11. Двенадцать подвигов Геракла

     1. НЕМЕЙСКИЙ ЛЕВ. Получив оракул, Геракл отправился в Тиринф и стал выполнять то, что приказывал Эврисфей. Сначала ему было приказано принести шкуру немейского льва. Зверь этот, рожденный Тифоном и Ехидной и пожиравший без разбора людей и скотину, был неуязвим. Геракл, разумеется, не преминул сам в этом убедиться: прибыв в Немею и отыскав льва, он выстрелил в него из лука, а стрела отскочила от зверя, не причинив ему никакого вреда. Хитрый зверюга сразу понял, что перед ним сын Зевса. Поэтому он не набросился, по своему обыкновению, на охотника, а стал удирать. Геракл же вырубил себе дубину и начал преследовать зверя. Лев убежал в пещеру, а Геракл завалил вход камнями и решил отдышаться. Однако предварительно он исследовал местность и увидел, что в эту же пещеру ведет еще один вход. Через этот вход Геракл и проник в пещеру. Настигнув льва и ухватив его рукою за горло, он задушил его и, взвалив на плечи, принес в Микены. Эврисфей, увидев задушенного льва, пришел в ужас, справедливо полагая, что если Гераклу надоест выполнять его приказания, то его самого Гераклу будет задушить намного легче. Поэтому он приказал герою впредь в город не заходить, а добычу показывать, положив ее перед городскими воротами. Стражникам приказал запирать ворота, как только они завидят Геракла, а для отдачи приказов он стал посылать из Микен в Тиринф нарочного, по-древнегречески, – глашатая.

     2. ЛЕРНЕЙСКАЯ ГИДРА. Вторым подвигом Эврисфей назначил Гераклу убить Лернейскую гидру. Эта водяная змея была еще одним порождением Тифона и Ехидны. Она выросла в болотах Лерны и ходила на равнину, похищая скот и опустошая окрестные земли. У нее было огромное туловище и девять голов, из которых восемь были смертными, а девятая, находящаяся посредине, – бессмертной. Геракл прибыл в Лерну на колеснице, возничим которой был его племянник Иолай, и нашел логовище гидры на холме вблизи источника Амимоны. Метая туда горящие стрелы, Геракл заставил гидру выйти и после упорной борьбы схватил ее. Она повисла на нем, обвившись вокруг одной ноги. Геракл стал сбивать ее головы дубиной, но вместо сбитых голов немедленно вырастали новые. К тому же на помощь гидре выполз ее приятель – огромный рак, который вцепился Гераклу в ногу. Геракл убил рака ударом дубины и сам позвал на помощь Иолая. Тот зажег часть близлежащей рощи и стал прижигать горящими головнями основания голов гидры, не давая им вырастать. Таким способом Геракл одолел возрождающиеся головы гидры и, срубив, наконец, бессмертную голову, зарыл ее в землю и навалил на это место тяжелый камень. Разрубив тело гидры, Геракл обмакнул в ее ядовитую желчь свои стрелы. Эврисфей же, находясь на высокой стене, категорически заявил Гераклу, стоящему с Иолаем на колеснице перед запертыми воротами, что не будет включать этот подвиг в число десяти, которые Геракл должен был совершить, ибо он одолел гидру не один, а с помощью Иолая. После этого заявления Эврисфей немедленно скрылся, т. к. увидел, что Геракл достает из своего колчана стрелу, отравленную желчью гидры.

     3. КЕРИНЕЙСКАЯ ЛАНЬ. Третьим подвигом Эврисфей назначил Гераклу принести живой в Микены керинейскую лань. Эта лань была золоторогой и была посвящена богине Артемиде. Поэтому Геракл не хотел ее поранить или убить и преследовал ее целый год, пока она, изнемогая от усталости, не взбежала на гору Артемисий и оттуда спустилась к реке Ладону. Когда лань уже была готова переправиться через реку, Геракл захватил ее, ранив выстрелом из лука. Взвалив ее на плечи, Геракл со своей ношей поспешил через Аркадию. Артемида встретилась ему на пути и, отбирая лань, стала ругать за то, что он ранил посвященное ей животное. Но Геракл сказал своей божественной сестрице, чтобы со всеми претензиями она обращалась к Эврисфею, приказания которого ему предписано выполнять, нравится ему это или нет. Пробурчав, что Эврисфею она это припомнит, и подлечив лань, богиня приказала ей слушаться Геракла, он же принес ее в Микены, показал Эврисфею и отпустил на все четыре стороны.

