку, бегал трусцой, обливался холодной водой зимой и летом. Курить бросил давно. А ещё Николай Ильич любил рыбалку – летнюю и зимнюю. Говорят – «время, проведённое на рыбалке, в счёт жизни  не засчитывается». Ежедневный труд с восьми до пяти вечера он сбросил с плеч год назад, и серый смок  жизненной скуки его ещё не накрыл.

     В мае друг Валентин предложил тур на о. Хайнань. «Санья – мировой курорт, море, девочки» - уговаривал Валентин.

     Николай Ильич удивлённо поднял брови. Про девочек он ещё помнил, но не в том ракурсе. На всех девочек он смотрел, как на ровесниц своей девятнадцатилетней внучки Полюшки.

     Летели вдвоём, т.к. и  Валентин и Николай Ильич давно расстались с жёнами. Валентин оформлял документы и выбирал отель.

     А Николай Ильич вдруг занемог: от летней ли жары или от «хорошей» рыбалки поднялось давление и три недели не опускалось. От лекарств, что выписал врач, началась аллергия:  кашель и крапивница.   Кашель и зуд измучили Николая Ильича. И мысли о чёрте, который несёт его куда-то, постоянно вертелись в больной голове. Никуда не хотелось лететь и ехать. Врач менял лекарства, дабы избавить пациента от побочных действий, которых в каждой таблетке содержалось раз в пятнадцать больше, чем пользы.

     За пять дней до отъезда Николай Ильич запаниковал, решил вообще отказаться от поездки; даже потеря сорока тысяч рублей, уплаченных за путёвку, казалась мелочью по сравнению с ценой жизни.

     Прочитав в интернете про различные болезни с его симптомами, решил, что у него «красная волчанка», а значит -  летальный исход неизбежен. И тогда он решил …  лететь: - «за две недели не помру, а там будь, что будет. Зато увижу лучший мировой курорт».

     Устроившись в узком самолётном кресле, Николай Ильич успокоился и после набора высоты задремал, а привычный уже вопрос -   кой чёрт несёт меня на этот остров – всё также, хоть и медленно, вертелся между извилин мозга.
Вдруг он услышал голос – «что ты всё спрашиваешь: кой чёрт, да кой чёрт? Тебе не всё равно как его звать? Ну, Семён, или Джон, или Вацлав. Несёт он тебя и несёт, делает свою работу».

     Николай Ильич открыл глаза. Перед ним, как бы на спинке впереди стоящего кресла, сидел кто-то в чёрном кожаном балахоне. Там, где должна быть голова – тёмно-серое пятно, но какие-то искры проблёскивали  - глаза?
«Ты… Вы кто? - спросил Николай Ильич -  самый-самый?». Его рука с вытянутым указательным пальцем потянулась вверх, но Николай Ильич опомнился и указал ВНИЗ.
«Нет, я только полномочный представитель. Так зачем тебе имя моего сотрудника? Тем более их несколько. Каждый на своём этапе направляет тебя…  А то, уж больно ты правильный, даже противно».

     Николай Ильич не успел ответить. Голос стюардессы объявил по всему салону : -  «Пристегните ремни, входим в зону турбулентности».

     Самолёт ухнул в яму. Николай Ильич  моргнул и... никого нигде не было. Он покосился на Валентина:   тот дремал в своём кресле. " Приснится же чертовщина. Меньше надо поминать чёрта" - тут же сказал себе  Николай Ильич.

     Приземлились, поселились в отеле. Номер был  просторным, стандартным  - две кровати, столики, кресла,  холодильник, сейф; но по TV по всем каналам -  только китайские передачи и фильмы. Внизу хороший ресторан, во внутреннем дворике  - большой красивый бассейн.

     На следующий день поехали на обзорную экскурсию.

