Мой первый главврач. часть 1

Прошло семь лет. Институт и специализация по неврологии позади. Ура! Свобода от занятий и экзаменов! Но впереди меня ждал ад. Опять сложности, но другого толка.
Ни до, ни после мне не встречался такой обезьянник, в котором я очутилась сразу  после получения  диплома. Когда я вспоминаю сотрудников, то меня посещает мысль, что кто-то решил пошутить - собрав воедино людей с потрясающе скверным  нравом. Я на себе почувствовала,  что такое дедовщина  и  беспричинная  неприязнь. Поликлиника - мое первое  место работы - не  встретила  меня  с  распростертыми объятиями.  Я - молода, энергична, с запасом современных знаний. Они, в большинстве, пятидесятилетние тетечки с уставшими лицами, раздраженные, суетливые, недовольные.

Видимо, физически и эмоционально истощенные. Мои энтузиазм и восторженность их раздражали. И  они  безжалостно  заваливали  меня  консультациями  на  дому. Работа мне нравилась, но  только  кабинетная,  а  та, что  касается  вызовов - отравляла существование. Территория, обслуживаемая медицинским заведением, являлась новым микрорайоном  с недавно возведенными зданиями - высотками. По неписанному закону, первые год-полтора  лифты  не  вводились  в  эксплуатацию.  А терапевты, канальи, требовали  консультировать,  как  правило, обитателей последних этажей.

Подобных визитов на день насчитывалось не менее шести. Если семейный врач отвечает за один компактный участок, то узкий специалист обслуживает все участки, закрепленные за поликлиникой. А это - 5 км. в длину и 4 км. в ширину. Здания по девять, шестнадцать и  двадцать  этажей. И  даже, если  дом не  новый, лифт частенько  не  работал.

Так что мне приходилось на 9, 15, 20  этажи  подниматься  на  своих  двоих,  каждый раз утешаясь думами о скалолазах, покоряющих Эверест. Последним, небось, труднее бывает. Как  позже выяснится, походы на верхушки домов выльются в бесценный опыт, который  в  дальнейшем мне пригодится. Я узнала, что витамины группы "Б" вкупе с  витамином "Ц" и алое способны поднять на ноги и вернуть бодрость совершенно одряхлевшим старикам,  не  встающим  с  постели.

А  у пациента с  инсультом  без   лечения (по причине безденежья и одиночества),  но  начавшего двигаться со дня случившегося с ним удара, подчас больше шансов  выжить  и  не  остаться  инвалидом,  нежели у получающего целый комплекс медикаментозной помощи и находящегося под опекой  родных. И ещё много - много всяких премудростей.

Человек должен все пройти  - сквозь черное и белое, хорошее и плохое, верх и низ - противоположности, неразрывно связанные и всегда сосуществующие вместе.

Одевалась я красиво, но  обувь и одежда быстро снашивались из-за хождений под солнцем, дождем, в снег, гололед, в пургу и метель. Каждый раз, выходя  из дома в семь утра и возвращаясь не раньше восьми, считай, позднего вечера, задавалась вопросом: "А доживу ли я так до пенсии?"

Никогда не забуду, как  одна  женщина средних  лет  устроилась  к  нам  на  работу   тоже  неврологом. Она поднялась на четырнадцатый этаж пешком по глухой неосвещенной лестнице. Когда  очутилась  в  нужной квартире, с ней случилась истерика. И пациентка оказывала  врачу помощь - успокаивала, поила травяным чаем. Доктор через несколько дней уволилась.

А главврач учреждения - это особый случай!

Проработала под его началом долгих пять лет. Откуда берутся такие кадры? Интересно, как назначаются на должность руководителя? Какими достоинствами должен обладать  стоящий  во  главе  коллектива? Пятиминутки все, как одна, начинались с громкого крика, продолжающегося час. По-другому,  будто,    не умел он  говорить. Ревом  будоражил  и  выводил  из  состояния  равновесия  сотрудников.  Ко мне он   почему-то  относился  крайне  негативно.  Я  не могла  найти этому  объяснения.  Как-то  врывается  в  мой  кабинет, взъерошенный,  и  гневно спрашивает:

- Ты  зачем  выдала  больничный  лист  Соренко?

- Он болел.

- Чем?

- Нейродермитом.

