33. Сказка о Христофорушке и наивной Простоте

                Сказка о молодце Христофорушке, тётушке Хлявке и её приёмной племяннице наивной Простоте      
                Глава 1
В незапамятные стародавние времена недалече от столицы нашего славного царства-государства в небольшом городке жил да был один молодой паренёк со странным именем Христофор. А имя своё, столь необыкновенное для наших краёв, получил он от своих родителей, кои назвали его так, потому что очень-но любили мечтать и верили, что как только их сын вырастит так сразу же и станет великим первооткрывателем, как и его знаменитый тезка-путешественник, в честь коего он собственно и был назван.

         Однако мечтам родителей не суждено было сбыться. Толи они чего в воспитании сына не доглядели, толи он сам их особо не слушался, но только к четырнадцати годкам у Христофора и в уме не было, чтобы куда-то поехать или чего-нибудь открыть. Ну не получился из него первооткрыватель, зато вышел отъявленный домашний сиделец, и притом такой, что его и палкой из дома на улицу не выгнать.

        Сидит он целыми днями в тереме, чай из самовара пьёт да бубликами закусывает, а более и делать-то ничего не желает. Ведь родители-то его в нём с рожденья души не чают, так и трясутся над ним, хлопочут, упираются, возятся с ним, как кошка с кутёнком. Дённо и нощно заботятся о его благополучии, всё ему на блюдечке преподносят, вкусностями его пичкают, а он ими только понукает.

        – Принесите-ка мне ещё малинового варенья с блинчиками, да сметаны с пирогами,… и побольше-побольше, а то я пока тут сидел, чай пил да думу думал, чёй-то так устал, что уж шибко проголодался… - не раз насупившись, просил он добавки, да живот поглаживал.
 
       Вот так Христофор и рос, сызмальства привык получать всё по первому своему требованию и, за всю свою недолгую жизнь, в отличие от сверстников, кои уже давно помогали своим родителям, и не работал, и не трудился. Впрочем, в совсем ещё юные годы, его всё-таки хотели хоть чему-нибудь обучить. Приходил к нему на дом учитель один из тамошних просвещённых, и пытался преподавать Христофору всякие разные науки, математику, письмо, чтение, да и ещё много каких премудростей. Ну, поначалу-то это всё Христофорушке вроде как интересно было, однако спустя какое-то время пыл его к знаниям иссяк и учёбу он забросил. Учителя того пришлось со двора отослать, на том всё и закончилось.

       – Я и без всяких там ваших наук, о жизни лучше всех понимаю, и толк в ней знаю… - говаривал он не раз. И ведь в какой-то мере-степени он был прав, но вот только правота его была какая-то кривая, обходная, нечестная. И из всего им усвоенного он лишь одно понял и запомнил, что ему ни учиться, ни работать не надо, что ему и так всё в руки плывёт, и что он и так всё получит, и еду, и одежду, да и другие наилучшие блага. Знал наверняка, что обо всём родители его позаботятся, а ему-то и делать ничего не придётся, ему и так всё забесплатно достанется. Вот и привык Христофорушка жить задарма и ни о чём не беспокоиться.

       – А зачем мне о чём-то думать,… если мне что-нибудь захочется, я у родителей поканючу, попрошу, они мне и принесут,… ну а коли сильно, что понадобиться, так я и потребовать могу… - бахвалясь, признался он как-то одному честному купцу-лоточнику, что захаживал к ним в дом и товары свои предлагал.

        – Это как же получается,… значит ты перед родителями хитришь, юлишь и всё для того чтобы они тебя всем обеспечили,… и притом за просто так,… ты ведь ни капли не трудишься,… ты и палец о палец не ударил чтобы им помочь! Выходит ты лодырь и захребетник, и сидишь у родителей на шее,… сам-то ты ничегошеньки заработать не удосужился. Ну а вот случись с ними какое несчастье,… ведь они же не вечные,… что тогда с тобой станется, как тогда жить будешь!?… Ты об этом подумал? - неожиданно для Христофора спросил его купец.

      – Как так, несчастье случиться! Быть такого не может… - вдруг задумался  Христофор и даже лоб зачесал, – хотя, ты знаешь,… я и тогда не пропаду! Жалостливо выпрашивать и лукаво хитрить, чтобы свою выгоду получить я умею! Вот и пойду к людям,… они меня пожалеют, я им поплачусь, потоскую,… а они меня и накормят, и напоят, да ещё и впрозапас дадут,… а у меня ничего не пропадёт… - почесавшись, ответил Христофор, да тут же и прекратил сей неприятный для себя разговор.

      Ему вдруг сделалось не по себе от того, что его прямо в глаза назвали бездельником и лоботрясом. Но ещё больше ему стало не по себе от того, что он осознал простую истину, настанет час и ему придётся, самому позаботится о себе, никаких помощников рядом просто не будет. Конечно, разговор-то он прекратил, но вот только мысли обо всём сказанном в его голове так и остались, и так они плотно в ней засели, что никак не давали ему покоя.

        А меж тем, время шло, год сменялся годом, и Христофорушке исполнилось уже семнадцать. И вроде бы уже пора забыть тот разговор, успокоиться, да только у него это всё никак не получается, помнит он его крепко, засел он у него в мозгу. Случалось и такое, что Христофор по ночам не спал, всё думал как бы ему, так и дальше жить, чтобы никогда не трудиться и не работать.

      – Эх, пока я молодой, это ещё, куда не шло,… людям на жалость давить да слезу с них вышибать то сгодится,… но ведь как только я вырасту да взрослым стану, кто же мне тогда что-нибудь подаст,… скорее работать заставят. Ох, надо бы  мне что-то придумать,… какое-то жульство, плутовство хитрое затеять, чтобы и дальше продолжать забесплатно жить и ничегошеньки не делать… - сидя как-то поздним вечерком у окошечка задумался он.

       Ну а как задумался, так тут же и давай всякие способы жульства сочинять, чтобы хитростью и обманом у людей денежки для собственного пропитания выманивать. И надо же такому быть, Христофорушка, невзирая на всю свою незрелость и молодость ума, вдруг умыслил столько разных лукавых каверз, что такое количество и самому отпетому мошеннику в голову не придёт. Уж очень он в этом плутовском деле изобретателен оказался. Но из всего изобилья придуманных им жульств ему понравилась лишь одна незамысловатая комбинация, при которой и особых-то усилий применять не надо, а дармовые денежки сами в карман потекут.

       Однако возникла небольшая загвоздка, ведь для того чтобы воплотить эту затею в жизнь Христофорушке надо было из дома выйти и начать общаться с другими людьми. Вот тут-то ему впервые в жизни и пришлось самостоятельно принимать ответственное решение. И уж так он загорелся своей плутовской идеей, что теперь удержать его дома уже никто и ничто не могло, ни боязнь улицы, ни близость людей, ни какие другие предрассудки, ничего. И даже отец с матерью, как его не уговаривали, не смогли удержать. Пришёл час и Христофорушка выбрался наружу.

      Поначалу на улице для него всё было в диковинку, ведь до этого он так никогда и не удосужился прогуляться по своему городку. И теперь поражался всему, что видел вокруг себя. Удивлялся, и мостовой, и фонарям, и домам, и людям, живущим в них, но более всего его поразило то, что люди увидев его, здоровались с ним и как-то по загадочному забавно улыбались. Ему было и невдомёк что в городке все уже давно про него знают, и наслышаны о его лени и не желании работать. Отсюда и такие загадочные улыбки с усмешками. Но погуляв немного по городу, Христофор быстро сообразил, в чём тут дело. Он был лентяем и лодырем, но вовсе не глупцом. Его природная острота ума и догадливость сразу дала о себе знать.

