В ТЕНИ

Самостоятельная и скромная девушка Аня, 24 лет, стояла посреди комнаты и рассматривала поочередно свои картины.
- Вот что ни говори, а мне мои картины нравятся. Вот есть в них какая-то… «изюминка» что ли. Может сфоткать и выложить в сеть? Пусть оценят.
Она поставила картины на пол, прислонив их к стене, устроилась в кресле-качалке и, покачиваясь, любовалась своими картинами.

Аня сидела в вагоне и собиралась читать книгу, когда дверь купе отодвинулась и протиснулась красивая девушка с вещами.
- Ох. Наконец-то. Чуть не опоздала на поезд. Ну? – поставив свои вещи на пол, девушка обратилась к Ане. – Давай знакомиться, что ли. Я – Кузнецова Анюта.
- Я – Аня.
- Значит мы с тобой тезки? – удивленно произнесла Анюта, устраиваясь. – Ой. И чего это я удивляюсь? Представляешь? Фамилия Кузнецова такая распространенная! Только в нашем классе учились сразу три девочки с такой фамилией. И мы между собой не были родственниками. И всех, догадайся, как звали? Всех звали Анями. Представляешь? Ну… Чтобы в классе не было никакой путаницы, мы решили называть друг друга по разному. Вот меня стали называть Анютой. Вторую – Нюрой, а третью – Аннушкой.
У Ани не получилось почитать книгу. Анюта все время говорила. Говорила обо всем: о погоде, о природе за окном, о моде, о пластических операциях и косметике, о фильмах и актерах…  А когда Анюта узнала, что с Аней выходят на одной станции, очень обрадовалась.
- А ты вообще, куда едешь? – спросила Анюта. - На, держи, - Анюта угостила Аню яблоком.
- Да так, путешествую. Хотела город посмотреть.
- А я… еду… на выставку… под открытым небом, - Анюта жевала яблоко. – Есть такое местечко… в глухом лесу, называется «Рай в шалаше»… Своего рода отель на лоне природы, я узнавала. Так организаторы выставки… забронировали все хатки… Или чего у них там? Что-то среднее между землянкой и шалашом. Там у них… штук двадцать этих шалашей по лесу разбросаны. И каждый шалаш двухместный. Если парочка захочет уединиться на природе, вот, пожалуйста. Внутри каждого шалаша или землянки два спальных места, небольшой очаг, вместо электричества свечи. Все предусмотрено.
- Выставка под открытым небом чего?
- Картин, конечно.
- А если дождь?
-Ой. Да какой там дождь. Всю неделю жара стоять будет. Я же уже все узнала.
- Выставка под открытым небом... А каких картин? – в голосе Ани слышалось сомнение.
- Каких картин? Да уж точно не с Третьяковской галереи. Картины народного творчества.
-?
- А чего тут такого-то? Вот и мне приглашение на выставку на двоих пришло. А на данный момент у меня нет пары. Я пока в поиске. И еду туда одна. Не хочешь ко мне присоединиться?
-Все как-то странно и… неожиданно…
- Вот, смотри, - Анюта подсела к Ане с планшетом  и стала показывать ей фотографии картин. – Видишь, какая красота? Читай, кем подписано? «Кузнецова Анна». Суть улавливаешь? Какая-то Кузнецова скинула фотки своих картин в инет. Грех не воспользоваться…
- Так это не ты написала картины?- Аня просматривала знакомые картины в чужом планшете.
- Нет, конечно. Я и рисовать-то толком не умею. Я все больше по макияжу.
- А если правда вскроется?
- Фи. Эта Кузнецова мне еще денег будет должна за, своего рода, рекламу. Вот, Ань, ты не обижайся. Но ты как-то скромно выглядишь, как серая мышь.. Слу-шай! У меня же косметика есть с собой. Давай мы тебя приведем в порядок. Я ведь спец в этом деле! – Анюта потянулась за сумочкой.
- Нет-нет. Не беспокойся за меня. Просто у меня на это дело аллергия. Глаза слезятся, зуд страшный, сопли… Мне все-таки «серой мышью» быть проще.
- Ну, как знаешь, - обиделась Анюта. – Так я не поняла, ты принимаешь мое предложение поехать со мной на выставку?
- Да, - Аня была заинтригована.- Анют. Только мне в городе нужно кой-куда заскочить. Ты мне оставь координаты, я подъеду на такси часа через два-три. Думаю, этого времени мне хватит уладить свои дела.