- Говоришь нейро -дермитом?  Так  дермит  лечит дерматолог!

- Нет разницы! Это не сложное заболевание, и оно под  силу  и терапевтам, и неврологам,  и  дерматологам.

- А почему ты его не послала  к  дер-ма-то-ло-гу?

- Во-первых, дерматолога нет,  так как он на курсах повышения квалификации, во-вторых, я сама прекрасно справилась.

- Ты  обязана пациентов  с  дермитами   отсылать  в  кожвендиспансер.

- В том случае, если  диагноз вызывает сомнения. Но Вы же знаете, там всегда много народа,  зачем  создавать  больному проблемы? Я выписала супрастин, хлористый кальций, жидкость Костеллани, и процесс регрессировал.

- Мне звонил его директор и сказал, что он (Соренко) ничем не болел, а просто отлынивал от работы.

- Пусть докажет, что не болел.

- Это ты должна убедить меня, что он являлся нетрудоспособным. И, вообще, он бабник  и со всеми спит!

- Меня эта информация не касается. Это его личное дело.

- А теперь объясни, как этот Соренко попал к тебе?

- Из регистратуры направили.

- Молодых и красивых исключительно к тебе, а старых и кривых к другим?

- Не замечала такого.

- Признайся, у тебя были с ним отношения?

Разговор явно выходил за рамки устава. Мне этот "концерт" надоел, потому как, чем "дальше в лес, тем больше дров".

- Пациент более 10 минут на приёме не задерживается. Какие могут быть отношения?

- Запомни,  с  сегодняшнего дня больничный лист ни одному мужчине без моего ведома ты не выпишешь!

Ха - ха - ха! Он хотя бы поинтересовался, кому, в основном, невролог выдает больничный лист. Это - рабочие заводов: слесари, токари, сварщики, водители самосвалов. Художники, музыканты, журналисты "застревают" у терапевтов, а пьянчужки,  раздалбаи  охотно "спихиваются" узким специалистам. Но начальнику виднее, он приказал - я выполняю. С утра следующего дня я всех занемогших мужичков отсылала к заведующему поликлиникой.

Они, небритые,  в  рабочей амуниции, заполнили приемную в ожидании разрешения на выдачу больничного листа. На третий день, не увидев среди них ни одного, похожего на Ален Делона, он взмолился:

"Хватит надо мной издеваться! Они не дают мне работать! Сама разбирайся!" Он по специальности инфекционист и неврологию не знал. Так и не поняла, каким образом он хотел контролировать выдачу больничных листов.
Спустя недели три,  он опять, аки разъяренный лев, вторгается в мой кабинет.

- Вот, полюбуйся! Ты думала усыпить мою бдительность? Ан нет! Я  не  так  прост! Я вел слежку за тобой! И выявил твоих ухажеров! Причем, всех!

На стол передо мной он кладет листок с перечнем автомобилей и указанием цвета, марки и номера.

-  Сегодня  же отдам  список  гаишнику, и  он  мне  выдаст, кому принадлежат машины.

-  И  к  чему  Вам  это?

-  Понимаю, если бы он был один!  Но каждый день менять! Я самолично вижу, как после окончания приема ты выходишь и садишься то в зеленую, то в белую, то в красную машину! Как ты объяснишь? Что это за поведение?

Ёжкина  мать! Какой блюститель нравственности! Ладно, с дураком спорить не мудро. Я открываю журнал посещений на дому.

- Взгляните, - предлагаю ему. - Накануне  я  консультировала  больного,  проживающего на  Агрономической. Так?  Как  мне  к  нему  добраться?  Общественного транспорта нет. А это километра  два топать пешком. Оттуда  мне  надо попасть на  улицу  Роз.  Еще не меньше двух километров. Опять - ни троллейбуса, ни автобуса. Далее идет улица Тимошенко. С полкилометра. Бульвар Троян - еще полкилометра. Улица  Бельского - в километре, и последний вызов на проспекте Мира в районе Аэропорта, туда можно проехать на автобусе. Я попросила одного пациента меня подвезти.

- Какого он возраста?

- Пенсионного. 65 лет.

- Ну, а другие кто?

- Все наши  больные. И, в  основном, уже неработающие. Они каждый день ходят на процедуры  и всегда рады помочь.

- Так  просто?

