О бесконечном одиночестве и мужестве старых людей

А Вы готовы встретить старость? Как Вы себе ее представляете?
 
Вчера вечером завернул жуткий холод. Уже было пришло тепло, снег обильно таял, кругом были лужи, солнце обещало весну. И вдруг с севера задул ледяной ветер. Температура упала до -10 по Цельсию. Я высадил жену у парадной и собрался запарковать машину по другую сторону дома, под окнами на пешеходной дорожке –тротуаре (от trotta – по–исландски «тропа»). А знаете, как мёд по-исландски? – «Mjod». Правда забавно? На тротуаре парковаться нельзя, но больше негде, и поэтому можно. Это же Россия. Вот только, если какой-нибудь подросток пройдет по крыше Вашей машины, оставив вмятины, или пьяный велосипедист упадет, прочертив длинную царапину на двери, будут проблемы со страховкой. Страховая компания просто не выплатит Вам деньги, потому что нельзя оставлять машину в неположенном месте. Однако и здесь есть свои методы. Это же Россия.

И вот я тронулся от парадной. Надо заметить, что так в Питере называют один из входов в многоквартирный дом. В Москве для этого существует термин «подъезд». Летние месяцы в детстве я проводил во Владимире у бабушки, и там я был питерцем из четвертого подъезда, а остальное время жил и учился в Питере, и назывался Ванькой из второй парадной.

Так вот. Не проехал я и трех метров. Дорогу мне преградила бабулечка.. Она неловко перетаптывалась с ноги на ногу, потом вдруг затанцевала на одном месте и грянулась наземь, на спину, затылком об асфальт. Я замер. Несколько секунд в нерешительности смотрел на нее. В это время к ней подбежал молодой человек и знаками пригласил меня помочь ему. Я вышел из машины. Молодой человек уже поднимал бабушку, называя ее на «ты», мол «Ты что же, старая, давай- давай, аккуратненько, пройдем на лавочку!». Я взял бабушку под другую руку, и мы отвели ее на скамейку, что на детской площадке перед домом. Я сначала подумал, что это родственница парня, что ее поднял, но это было не так. Он быстро слинял, сказав, что торопится, назвав какую-то нелепую причину, типа «мне еще … где-то там.. чего-то там», я сразу забыл в стрессе. Гудел какой-то водитель, которому я перекрыл проезд. Я спросил у бабушки, не нужен ли ей врач. Она ответила, что нет, хотя в глазу ее я отчетливо видел кровоизлияние, и на пальцах была кровь. Подошла пожилая женщина, которая спросила у меня: «Пьяная?» Видимо по себе судит. Я сказал, что нет. – Можно на Вас оставить? - Я отгоню машину.

Я объехал дом, меня немного трясло. Пойти домой я не смог. Я снова подъехал к месту падения бабули. Подошел к лавочке. Никого рядом не было. Я предложил ей подвезти ее до дома. Она согласилась. -Подожди, сказала она, - у меня штаны упали.. Она расстегнула ветхое пальто… Я отвернулся, мельком увидев убогий старческий халат на подвязках. Неужели бомж? Еле-еле, по шажку, мы дошли 10 метров до моей машины. Погрузка заняла немало времени, поскольку ноги у нее не сгибались, и их пришлось заталкивать руками.

Она назвала адрес. Мы проехали по дворам несколько домов. Оказалось, что она живет у моей школы. Одна. Никого нет у нее. Выходя (если так можно назвать тяжкий процесс извлечения) из машины, она сказала, что родилась в 1931 году и была учительницей начальных классов моей школы. Вот это новость! Она ушла на пенсию, когда я стал пионером! Мне самому скоро полтинник! Я страховал ее от падения навзничь до третьего этажа. Потом мы вошли в квартиру. Это был музей нищеты, заповедник 1985 года. Я еще раз спросил, не нужен ли ей врач. Она снова отказалась. Твердо сказала, чтобы я принял у нее пальто и повесил его на вешалку. Спросила, не должна ли она мне денег. Я наотрез отказался. Он сказала, что жалеет о потерянных очках. Я съездил на место падения, нашел их и привез ей. Спросил, как ее зовут. Ольга Сергеевна. Оставил ей номер своего телефона, на всякий случай. -Какой длинный номер! – сказала она. Я понял, что не позвонит. В ее мире номера семизначные. Мобильного у нее нет. Я вышел на улицу. Жгуче ледяной ветер завывал в проводах, и хватал меня за руки. Город погрузился в жидкий азот, так казалось мне.