У Ани было мало вещей, всего-то рюкзак за плечами. Анюта встретила Аню на лесной дороге и повела в лагерь. Она уже успела переодеться.
- Смотри, какая классная белая футболочка! Она мне так идет! Правда, она меня стройнит? Это спонсорская акция от организаторов выставки. Футболка – перевертыш. Хочешь белую носишь, хочешь - голубую. Нет ни единого шва. Вещица уникальная. Я и тебе такую же присмотрела. Правда, там еще нижнее белье было и…  утягивающее. Ну… Я подумала, ты худенькая, зачем тебе и вдруг с размером не угадаю. А вообще, Ань, здесь так здорово! Пойдем я тебе все покажу. Правда, я еще сама не все знаю и с соседями не познакомилась. Но у нас с тобой еще все впереди. Правда, же?
- А… картины?
- А картин я еще не видела. Наверное, их еще не привезли или позже на поляне развешают.
Вот и первые соседи. Было видно, как в первом повстречавшемся шалаше под номером три сидело друг напротив друга двое сорокалетних не худеньких мужчин и играли в «дурака» на одевание женского нижнего белья от спонсоров выставки. Они подбадривали друг друга шутками и веселым гоготом. Между делом вспоминали школьные годы, выпивали, закусывали.
Анюта как-то странно шла по тропинке, все время пыталась что-то с себя смахнуть и одергивала футболку. Наконец не выдержала:
- Ань, посмотри, пожалуйста. Меня все время что-то щекочет.
- Так это у тебя тут ниточка от футболки висит. Вот и щекочет тебя.
- Какая-то ниточка? А какой дискомфорт! Ой. Отрежь ее, пожалуйста. У меня и ножнички есть, - Анюта вытащила ножнички из косметички.
Отрезанную нить трех см бросили тут же под невысокой елью. А Анюта и Аня направились дальше.
- Прыгай. Ну. Прыгай же! – услышали они очередной мужской голос. – Нюра! Ну, чего ты испугалась?
Аня с Анютой пошли на голос.
- Я же видела, мелькнуло что-то между деревьями. Вань, давай уедем, а? Ну ее, твою работу.
- Вещи же сами не бегают. И я их уже выбросил. А ты вон куда залезла. Прыгай, я кому говорю? Прыгай, я тебя поймаю.
На нижней ветке дерева сидела низенькая полноватая женщина, вцепившись обеими руками за ствол. Анюта была удивлена, словно узнала в них кого-то из прошлого. Она направилась к ним. Нюра, набравшись храбрости, спрыгнула вниз. И мужчина подхватил ее одной рукой между ног, другой за талию. И Нюра застонала.
- Нюра, Нюрочка. Прости меня. Я совсем забыл. Я не хотел, - мужчина суетился вокруг Нюры.
- Я чего-то не поняла. А вы чего здесь делаете? Иван Кулебякин и Нюра Кузнецова. Ань. Видишь? Это моя одноклассница Кузнецова Нюра со своим мужем Ванькой Кулебякиным. Так я не поняла, - Анюта вновь обратилась к одноклассникам, - чего это вы тут делаете?
- Так мы… по приглашению здесь, - растерялась Нюра.
- И… по работе. Кузнецова! – узнал ее Кулебякин.-  Анют, ты что ли? Привет.
- Привет. У нас тут что? Встреча выпускников, что ли?
- А тут и, правда, словно встреча выпускников. А точнее, встреча всех Кузнецовых. Аннушка-то тоже сюда приперлась. Только не пойму, какого фига вы все здесь делаете. Здесь как бы выставка картин намечается… А вы к картинам, насколько мне известно, отношения никакого не имеете. Рисовать-то у вас и в школе не получалось.
- Да ну тебя, Кулебякин. Нюр. А с тобой-то что? Что ты так стонешь?- Анюта хотела помочь Нюре, но Нюра со страхом смотрела на футболку, в которой была Анюта и пряталась за Кулебякиным.
- Не твоего ума дело, отвали, - неожиданно огрызнулся Кулебякин и повел Нюру в их шалаш.
Аня с Анютой последовали за ними. Получилось, что они вернулись на тропинку. Вот и шалаш номер три.
