Павлиний хвост. Глава 20. Лис

С Охотного Ряда машина Павла Семеновича Герасимова свернула налево на Большую Дмитровку, затем юркнула в Козицкий переулок и вынырнула снова на Тверскую, двигаясь в направлении из центра. Маневр занял не больше пяти минут, а еще через пять минут шофер, включив мигалку, распугал встречный поток брутальной сиреной-крякалкой, лихо развернулся через две сплошные линии дорожной разметки и затормозил на Маяковке у центрального входа в Минэкономразвития России.

Министерство экономического развития было очень интересной и в чем-то даже мистической структурой. С одной стороны, оно ничего не решало в жизни страны и выдавало на-гора исключительно рекомендации и формуляры с громкими заголовками. С другой же стороны, являясь непосредственным преемником Госплана СССР, это учреждение сначала под руководством Егора Гайдара, а потом и Германа Грефа острым, как хирургический скальпель, топором перекраивало под шумок новой буржуазной революции всю структуру экономического колосса, перераспределяя приоритеты и сферы влияния, расставляя фигуры на шахматной доске, управляя финансовыми потоками и ресурсами. По иронии судьбы Гайдар рулил экономикой России всего сто дней, но запомнился стране надолго. Его более усидчивый в высоком кресле последователь оказался мудрее и изворотливее. Герман Оскарович сразу понял, с кем надо вести дела и, отличаясь изысканным вкусом к жизни, а также приемлемо умеренным снобизмом, занял верную позицию, затмевая светом своего лучезарного образа тех людей, которые в его тени решали судьбы страны, умело превращая дерьмо и глину в чистейшее золото. Такая вот алхимия…

Андрей Геннадиевич Лисицын – он же Лис – встретил генерала в своем секретном убежище. Это была небольшая комнатка, примыкавшая вплотную к его официальному кабинету. Обычно в таких закутках высокие начальники устраивают специализированные помещения для релакса с мягкими диванами, баром, а порой и кроватью. Но Лис был человеком деловым и практичным. В первую очередь он обеспечил полную звукоизоляцию каморки, а потом оборудовал ее по последнему слову техники, напичкав глушилками и прочей хитроумной электроникой, чтобы исключить любую возможность прослушки. Там он проводил свои келейные совещания, не опасаясь чужих глаз и ушей.

Вместе с тем потайной кабинет Лиса был хорошо и дорого обставлен. Во всем чувствовался тонкий вкус, ощущение стиля и неплохое знание модных веяний. Да и сам хозяин выглядел современно и даже молодо, несмотря на свои за шестьдесят: безупречная стрижка с зачесом седых волос чуть набок, аккуратная короткая бородка-эспаньолка, светло-серый костюм с отливом и широкий бледно-сиреневый галстук с таким же платком в нагрудном кармане. Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что своим внешним видом он старательно подражает официальному шефу, копируя его манеры и даже жесты. И это, в общем-то, никого не удивляло. Даже наоборот, считалось в порядке вещей. Ведь это же вполне естественно и нормально, если подчиненный стремится походить на начальника.

Будучи заместителем директора Департамента стратегического развития и инноваций, Андрей Геннадиевич формально отвечал за планирование мер по модернизации российской экономики и оценке инвестиционных проектов федерального масштаба – должность достаточно высокая и ответственная, чтобы иметь все необходимые допуски, но в то же время – абсолютно непубличная, что серому кардиналу национальной экономической машины было только на руку. Господин Лисицын не мелькал в новостях, его не показывали по телевизору и не брали интервью. Большинству россиян он был совершенно неизвестен, как и тысячи других клерков-бюджетников самых разных калибров, трудящихся на благо государства.

Оторвавшись от бумаг, чиновник коротко, но пристально посмотрел на вошедшего. В его взгляде, брошенном поверх дорогих очков в тонкой золотой оправе, читалось холодное презрение, будто не начальник Шестого Управления ФСБ пожаловал к нему в гости, а какая-то вошь окопная. Колобок давно научился выдерживать это гипнотизирующее око удава и даже игнорировать его, делая вид, что трепещет от ужаса. Но сейчас он не стал играть, и это не ускользнуло от внимания Андрея Геннадиевича.