        Он моментально разобрался, что к чему в городке и как всё в нём устроено. А разобравшись, понял, что здесь в его родном обиталище ему не удастся осуществить задуманное им жульство, и что его надо опробовать в каком-нибудь другом месте. Ведь тут Христофорушку все знали как облупленного, и никто бы не клюнул на его придумку. Погуляв так по городским улочкам ещё какое-то время, может день или два, и, попривыкнув ко всему окружающему, к суете, к чехарде и укладу, он решил долго дома не задерживаться, а поехать в другой город, и не абы куда, а аж в саму столицу, и там испытать своё плутовство.
                Глава 2 
Присел Христофорушка на завалинку, почесал затылок, порядил и так и эдак, а делать-то нечего, хочешь – не хочешь, а идти надо. Сборы были недолгими. Прихватив с собой узелок с кое-какой снедью и чуток серебряных монет, он, наскоро попрощавшись с родителями, спозаранку отправился в путь. Отец, было, кинулся за ним вслед провожать, забоялся бедняга, что с сыном что-нибудь в дороге может статься, однако Христофорушка его круто остановил и строго-настрого запретил за ним идти.

       – Не надо батюшка не провожай,… ступай-ка ты лучше к матушке да успокой её,… а я отныне всё сам делать стану…  - заверил он отца, повернулся и пошагал дальше. Родители поплакали, покручинились, да так и остались ждать его скорейшего возвращения из столицы. А столица хоть и была недалече, всего-то в нескольких верстах, но для Христофорушки сроду не ходившего пешком, да ещё и на такие расстояния, дорога к ней показалась нескончаемой. Он много раз останавливался, отдыхал и перекусывал. А пока отдыхал, время зря не терял, по сторонам смотрел да всё изучал, запоминал.

        – Авось когда пригодится,… в жизни всякое бывает… - размышлял он. Какую птичку увидит, какого зверька заприметит, или же путника какого встретит, всё осмотрит, изучит, запомнит. И пока он так до столицы добирался, много чего для себя нового и интересного открыл. Оказалось, что хлеб, как он полагал, не на деревьях растёт, а в поле зелёным ковром стелется, ну а грибы и ягоды не из погреба надо доставать, а в лесу собирать. Но такие удивительные открытия его ничуть с толку не сбили, а только позабавили.

        – Да много чего я ещё не знаю,… о многом я ещё даже и не догадываюсь,… но ничего, так жить веселей, каждый день что-нибудь да новенькое,… вот разузнаю всё, так я себя ещё покажу… - ободрял он себя. И вот, медленно, но верно Христофорушка наконец-таки добрался до столицы.
 
       А добрался он до неё поздно вечером, когда уже все готовились ко сну, и до него никому дела не было. Ну а поэтому Христофорушке ничего не оставалось, как только всю ночь бесцельно и с разинутым ртом слоняться по роскошным улицам и площадям стольного города. Но он, и из этого, казалось бы, бесполезного занятия сумел извлечь необходимую для себя выгоду. Не вкладывая ни копейки, не платя никому ни гроша, всего лишь за одну ночь он с лихвой изучил всю центральную часть столицы.

       Ничто не ускользнуло от его внимательного взгляда, всё-то он заприметил, всё-то отметил. И где какая площадь расположена, и где какой дом стоит, и какая к нему улочка ведёт, всё разведал, всё запомнил. Вот уж воистину цепкий ум. Так что уже ближе к утру, он мог запросто разбираться во всех хитросплетениях улочек и дворов города. Ну а с первыми лучами солнца он решил всё-таки остановиться и передохнуть. Присел он у колодца, зачерпнул водицы, достал из узелка, что у него от припасов осталось, и принялся завтракать.

       А пока ел, так за всем, что его окружало, наблюдать принялся. Сидит, примечает, как город пробуждается, как люди просыпаются, куда идут, что несут, чем занимаются. Видит, на той стороне улицы булочник лавку свою открывает, из-за угла баба выходит гусей на базар несёт, а чуть поодаль молочник идёт тележку свою катит, молоко развозит. Жуёт Христофор корочку ржаную, а сам всё изучает, да на ус увиденное мотает. Ну а как поел, попил, так и определяться стал как ему дальше быть.

      – Ну что же,… работать мне, конечно же, несподручно, однако чтобы затею мою исполнить, потрудиться придётся. А начну я с того что слух про себя запущу,… мол, приедет скоро на ярмарку знаменитый заграничный казначей который как по волшебству из одной монетки может две сделать,… ну а дальше оно всё само собой пойдёт… - ухмыляясь рассудил он и тут же за дело взялся. Картуз свой, что от отца достался, поглубже, дабы его никто запомнить не смог, на глаза натянул, отряхнулся, сапоги поправил, и вольной походкой к молочнику навстречу подался. Подходит к нему и весело так говорит.

      – Ты, как я погляжу, по городу ходишь-бродишь, всё видишь, всех знаешь, с людьми общаешься,… так у меня к тебе по этому поводу одно дельное предложение есть. Поведаю я тебе одну добрую новость,… и очень выгодную,… а ты её всем кому своё молоко разносишь, и кого просто знаешь, расскажешь! А за это ты от меня монету звонкую получишь, да не одну,… будет тебе награда изрядная! Ну как, пойдёт такой договор? - нарочито добродушно улыбаясь, спросил Христофорушка.

      – А как же не пойдёт! Конечно, пойдет,… кто же от звонкой монеты откажется! Вот только что же это за новость такая, что ты платить готов,… ты уж давай быстрей рассказывай… - сгорая от нетерпенья, живо поинтересовался молочник. Тут уж Христофор дал волю своей фантазии, и как начал ему заливать да врать-сочинять про гостя заезжего с необыкновенными способностями, что молочник аж глаза выпучил.

       Дескать, гость тот берёт взаймы деньги незначительные, малые, а через месяц с большим приростом возвращает. И прирост тот, не просто большой, а даже великий. Мол, если берёт он монеты медные, то отдаёт серебренные, ну а уж коли серебряные берёт, то золотыми отплачиваеться. При этом за одну серебряную монету две возвращает, а за золотую денежку три даёт. И ещё добавил он, что, мол, много людей кои тому волшебному гостю денежки в долг давали, потом, так безмерно озолотились, такими богатыми стали, что им отныне уже никогда и работать не придётся. Вот какую невидаль Христофорушка молочнику рассказал. А рассказав, наказал.

       – И теперь тебе, обо всём об этом, и о нём, о госте дорогом с его замечательными способностями, надо всем доложить. Вот и всех делов-то! - закончил он и в карман за наградной денежкой полез. А молочник как его дослушал, да про всё узнал, так аж в лице весь переменился.

       – Да я и сам не прочь ему денег дать! - загоревшись лёгкой наживой, кричит, – у меня в загашнике на чёрный день запрятано,… так что же им там без дела-то лежать! Пусть-ка он мне их удвоит,… а то и утроит! – жадно затрепетав, воскликнул он, да и, не дожидаясь награды, бегом помчался по городу новость разносить, сам того не подозревая что слух лукавый распускает и Христофору дело тёмное вершить помогает.