- Ань, ты подожди меня здесь. Я скоро. Немного с Нюрой поговорю. Мы так давно с ней не виделись. Мы ведь в школе подругами были…
- Иван Андреич! Иван Андреич! – кто-то обеспокоенно звал Кулебякина. Нюра вся сжалась и почти побежала в свой шалаш. Кулебякин еле поспевал за нею.
- Нюра. Нюрочка, я на минуточку. Я – туда и обратно.
- Кулебякин, давай живо. А я пока присмотрю за ней, - Анюта побежала догонять Нюру.
Аня стояла в тени деревьев, рядом с елью, где была брошена отрезанная нить. Нити на земле уже не было. «Наверное, ветром сдуло»,- подумала Аня и стала поджидать Анюту. Время шло медленно. В шалаше номер три мужчины уже играли в детскую игру «Су ли фа»- камень, ножницы, бумага. Вот они выскочили в нижнем женском белье и проигравший, кряхтя, катал на себе победителя вокруг шалаша. Один из них был с обильной растительностью на груди и плечах. Им было весело. И наблюдать за ними было забавно. Но Аня чувствовала себя неловко. Чтобы не привлекать к себе внимание  и не смущать мужчин она отошла за ель.  Аня уже успела рассмотреть сухую траву под ногами. Взгляд перешел дальше, под ель. «Вот и ниточка, - подумала Аня. - Странная какая-то. Не скрученная, как обычные нитки. Но двойная. Нитки параллельны друг другу, белая и голубая, и не разъединяются. На вискозную пряжу похожа». Отрезанная нить как-то странно покачивалась из стороны в сторону. Ветра не было. «И… передвигается самостоятельно, - Аня сильно была удивлена, - как… Как… гусеничка…  Палочник… Голубой стороной вниз, словно это - брюшко с лапками или… щупальцами. А может это… присоски? Нитка-то живая!»- ахнула Аня. Аня наблюдала за передвижением нити. Вот она добралась до ствола ели, вот стала вскарабкиваться по нему все выше и выше….
- Кому скажешь – не по-ве-рят, - шепнула Аня вслух. 
- Гаврош! Что это за хренотень-то такая? – послышалось из шалаша номер три. – Она еще и «кусается»!
- Срывай ее быстрей! – послышались голоса из соседнего шалаша.
- Это что за ноу хау? Современный эпилятор что ли?
- Ее бы куда засунуть, а то уползет.
- Давай в банку из-под огурцов!
Один из мужчин с голым торсом выскочил из шалаша с трехлитровой банкой огурцов. В области груди остался лиловый след от бюстгальтера. Мужчина посмотрел по сторонам.
- Она еще и пищит, зараза. Давай быстрей, Гаврош.
Гаврош вывалил огурцы здесь же, возле шалаша и метнулся вовнутрь.
- Михась. На азбуку Морзе похоже…
- Где этот чертов администратор! Попадись он мне…
- Давай сотку, запишем. У меня программа на ноуте есть, через нее запись «прогоним»…
Наконец подошла расстроенная Анюта и оттеснила Аню от ели:
- Представляешь до чего Нюрку довел этот ненормальный Кулебякин? Ну, у нее точно «сдвиг по фазе» пошел! Она даже близко меня к себе не подпустила!  Схватила палку, в меня тычет. Смотрит обезумевшими глазами. Говорит, на нее вещи напали и хотели убить! Вот идиот-то где. Это я про Кулебякина. И я в него была влюблена! А Нюрка говорит, что и мне недолго уже осталось… Сумасшедшая.
Аня хотела Анюте показать живую нитку на ели, но та куда-то пропала.
Анюта пошла вперед по тропинке, Аня последовала следом. Странность в походке вернулась. Анюта словно стала задыхаться, ноги ее заплетались. Аня, недолго думая скинула рюкзак, выхватила складной ножичек из кармана, подскочила к Анюте и разрезала футболку на спине. Футболка запищала. Аня резким движением сорвала ее с Анюты, отбросила в сторону. Красивый белый кружевной бюстгальтер – подарок спонсоров въелся в тело Анюты. Ане стоило большого труда сорвать и его с подруги. Потом она попыталась привести ее в чувства, краем глаза следя за живыми вещами. Анюта медленно приходила в себя. Аня достала из рюкзака рубашку и протянула Анюте надеть.
- Что это… со мной… было?