– Что это ты так переполошился, Пал Семеныч? – спросил Лисицын генерала, включая электронную защиту своего офиса. – В такую рань и без доклада… Рассказывай, что нарыл.

– Я только что допрашивал Макарского, – чуть помедлив ответил Колобок и снова сделал многозначительную паузу.

– И? – Лис не любил эти гэбистские приемчики, хоть и сам нередко применял подобную тактику в ходе бесед.

– Почти никаких зацепок, – продолжил генерал.

– Чего ж ты тогда приперся? – чиновник усмехнулся той самой знаменитой и неповторимой ухмылкой, исполненной равнодушного пренебрежения и брезгливости, от которой у некоторых подчиненных иной раз пробегал мороз по коже. – Если у тебя полно свободного времени, то поверь, у меня его совсем нет. Вы нашли девку с этим ее таинственным Зорро?

– Ищем.

– Плохо ищете, – еще немного и Андрей Геннадиевич сорвался бы на крик. – Кто ее похитил? Где дневники Великанова? Что вообще происходит? Или ты уже не начальник службы безопасности синдиката?

Устранение Гущина проходило впопыхах, топорно, без тщательно спланированной подготовки, и как ни старались ликвидаторы, накосячили они серьезно. С тех самых пор у Лиса вырос большой зуб на Колобка. Конечно, непросто было завалить геолога так, чтобы генерал не догадался об истинной причине этой акции. Слава богу, в телефонном разговоре с Макарским аспиранту хватило ума не называть вещи своими именами. Да и случайностей здесь было слишком много. Подозрительно все это. Куда, например, подевался злосчастный телефон Сергея? Потерялся вместе с рюкзаком, как потом свидетельствовали участники экспедиции? Тогда почему его не нашли, почему не перепахали носом все кочки, все камушки? И что, скажите на милость, этот крендель написал в своей последней эсэмэске Анастасии? Просто «люблю, скучаю», или что-то существенное? Почему не взял дневники Великанова с собой в экспедицию? Каким образом эти тетрадки оказались у Мельниковой? Почему генерал изначально считал, что и телефон, и записи пропали именно в Карелии, а не осели где-то еще? Такой наивности Лис никак не ожидал от этой старой бестии, и сколько драгоценного времени из-за этого было упущено, сколько холостых движений проделано. И вот теперь он как-то нарочито медленно возится с устранением девчонки. Очень низкий КПД. Преступно низкий!

– Не волнуйся, Андрей Геннадиевич. Ищем хорошо, и скоро найдем. От нас не уйдут. А вот вопросик один есть, и его надо срочно решить.

– Скоро найдем… Не уйдут… – передразнил шеф. – Ненавижу будущее время в докладах! Люблю прошедшее: нашли, поймали, обезвредили…

Колобок пожал плечами.

– Ладно, что за вопрос? – Лис расслабился и откинулся в кресле, демонстрируя подчиненному свою утомленную благосклонность. – Вываливай.

Генерал понял, что настал момент, когда он может подцепить начальника на крючок.

– Грязно убрали аспиранта, Андрей Геннадиевич. Да и теперь совершаем ошибку за ошибкой. Так нельзя. Или ты думал, что я как шеф по безопасности не докопаюсь?

– До чего же ты докопался? – невозмутимо поинтересовался Лисицын.

– Об этом чуть позже, – деланно и даже несколько вяло проговорил генерал. – А пока расскажи-ка мне свою версию происходящего, а я погляжу, насколько ты мне доверяешь. Мы ведь старые друзья, не так ли? Пуда по два соли вместе съели.

Лис окончательно убедился, что с ним играют и внутренне весь сжался, как кобра, готовая ужалить в любой момент. С пустыми картами Герасимов не стал бы так нагло выпендриваться, что-то у него явно есть, но и без ответа этот бесцеремонный выпад оставлять нельзя.