     4. ЭРИМАНФСКИЙ ВЕПРЬ. Четвертым подвигом Эврисфей назначил ему принести живым эриманфского вепря. Этот зверь опустошал окрестности города Псофиды в Аркадии, устремляясь с горы Эриманф. Проходя через Фолою, Геракл подошел к пещере, в которой жил кентавр Фол (по его имени и названа Фолоя), Этот кентавр произошел не от Кроноса, как Хирон, и не от Кентавра, сына Иксиона и Нефелы, от которого произошли все прочие кентавры. Отцом Фола был Силен, сын Пана, а матерью, как утверждают многие, – нимфа Мелия. Однако находятся такие, кто говорит, что ребенок должен походить хотя бы на одного из своих родителей, в то время как Фол совсем не похож на нимфу, а с Силеном у него общего и есть один только конский хвост. По их мнению, Фол произошел от связи Силена с какой-нибудь кобылицей, чего от постоянно нетрезвого Силена вполне можно ждать.
     Фол радушно принял Геракла и стал угощать его жареным мясом, сам же он ел сырое. Когда Геракл попросил вина, Фол ответил, что опасается открыть общую, принадлежащую всем кентаврам бочку. Геракл посоветовал ему быть смелее и сам открыл эту бочку. Вскоре привлеченные запахом вина кентавры сбежались к пещере Фола, схватив кто огромный камень, кто целую сосну. Но Геракл отразил тех, кто прорвался в пещеру, метая горящие головни, в остальных же он стал стрелять из лука, преследуя их вплоть до Малеи. Оттуда кентавры сбежались к Хирону, который, будучи изгнан лапифами с горы Пелион, поселился вблизи Малеи. Не видя Хирона из-за столпившихся вокруг кентавров, Геракл выпустил стрелу, и она, пронзив кентавра Элата, засела в колене Хирона. Огорченный этим Геракл подбежал и, вытащив стрелу, приложил к ране лекарство, которое дал ему Хирон. Рана оказалась неизлечимой, однако Хирон не мог умереть, так как был бессмертным. (Страдая от раны, он потом упросил Зевса взять его бессмертие в обмен на освобождение Прометея.) В это время уцелевшие кентавры разбежались кто куда, а Нефела, спасая свое потомство от возможного преследования, пролила на землю сильный дождь, от которого тетива у Геракла ослабла, а земля стала скользкой. Вернувшись в Фолою, Геракл нашел и Фола погибшим вместе с другими. Фол, вытащив из трупа стрелу, стал удивляться, как такой маленький предмет мог погубить таких огромных кентавров. Но стрела выскользнула у него из рук, упала на ногу и ранила его, а так как она была отравлена желчью гидры, Фол немедленно скончался. Геракл похоронил Фола, и его могила до сих пор сохранилась, но Гигин* в своей «Астрономии» уверяет, что теперь эта могила пуста, т. к. боги превратили Фола в созвездие, которое называется Кентавр.   
     Геракл же, похоронив Фола, поднялся на Эриманф и, отыскав вепря, преследовал его, загоняя в глубокий снег. Загнанного зверя он связал и принес в Микены.
_________________________
* Гай Юлий Гигин (64 до н.э.–17) – римский писатель.


     5. АВГИЕВЫ КОНЮШНИ. В качестве следующего подвига Эврисфей приказал Гераклу убрать в течение дня весь навоз, накопившийся на скотном дворе Авгия. Авгий был царем Элиды и считался сыном Форбанта. Форбант, сын Лапифа и Арсиномы, женатый на Гирмине, сестре царя элидского племени эпеев Алектора, помогал последнему в борьбе с Пелопсом и славился как кулачный боец. Гирмина родила Авгия и Актора, но отцом Авгия был на самом деле Гелиос, подаривший сыну огромное стадо скота, стойла для содержания которого не очищались до прихода Геракла тридцать лет. Придя к Авгию, Геракл, не сказав о приказе Эврисфея, заявил, что за один день уберет весь навоз из скотного двора, если получит за это десятую часть скота. Авгий, не веря, что это возможно, согласился при свидетеле, каковым был его сын Филей. Геракл разобрал стену скотного двора и, отведя каналом воды текущих поблизости рек Алфея и Пенея, пустил их в скотный двор, выпуская воды через противоположный выход. Но Авгий узнал, что все это совершено по приказу Эврисфея, и тогда он не только не стал платить, но даже стал утверждать, что вообще ничего не обещал в качестве платы за этот труд и что он даже готов судиться по этому поводу. Когда судьи уселись, вызванный Гераклом Филей, выступив в качестве свидетеля, изобличил своего отца в том, что тот действительно соглашался заплатить Гераклу за работу. Но еще не успели судьи подать свой голос, как разгневанный Авгий приказал и Филею, и Гераклу убираться из Элиды. Филей удалился на остров Дулихий и поселился там. Когда Геракл предстал перед Эврисфеем, тот заявил Гераклу, что этот подвиг не причислит к числу десяти, которые должен был совершить Геракл, т. к. Геракл совершал его за плату.