        – Так,… хе-хе-хе,… одного отправил,… сейчас следующего подготовлю… - ехидно хихикнув, заметил Христофорушка и, потирая руки, прямым ходом к булочнику направился. Заходит к нему и тут же с порога про необыкновенного гостя, иностранца богатого, давай сочинять да рассказывать. Всё так же, как и молочнику наговаривает, объясняет, но только в оконцовке ещё и приукрашивает. Якобы, те, кто с этим иностранцем уже связывался, давно по замку себе купили, дворцами обзавелись, а на сдачу от этих покупок кареты с вороными скакунами понабрали. И более того, для тех, кто первым ему денежку принесёт, тем гость подарки дарит, флаконы с волшебным эликсиром везенья. А кто тот эликсир выпивает, к тому сейчас же счастье приходит и удача улыбается. Ну, после таких присказок да рассказок булочник чуть с ума не сошёл.

       – Вот это да! И даже эликсир везенья подарит! Уж мне-то он точно не помешает! Да я прям сейчас готов к нему бежать! Где он? Куда он? Когда приедет? - захлёбываясь от чрезмерных чувств, заголосил бедолага, совершенно не соображая, что он так же, как и молочник попался на хитрую уловку Христофора. Да уж дармовоё богатство глаза людям застит.

        – Как это когда приедет?… можешь считать что он уже приехал! Ты главное всем своим покупателям и знакомым расскажи, чтобы они завтра на ярмарку приходили, и денежки с собой приносили! Да смотри, чтоб не опаздывали, а то всякое бывает,… вдруг припозднятся и мимо своей удачи пройдут,… ведь народа много будет, а ну как гость занятой со всеми пообщаться не успеет! Так что пусть-ка пораньше приходят и побольше денег приносят,… и чем скорей придут и больше монет принесут, тем быстрей и больше получат! Ты уж не сомневайся, дело-то верное! - ещё сильней подзадорив булочника, заверил его Христофорушка, и по-залихватски поправив картуз, вышел на улицу.

       – Ну, вот и ещё один купился,… начнёт сейчас всем про богатства несметные тараторить,… ну и ладно, а я тем временем за другие дела возьмусь,… ох, как же весело жадным глупцам головы дурить… - довольный сделанным, ухмыляясь, подумал Христофорушка и скоренько в ремесленные ряды помчался. Там он, ни минуты не мешкая, сразу же к самому модному портному отправился. Заходит в мастерскую и прямо от дверей говорит ему.

        – Послушай-ка любезный, а есть ли у тебя костюм приличный и дорогой,… но только такой, чтобы я за него тебе не сразу деньги отдал, а постепенно по частям,… я, видишь ли, в дороге поиздержался. Ну а задаток за него я тебе сейчас же отряжу,… вот горстку серебра возьми… - ласково, с заграничной картавинкой в голосе молвит, монетки из кармана достаёт, портному протягивает, а сам так и продолжает картузом лицо прикрывать, внешность свою скрывать. А портной-то как денежки увидел, так уже ничего и не замечает, быстренько монетки схватил, оживился, да за костюмом полез.

       – Ну как же не быть,… есть у меня в запаснике такой,… и размер-то как раз подходящий! Ну а на счёт цены ты не беспокойся,… ничего, срядимся, рассрочку устроим,… главное задаток у тебя имеется… - говорит он и скорей костюм на Христофорушку примеряет, прилаживает. Христофор и оглянуться не успел, как костюм уже на нём оказался.

       Стоит он, в зеркало смотрится, и узнать себя не может. Костюмчик-то на него как влитой сел. Нет, ну конечно если хорошенько присмотреться, то и нос из-под картуза его торчит, да и уши тоже его, а вот всё остальное, как неродное, преобразилось всё, и вроде это уже не Христофорушка стоит, а какой важный заграничный гость. Плечи расправились, талия утянулась, ноги стройные, ну красавец красавцем.

       – Вот это мне подходяще,… это мне самое то! Знать не зря я к тебе зашёл,… ну и молодец же ты, быть тебе богатым! - зычно вслух похвалил он портного, а сам про себя подумал, – только бы этот швейка с меня картуз снимать не стал,… а то ведь чего доброго увидит моё лицо, запомнит, и пойдёт потом всем рассказывать кому костюм продал,… а этого мне никак не надо,… пора бы мне от него выбираться. Кхе-кхе-кхе!… - для проформы закашлялся он, и тут же распрощавшись, почти бегом выскочил на улицу.   

      – Ну что же, а теперь можно и погромче о себе заявить!… Как раз на этот случай у меня ещё пару золотых монет в сапоге запрятано осталось… - улыбаясь своему важному виду, хитро пробормотал он. Тут же золотой с сапога достал, в ладошке его зажал, да скорей на один из самых лучших столичных постоялых дворов поспешил. Благо он заранее их все изучил и теперь знал куда идти. А тот двор славился своей дороговизной и любовью иностранцев останавливаться именно там. И эта слава тоже входила в планы Христофорушки. Вот входит он в эту аустерию, и сходу заявляет хозяину.

        – Я гость иностранный, прибыл издалека! Буду у вас жить и людей облагодетельствовать! Засели-ка ты меня любезный, в лучшую комнату,… постели-ка бельё посвежей,… да еды принеси повкусней! Очень уж я есть хочу,… долго до вас добирался, сильно проголодался! Да и ещё цирюльника мне позови,… а то я пока ехал, зарос весь!… Постричься да причесаться мне надо… - важно выпятив грудь, протараторил он, да не просто так, а нарочно акцента добавил, слова на иноземный манер исковеркал, и прямо перед носом хозяина золотую монетку в руке крутит.

       Ну, кто бы мог подумать, что Христофорушка сможет так беспардонно вести себя, что он так нагло измениться, ведь совсем ещё недавно он и знать-то не знал, как с людьми разговаривать, и как их обманывать, а тут на тебе, врёт напропалую, хвалиться, и даже не краснеет. А хозяин-то видит, что перед ним разнаряженный иностранный франт стоит да золотой деньгой обмахивается, ну и давай ему поддакивать да прислуживать.

         – Хорошо сударь,… как скажете,… теперь же всё будет исполнено,… проходите, устраивайтесь! Сейчас я вам и еды принесу, и парикмахера отправлю, и бельё постелю,… всё сделаю… - говорит, головой послушно кивает, да разинув рот на монетку смотрит, а она у него в глазах блестит, лучиками золотыми играет. Ну, тут Христофор и понял, что хозяин также как и все остальные купился на его обманку. Золотой ему прямо в рот сунул, и в комнату, для него предназначенную с напыщенным видом пошагал.

        Ох, и что же тут сразу началось, все вокруг него забегали, залебезили. А хозяин как золотой с него получил, так заметался, завертелся, словно уж на раскалённой сковородке. Прислугу Христофорушке позвал, цирюльника пригласил, сам кушанья ему несёт, воду греет, полотенца парит, бельё свежее стелет. Ну а то как же, такой необыкновенный постоялец пожаловал, за всё чистым золотом платит.   

      Слух о нём в одночасье по всему околотку разлетелся. Зашептались кухарки, залепетали прачки, загомонили дворники, а вскоре уже и вся центральная часть столицы шепталась и судачила о таинственном важном иностранце, что на постоялом дворе исключительно золотой монетой расплачивается. Ох уж эти слухи, порой думается, ну не будь бы их, так в мире и новостей бы больше никаких не существовало, всё только на них и держится.