– Шеф, твою мать, безопасности, твою мать, – зашипел Андрей Геннадиевич. – Да что ты себе позволяешь? Что за демарш ты тут устроил? Шантажировать меня вздумал? Смотри, Колобок, с огнем играешь, или хочешь, чтобы с твоих погон генерала стерли и только лейтенанта оставили? Я это мигом тебе устрою, ты меня знаешь.

– Упаси господь! Как ты мог такое подумать! – горячо воскликнул в ответ Герасимов, стараясь внешне проявлять прежнее угодливое уважение к командиру, только что пригрозившему ему позорным разжалованием. – Просто, я все знаю и про Карелию, и про американцев.

– А ты часом не прифигел, браток? – Лис был возмущен неожиданной беззастенчивостью своего ставленника. – Такие эскапады выделываешь, такие рулады выводишь, заслушаешься…

– И про то, что происходит в Либерии, – бесстрастно добавил генерал, не обращая внимания на эмоциональные замечания начальника.

– Не понял, а что там с Либерией? – опешил Андрей Геннадиевич, осознав, что Герасимов действительно знает что-то такое, что пока еще не ведомо ему самому.

– Вот видишь, значит, может еще старый Колобок удивить мудрого Лиса, – Павел Семенович уловил едва заметные признаки нерешительности шефа и начал сжимать петлю, каждой клеткой ощущая терпкие флюиды удачи, посетившей его. – Пойми, друг! Я гораздо полезнее в качестве игрока, а не подставной фигуры… и уж совсем не в роли заглушки в канализационной трубе.

От возбуждения лицо генерала раскраснелось, глаза заблестели, а бритая голова покрылась тончайшими капельками пота.

– Говори! – сухо приказал чиновник.

– Дон Мигель с американцами проявляют там особую активность, и уверяю тебя, они там не золото ищут и не алмазы, а кое-что более ценное, – проговорил чекист тоном заговорщика.

– Ищут? Тоже мне новость! – Лисицын облегченно выдохнул. – Ну так ведь не нашли же?

– Лиха беда начало.

– Да кто там только не искал… – задумчиво произнес Андрей Геннадиевич и махнул рукой, поняв, что атака генерала была дешевым неумелым блефом, не основанным ни на каких серьезных фактах. – Вон академик Ковтун в пятидесятые годы сколько долбился? Несколько лет? Так? И все впустую… Да и Макарский уверял, что искать исанит в природе бесполезно, целую энциклопедию мне тут об этом написал.

– А ты и поверил… – прогудел в ответ Герасимов, в мозгу которого начала складываться мозаика, и он отчетливо увидел всю глубину и значение роли Макарского в проекте по синтезу исанита.

«Выходит, Лев Михайлович не просто научный руководитель этого стратегического направления. Будучи единственным научным наследником идей Великанова-Ковтуна, он выступил гарантом окупаемости для инвесторов, представ перед ними непогрешимым и всемогущим богом с олимпа непостижимых знаний, слову которого доверились толстосумы. А что, если этот бог вдруг взял и облажался, или еще хуже – оказался бездарным цирковым клоуном, изрекающим не вечные истины, а всего лишь тарабарщину заурядного балаганного фокусника? Жалкий фигляр, обманывающий почтеннейшую публику, а не ученый. Кому это понравится? Приличные люди такого не потерпят, особенно, когда выяснится, что их тупо разводят на большие бабки. Вот что значит та загадочная фраза Лиса, случайно оброненная им в давешнем разговоре, мол, не на ту лошадь он поставил. Получается, всех кинул старый козел. Ай да Макарский, ай да исанит-разисанит, японский городовой!» – подумал Колобок и уже вслух добавил, продолжая реплику:

– Между прочим, Ковтун только в Южной Америке землю ковырял, а эти – в Африке.

– И что? Насколько мне известно, павлиний хвост лишь в Южной Америке и растет, и больше нигде в мире. А без него найти новое месторождение невозможно.

– А что же тогда нашел Гущин в Карелии? – добил генерал.

Последний удар оказался точным и выверенным. Лис замолчал и глубоко задумался, потирая подбородок руками, словно по нему действительно от души врезали кулаком.