- Нюра-то права. Тебя эти вещи и впрямь могли убить. Смотри, какие следы остались.
- Как тело щиплет. У тебя аптечки случайно нет? Помоги мне до шалаша дойти.
- Я только эти вещи соберу. Нельзя их так оставлять. Мало ли чего, - Аня достала полиэтиленовый пакет и аккуратно, чтобы не прикоснуться голой рукой, завернула пищащие вещи в него.

Анюта и Аня ходили по лагерю и искали администратора. То тут, то там они видели потерпевших от вещиц спонсоров. Случайно узнали, что администратором является Кулебякин.
 - Ну, держись, Кулебяка! Администратор чертов, - негодовала Анюта.
Уже смеркалось. Они нашли Кулебякина возле кучи соломы под навесом. Он трамбовал солому в ведро, чтобы больше влезло. А сам тихо плакал. Анюта опешила.
-Кулебякин, ты это чего?
- Птичку… жалко, - всхлипнул он, не скрывая слез.
- Какую еще птичку?
- Это я для вас всегда был хлебобулочным изделием. А для моей Нюрочки я всегда был птичкой.
- И я даже знаю какой. Кукулебедякой. А мы, птичка, по твою душу пришли…
Кулебякин набрал уже полное ведро соломы, встал, еще раз всхлипнул, но плакать перестал. Анюта с Аней увидели следы недавних побоев: заплывший глаз, опухший нос, разбитая губа.
- Вам-то чего от меня нужно? – зло спросил он девушек.
- Куку…ле…бе…дякин. А… кто это… тебя так?
- А вы тоже побить хотели, да? Ан, нет. Вас-то уже опередили.
Аня слегка коснулась локтя Анюты:
- Мне тоже «птичку» жалко.
-Нет, Кулебяка. Мы бить тебя не будем. Мы просто хотим знать: что? как? зачем? и почему? Ты в состоянии ответить на эти вопросы?
- У меня уже нет сил молчать. Я сам стал жертвой обстоятельств. Хотел стать «птицей высокого полета». В администраторы все метил попасть. Вот и расплата, - Кулебякин устало сел на солому. – Устал я от вахты и шабашек. Все время в разъездах. Дома-то почти не бывал, детей, и жены не видел. А Нюра одна. Каково ей?
К ним подошел Гаврош из шалаша номер три и что-то хотел сказать, но Анюта не дала, шепнув ему: «Погоди». Гаврош тихо выдохнул.
- Да Вы пьяны, - возмутилась Аня.
- Ну, что ты? Это всего лишь дезинфекция.
- Плюнул на все, - продолжал Кулебякин. - Объявление в интернете дал: «ищу работу администратора». На свою голову. И вот подфартило. Думал, наконец, заработаю нормальные «бабки».  Ну, и это …приглашение Нюре. Я и обрадовался, что вместе поедем. И ведь все шло, как по маслу. А оказалось… Мы с Нюрой вместе получили посылку от, так называемых, спонсоров. Привезли в лагерь. Когда открыли у Нюры словно «башню снесло», от изобилия белоснежного нижнего белья… Вот, Анюта, не понимаю я вас – женщин. Вот чего вам в жизни не хватает? Чего это у вас за мания к похудению? Я ведь ее полюбил за ее формы. Нюра так на булочку похожа. Нет. Заладила: «Хочу похудеть». Выбрала себе утягивающее белье сразу же и надела. А потом это белье я еле с нее снял. Я чуть вдовцом не стал! А меня ни за что ни про что по морде надавали. Видишь, как «репу» разукрасили? Я ведь не знал, что все вещи бракованные! Я ведь действовал по инструкции. Выполнял все указания в точности: получить посылку, встретить и расселить по шалашам участников выставки, раздать им в качестве сувениров вещи, привезти машину соломы. Все, что останется, сжечь на куче соломы. У меня же и переписка сохранилась! – вспомнил Кулебякин. - Могу показать!
- Показывай! – подал голос Гаврош.
Кулебякин тут же представил доказательства переписки.
- Я ведь раньше не понимал, что я должен буду сжечь на куче соломы? Это я потом понял, после вашей «разъяснительной беседы», - оправдывался Кулебякин перед Гаврошем. – И про солому потом вспомнил.
- Вот что кулак животворящий делает! Восстанавливается память, наступает просветление ума и прозрение!