      Ну а уже ближе к вечеру от прежнего увальня Христофорушки-простачка и следа не осталось, теперь вместо него в столице поселился одетый с иголочки франт-иностранец, ну просто настоящий красавец. Тщательно подстрижен и выбрит на французский вкус, отглажен и надушен ароматными духами, он ныне выглядел точно так, как ему и требовалось для того, чтобы полностью осуществить своё жульское плутовство. Сейчас кто бы из его прежних знакомых ни увидел его – не узнал бы. И чтобы окончательно в этом убедиться Христофорушка для надёжности вышел прогуляться по ближайшим улочкам.

     Эффект от его появления был ошеломительный. Пройдя по околотку буквально несколько зигзагов, он тут же ощутил на себе столько восхищённых взглядов и экивоков, что иным знаменитостям и за всю жизнь не получить. Все ему кланялись, приветливо улыбались и подобострастно желали доброго вечера. Складывалось такое впечатление, что о его приезде знает уже весь город. Впрочем, это и не мудрено, людская молва и слухи, пущенные молочником, булочником и хозяином гостиницы, сделали своё роковое дело. И теперь практически вся столица была осведомлена о приезде знатного иностранца, который завтра на ярмарке будет собирать деньги в долг, дабы потом с радостью вернуть их в двойном, а то и в тройном размере. Ну, просто волшебник какой-то, кудесник, да и только.

      Разумеется, Христофорушка сразу почувствовал на себе все эти заинтересованные взгляды, а почувствовав, тут же понял, что его план работает. За столь краткий срок, он, благодаря своей хитрой сноровке и подмётным слухам, из провинциального и никому не известного паренька, преобразился в делового иностранного финансиста с безупречной репутацией. От всего этого его просто-таки распирало, и он, задрав нос повыше, ощутил себя и впрямь чем-то значимым, и кем-то важным.

      – Ага, вот вы и попались голубчики,… ну теперь держитесь,… завтра я вам покажу, на что я способен,… ха-ха,… готовьте свои денежки… - широко ухмыляясь приветствовавшим его прохожим, задорно думал он, направляясь обратно в гостиницу. Вот, в таком прекрасном расположении духа он и закончил свой первый день пребывания в столице. За эти сутки Христофорушка так ни разу и не прилёг, и не вздремнул, и не отдохнул, а потому сильно утомился, и пораньше завалившись в свою роскошную постель, он спал всю ночь напролёт, словно блаженный в раю.
                Глава 3
Утром, сладко выспавшись, Христофорушка очнулся с первыми петухами. Приятно повалявшись в постели ещё с часок, он не торопясь встал и начал потихоньку собираться на ярмарку.

      – Эх, какое чудесное утро,… можно никуда и не спешить,… чего суетиться,… наверняка там ещё никого и нет,… пока придут,… пока соберутся… - почесываясь, рассуждал он. Но Христофорушка плохо знал столичную публику, и если бы он прямо сейчас оказался на ярмарочной площади, то увидел бы, сколько народа уже собралось. А увидев уж точно бы поторопился, ведь там собралась толпа размером с гору, люди стояли, толкались, шумели, и только того и ждали чтобы поскорей внести свои денежки в дело иностранного гостя. Хотя ждать им особо долго и не пришлось.

       Прихватив с собой заранее приготовленный саквояж, обзаведясь по дороге дорогой модной шляпой, взамен отцовского картуза, и щёгольской тростью с эффектным набалдашником из слоновой кости, Христофорушка уже подходил к ярмарке. Люди встретили его как какого-то непревзойденного оперного певца, бурными овациями и криками «браво». Ничуть не смутившись такому приёму, Христофор, что называется, тут же взял быка за рога.

       – Дорогие мои друзья, рад вас всех видеть здесь! И уж коли вы собрались, то  наверняка знаете о цели моего приезда! - изрядно коверкая свою речь заграничным акцентом, начал он.

        – Так вот, я не стану особо углубляться в механику моего влияния на серебро и золото, а сразу же начну с ваших прибылей! Прежде всего,… те, кто сейчас первыми поместят свои денежки в моё дело, немедленно получат от меня по флакону эликсира везения! И учтите, у меня его с собой на сей раз взято всего десять штук! - восторженно воскликнул он, и демонстративно, словно факир, открыв свой саквояж, достал из него несколько склянок с загодя разлитой им зеленоватой жидкостью. Признаться, то была простая колодезная вода, слегка разбавленная мятой. Но что тут из-за неё началось. Все резко кинулись к Христофорушке с протянутыми руками, в которых были зажаты монеты различных достоинств.

     – Мне флакон! Нет мне, я первый! Дайте его мне! Я заплачу, только мне! Я хочу, мне его! – требовательно кричал каждый, умоляя отдать эликсир именно ему. Но Христофорушка выбрав из толпы, только тех, у кого были зажаты золотые деньги, сразу разрешил все требования и мольбы, – Ничего страшного, господа!… Со временем все мои вкладчики получат по флакону везенья,… а пока я буду вести запись, указывая  о нём в расписках… - с располагающей улыбкой на лице заверил он оставшихся без эликсира.

      Христофор деловито брал деньги у вкладчиков, и аккуратно упаковывая их в свой бездонный саквояж, тут же взамен выписывал бумажку, где соответственно указывал количество изъятых им монет и ставил свою роспись-закорючку. Так всё продолжалось до полудня, однако в полдень, большая часть людей, отдав свои денежки, ушла по своим делам, а на площади осталась лишь небольшая кучка обывателей с медяками, но вскоре и они, избавившись от них, растворились на городских улочках. Ну а Христофорушка полностью набив свой саквояж деньгами, немедленно отправился в гостиницу подсчитывать первые барыши. А их набралось немало. Оказалось, за эти полдня он насобирал столько денег, что его родители за всю свою трудовую жизнь столько не заработали. Уж такой неожиданный улов у него получился.

        – Вот это да,… вот это я схитрил, слукавил,… вот это я сплутовал, сжульничал! Ну, кто бы мог подумать, что человеческая алчность и желание задарма получить деньжат способна принести мне такую прибыль! Ах вы, легковерные людишки, стоит для вас придумать красивую байку, как вы тут же готовы за неё платить. Ха-ха-ха,… глупцы! Ну что же, мне теперь ничего не остаётся делать, как только продолжать собирать ваши денежки! Ну а когда придёт пора отдавать вам приварок, то у меня к тому времени уже будет достаточное количество барыша, чтобы частично погасить ваши требования! Ха-ха,… и ведь таким образом вас можно дурачить до бесконечности… - вольготно развалившись на диване, ехидно рассуждал Христофорушка строя свои планы на ближайшее будущее. И ведь так оно всё дальше и пошло.

       Каждое утро он выходил на ярмарку и, раздав несколько склянок фальшивого эликсира везенья, начинал собирать денежки. Люди, одурманенные его щедрыми посулами и обещаньями, всё продолжали и продолжали нести ему свои сбереженья. А вскоре Христофорушке уже и саквояжа не хватало для того, чтобы относить деньги к себе в гостиницу. И тогда он для этой цели нанял двух слуг. Однако дальше порога своей комнаты он их не пускал, и о дальнейшей судьбе собранных им денег слуги ничего не знали. Толи хозяин колдовал над ними, толи вкладывал их в ещё какое-нибудь прибыльное предприятие, ведать этого, им было не суждено.