«Да, – размышлял он, – похоже, мой проныра действительно добрался до сути». Ведь если Мигелито Нуньес де Бальбоа, сын хорошо известного всем дона Педро, найдет исанит в Либерии, это будет полным крахом синдиката. Да, в Карелии он худо-бедно сумел замять дело, да и то, как видно, с шероховатостями, раз уж цепному псу Герасимову удалось все разнюхать и докопаться до подноготной. А как его замнешь с американцами? Никак…

Андрей Геннадиевич вспомнил, с чего начинался новый атомный синдикат России, в основу которого была положена дерзкая идея синтеза исанита – уникального средства управления ядерной реакцией. Несколько лет назад в этом же кабинете двое избранных – господин Лисицын и некто НП – внимательно слушали доклад профессора Макарского, из которого явственно следовало, что вложения в эту область окупятся сторицей, поскольку за исключением колумбийских кристаллов, прогнозы по запасам которых колебались в пределах всего лишь нескольких десятков тонн, в природе этого минерала больше не существует. Исследования показали, что в сфере управления ядерной реакцией весь мир отставал от России на многие десятилетия. Ученые и инженеры, трудившиеся на этом поприще, добились невиданных результатов. А технологии синтеза исанита, разработка которых была начата еще советскими специалистами, оказались настолько фантастически передовыми, что через несколько лет о господстве таких мировых держав как США, Великобритания, Германия можно будет попросту забыть на долгие годы, а то и столетия. Ну разве не заманчиво?

Оставалось только подтянуть финансирование и организовать процесс, надежно обеспечив его полную секретность с помощью целого спектра подставных организаций, бутафорских действий и ряженых фигурантов, создав при этом нужное информационное поле, грамотно насыщенное и умелым блефом, и откровенными журналистскими фейками, и тщательно продуманной дезой под видом инсайдерских утечек.

Все это было Лису по плечу. Или почти все, поскольку денег требовалось немеряно. И они разделили обязанности. Началась долгая и кропотливая работа, особое место в которой занимал подбор инвесторов. Андрей Геннадиевич занялся организацией процесса, его прикрытием, маскировкой и безопасностью – благо неисчерпаемые возможности ФСБ всегда были под рукой. А НП обеспечивал финансирование. Ведь трудно незаметно для внешнего мира перераспределить средства, изъяв из какой-то конкретной области почти полтора триллиона долларов – таков был общий бюджет предприятия. Откуда было взять такую сумасшедшую сумму? Ведь, право же, не у Рокфеллеров с Ротшильдами… Здесь нужны особые люди и особые завязки.

Чуть позже к делу подключился еще один небожитель Дмитрий Федорович Коломоец – скромный консультант Александра Юрьевича Румянцева, нынешнего Министра РФ по атомной энергии. Атомная отрасль Советского Союза, а затем и переформатированной Российской Федерации, всегда была на особом счету у сильных мира сего. Аппарат, созданный академиком Курчатовым, работал, как часы. Ведь в организационном плане он был налажен самим Лаврентием Павловичем Берией, а все его последующие руководители, так или иначе, имели отношение к Лубянке.

Назначение Румянцева на пост шефа Минатома для многих его коллег оказалось весьма неожиданным. Можно сказать, он стал вторым после Курчатова академиком – руководителем отрасли, до того всю жизнь проработавшим в родном Институте атомной энергии, придя в Курчатник в далеком 1973 году младшим научным сотрудником и триумфально покинув его уже в должности директора. Так что для синдиката его кандидатура была более чем подходящей, поскольку особый склад ума серьезного ученого да к тому же и незаурядные организаторские способности могли сыграть важную роль в непростом деле синтеза исанита. Во всяком случае, в его тени было исключительно удобно проворачивать различные тайные махинации.

Войдя в должность, Александр Юрьевич никаких революционных изменений не затевал, сложившуюся структуру перестраивать не стал, никого не сместил, показательных порок не устраивал, наоборот, стараясь мести новой метлой деликатно и интеллигентно, спокойно и уверенно вошел в курс министерских дел. Перво-наперво он учредил вокруг себя небольшой штат новых управленческих, военных и научных консультантов, в число которых были немедленно зачислены и Коломоец как тайный куратор от синдиката по научно-исследовательской части, и профессор Макарский, формальный руководитель проекта.