- Вообще-то,  да. Но у них у всех одна проблема - спина и ноги. Как заболит, прибегают, я им блокады делаю. У нас все доктора просят больных подвозить их.

- Меня  другие не интересуют! Как не понимаешь - ты молодая, у всех на виду. Надо же вести себя прилично!

- А что Вы усмотрели в моем поведении неприличного?

- Ну, мне не нравится, что ты  пользуешься машинами.

- Меня бы устроила телега с лошадью, но в городе только автомобили.

***

Почему-то  этого  Соренко  главврач   частенько  на  собраниях  упоминал,  возмущаясь  лечением   больных  не  своего  профиля  и  выдачей  листков  нетрудоспособности   всяким  Донжуанам,  видимо,  полагая,  что  заболевают  лишь высоконравственные,  а  сердцееды  не  хворают.  "Засел"  тот  у него в  голове. 

А  последний  инцидент  меня  и   вовсе   поразил.  Кишинев  и  Пловдив - города - побратимы.  Некая  поликлиника  этого  болгарского  города  пригласила  работников нашего  учреждения  в  гости  на  две  недели.

По  данному  поводу шеф  нас  собрал  в  актовом  зале  и  ознакомил  с  посланием,  заодно  предложив  желающим  отметиться  у  секретаря. При этом неожиданно заявляет: "Светлана  не  едет!" Все недоуменно посмотрели  на  меня. На  этот  раз  он  пребывал  в  благодушном  настроении  и  говорил,  не  повышая  голос.

К  удивлению  многих,  я  спокойно  отнеслась  к  обидной   реплике,  будто  она  адресовалась  не  мне.  Даже, если  бы  он  не  наложил  вето  на  поездку, я  все равно бы не смогла воспользоваться  приглашением  заграничных  коллег. В  это время  я  дожидалась  выдачи  разрешения  из  ОВиР  на  турпоездку  в  ГДР, а  в  течение года  советский  гражданин   не  мог  выезжать  за  рубеж  более  одного  раза. Так что  недружественный  выпад  начальника  меня  не  коснулся. А,  тем  более,  раньше  я  гостила   в  Софии.   


А вскоре  пришла  радостная  весть.  Он, мой  недоброжелатель,  идет  на  повышение - руководить огромной  больницей,  т.е.  уходит  из  поликлиники. Как я ликовала! Замечательно! Только жалко тех, кому придется с ним работать. Казалось, солнце ярче засветило, дышать легче стало.

***

Наверное, минул год. Сижу на приеме. Открывается дверь, и входит бывший заведующий. Я никогда  его  не  вспоминала.  Эту  личность   я  предала  забвению. Он ничего значительного  в  моей  душе  не  оставил. Да  и  я   не  из тех, кто мурыжит в памяти  обиду.  Ведь столько всего прекрасного вокруг  и  тратить эмоции и чувства на случайно повстречавшихся - неразумно.  Пусть живут себе  и  получают удовольствие  от  своей  ядовитой  натуры. Кто знает, может, в  детстве  их нещадно  тиранили,  и   нынче  сами  вымещают обиды на других?

Все дальнейшее походило на сон. Он  вручает  принесенное  с  собой - бордовые гладиолусы  и  пакет с  копченой рыбиной.

- Мне с Волги привезли.

Думаю, появление инопланетян не возымело бы такого действия, какое оказал на меня его приход.

- Вот решил зайти к тебе. Не ожидала?

Я не могла подобрать слова.

- А пришел я с хорошим предложением.

Я оглохла. Все, что происходит, будто не со мной.

- Хочешь  ко  мне на  работу? Специально для тебя введу штатную единицу. Больница нуждается в своём неврологе. Пока вызываем консультанта. Но это не дело.

- Спасибо, - еле слышно выдавила из себя. - Я привыкла к этому месту. Нет.

- Обижена на меня. Но ты пойми. Я  порядочный человек. Семьянин. Коммунист. Поверь, никогда не смотрел налево. И как тебя увидел, все перевернулось во мне. Помнишь, когда ты пришла устраиваться на работу? Ты - юная, нежная, чистая. Я всё хотел объясниться. С  другой стороны, чтобы это дало? Чувства меня раздирали.