       А из-за такого неведенья по столице поползли слухи один невероятней другого. Мол, иностранец водит дружбу с самим генерал губернатором, а тот в свою очередь, потворствует ему, и способствует приросту его прибыли. Но такие неправдоподобные вымыслы пошли Христофорушке только на пользу, и помогли привлечь новых пайщиков. А уже через пару недель он настолько обогатился, что перестал подсчитывать свою прибыль и начал её тратить, уж так много её накопилось.

        Купил себе пару дюжин отборных костюмов, не хуже чем у великосветской знати, и менял их каждый день. На ярмарку пешком он теперь не ходил, а ездил на роскошной карете, которую по случаю приобрел у одного высокородного графа. Да уж, вот такие ныне важные знакомства у него завелись. А двое его слуг, коих он себе в услужение взял, отныне неотступно следовали за ним. Бывало, едет Христофорушка в торговые ряды обновку покупать, а они рядышком, на козлах сидят да лошадей погоняют. Везде и всюду с ним. Он в дом, они за ним. Он на ярмарку, они вслед. Он в карету, они на козлы. И так с утра и до ночи. И всё-то они за него делают, и всё-то выполняют.

      Ну а Христофорушка по своему обыкновению и делать-то ничего не желает, ведь к нему опять всё само собой в руки плывёт. Не жизнь, а сплошное удовольствие. Ходит барин барином, и не знает чем бы ещё себя ублажить да потешить. У него и так уже всё есть, и одежды что век не сносить, и еды что за всю жизнь не съесть, и денег полные закрома, и даже карета с лошадьми всегда под окнами стоит на тот случай ежели он вдруг, куда срочно поехать решит. И всё бы ничего, но тут ему кто-то на ухо шепнул, мол, всё-то у тебя как у людей и даже слуги свои имеются, а вот жилища собственного нет. Дескать, дом тебе пора свой собственный покупать, а то как-то не по чину получается, с таким-то капиталом и на постоялом дворе жить. Ну, Христофорушка подумал, поразмыслил, посоветовался со знакомыми, да и ухватился за эту мысль.

        – И то верно, не дело это в чужом доме обитать! Ну-ка Гаврила пойди по городу да разузнай, не продаёт ли кто добротные хоромы с приличным подворьем! А коли найдёшь таковые, так немедленно ко мне беги и доложи… - дал он указания одному из своих слуг. Ну а тому раз велено разузнать, так он и кинулся исполнять. И тут надо заметить, что к той поре весть о разбогатевшем иностранце, желающем купить в столице хоромы, уже успела облететь всех состоятельных горожан и горожанок кои имели отношение к торговле домами.

       А одной из таких горожанок была зажиточная дама по прозвищу тётушка Хлявка. Она-то как раз и занималась куплей и продажей в столице новых и старых домов. Всякое про неё говорили, дескать, хитра и изворотлива она, а богатство своё несметное от мужа старого, бывшего губернатора, заимела. И, мол, добыто, то богатство, не трудом праведным, а лукавством и обманом. И это была чистая правда, муж её слыл отпетым прохиндеем и мздоимцем. Да и сама-то тётушка Хлявка, ни работать, ни трудиться, не любила, да никогда и не собиралась. Всё своё состояние она задарма, ни прикладывая никаких усилий, получила.

        И вот эта тётушка, прослышав про новоявленного богача Христофора-иностранца, решила ещё и на нём разжиться, подсунуть ему какую-нибудь недорогую хибарку да продать её за баснословные деньги. В общем, захотела обмануть Христофорушку, содрать с него три шкуры за ветхую избушку. А уж в этом деле хитрей и въедливей её, в столице никого не было. Обирать и жулить тётушка умела лучше всех. Вот и сейчас, она, затаившись в своей карете подле постоялого двора, поджидала удобного случая. И он настал, как только посланный Христофором слуга вышел на улицу, тётушка тут же направилась ему наперерез.

          – Садись-ка мил человек ко мне рядышком,… прокатимся,… нам есть о чём с тобой потолковать… - отворив дверцу кареты прямо перед его носом, манящим голосом проговорила она.

         – Ну отчего же не потолковать,… можно и потолковать… - покорно, словно его заколдовали, промямлил слуга, и быстро взобравшись в карету, уселся напротив тётушки. Карета тут же тронулась дальше.

         – Слышала я, что твой хозяин ищет для себя хоромы богатые… - начала свой разговор тётушка Хлявка.

        – Да ищет,… а вам-то, откуда про это известно!? - откликнулся слуга.

        – Послушай-ка меня любезный,… ты мне глупых вопросов больше не задавай! Я много чего знаю и о многом всяком ведаю,… потому тебе лучше меня внимательно слушать и не перечить! Есть у меня на примете один замечательный домишко,… так вот его-то и надо показать твоему хозяину, а для того чтобы он его увидел ты сначала устрой нам с ним встречу. Приведи его ко мне в гости,… а уж там моё дело, о чём мы  с ним говорить будем. А за это дружок, я тебя по-царски отблагодарю,… да так что тебе уже никогда и ни на кого работать не придётся, сам барином станешь! Ну как, идёт тебе такое предложение!? - тоном, не терпящим возражения, загнав беднягу в угол кареты, усмехаясь, спросила тётушка.

        – А как же не пойдёт,… очень даже пойдет,… кто же от такого откажется! Говорите где и когда вы хотите видеть моего хозяина, и я вам его приведу… - пустив слюнки от столь соблазнительного условия, мгновенно согласился слуга.

        – Ну, вот и славненько! - резко отреагировала тётушка и быстро стала объяснять, куда и во сколько ему следует привести хозяина. А объяснив, сурово предупредила, чтобы тот держал свой язык за зубами, и более ни слова не говоря, высадила его на первом же повороте. Слуга тут же опрометью бросился к Христофору с докладом. Прибегает и с порога говорит, дескать, нашёл он на редкость приличные хоромы с хорошим подворьем, вот только ведает ими одна привередливая тётушка, и ему, мол, для начала надо срочно к ней с визитом появиться, вроде так заведено.

        – Ну что же,… надо, значит надо! Поехали, чего тянуть,… посмотрим, поговорим,… лишь бы хоромы были стоящие! - услышав, о столь редкостной находке тут же загорелся её покупкой Христофорушка, и недолго думая отправился с визитом к той самой привередливой хозяйке. А там его уже ждали.               
                Глава 4       
Тётушка Хлявка выдворив из кареты слугу, быстро вернулась домой и стала дожидаться приезда Христофора. Сидит в своих палатах за большим дубовым столом, чай пьёт, на двери поглядывает, да не одна, а со своей юной племянницей Простотой наивной. Да, уж такое странное имя носила её племянница. А всё потому, что была она очень честная, искренняя и всегда говорила только то, что думает, без утаек и недомолвок, просто и ясно, никого не обманывая. Уж такой характер у неё был.

         И вот этим-то её качеством бессовестно пользовалась тётушка Хлявка. Хотя, честно говоря, никакой тётушкой она ей и не была. Давным-давно когда Простота была ещё совсем маленькой девочкой, подобрала её Хлявка на улице и взяла к себе в услужение, а за её честность наивную дала ей такое имя. Ну а чтобы денег маленькой девочке не платить сказалась её родственницей. Всё правильно рассчитала хитрая тётка Хлявка. Кто же родственникам за услуги платит, не принято у нас это. Так с тех пор и использовала Хлявка труд и способности Простоты задаром, ни копейки ей не платя, лукавством и плутовством заставляя выполнять все свои требования.