     За окном автобуса сверкало море, вдоль дорог росли  пальмы с зелёными  кокосами, какие-то кусты с жёлтыми и красными плодами и всё это освещалось жарким, почти тропическим солнцем.  Николай Ильич отвлёкся на окружающую красоту и уже не спрашивал себя – кто и куда его несёт. Потом проехали скоростной тоннель; сопровождающий  гид, милая женщина-китаянка, объяснила, что  «под городом несколько скоростных тоннелей;  этот длиной два километра, но есть и длиннее. На Хайнане  продолжала она - живёт более двадцати национальностей. Есть и мусульмане, потомки персидских купцов (здесь проходил когда-то  «шёлковый путь»). На острове запрещена всякая промышленная деятельность, поэтому здесь очень чистый воздух. По чистоте воздуха,  Хайнань занимает второе место в мире после Кубы. На острове произрастает сто тридцать семь противораковых растений и даже растёт дикий чай. Много жителей, которым более ста лет».  И она многое  ещё чего рассказывала интересного про парки Хайнаня, про термальные источники и остров обезьян. И Николай Ильич подумал, что он тут возможно  и вылечится.
Как обычно на обзорных экскурсиях, посетили шёлковую фабрику, сувенирные лавки, фабрику по производству медикаментов из натурального сырья. Хрящи, печень и жир акулы, внутренности морского котика и   женьшень -   это натуральное сырьё использовалось для производства медикаментов. На последней такой фабрике   упорно предлагали все эти  экзотические продукты оздоровления.

      Гид предложила поехать на змеиную ферму и очень убедительно живописала- рассказывала, как полезна змеиная кровь для здоровья, как омолаживает организм и повышает иммунитет. В группе часть туристов отказалась от поездки на ферму, а часть загорелась желанием попробовать «кровушки». В любом сообществе найдутся зкстремалы… Особенно рвались на ферму три старушенции – видимо, очень хотели омолодиться.

     Валентин тоже хотел поехать и очень уговаривал Ник. Ильича. Решили ехать. «Ферма» располагалась в каком-то бараке внутри двора среди таких же одноэтажных  облезлых домишек. На ферму в нашем понимании никак не тянула. Три почти пустые грязные комнаты, в больших кубических аквариумах ползали или лежали, свернувшись клубками, змеи разных  видов, размеров, расцветок.
     - Ну, что – спросила гид -  будете пить   кровь?
     -Будем, будем – загалдели старушки.
     Валентин, Николай Ильич и ещё один престарелый бодрячок тоже не стали отказываться.
     Все желающие сбросились по двести юаней, их рассадили  на диванчиках. В начале, им показали шоу – «Поцелуй кобры».  Дрессировщик держал в каждой руке по небольшой кобре, крутил их в руках, приближал друг к другу, разводил  в стороны и, видимо, уловив определённый  момент , сблизил их головы. Тут раздался смачный звук-чмок, это кобры впились друг в друга . Дрессировщик быстро рванул руки в стороны и, сделав поклон, исчез за шторой.

     Через некоторое время тот же дрессировщик принёс живую змею, держа её вниз головой, быстренько отстриг эту голову ножницами и выпустил кровь в стакан. Затем, вскрыв внутренности, вынул печень  и размешал её в стакане с кровью. На столике уже стояли шесть стопок с водкой грамм по пятьдесят и в них быстро разлили стакан крови. Все выпили, закусив кусочками льда, которые подали в блюдцах. У Николая Ильича вдруг к горлу подступила тошнота,  и он ощутил вкус крови. Но, проглотив ещё один кусочек льда,  подышал глубоко и всё прошло.
   
     В отель возвращались весело. Старухи развеселились, видимо от выпитой водки без закуски.  Глазки у них блестели, увядшие щёчки зарозовели, они вспоминали какие-то анекдоты, строили глазки мужчинам.  И Николаю Ильичу вдруг вспомнилась Наина в старости из кинофильма «Руслан и Людмила». «Это ужасно – думал Николай Ильич, глядя на них – или это уже змеиная кровь действует?...»

     Он- то решился выпить этот варварский коктейль только ради здоровья. Может и давление стабилизируется, как гид уверяла; может, и кашель уменьшится…  Валентин с бодрячком от старушек не отставали, анекдоты сами собой вспоминались, в машине все хохотали (кроме шофёра-китайца. Он не мог уловить двойной смысл анекдотов, хотя и понимал по-русски).