     6. СТИМФАЛИЙСКИЕ ПТИЦЫ. В лесу, окружавшем Стимфалийское болото, жили птицы особой породы, такие птицы не водились больше нигде. Они имели медные клювы, медные крылья и медные когти. Свои медные перья они метали как стрелы, убивали ими людей и питались человеческим мясом. Стимфалийских птиц вывел и разводил Арес, потом ему это надоело и он прогнал их в лес. Шестым подвигом Эврисфей и назначил Гераклу прогнать этих птиц. Стимфолийское болото находилось в Аркадии в окрестности города Стимфала, по названию которого и называлось Стимфалийским. Придя туда, Геракл не мог сообразить, каким образом выгнать этих птиц из леса, но ему на помощь явилась Афина и дала медные погремушки, сделанные Гефестом. Геракл, сев под горой, расположенной поблизости от болота, стал ударять в эти погремушки, и оказалось, что птицы этого шума совершенно не выносили и в страхе взлетали. Действуя таким способом, Геракл почти всех их перестрелял, а немногие уцелевшие улетели из этого леса навсегда.

     7. КРИТСКИЙ БЫК. Седьмым подвигом Эврисфей назначил Гераклу доставить в Микены критского быка. Этого быка Посейдон выслал из моря по просьбе Миноса, и царь Крита должен был принести его в жертву Посейдону, но пораженный красотой этого быка отослал его на пастбище, а в жертву Посейдону принес другого, о чем мы уже подробно рассказывали раньше*. Разгневанный Посейдон так разъярил быка, что к нему невозможно было подступиться. Он пасся где хотел и опустошал Крит, вырывая с корнем посевы и разрушая садовые ограждения. Прибыв на Крит, Геракл стал просить Миноса отдать ему быка, и Минос сказал: «Возьми, если сумеешь». Геракл, однако, одолел быка, схватив направленные на него рога, надел не него ярмо и доставил Эврисфею. Эврисфей захотел посвятить быка Гере и вопросил об этом оракул, но получил ответ, что Гера категорически отказывается от такого подарка. По-видимому, Геру раздражало то, что слава Геракла увеличивалась с каждым его подвигом. В конце концов, Эврисфей приказал отпустить быка на свободу, а тот пересек область Спарты, всю Аркадию и затем, пройдя Истм и прибыв в Аттику к Марафону, стал опустошать поля местных жителей и был убит Тезеем.
_________________
* Глава 9(7).


     8. КОБЫЛИЦЫ ДИОМЕДА. Следующим подвигом Эврисфей назначил Гераклу привести в Микены четырех кобылиц, принадлежавших фракийцу Диомеду, сыну Ареса и Кирены, который царствовал над бистонами, воинственным фракийским племенем. Эту лошадиную породу вывел, очевидно, сам Арес, потому что кобылицы Диомеда питались исключительно человечиной. Приплыв туда с немногими добровольцами, Геракл перебил охрану, разогнал конюхов и погнал кобылиц к морю. Привязав их на корабле, он поручив смотреть за ними Абдеру, парню из Локриды, который, как утверждают некоторые, был сыном Гермеса. Сам же Геракл вступил в сражение с бистонами, потому что они сбежались с оружием в руках, чтобы отобрать коней, и напали на его спутников, находящихся на берегу. Сразившись с бистонами, герои многих убили, в том числе самого Диомеда, а остальных обратил в бегство. Придя на корабль, они обнаружили, что кобылицы растерзали Абдера, неосторожно подошедшего к ним слишком близко. Его похоронили на том месте, где впоследствии был основан город Абдеры, лошадей же Геракл пригнал к Эврисфею. Тот хотел было посвятить их Гере, но богиня отказалась и от этого подарка. Тогда Эврисфей приказал их отпустить, и они пришли к Олимпу, где боги напустили на них стаю волков, которые этих кобылиц растерзали.
     Говорят, что лошади этой породы водились во Фракии еще довольно долго и доставляли людям немало неприятностей. Последняя такая лошадь была убита в IV в. до н. э. при Александре Македонском, а были и такие, кто утверждал даже, что самим Александром Македонским.

