Сад на родине Зевса

Из России Крит кажется далеким, небольшим островом в центре Средиземного моря, но меня давно завораживали и его история, и его  природа. Я был уверен, что отец богов и людей, могущественный Зевс родился там не случайно, не случайно и то, что именно Крит стал колыбелью первой европейской цивилизации – Минойской культуры (2800-1150 гг. до Р.Х.). Хотелось во что бы то ни стало попасть на его благословенную землю.

Оказалось, что на Крите вообще не бывает сердечно-сосудистых заболеваний. Специалисты относят этот феномен к традиционной островной кухне, славящейся блюдами из морепродуктов, терпким красным вином, чаем с мумием и салатом. Но если мумие - дорогое целебное средство, похожее на черную смолку, добывается смельчаками высоко в горах, то овощи для салата хозяйки выращивают сами на садовых грядках. Традиционный критский салат, кстати, готовится из листьев зеленого салата, огурцов, помидоров, овечьего сыра - феты, маслин (иногда репчатого лука) и оливкового масла.

Однако по приезду туда, как бы это не показалось странным, на меня более всего произвела впечатление обыкновенная герань. Из-за нее ко мне нежданно-негаданно вернулись счастливые ощущения детства. Вдруг вспомнилась бабушка, ее уютный дом с кружевными занавесками на окнах и долгие чаепития у пузатого самовара. На Крите герань почти как сорная трава, растет всюду, на обочинах дорог, на пустырях и даже вдоль шумных автострад. Разрастается порой, как куст, выше человеческого роста. Кто знает, может именно оттуда привезли ее в Россию наши моряки, ведь какое-то время в Х1Х веке в одном из городов острова, а именно в Ханье, была русская администрация, и весь средиземноморский регион находился под протекторатом России.

Как бы то ни было, но и при таком изобилии местные жители все же не пренебрегают геранью, сажают ее, как и мы, в глиняные горшки. Но не заносят их в дом, а оставляют в саду. Нередко там можно видеть и просто ухоженный куст герани. Он бывает похож на клумбу и занимает обычно центральное место в саду. Вокруг него для картинности оставляют свободное пространство. Тогда светло-розовые или красные цветы при ослепительном солнце смотрятся на фоне характерной ярко бурой почвы очень гармонично.

Горшки же с цветами хозяйки ставят на подоконники с внешней стороны дома, на стойки балконных ограждений и на бордюр вдоль границ участка. Для пущей живописности иные опрокидывают их набок или даже отбивают часть горшка, оставляя рядом черепки, чтобы создать видимость старины. Я удивлялся также и разнообразию форм и размеров горшков. Можно сказать, как опытные ювелиры ищут достойные драгоценным камням оправы, так хозяйки на Крите подбирают для своих цветов какие-то оригинальные сосуды. Например, стилизованные под амфоры или неглубокие, наподобие фиал - круглые корытца или большие блюда, в богатых домах – килики. Это своеобразные вазоны для ампельных цветов, которые ставят на отдельно стоящие невысокие стойки в виде классических колонн. А пифосы, найденные на Крите при раскопках древних дворцов, являются самыми большими сосудами в мире. Им уже более четырех тысяч лет. Каждый сосуд весит от ста до трехсот килограммов. Оказалось, что не в бочке, а в одном из таких сосудов и жил когда-то знаменитый Диоген. Но современные пифосы скромнее. И используются, как горшки, под такие большие растения, как пальмы, юки и цветы бугенвиллеи. Их раскрашивают светло-зелеными и синими красками и ставят в ряд у какого-нибудь из фасадов дома. Я то и дело ловил себя на мысли, что сады с разнообразными сосудами похожи на выставочные площадки, что по ним можно знакомиться с культурой и историей древнего мира.

А современные домохозяйки прямо таки с вдохновением набирают из них, словно мелодии музыканты, самые разные композиции. Так в одном саду, например, небольшая амфора была забетонирована на каменной тумбе. На плите из песчаника неподалеку от нее стоял пустой пифос. В сторонке «наш» столетник рос из другого, лежащего набоку. Рядом с античной колонной, освещенной жемчужницей с лампой направленного света, росла агава. Она явно компенсировала «прямолинейность» рукотворной соседки. Вокруг были декоративно разложены грубые камни вулканического происхождения. Из их пустот выглядывали смешные кактусы и необычные для северянина толстянки. И словно «мыльный пузырь» - фонарь из прозрачного стекла подчеркивал особую чистоту местной атмосферы.

Кстати, формы садовых фонарей на Крите тоже очень разнообразны. Например, светильники из белого матового стекла на коротких черных стойках среди ярких цветов смотрятся там, как комки нетающего снега; другие фонари похожи на сторожей во вьетнамских шляпках с вязочками; есть глиняные фонарики, унаследовавшие традиционную форму древнего сосуда с крышкой – стамноса, у которого, однако, пропали обе ручки, но появились фигурные прорези по бокам...

В общем впечатлений на Крите хватает с лихвой. Вдобавок ко всему, как сильное успокоительное, на меня действовал воздух. Он был наполнен благоуханием жасмина. Местные хозяйки любят его аромат, поэтому между небольшими оливковыми деревцами, рододендронами, лимоном и розами непременно рассаживают и его душистые кустики.
 
Так что в иные вечера мне бывало очень приятно сидеть где нибудь на открытой террасе какого-нибудь небольшого дома с харчевней и любоваться его ухоженным садом. Только представьте: у ворот по обыкновению, словно стражи с двух сторон, стоят финиковые пальмы, над дорожкой от калитки цветут розы или вьется виноград. В южном углу совсем как живой нежится тамариск, в северном алеют апельсины. Среди них белеет каменная кладка старинного колодца с железным каркасным воротом. А ты пьёшь традиционный критский чай с лимоном, сорванным тут же собственноручно. Мерцают звезды, кивают головками цветы. Сквозь мирный гомон селения, звуки критской лиры в ритме пентозали и сусты доносится шум моря. И словно волны прибоя на тебя накатывают то мысли о Зевсе, то о минойских городах-дворцах, то вдруг опять вспоминается дом с занавесками, герань, родная бабушка...