       А требования были такими, всегда быть рядом, когда она заключала свои торговые сделки. Казалось бы, ничего особенного, однако и в этом у тётки Хлявки был свой резон. Люди, зная о честности и бескорыстности Простоты, никак не могли заподозрить тётушку в неискренности и обмане, а потому с готовностью шли с ней на сделку. А ещё Простота была удивительно хороша собой, и это качество её внешности Хлявка также использовала в своих целях.

        Многие из компаньонов тётушки особо и не вникали в условия и детали сделки, беспечно любуясь красотой её племянницы, за что впоследствии жестоко расплачивались. Хлявка бессовестно и бесцеремонно их обманывала, а некоторых просто-таки пускала по миру. Вот и сейчас, она для своей выгоды позвала наивную Простоту к себе, и как обычно посадила рядом по правую руку. Ну а тут как раз и Христофорушка подъехал, да сразу к ним в палаты заходит.

       – Ну, здравствуй добрый молодец, гость иноземный! Проходи,… садись с нами за стол,… посидим, поговорим,… чай попьем, вина пригубим да дела наши обсудим... - вкрадчивым голоском, ласково так обращается к нему тётушка, и смотрит на него пытливо. А он-то как увидел раскрасавицу Простоту, так весь и обомлел, раскраснелся, да и в рассеянной улыбке расплылся. Стоит как блаженный, ресницами хлопает, и рот еле открывает.

       – Здравствуйте хозяюшки,… а я вот тут… по случаю… зашёл… - не в силах оторвать взгляда от очаровательной Простоты еле слышно замямлил он. Ноги его враз как ватные сделались, и он, едва успев добраться до ближайшего стула, тут же плюхнулся на него.

        – Ну, вот и хорошо,… а тебе молодец чего налить-то,… кушать, чего положить?… хочешь грибков груздочков,… иль может огурчиков молочных? Мы уж и не знаем чем вас там, в заграницах ваших потчуют! - громко, словно желая его разбудить, спросила тётушка Хлявка. И эти её слова прозвучали как гром среди ясного неба. Христофорушка быстро очнулся, вышел из забытья и тут же вспомнил, что ему надлежит изображать иностранного гостя явившегося покупать хоромы.

        – Да я сейчас, пожалуй, всё что угодно выпью,… хотя кофей будет предпочтительней… - спешно напустив на себя важный вид, ответил он. И всё же ему было трудно совладать со своими чувствами, кои так внезапно нахлынули на него. А всё потому, что до этого он никогда так близко с девушкой не знакомился, да ещё и с такой очаровательной красавицей. От голубых глаз Простоты, от её алых губ и невероятной скромной улыбки, он абсолютно потерял голову. Все мысли его путались, сердце трепетало, и он уже почти влюбился в неё. Большим усилием воли Христофорушка заставил себя успокоиться и продолжить разговор таким образом, чтобы не выдать своё волнение. Однако это было напрасно, тётушка Хлявка уже заметила его смятение и поняла, что её расчёт оправдался, и что ей теперь будет легко его околпачить.

       – Ну что же, испей, чего хочешь,… кофею так кофею,… а моя племянница тебе его нальёт… - подтолкнув Простоту под локоток, сказала она, и тут же договорные бумаги на дом достаёт да Христофорушке их подсовывает.

        – Вот добрый молодец, пока кофей свой пьёшь, подпиши-ка ты мне купчую,… так мы с тобой мирком пирком сделку-то и заключим… - заискивающе улыбаясь, говорит она ему, и на Простоту поглядывает, чтобы та с Христофорушкой поласковей была. А он-то как про купчую услышал так сразу и смекнул, что не к добру такое поспешание. Не то его обмануть хотят, не то побыстрей из гостей спровадить. Но не то, не другое его не устраивало, ведь он уже так сильно воспылал к Простоте чувствами, что теперь его было и не остановить. Ну, никак не собирался он так скоро заканчивать свой визит.

        – Э, нет, погоди хозяйка,… так дела не делаются,… ты мне сначала хромы покажи да про них расскажи,… а уж потом и свиток подавай да подпись мою требуй… - отстранив от себя купчую, отвечает он ей, а сам от Простоты взгляд оторвать не может.

       – Ну как знаешь молодец,… но только мне теперь недосуг с тобой разъезжать да хоромы показывать! Давай-ка как-нибудь в другой раз, а сейчас ступай-ка ты восвояси, коли на слово мне не веришь,… нечего тебе здесь просто так рассиживаться! - тут же грубо и резко, словно её подменили, заявила Хлявка, и, отвернувшись от него, подумала.

      – Да никуда ты не денешься,… вон, как глазки-то светятся,… попался,… ха-ха… ты теперь голубчик на всё согласишься, лишь бы тебе здесь на подольше задержатся… - и ведь плутовка оказалась права. Христофорушка настолько не желал  с Простотой расставаться, что тут же схватил купчую, и особо не разбираясь о чём там в ней говориться, подписал её.
                .       – Вот тебе хозяйка слово моё росписью подтверждённое! А сейчас позволь мне остаться с твоей племянницей и вдоволь с ней голубушкой наговориться! - в запале воскликнул он и нетерпеливо швырнул Хлявке купчую.

       – Ой, да говорите сколько хотите! Сидите тут да воркуйте хоть до утра,… а я вам помехой не стану… поеду по своим делам… надо кой кого навестить… - нарочито масленно улыбаясь, затараторила тётушка, и быстро выскочив вон,  отправилась к своему стряпчему сделку заверять, оставив молодых одних. Ну, тут  Христофорушка совсем осмелел.

      Чувства свои больше не скрывает, и к Простоте так и льнёт, так и тянется. За руку её взял к сердцу прижал и давай всякие красивые слова говорить. А так как знал он их мало, опыту в таком деле не имел, и выговаривал он их с иностранным потешным акцентом, то и получилось это у него крайне комично и смешно. От чего милая и наивная Простота пришла в полный восторг. От каждого его забавно сказанного слова в ладоши хлопает, улыбается и заразительно смеётся. А это в свою очередь очень порадовало Христофора. И уже спустя минуту они вместе, весело и задорно рассмеявшись, перешли на приятную и оживлённо-непринуждённую беседу.

       Однако надо отметить, что не только милая Простота понравилась Христофорушке, но и он запал ей в душу. Высокий, стройный, ладно сложенный, с растрёпанным вихром волос, и белозубой открытой улыбкой, он также произвёл на неё неизгладимое впечатление и заставил учащённо биться её впечатлительное сердечко. Простота и оглянуться не успела, как и сама влюбилась в него. Вот так оно и бывает, ты не ждёшь, не гадаешь, а она приходит, поселяется в твоём сердце и полностью овладевает тобой. Такова она, первая внезапная и незабываемая любовь. И теперь ребят в их чудесных чувствах уже никто и ничто не могло остановить.

       Они словно забыли, что вокруг них существует ещё какой-либо мир. Не отрываясь друг от друга ни на миг, они так и продолжали всё говорить и говорить, потеряв счёт времени и реальности. Тогда как тётка Хлявка, в отличие от них жила реальной жизнью и, не теряя времени зря уже оказалась у своего поверенного дельца, который неоднократно помогал ей дурачить людей. Там эти два прохиндея, объединив свои усилия, быстренько обстряпали то, что одна Хлявка не успела оформить у себя дома, а именно подделать бумаги в её пользу. И ведь это получилось у них вроде как на законном основании, потому как подпись Христофорушки на купчей уже стояла.

