День за днём. Отрывок 2

     <…>
     Зиночка сидела у открытого окна и смотрела во двор. По двору, в мягком солнечном свете, важно и безмятежно, склёвывая незаметные человеческому глазу крупинки, гуляли куры. Прямо под окном, на скамейке, развалился толстый и пыльный кот по имени Прохор. Зиночка видела эту картину много раз – куры, кот, двор, и глубоко вздохнула:
     - Какое всё обычное… обыкновенное… даже гулять не охота…
     - Чего ж ты маешься, душечка, - в дальнем углу комнаты, в старом кресле, с подушкой под боком и с вязаньем в руках, сидела няня Зиночки, Прасковья Францевна, - может, вздремнуть тебе часок?
     Зиночка посмотрела в комнату через плечо, и грустно произнесла:
     - Всё у вас, няня - то вздремнуть, то поесть, то закусить, то поспать... - а хочется чего-то особенного, волшебного...
     - А у нас, матушка, всё особенное, и варенье у нас берсеневое особенное, и пироги с картошечкой особенные, и с грибочками особенные, отведала бы, - няня на миг остановила вязание, - Трофим Евграфович с Глафирой солёный арбуз прислал, они у неё завсегда удаются. А-то может, наливочки, пока батюшка не видит. И тогда уж непременно вздремнуть. Или книжку почитай, Шекспирия своего, который день уж на одной странице открытой лежит.
     - Шекспира не хочу, у меня от него слёзы... - Зиночка опустила руку за окно и погладила спящего кота, от него во все стороны полетела пыль. Кот широко зевнул, потянулся, вывернулся другим боком и продолжил спать.
     Зиночка почесала нос и подумала о пирогах с грибами:
     - Странно всё у нас... летом то жарко, то дождливо, тут и лень и тоска разом. А зимой холодно, сидишь сиднем у печки и опять тоскливо, нос никуда не сунуть и слышно, как в лесу волки воют. И зимы такие бесконечно длинные, что можно роман написать, о жизни нашей грешной и простой. Ведь есть же где-то женщины писательши… гуляют гусынями по Парижу, на людей через пенсне смотрят… и пишут потом, пишут, хрустят бумагой. А мужчины у них все сплошь с усами и в цилиндрах. Из-под бровей зыркают, что аж живот сводит...
     - Это кушать вовремя надобно. Для живота одна польза, - Прасковья Францевна довольно крякнула в кресле и продолжила считать петли.

     - Вот всем живётся хорошо, - пробурчала себе под нос Зиночка, - и Глашке кашеварке, и папеньке с его приятелем, и няне с вязаньем, а вот мне – нет. А может, и вокруг ничего нет, ни двора, ни кота, ни кур, и Тмутаракани нашей нет, и скуки нет, и меня тоже нет?.. Одна тоска... А вот Шекспир есть...
   Зиночка взглянула на открытую книгу, ожидающую на столе, в очередной раз тяжело вздохнула и отправилась есть пироги...