     Через день была поездка на термальные источники, где множество больших и маленьких бассейнов с целебной водой и температурой от +30 до +60 градусов расслабляли, снимали стресс, лечили суставы уставших туристов. Николай Ильич нашёл для себя небольшой и не глубокий бассейн –   раза в три больше ванны, улёгся в него, расслабился и задремал.  Вокруг бассейна живой изгородью росли какие-то кусты и необыкновенно крупные красные цветы свисали к самой воде. «Как в раю – подумал Николай Ильич и ухмыльнулся – а ведь занёс-то сюда чёрт».
     Он посидел ещё и в бассейне, где маленькие от трёх до шести сантиметров  рыбки щекотно объедали кожу с пяток и пальцев.  Но, мысль, что это не гигиенично ( там сидело человек шесть) выгнала его из воды через пять минут.  Потом он поплескался в бассейне с кокосовым молоком, потом в другом с запахом  лепестков хризантем (как было написано на табличках у  бассейнов); погулял по дорожкам среди густых зарослей тропических растений и понял, что не зря прилетел на Хайнань.

      Из  рассказов гида Николай Ильич помнил, что на Хайнане десять парков: парк «Райский лес», парк «Мир орхидей»,  парк  «Долина роз», и т.п.. Кроме того, есть «Ущелье бабочек»,  «Музей морских раковин», «остров Обезьян».               «Ну,  китайцы! Это ж надо! Из всего делают деньги   - думал Николай Ильич -  разделили остров на зоны, каждую назвали по-своему, в какую-то насадили больше    орхидей, в какую-то -  роз, куда-то запустили больше бабочек, куда-то обезьян!  Конечно, видна большая интересная и дорогая работа дизайнеров».

      Так как цветы и бабочки друзей не интересовали, то на экскурсию поехали  на остров Обезьян .  Попасть на остров можно или на катере или по канатной дороге .Решили, что лучше посмотреть сверху на море, на горы, на пролив, где расположена морская деревня (люди там живут и работают на воде всю жизнь).  Остров обезьян – это единственный в мире заповедник, где живут около  1500 диких макак в природном тропическом лесу, где растут диковинные деревья, необыкновенные  душистые цветы  и летают чудесные птицы и бабочки. В тропическом лесу обустроили парк, а в нём обезьяний цирк. Милые дрессированные обезьянки светлой масти показывали разные трюки, смешно корчили рожицы, но, гид предупредил, что при этом могут  и что-нибудь стащить под шумок. По парку бегали и дикие макаки.    Перед Николаем Ильичём шла женщина с ребёнком. Откуда-то  с   дерева спрыгнула пушистая  обезьянка, выхватила у мальчика бутылочку с водой, ребёнок вскрикнул, протянул руку, и тут обезьяна укусила его за палец. И мама ребёнка, и гид начали ругаться, выясняя – кто виноват.