Естественно, реализацию замысла предполагалось разбить на несколько этапов, и на первых шагах – пока не завершатся исследовательские работы и испытания –  требовались далеко не все полтора триллиона, а всего лишь каких-то 150-160 миллиардов долларов, что составляло около 10% от общей суммы – в масштабах всего проекта доля, конечно, плевая, но в абсолютных значениях – немалая, сопоставимая с тремя годовыми бюджетами страны на военные расходы.

Таков был общий расклад. И все было бы замечательно, если бы не Гущин. Вот какого хрена он поперся в Карелию? Зачем нашел там этот чертов павлиний хвост? Зачем сунул палку в колесо хорошо отлаженной машине?

В задумчивости Андрей Геннадиевич глянул на лежавшую на его рабочем столе маленькую шкатулку из красного дерева, тонко инкрустированную перламутром и серебряной проволокой, и его рука непроизвольно потянулась к ней. В таких ларцах, словно в реликвариях, люди обычно хранят свои самые ценные и заветные сокровища. У Лиса там лежали два кристаллика исанита, обнаруженные карельскими киллерами в кармане убитого ими ученого. Вопреки научным прогнозам, этот молодой гений разгадал-таки тайну павлиньего хвоста и нашел исанит не где-нибудь там у черта на куличках, а здесь, под боком, в родной глубинке.

Прикоснувшись к коробочке пальцами и ощутив прохладу ее полированной грани, серый кардинал российской экономики, хозяин жизни и вершитель судеб тихо прикрыл глаза. Так он лучше ощущал магию шаманских камней, которые, казалось, помогали ему сосредоточиться и сконцентрироваться на самом главном.

«А Колобок удивил, – думал Лис, отводивший соратнику в своих планах исключительно роль исполнителя, хоть и весьма продвинутого и даже в меру информированного. – Вот ведь стервец… А я-то почитал его обыкновенным служакой».

Конечно, он был не дурак, ибо полный дурак не дослужился бы до такого чина в ФСБ, но то, что он может быть настолько опасен – этого Андрей Геннадиевич предположить не мог. Видимо, сильно оторвался он от народа, раз так фатально недооценил своего подчиненного.

Да, Герасимов оказался непредсказуем и коварен. Вырос-таки генерал из мундира, добрался до информации, о которой ему знать не положено. С этим теперь придется считаться и как-то учитывать во всех дальнейших действиях.

Лис коротко взглянул на собеседника, пытаясь оценить реальный размер постигшего его бедствия. «И ведь не убрать его по-тихому, слишком заметная фигура, – сокрушался про себя чиновник. – И оставить без внимания нельзя. Надо что-то предпринимать, причем, срочно! Вот же напасть. И самое главное, я ровным счетом ничего не знаю о его реальных возможностях. Вдруг у него в рукаве спрятан еще один туз? А может и не один… Эх, прошляпил я Колобка. И на старуху бывает проруха. А с другой стороны, он ведь со своими догадками мог пойти к кому угодно, но все же заявился ко мне, поторговаться решил. Не стал рыть яму втихомолку. Значит, надеется на что-то. Может, стоит подпустить его до поры поближе? Пусть расслабится, а там видно будет».