При  виде  тебя  меня  начинало  трусить,   будто электрический  разряд по  телу  проходит. Совладеть  не  мог  с  собой.  Такое -  впервые.  Женат много  лет  и ничего себе не позволял.

Он говорил, говорил, а  до  меня  смысл   будто  не  доходил.

- Я испытывал потребность видеть тебя каждый день, хоть мельком. Утром стоял в вестибюле и поглядывал на часы.  Все считали, что я контролирую  приход сотрудников.  А  я  ждал  твоего появления. Ты здоровалась и  шла дальше. Никогда меня ни о чем не спрашивала, тебе ничего не нужно было. А я все ждал, что ты придешь и будешь о чем-то просить, но этого не происходило. Я наблюдал, как ты,  закончив  работу, выходила  из  поликлиники  и садилась в машину. От ревности я готов был растерзать тебя  и  водителя. Когда я  видел, что каждый день подъезжает другой автомобиль,  не знаю, как я  тогда  это  всё  пережил и  не умер от  досады.

А  Соренко?  Ловелас!  Поддалась ты ему или нет, я так и не выяснил. Сколько я пережил из-за того пациента. Когда же все собрались в Болгарию, я перепугался не на шутку. Болгарские мужчины симпатичны. Меня охватил страх, что ты влюбишься в болгарина и останешься там.  Поэтому из моих уст вырвались те слова о запрете.

Хотел, чтоб ты мучилась тоже, как я. Ты разрушала меня. Утром просыпаясь, думал о тебе. Как будто нет других забот. Мир сконцентрировался на тебе. Я  как  бы  выказывал  недовольство  тобой,  а  сам  надеялся, что ты поймешь - за этим всем маскарадом скрываются  глубокие  чувства. Я восхищался тобой, мне все в тебе нравилось - и манера  говорить, и походка, и твои волосы, но в то же время я люто тебя ненавидел, потому что ты мне не принадлежала, и  я  для тебя ничего не значил. Представлял  заболевших  работяг, которых ты осматриваешь, как твои руки прикасаются к  их телам, нащупывая болезненные места,  как  ты заглядываешь им в глаза,  пишешь  им  рецепты, подбадриваешь их... А  я  всего  этого  лишен. Сходил с ума от твоего равнодушия.

Передо  мной  сидел  далеко немолодой человек, седовласый,  наверняка, старше  моих  родителей.  Сколько  неприятных  моментов  он  доставил  мне. А если бы его дочь встретила такое чудовище на своем пути? Ведь своим тупым и жестоким отношением он  взращивал  в  сердцах  других  злость. Руководитель должен быть справедлив, беспристрастен и, по возможности, добр. Он же в моем сознании остался в образе дьявола. Он играл с огнём.  Ходил  по лезвию,  разделяющее  дозволенное и недозволенное.

Что  же  те, кто премировал  его  троном   руководителя,  не ознакомили с уставом, регламентирующим  те или иные действия. Он,  видать, не  знал,  что  домогательства  к  подчиненным -  должностное  преступление.  А  ведь  он  шел  по  моим  стопам, "взяв след". Придираясь  по  мелочам  последовательно,  методично,  он  практически  загонял  жертву  в  угол.  Изнурял,  как убегающего от погони зверя,  лишая сил  и  уверенности.   Таким  поведением  он  явил  отвратительную  сторону  жизни,  в   которой  прав  тот, у  кого больше прав.

Я  смотрела  на  него  с  сочувствием.  Он,  внешностью  смахивающий  на  деревенского   тракториста,   мечтал  о  любви,  о  прикосновениях  и  ласках,  о  нежных  словах, о  расставаниях и встречах. Ну, правильно, этого хотят  все:  молодые - старые,  Аполлоны - Квазимоды,  здоровые - больные, стройные - горбатые. Ничего против  не  имею  - пусть  ищет  любовь, но  не на  работе  и  не  в  вверенном  ему  коллективе.

И  он,  жаждущий  мирских  утех,  не  имел  понятия  ни  об  этике,  ни  о  деонтологии.
Да,  ладно,  учреждение  сие,  наверное,  заколдовано,  потому  как  пришедшие  на  смену  походили  на  того,  первого  -   неумением   толково  организовать  работу  и  уважительно относиться к сотрудникам. 



Продолжение следует. http://www.proza.ru/2018/06/16/1355