     А через день пришёл тайфун. На ресепшене  объяснили, что вообще-то сейчас не время тайфунов; они бывают в августе-сентябре, а этот только краем задел Хайнань. Но пальмы сгибались и стелились от ветра, как ковыль в наших степях. Заборы, ограждающие стройки, полегли сразу, на улицах ни машин, ни людей, ливень завесой закрывал обзор из окна. В отеле Николай Ильич, валяясь на кровати, ломал голову над судоку, а Валентин маялся, переключая каналы телевизора.
     «Пивка бы… Может, я сбегаю – предложил Валентин – тут ведь рядом, в отеле напротив лавочка. Пойду в плавках, будто я из бассейна вышел, а юани спрячу в карман в плавках».
      Отель, в котором продавали пиво, стоял напротив, как бы в одном дворе; между отелями была дорожка с деревянным настилом, справа от дорожки – общий бассейн, слева на газоне росли пальмы.
      Валентин переоделся, завернул 100 юаней в кусочек полиэтилена, спрятал в карманчик плавок. Выйдя из отеля, он понял, какой силы ветер! Кое-как спустившись со ступенек отеля, Валентин, согнувшись, почти полз по дорожке, но тут сильный порыв ветра слева почти сбросил его в бассейн. Он рефлекторно ухватился за большой лист пальмы, оказавшийся перед ним   так же от порыва ветра. Громадный лист размером с хорошую ветку не смог удержать Валентина. Лист оторвался от пальмы, и они вместе упали в бассейн, при этом Валентин как-то оказался на листе. Ветер погнал этот  «плот» к противоположному бортику и Валентин, не успев самортизировать руками, ударился головой о каменный бортик бассейна.
В это время старший администратор отеля, стоя у окна вестибюля, увидел, как Валентин  барахтается в воде: - «Что эти русские туристы только не придумают! В тайфун, в ливень – купаться в бассейне!!»
     Валентин кое-как зацепился  за бортик бассейна, перебирая руками, добрался до места ближе всего расположенного к своему отелю, выбрался из воды и вошёл в отель. Тут его  встретил старший администратор:
     -Платить штраф. 200 юань.
     Валентин остолбенел.
     - ?? За что?
     -Ви нарушил правил:  нельзя купаться тайфун. Вон висит правил -100 юань. Ви сломал пальму -100 юань. Все турист ломать пальму – будет пустынь».
     Администратор всё это высказал очень эмоционально, при этом энергично жестикулируя, но вдруг увидев, что у Валентина по щеке течёт кровь из разбитой головы, что-то громко сказал по-китайски девушкам за стойкой. Те побежали, принесли бинты и какую-то жидкость. Голову Валентину обработали и забинтовали.
Валентин  молча, вытащил из кармашка плавок 100 юаней и отдал администратору.

      Когда Валентин вернулся в номер, Николай Ильич всё также  спокойно полулежал на кровати, разгадывая кроссворд. Валентин вкратце описал своё приключение. «И самое обидное – заключил он, что ни купаться, ни ломать пальму я не собирался, я ж не дикарь…  И без пива остались…»
     От нечего делать решили днём поспать. И просыпаясь, в полусне Николай Ильич услышал пение, ему казалось, что он сидит в театре и слушает итальянского тенора. Но, неизвестный пел по-русски.

     Николай Ильич окончательно проснулся. Тайфун,  видимо, прошёл, в щели от задёрнутых штор пробивались солнечные лучи, а пение продолжалось…  Валентина в комнате не было, но в лоджии виден был его силуэт. Пение прекратилось, и раздались бурные овации.  Николай Ильич вышел на балкон.  Валентин выглядел смущённым, но и довольным.
     -Кто пел?
     -Я
     -??
     -Не знаю, как-то странно получилось. Вышел на балкон, тут солнце, тепло и так петь захотелось!!! И слова какие-то сами вспоминаться начали и запелось…
 С балконов кричали  «бис», «ещё, ещё», «браво!»
     -Ну что ж, спою ещё -  Валентин вздохнул, глубоко вдохнул и запел:
     -«Как ярко светит после бури солнце, его волшебный луч всё озаряет…»   Откуда? Откуда Валентин знает эту прекрасную неаполитанскую песню? А Валентин пел и сам вдохновлялся от своего пения. И хотя эта лучезарная песня совсем не сочеталась с его белым махровым отельным халатом, это его не смущало.

     Старший администратор на первом этаже тоже слышал пение и овации: - «Опять русские! Ну, хоть ничего не ломают…»

     Теперь почти каждый вечер Валентин давал концерты  на площадке у бассейна. Его приходили слушать из других отелей и не только русские. Однажды пришёл с гитарой молодой китаец, и стал приходить регулярно. Репертуар Валентина оказался, как ни странно, очень обширным, он исполнял и по заявкам. Иногда какую-нибудь популярную песню  подхватывали слушатели. Общее веселье объединяло! Вспомнили даже почти забытую популярную в пятидесятые годы песню «Москва – Пекин», где были слова: «Русский с китайцем братья навек…» После концерта люди шли в ресторан, и администрация отеля была очень довольна.