– Ладно, Павел Семенович! Ты в деле, – произнес, наконец, Андрей Геннадиевич. – Ты правильно вычислил расклад. Эта гнида Макарский конкретно нас всех подставил, но если мы хорошенько приберем за собой, то ничего страшного не произойдет. Нам надо хотя бы года три продержаться. Научно-исследовательская часть проекта в стадии завершения. Нужен яркий аккорд, правильное информационное поле и следующий транш, который обеспечит запуск массового производства исанита. А это почти пятьсот миллиардов зеленых. Их-то и надо получить кровь из носу. Тогда можно считать, дело сделано. Дальше будет проще, поскольку появятся первые результаты технологического прорыва. Потом – строительство инфраструктуры и перестройка всей атомной промышленности, оборонки, космоса, постановка всех этих отраслей на новые рельсы. И последний этап – внедрение контролируемой ядерной реакции в другие области народного хозяйства. По предварительным расчетам нам потребуется 250-300 тонн исанита в год, и скажу больше, с каждым годом эти объемы будут только увеличиваться. Так что нас ждут великие дела, дружище. Ты только девчонку найди, да с людьми, которые ее покрывают, разберись. Кто они? Откуда? Действуй до самого конца тихо, точно, расторопно, и давай уж не лоханись, как с гущинским телефоном. Даю тебе неделю, и смотри, чтобы ровно через семь дней дневники Великанова лежали здесь, на моем столе! Доставь сюда тетрадку, раз уж с прежней задачкой не смог как следует справиться. И знай, второй такой ошибки я тебе не прощу. Понял меня?

– Это я как раз понял, – согласился генерал, – что с колумбийцем делать будем?

– При чем здесь колумбиец? – удивился шеф. – Твоя задача сейчас все дыры заткнуть да с косяками своими разобраться.

– Не скажи, пока мы тут дыры затыкаем, он нам там такую дырищу просверлит, что мало не покажется.

– Боишься? – ехидно усмехнулся Лис.

– Беспокоюсь, – поправил Колобок, опасаясь, что старый интриган под шумок аккуратно снимет его с африканской темы, что совсем не входило в его планы. – Я бы не стал оставлять его без присмотра. Надо бы за ним как следует понаблюдать.

– Беспокоится он, – кряхтя передразнил Андрей Геннадиевич. – Хорошо. Пока понаблюдаем. Усиль группу, занимающуюся этой темой. Отправь в Либерию людей. Ищи любые зацепки, рой землю, найди компромат на него самого, на всю его семейку, партнеров… Пиндосов потряси. Не мне тебя учить. Нам нужна свежая и достоверная информация. В общем, будем держать руку на пульсе.

Герасимов вышел из здания министерства в глубоких раздумьях. Он никак не мог решить, удалось ему победить Лиса, или нет – уж больно быстро сдался хитрец. Старая коварная бестия! Не иначе гадость какую-нибудь замыслил.

И все же определенный успех был очевиден. Во-первых, генерал теперь точно знал, что Гущин открыл месторождение исанита в Карелии. И этот факт Лис, по всей видимости, пока старательно умалчивает перед своими партнерами. Такой расклад был Колобку на руку. Во-вторых, раз исанит нашелся в России, то шансы обнаружить его в Либерии тоже весьма высоки. Если Андрей Геннадиевич не перестрахуется, и не продублирует шпионов Герасимова своей собственной доверенной группой, отправленной в Либерию с тайной миссией, то кнопка управления ситуацией будет в его руках. Информация рулит! Важно только, кто первым доберется до свежачка.

Хорошо бы как-нибудь без особой шумихи разведать карельское месторождение, посмотреть, каковы его реальные объемы, да и с качеством сырья разобраться. Может там всего три тонны исанита, зачем тогда огород городить? Если же масштабы промышленные, тогда это уже совсем другая песня. Надо будет подумать, как все это организовать, чтобы Лис не пронюхал.

А девчонка? Девчонкой придется пожертвовать, равно как и предателем Жаровым. Жаль, конечно, но своя рубаха ближе к телу. «Или нет… Стоп, – генерал замер от неожиданно пришедшего к нему решения, и его лысина снова покрылась капельками пота, – пожалуй, они еще могут мне пригодиться, особенно, если дело повернется не в пользу Лиса. Может спустить это пока на тормозах да потянуть кота за хвост? Надо все как следует обдумать да к тому же понять, на кого из небожителей стоит поставить в борьбе с шефом. Не промахнуться бы. В любом случае, неделя у него в запасе еще была, а за неделю можно много сделать. Очень много».

Уже в машине Павел Семенович достал из кармана телефон спецсвязи и набрал номер:

– Капитан! Я еду в контору. Готовь Савельева к допросу.


Продолжение следует...

Глава 21 здесь http://www.proza.ru/2018/06/15/1246