     9. ПОЯС ИППОЛИТЫ. Девятым подвигом Эврисфей назначил Гераклу принести пояс Ипполиты, дочери наяды Гармонии и бога Ареса, которая была царицей амазонок, обитавших на берегах реки Термодонта. Эта река впадает в Понт, теперь там Турция и турки называют ее Терме. Амазонки составляли воинственное племя, добывавшее то, что им требовалось, войной и грабежом. Когда им приходилось сходиться с мужчинами и рожать, они вскармливали только девочек, а мальчиков отправляли к отцам. Ипполита обладала поясом, который подарил ей Арес, и Геракл был послан за этим поясом, потому что его пожелала иметь дочь Эврисфея Адмета. Что было особенного в этом поясе и как он выглядел, установить теперь не представляется возможным. Сообщают, что он свидетельствовал о том, что Ипполита – царица амазонок, но Адмета занять ее место, по-видимому, не собиралась. Роберт Грейвс в своем сочинении* называет пояс золотым, но это явно его выдумка: золото в двадцать раз тяжелее воды и пояс бы весил не менее десяти килограммов, чего ради было царице подпоясываться такой тяжестью.
     Как бы то ни было, Геракл набрал команду, в которую, как сообщают, входили его племянник Иолай, сыновья Эака Пелей и Теламон и некоторые другие, пожелавшие отправиться с ним в эту экспедицию. Снарядив корабль, Геракл прибыл в Мизию к Лику, сыну Даскила, где был радушно принят. В то время там происходила война с бебриками. Геракл участвовал в сражении и убил многих бебриков, в том числе их царя Мигдона, брата Амика. Отделив от государства бебриков часть земли, Геракл отдал ее Лику, и тот всю эту землю назвал Гераклеей.
     После этого Геракл прибыл в гавань города Темискиры. Ипполита оказалась неподалеку и, подойдя к месту, где Геракл со спутниками сходил на берег, поинтересовалась, что им здесь надо. Геракл ответил, что нужен ее пояс и он готов выкупить его за любую цену. Внимательно оглядев Геракла, Ипполита ответила, что подарит ему этот пояс, если он согласится провести с ней ночь. Иполлита явно рассчитывала, что после этого у нее непременно родится дочь (у нее и до этого рождались только дочери) и притом почти такая же сильная, как Геракл. В этом она, конечно, заблуждалась, т. к. не знала генетики, а Геракл был устроен так, что мог передавать своему потомству только Y-хромосомы, попросту говоря, от него могли появляться на свет лишь одни парни**. Даже все пятьдесят дочерей Теспия родили от него только сыновей, а старшая и младшая – даже двоих каждая.
     Геракл охотно согласился с условием Ипполиты, хотя та особой красотой не блистала и была несколько мужеподобной, но все дело испортила богиня Гера, которой подвиги Геракла были как заноза в ноге. Приняв облик одной из амазонок, она прибежала к ним и закричала: «Царицу насильно уводят приехавшие чужеземцы!» Амазонки в полном вооружении устремились на конях к кораблю. Когда Геракл увидел их вооруженными, то понял дело так, что Иполлита заговаривала ему зубы, пока не соберется ее войско. Решив, что имеет место коварный замысел, Геракл, не долго думая, убил Ипполиту, завладел поясом и вместе с друзьями вступил в сражение с остальными амазонками. Перебив некоторых и отогнав остальных, Геракл отплыл и, пройдя Понт и Пропонтиду, причалил к Трое.
     Случилось тогда, что этот город постигло несчастье, которое было следствием гнева богов Аполлона и Посейдона. Эти боги, подстрекаемые богиней Герой, взбунтовались против Зевса и, когда он спал, связали его сыромятными ремнями со множеством узлов, так что, проснувшись, Зевс не мог пошевелиться. Его выручила Фетида, приведя на помощь Бриарея, который своей сотней рук сразу развязал все узлы. В наказание Посейдон и Аполлон на два года были отданы в рабство царю Трои Лаомедонту, который заставил их окружать стенами Пергам***. Отбыв наказание, боги потребовали плату за свою работу. Когда Лаомедонт отказался платить, Аполлон наслал на Трою чуму, а Посейдон – морское чудовище, приносимое приливом и похищавшее всех встречавшихся на равнине людей. Так как было получено предсказание, что избавление от бедствий наступит, лишь если Лаомедонт отдаст свою дочь Гесиону на съедение чудовищу, он привязал ее к прибрежным скалам. Геракл, увидев девушку выставленной на съедение, заявил, что спасет ее, если Лаомедонт отдаст ему коней, полученных от Зевса в качестве выкупа за Ганимеда. Этот выкуп был получен отцом Ганимеда Троем, приходившемся Лаомедонту дедом. Лаомедонт пообещал отдать коней; когда же Геракл убил чудовище и спас Гесиону Лаомедонт не пожелал платить, сказав, что должен согласовать этот вопрос с Эврисфеем. Геракл пригрозил, что отправится на Трою войной, и отплыл из-под Трои. Привезя пояс в Микены, он отдал его Эврисфею.