     Конечно, у Валентина появились поклонницы. Особенно досаждала  одна жгучая (скорее крашеная) брюнетка. Сказала, что она из Молдавии, что её звать Эсмеральда, при этом подмигнула чёрным накрашенным  глазом;    было ей лет за пятьдесят, и волосы она подкалывала заколкой с искусственной розой.  Всех других, желающих пообщаться с Валентином, она как-то умело отстраняла и оттесняла.  Валентин злился и однажды заявил Николаю Ильичу, что «переименую её  в Дездемону и задушу своими руками». На что Николай Ильич заметил ему –«А, тебя потом расстреляют на площади, это в лучшем случае. Помнишь, гид на экскурсии в монастыре рассказывал, что китайцы боятся тюрьмы больше, чем смертной казни. В тюрьме их почти не кормят, в лучшем случае дают воду, преступники сидят прикованные в одной позе. Тех, кого осудили на «пожизненное»  отправляют на юг, на фабрики по расфасовке  специй. Там они быстро погибают в страшных мучениях от того, что лёгкие забиваются перцовой, чесночной пылью и пылью   отходов других пряных трав. Терпи, уже три дня осталось до отъезда».

      При отъезде администратор отдал Валентину 100 юаней, сказав –«штраф нет. Приезжай ещё».

      Возвращаясь домой, в самолёте Валентин сказал Николаю Ильичу – «Ну вот, теперь моя старость обеспечена, буду петь в ресторанах. А может мне сразу уволится и заняться пением?!».

     А Николай Ильич размышлял – «скорее всего, чистый морской воздух причина такой метаморфозы у Валентина, но ведь должен быть и какой-то толчок к этому. Может это змеиная кровь так повлияла?  Может быть, змея была старая и мудрая и решила одарить перед смертью Валентина  таким талантом. А почему Валентина? Наверное, потому, что он моложе всех был в той нашей компании. А чем мне помогла змеиная кровь?  Прошёл кашель, зуд, вообще жизнь ощущается с позитивом».
Он посмотрел на знакомых трёх старушек, что сидели через проход. Они тоже вроде помолодели, уже не скажешь – «старухи», скорее -  пожилые женщины, а лучше «женщины в возрасте» - как пишет Рубальская.
     «Ну, спасибо, чёрт, что ты меня сюда занёс – Николай Ильич впервые за две недели мысленно произнёс это слово.

      За его левым плечом сидел, не видимый никому, маленький серенький чертёнок. Он уловил мысль Николая Ильича и довольный ухмыльнулся.
     А за правым плечом сидел, сложив белые крылья, тоже никому не видимый, ангел. Ангел думал: - «сколько же раз за последний месяц ты поминал Этого и даже сейчас. А обо мне  ни разу не вспомнил. Это ведь я охраняю тебя всю жизнь. В детстве, когда ты падал, когда на тебя в пять лет бросилась большая собака, когда ты дрался со сверстниками, я своими крыльями загораживал тебя от наиболее сильных ударов, ослабевая их. Конечно, ты сам выбираешь свою дорогу, иногда под влиянием Этого, уж очень активного, серого, что трётся за твоим левым плечом. А моя задача не дать тебе погибнуть раньше времени, отмерянного тебе; не дать тебе опуститься до скотского состояния. А ты вот пьёшь кровь гадов! Это богопротивное деяние.  И я виноват, что не уберёг тебя от этого. Но, хорошо, что всё нормально закончилось, и ты выздоровел. Но, иногда перед сном не мешает  и ко мне обратиться –«Ангел мой, будь со мной. Ты впереди – я за тобой». Ведь ты уже в том возрасте, когда  надо больше думать о душе».

     Николай Ильич подсознательно улавливал мысли ангела;  убаюканный  равномерным гулом самолётных моторов, овеваемый ветерком ангельского крыла, он спокойно уснул в самолётном кресле.
    




    Фото моё. Остров Хайнань, июль 2017 год