       И теперь они, обстряпав это нечистое дело, тут же направились к околоточному уряднику, где и предъявили ему уже готовые бумаги, из которых следовало, что всё состояние Христофора-иностранца отныне принадлежит тётке Хлявке, и, мол, его требуется немедленно доставить в её закрома. Ну что тут поделать, урядник пожал плечами и быстро собравшись, поспешил вместе с ними на постоялый двор изымать все денежные средства принадлежащие зарубежному финансисту. А куда тут денешься, ведь документ предписывал выполнить это немедленно.

      Появившись на постоялом дворе, урядник первым делом предъявил бумаги хозяину гостиницы и велел тому сейчас же отворить комнату иностранного гостя. Хозяину ничего не оставалось делать, как только подчиниться. Он тут же впустил всех пришедших в покои принадлежащее Христофорушке, и даже его слуги, охранявшие её, тоже попали вовнутрь. То, что они там увидели, поразило их всех. Весь пол комнаты был уставлен саквояжами наполненными монетами разных достоинств. Некоторые из этих саквояжей стояли открытыми, их бока просто-таки ломились от золота.

        Недолго думая тётушка Хлявка повелела всё это состояние перенести к ней в карету.  И это было незамедлительно выполнено. В ту же секунду тётушка и сопровождающие её урядник со стряпчим умчались прочь, только их и видели. А уже через каких-то полчаса Хлявка удобно устроившись у себя в закромах, пересчитывала все эти несметные богатства. Но только уже в полном одиночестве, без урядника и стряпчего, этих лишних свидетелей она предусмотрительно выдворила вон.
                Глава 5
Так буквально за каких-то несколько часов Христофорушка лишился всех своих барышей, и притом получалось так, что сделано это было на законном основании. Вот уж хитрая Хлявка провела-таки лукавца Христофора, всё сделала так, что теперь и не подкопаться, комар носа не подточит. В таких случаях в народе говорят, «вор у вора дубинку упёр», и ведь в этом есть какая-то своя  справедливость.

      Ну а пока тётушка Хлявка заканчивала посчитывать свою поживу, сам Христофорушка охваченный страстными чувствами увлечённо рассказывал восхищённой Простоте о ждущей их счастливой совместной жизни. О том, как они вместе смогут осуществить заветную мечту его родителей, сделать наконец-то из Христофорушки первооткрывателя. Как они наймут большой и красивый корабль с белоснежными парусами и отправятся на нём в дальние странствия к загадочным берегам неизведанных земель. И этот его красочный рассказ так захватил впечатлительную Простоту, что она была готова хоть прямо сейчас отплыть в это заманчивое путешествие. Однако в самый разгар их восторженной беседы к ним вошла тётушка Хлявка и положила конец всем мечтаниям.

       – Ну-ну,… полно вам голубки судачить-то… хватит, наворковались… надо бы мне вас прервать. На сегодня достаточно разговоров,… ступай-ка ты молодец домой,… поздновато уже,… племяннице спать пора,… она у меня дева нежная и ей особый уход нужен… - по-прежнему масленно улыбаясь, словно ничего и не произошло, настоятельно попросила она.

       – Хорошо… как пожелаешь хозяюшка, но только уж теперь мы с твоей племянницей как не разлей вода и расстаёмся ненадолго, завтра же я к вам опять пожалую! - важно задрав нос, заявил Христофорушка, и ласково попрощавшись с Простотой, направился к выходу.

      – Ага, как же… пожалуешь ты… и не рассчитывай дуралей… - вдруг ехидно хихикнув, прошептала ему вслед тётушка Хлявка. Но Христофорушка уже её не слышал, он на крыльях любви семимильными шагами нёсся на постоялый двор, чтобы тут же собрав все свои средства начать обустраивать большое путешествие в дальние страны, как он и обещал милой Простоте.
   
       – Наберу попутчиков, возьму слуг, найму корабль и отправимся мы с моей ненаглядной в путь дорожку! Эх, вот только придётся мне теперь жить честно и правдиво, без лукавства и плутовства. Не по нраву моей любимой обман и жульство, не потерпит она такого моего мытарства. Уж такая она искренняя, светлая и чистая, словно небо нового дня. Так что и я начну свою жизнь сызнова! Завтра же часть денег раздам людям и не стану больше лгать… ну а те, что останусь должен, потом верну! Привезу из дальних стран товаров дорогих невиданных, продам их и тогда рассчитаюсь… - рассуждал Христофорушка, торопясь в гостиницу.

       Теперь в его голове роились мысли только с благими и праведными намерениями, с прошлым жульством и плутовством было покончено. Вот как на него подействовала откровенная и честная беседа с милой Простотой.  Любовь, которая вспыхнула в его сердце, в одночасье преобразила всё гадкое, нечистое и мерзкое, что таилось у него на душе, всё исчезло, развеялось, словно смутный чёрный дым. Вот что настоящая любовь делает. Отныне в его сердце поселилась лишь правда, доброта и радость. Однако радоваться ему долго не пришлось. Едва он переступил порог гостиницы, как хозяин тут же накинулся на него с упрёками.

       – Сударь вам следует немедленно заплатить мне за проживание!… Вы задолжали за целую неделю!… Извольте сейчас же рассчитаться! - категорично потребовал он.

       – Что же так скоро?… впрочем, почему бы и нет! И то верно, надо бы мне с тобой расплатиться,… ведь я скоро уезжаю и не хочу оставаться должным,… идем, получишь сполна! - ничего не подозревая о переменах, кои произошли за время его отсутствия, добродушно согласился Христофорушка и приветливым жестом пригласил хозяина к себе в комнату.

        И, разумеется, там его ждал неприятный сюрприз. Войдя в комнату, он так и застыл на одном месте, непонимающе смотря то на пол, где ещё совсем недавно были саквояжи с деньгами, то на хозяина, который подбоченясь стоял рядом. Однако хозяин быстро прекратил эту его игру в гляделки и рассказал о визите тётушки Хлявки с урядником и поверенным. Услышав столь понятное объяснение происходящему, Христофорушка сразу же сник и загрустил.

        – Вот так-так… это что же, получается, выходит я гол как сокол… - только и смог вымолвить он, достал последний золотой отдал его хозяину и, обхватив голову руками, уселся прямо на пол. А меж тем по городу поползли слухи о том, что иностранец-финансист внезапно лишился своих капиталов. А, как известно, слухи имеют свойство распространяться с невероятной скоростью, и потому к исходу дня все вкладчики и кредиторы Христофора, были уже в курсе его краха. И буквально к началу ночи все они стали собираться у дверей гостиницы, где он проживал.

       У многих из них в руках были ярко горящие фонари и факела. Размахивая ими, люди требовали, чтобы Христофор незамедлительно вышел к ним и объяснил в чём дело. Народ очень волновался и разочарованно кричал. Складывалось такое впечатление, что некоторые горячие головы были готовы прямо сейчас же ворваться в гостиницу и силой выволочь Христофора наружу. Уж тогда бы ему точно не избежать расправы. И это наверняка бы произошло, если бы не сердобольный хозяин гостиницы. Он встал у дверей и никого не пускал.

       – Успокойтесь господа! Расходитесь! Наступит завтрашний день и всё прояснится! Нечего на ночь будоражить город! С утра во всём разберётесь! - сдерживая толпу, то и дело вскрикивал он. Но его окрики были напрасны, люди всё прибывали и прибывали, и каждый из них настойчиво требовал вернуть ему деньги. Долго так продолжаться не могло. И, конечно же, Христофорушка сидя у себя в комнате понимал это.