- А кто тогда мне вещи выдавал? Кулебякин, это же не ты был. И я не поняла, что сжечь-то надо? – Анюта не удержалась от вопроса.
- Анют, у меня в подчинении человек есть. Аркаша. Он-то всем вещи под роспись и выдавал, для отчетности…
- А сжечь надобно все, что останется от участников выставки, когда их эти твари сожрут, - пояснил Гаврош.- Вещица-перевертыш. Мм-да. Сисяльник – людоед... А истинного хозяина этих тварей найти не по-лу-чит-ся. Жаль. Хотя можно постараться. Смотрите, как подписался. «Палач».
- А я думал, это его фамилия, - удивился Кулебякин.
 – А может…  сжечь нужно только этих тварей. Смотрите, тут написано: «Сжечь необходимо на соломе, иначе их не победить», - вставила Аня, ткнув пальцем в переписку.
- Именно этим мы и собираемся заняться. Как будет все готово, объяви общий сбор на поляне! – приказал Гаврош Кулебякину. – А у вас вещи уже изъяли? – обратился он к Анюте и Ане.
- Нет.
- Пройдемте. Мне нужны все вещи от спонсоров.

Сгущались сумерки. Поляну освещали фары двух машин. В центре поляны находилась большая куча соломы. Возле небольшой деревянной сцены стояли Михась, Гаврош, Анюта, Аня, Кулебякин, Нюра. Медленно собирались пары Кузнецовых разного возраста, освещая себе путь фонариками.
Михась тихо жаловался Гаврошу:
- Как я теперь перед женой оправдаюсь? Кто это мне эпиляцию груди сделал? На святое позарились, блин. Сволочи. Лишили меня, можно сказать единственной памяти о предках наших меньших, обезьянах. А я ведь гордился своей волосатой грудью. А тут такое.
- Хорошо еще трусы на свои семейные надели. А то бы оба без «хозяйства» остались, - шепнул ему на ухо Гаврош и хихикнул.
- А какого ты… вообще, сисяльник на себя надевал?- рядом стоял и внимательно их слушал какой-то мужчина.
- Мерил я! Чтоб жене подошел, - сумел оправдаться Михась.
- А как эта… тварь вообще работает?
- Может, на потоотделение реагирует?- предположил Гаврош.
Толпа торопила начать собрание.
- Ну, что? Все собрались? Кулебякин, проверь по списку, - распорядился Михась.
- Вроде все!
-Ну, что ж. Начнем. Мы здесь с вами собрались, граждане пострадавшие, чтобы выяснить, зачем на самом деле мы сюда приехали.
- На выставку! В пригласительных ясно же было написано!
- А кто из вас с собой привез хотя бы одну картину?
- Мы же на выставку приехали посмотреть на картины, а не выставлять свои!
- Значит, никто из вас картины сюда не привез?
- А как мы их привезем, если их у нас нет? Мы же их даже не рисовали, - послышалось в ответ от Кузнецовых Ань. – Увидели в интернете красивые картины, ну и… выложили…
- Значит, вы все скопировали чужие картины в интернете, я правильно понял?
- Ну, да.
- И выложили на свои странички в «одноклассниках»?
- А че тут такого-то?
- А чего сюда-то приперлись?
- Нас пригласили, мы и приехали. На халяву че не приехать-то? Думали, «прокатит».
-Значит, здесь все собрались «на халяву»? По принципу «грех не воспользоваться»?
- А чего тут такого-то?
- Честней надо быть, товарищи. Честней, - Михась попытался всех пристыдить.
- А ты сам, по какому принципу-то сюда приехал? И вообще, кто ты такой? Ты же даже не Кузнецов.
- Я - ее муж. В больницу попала жена моя. А я – представитель органов. Зовут меня Самоваров Михаил Георгиевич. И… расследование уже взял в свои руки. У меня и «корочки» есть, любопытным могу показать.
- А чего это ты жену свою бросил, Михаил Георгиевич?
- С тещей она. А я… был… внедрен сюда, чтобы… выявить все это… безобразие. Вещдок мы уже у всех изъяли… с Гаврилой… Никитичем и… администратором Кулебякиным… Иваном Андреичем. Он, то есть Гаврила… Никитич проведет… анализ. Подозреваемый… дал подписку о невыезде. Потерпевших уже… дезинфицировали и успокоили. Я… надеюсь, вещи от спонсоров… никто случайно… не утаил от изъятия? И в качестве сувенира… никому не подарит?