     По поводу амазонок нужно сказать следующее. Они жили по берегам Термодонта до времени Александра Македонского, а потом внезапно исчезли, говорили, что Арес перенес их в другое место. Это место обнаружилось гораздо позже, во времена великих открытий. В докладе испанских королевских чиновников Хуана де Сан Мартина и Антонио де Лебрихи, принявших личное участие в походе конкистадора Гонсало Хименеса де Кесада**** по территории нынешней Колумбии, говорится:
     «Когда лагерь находился в долине Боготы, мы получили известия об одном народе женщин, живущих сами по себе без проживания у них индейцев [мужчин]; посему мы назвали их амазонками. Эти, как говорят те, кто нам о них сообщил, от некоторых рабов, ими купленных, зачинают [детей], и если рожают сына, то отправляют его к его отцу, а если это дочь, то растят её для увеличения этой их республики. Сказывают, что они используют рабов только для зачатия от них, которых сразу же отправляют обратно, и потому в подходящий момент их отсылают и точно также они у них имеются». (Доклад сделан в июле 1539 г.)
     Летом 1542 года люди отряда конкистадора Франсиско де Орельяна уже увидели амазонок своими глазами и вступили с ними в сражение*****. После этого реку, по которой селились амазонки, стали называть Рекой амазонок, а потом и просто Амазонкой. Так она называется и ныне.
_________________
* Роберт Грейвс, Мифы Древней Греции.
** Немногие авторы утверждали, однако, что от второй жены Деяниры у Геракла была единственная дочь Макария, но в полном списке детей Геракла, составленном Апполодором, Макария не числится.
*** Пергам – цитадель Трои.
**** Внешность этого конкистадора послужила Сервантесу для описания Дон Кихота.
***** Скептики, узнав об этом, говорили, что женщины, вероятно, участвовали в сражении наравне с мужчинами, которых испанцы не распознали из-за того, что те так же длинноволосы, как и женщины. Но как же тогда быть с вышеприведенным докладом!