       – Эх, надо же такому случиться… меня обобрала тётушка моей возлюбленной, и это тогда когда я решил стать честным человеком и бросить плутовство! Ну что же, я сам во всём виноват, надо было раньше прекращать жулить, зря я так медлил! Не даром же древняя мудрость гласит «без вины виноватых не бывает»!…  А раз не бывает, значит пришло моё время за всё расплачиваться! Пойду к людям да расскажу им всю правду… пусть судят меня, а там будь, что будет, авось поймут и простят… - смирившись с неизбежностью, рассудил он и вышел на небольшой балкончик, что располагался как раз над входом в гостиницу.

       – Люди послушайте меня! Вот он я, виновник ваших бед! И сейчас я вам должен во всём признаться… - взмахнув рукой, начал он, обращаясь к собравшейся толпе. А тем временем весть о том, что возле постоялого двора твориться что-то непотребное дошла и до дома тётушки Хлявки. Её служанка, вернувшись с вечерни, нечаянно обмолвилась об этом на кухне. Ну, так как и Простота, тоже была на кухне то и она услышала эту новость. В одно мгновение она поняла, что случилось и какая опасность грозит её возлюбленному.

        – Ах, Христофорушка, каким бы ты человеком ни был, ты не достоин того, чтоб с тобой поступили несправедливо, а люди в гневе бывают такими неразборчивыми и могут не заслуженно тебя покарать. Ведь наверняка в твоей неудаче виновна тётушка,… опять она вмешалась не в своё дело,… ох, уж она и ловка на такое! Не раз она использовала меня в своих целях,… но всё хватит… не бывать более этому, пора положить конец её вмешательству в чужие дела. Надо скорей бежать туда и обо всём рассказать людям, иначе беды не миновать… - решительно рассудила Простота и тут же бросилась на выручку к Христофорушке. Благо до постоялого двора было рукой подать. Подоспела она вовремя, как раз в тот момент, когда Христофор вышел на балкон и начал говорить. И хотя она оказалась от него далеко, их разделяла огромная толпа народа, ей всё же было хорошо его слышно.

        – Если честно признаться,… то да, я собирался вас обмануть,… чего уж тут греха таить, была такая мысль… -  продолжал он свою признательную речь. Однако от этих его слов люди только ещё больше вскипели, и вмиг поднялся шумный гвалт с воплями.
                .       – Да послушайте же вы меня! Это всё в прошлом! Меня прежнего больше нет! - перекрывая волну ора, пуще прежнего, закричал Христофорушка.

        – Сегодня я встретил одну милую девушку,… и она самое светлое, самое чистое создание на свете! После разговора с ней  я решил полностью отказаться от всех своих нечестных умыслов! И я уже было собирался вернуть вам ваши сбереженья, а часть из них хотел просить вас вложить в одно очень полезное и выгодное дело, как вдруг выяснилось, что меня самого обманули и ободрали как липку. Теперь у меня ничего нет, и я даже не представляю каким образом я смогу с вами рассчитаться! И всё же, несмотря на это, дайте мне шанс исправить положение! - отчаянно взывал он к пониманию.

        – Да ты всё врёшь! Наверняка ты спрятал наши деньги и сейчас выкручиваешься! Боишься, что мы поколотим тебя! Мы тебе не верим! Чем ты докажешь, что говоришь нам правду! - в ответ ему с возмущеньем разразилась толпа. И тут вдруг с её дальнего края послышался ясный и чистый голосок Простоты.

        – Я могу подтвердить, что он не виновен! Я знаю точно, что он не лжёт, и я знаю, кто его провёл! Я та самая девушка, с которой он сегодня встретился и разговаривал! И если вы не верите ему, то и не верьте мне! - отчаянно воскликнула она. Люди услышали её и тут же расступившись, образовали перед ней тонкую дорожку, ведущую прямо к балкону. Христофорушка же не дожидаясь пока она подойдет, быстро спрыгнул с него вниз и бросился к ней навстречу.

       – Ах ты моя милая,… не оставила меня в трудную минуту,… пришла, не бросила,… ты со мной… и тем ты мне ещё дороже… - на ходу восхищался он ей. По толпе сейчас же пошёл одобрительный гул.

      – Ну, уж если за него ручается наша неподкупная Простота, тогда он точно говорит правду! Это верно, она лгать не станет!… Уж её-то мы знаем!… Правдивей её девушки нет! Ну да ладно, что уж там!… Бывает, запутался человек! Поверим ему,… давайте дадим парню ещё один шанс! И то верно,… так глядишь и рассчитается! А то, что с него толку коли его, в острог упекут! Эй, парень,… а ну говори нам, что это ты там ещё за дело такое прибыльное затеять собирался? Куда это ты хотел наши денежки вложить?… Рассказывай не стесняйся! - признав в защитнице Христофора честную и бескомпромиссную Простоту, загомонили люди. А ребята тем временем уже встретились и на виду у всех обнявшись, застыли посередь дорожки.

       – Эх ты Христофорушка, глупенький,… конечно же, я здесь, рядом с тобой,… а разве могло быть иначе,… ведь я по твоим глазам сразу поняла человек ты хороший, надёжный,… и в беде тебя негоже оставлять! А сейчас расскажи людям про нашу задумку,… про мечты наши светлые… - потрепав его за вихор, ласково попросила Простота. Ну, тут Христофорушка и начал свой рассказ.

         Всё-всё людям объяснил, и про дальние страны, и про диковинные товары, и про то какую пользу с прибылью они принесут. А как рассказал, так у него на душе сразу же легко и свободно стало, словно он от какой-то тяжёлой ноши избавился. А так оно и бывает когда со своим ближним чем-то сокровенным поделишься, когда душу свою от наболевшего отчистишь, освободишь. Ну а с чистой-то душой всегда легче жить и с народом говорить. А народ у нас, как известно милосердный, понимающий.

        Выслушали люди Христофорушку, грехи его старые, жульство и плутовство, простили да тут же и забыли. А вот новую затею с путешествием в дальние страны, одобрили, поддержали и сейчас же повелели ему в путь дорожку собираться. Недолго думая организовали кумпанство и счёт на расходы открыли. Ещё и ночь не успела к концу подойти, как на счету уже накопилась достаточная сумма, чтобы и большой корабль нанять и опытных попутчиков пригласить. А всё это благодаря поручительству и призыву Простоты, ведь люди ей поверили, а поверив, сделали правильный выбор. Вот так одна совсем юная, но честная девушка объединила огромную толпу возмущённого народа.

        Ну а вскоре всё получилось, как и замышлялось, и нужный корабль нашёлся, и надёжные попутчики пришли. И отправились Простота с Христофорушкой в своё первое плаванье новые земли открывать да людское счастье приумножать. Провожали их всем городом, народу собралось видимо-невидимо. Все им доброго пути да попутного ветра желали. Так оно и началось их первое путешествие, с удачи и радости. Ну а потом было ещё и второе, и третье, и даже пятнадцатое было, и все они столько добра и пользы людям принесли, что век его считать и всё не сосчитать. Своей верностью слова и любовью друг к другу Христофорушка и Простота всем доказали, что на свете нет ничего невозможного, всё в наших руках, главное быть честным, порядочным и преданным своему делу, и тогда у вас всё получится, и все мечты сбудутся…
                Конец
Igorshipskih@mail.ru                Автор: Шиповских Игорь.