В толпе зашушукались и послышалось:
- Вот бы одну такую вещицу для тещи…
- Не трошь мою маму!
- А почему из мужчин мало кто пострадал? Ведь спонсоры прислали и на них вещей, этих тварей, - спросила одна из Кузнецовых.
- А потому, гражданочка, что мужчины на природе, когда жарко ходят топлес – это раз. И они не падки на новые вещи, как женщины – это два. Вопросы еще есть? – спросил Гаврила Никитич.
- Жаль. Жаль, товарищи, что мы так и не смогли выяснить… и найти истинного творца этих картин. Я ведь правильно понял, женщины Кузнецовы, что его среди вас нет? – Михаил Георгиевич внимательно всматривался в толпу.
Аня подала голос:
- Это я.
- Кто «я»?
Толпа расступилась, Аня вышла вперед.
- Это я написала эти картины.
- Дамочка, а кто Вы такая? Вас нет в списке приглашенных, - спросил ее Кулебякин. – Вы же с Анютой вроде приехали.
- Это правда. Я попала сюда совершенно случайно.
- Можно Ваш документик?
- Я - Кузнецова Анна.
- Так это из-за тебя весь этот сыр-бор начался? Из-за твоих картин? – послышалось со всех сторон.
- Аня! Так ты тоже Кузнецова? – Анюта была в шоке. – А почему же это,- она оглядела всех присутствующих, - тебя на выставку… на выставку всех нас – дураков не пригласили?
- Вы же все приглашения в «одноклассниках» получили?
- Ну, да. В «одноклассниках». Официальные, с печатями. Так вот они у нас у всех имеются…
- А я в «одноклассниках» не зарегистрирована. Меня там нет.
Толпа накинулась на Аню:
- Так может это твоих рук дело?
- Решила, таким образом, всем нам отомстить?
- Ах ты, дрянь такая!
- Вот мы щас с тобой…
- «Змею» на груди пригрела, - подхватила Анюта. – А еще «серой мышью» прикидывалась…
- Стойте! – за Аню заступился Гаврила Никитич. – Не виновата она! Если бы тот, кто собрал вас всех здесь, знал о ней раньше, одну бы ее и «убрали». А вам бы никто приглашения не посылал.
- Мы не верим!
- Где доказательства?
Гаврила Никитич держал в руках ноутбук.
- Доказательства у меня имеются. И я их вам сейчас предоставлю. Надеюсь, все вы слышали, как пищат эти твари?
- Да.
- Слышали, - отвечала толпа.
-На азбуку Морзе похоже, - крикнул кто-то.
- Мы тоже это предположили. Сделали запись, пропустили через особую программу. И вот результат. Попрошу у вас полной тишины!
Толпа замерла. И в тишине раздался скрипящий голос:
-Миссия провалилась… Уничтожить… Кузнецовых… не удалось. Их сила… в единстве… В картинах… раскрыты… секреты бытия…. Уничтожить…не удалось… Миссия провалилась…
- Вот тебе и халява! – донеслось из толпы.
- Мы бы все здесь полегли…
- А я всегда говорила, халява наказуема!
- Да нас бы эти твари здесь сожрали и крайних бы не нашли…
- Из лагеря никуда не уходим. Объявляется карантин. Еще надо будет кровь на анализ взять у всех потерпевших. Вдруг вы до утра не доживете?- распорядился Михаил Георгиевич. - А теперь я предлагаю совершить акт сожжения! Иван Андреич, у вас уже все готово?
- Да, да. Все готово.
- Утра ждать не будем. Приглашаю всех, как в пионерском лагере, на костер. Будем сжигать лишние улики, то есть вещи, пока они не разбежались и ни на кого не напали вновь. Они ведь такие соблазнительные. Сам знаю. Проверял.
Все направились к куче соломы. А на ней уже лежали связанные, скрученные, с трудом сдернутые с потерпевших вещи от спонсоров и все еще тихо пищали.
Солому подожгли. Раздался душераздирающий писк. Аня сильно зажмурилась и заткнула уши ладонями.

Она открыла глаза и с облегчением выдохнула:
- Так это был всего лишь сон. А как все реалистично! Приснится же такое. «Секреты бытия», прям. Все-таки, иногда полезно находиться «в тени»…