     10. КОРОВЫ ГЕРИОНА. Десятым подвигом Эврисфей назначил Гераклу привести коров Гериона с острова Эритея, расположенного далеко на западе в Океане, и при этом не заплатить за них ни одного обола (оболом называлась греческая копейка). Герион, обитавший на этом острове, был сыном Хрисаора и Океаниды Каллирои. Он обладал телом, сросшимся из трех человеческих тел, соединенных между собою до пояса и разделявшихся выше пояса. Имея три пары мощных рук, Герион, по утверждению Павсания, считался самым сильным из живших тогда людей, и Эврисфей был уверен, что уж тут-то Геракл обязательно сломит себе шею. К тому же красных коров, принадлежавших Гериону, пас Эвритион, неслабый сын Ареса и одной из дочерей Гериона, а сторожил двуглавый пес Орф, порождение Тифона и Ехидны.
     Отправившись за коровами Гериона, Геракл прошел через всю Европу, добывая по дороге пропитание охотой, и прибыл в город Тартесс*, лежащий в нижнем течении реки Бетис, которая в наше время называется Гвадалквивир, и затем через пролив переправился в Ливию. В память о своем походе он поставил на противоположных берегах пролива две одинаковые каменные стелы. Страшно сказать, сколько они весили, но Геракл с ними справился, и до сих пор они там стоят и называются Геркулесовыми столбами. Один из этих столбов принадлежит теперь государству Марокко, а другой – Великобритании**.
     Диодор Сицилийский*** писал, что дополнительно к этим столбам Геракл набросал в пролив скал, чтобы сузить его и не допустить проникновение из океана китов и всяких прочих океанских чудовищ, но это представляется сомнительным, поскольку и теперь пролив достаточно широк и серые киты заплывают в Средиземное море без всяких помех. Римляне, напротив, утверждали, что никакого пролива до Геракла вообще не было, была горная цепь, а Геракл, раздвинув скалы образовал этот самый пролив, чтобы была дорога для кораблей. Это, конечно, еще более сомнительно, т. к. получается, что Геракл очень уж перестарался: ширина пролива в любом месте не менее 14 километров, это много больше, чем нужно для прохода не только римских галер, но и современных океанских пароходов.
     Команда корабля, переправившего Геракла в Ливию, на Эритею плыть отказалась: и далеко, и Океан бурный, и Гериона боятся. Поэтому Геракл, высадившись, стал думать, как ему быть, но думать ему мешал Гелиос-Солнце, который жарил так, что буквально плавил ему мозги. Рассердившись, Геракл схватил лук и направил стрелу в Гелиоса, который тут же спрятался за тучу. Тогда Геракл стал просить прощения, говоря, что его подвела нервная система. Гелиос, осторожно выглянув из-за тучи, спросил, какая у него проблема. Когда Геракл ответил, Гелиос предложил ему свой кубок, в котором, закончив дневной путь по небесной колее, он каждый раз плыл вместе с колесницей обратно домой.
     В этом кубке Геракл пересек Океан и прибыл на Эритею. Нам не удалось узнать определенно, что двигало этот кубок. Римский грамматик Сервий предположил, что Геркулес устроил парус из той львиной шкуры, которую всегда носил на себе, а Афина, всегда сочувствующая героям (а этот еще и был ее братом), попросила ветры дуть в нужном направлении.
     Когда Геракл подошел туда, где паслось стадо, собака, учуяв его, кинулась к нему, но Геракл уложил ее дубиной, а затем убил и пастуха Эвритиона, прибежавшего к ней на помощь. После этого Геракл погнал стадо к морю. Увидев это, Менет, который пас там же коров Аида, побежал к Гериону и рассказал о случившемся, но когда Герион стал нагонять Геракла, тот застрелил его из лука, попав стрелой в самое сердце. После этого Геракл загнал коров в кубок и, переплыв Океан, вернул кубок Гелиосу.
     Мы опасаемся, что читатель сейчас начнет говорить: «Ничего себе, времена! Ограбление среди бела дня, да еще с убийством двух лиц и собаки считалось подвигом!» Поэтому напомним читателю, что убитые были великанами, а собака – монстром с двумя головами. Убийство же великанов и чудовищ считалось подвигом даже и в благодатные времена Дон Кихота. Исключительно благодаря этому факту, сейчас не водится ни великанов, ни собак с двумя головами, ни лернейских гидр, ни химер, ни прочих чудовищ.
     Вернемся, однако, к нашим баранам, т. е. к Гераклу. Он пригнал уже коров к Ионийскому морю, но тут пакостница Гера наслала на коров слепней, и стадо помчалось во Фракию, разделившись в области фракийского предгорья на части. Гераклу удалось поймать только часть стада и погнать его в направлении Геллеспонта, другая же часть осталась дикой. Согнав коров к реке Стримону, Геракл набросал в эту реку скал, от чего она стала несудоходной. Пригнав коров к Эврисфею, Геракл отдал их ему, а тот принес коров в жертву богине Гере.
_________________
* Тартесс – город, чрезвычайно богатый серебром, медью, свинцом, которые в больших количествах добывались в горах Сьерра-Морена. Тартесс, кроме того, на протяжении почти 1500 лет был главным посредником при вывозе олова из Британии и при изготовлении бронзы для всех стран Средиземноморья». Город был уничтожен в VI в. до н. э. основными конкурентами – карфагенянами. Его местоположение определяют по многочисленным кладам.
**Прилегающая территория Гибралтар тоже собственность Великобритании. По ее имени пролив называют Гибралтарским.
*** Диодор Сицилийский, «Историческая библиотека», IV, 18, 5.


     11. ЯБЛОКИ ГЕСПЕРИД. После того, как десять подвигов были совершены, Эврисфей отказался зачесть очищение авгиевых конюшен и победу над гидрой и назначил Гераклу одиннадцатый подвиг – принести золотые яблоки от Гесперид. Эти яблоки были с той яблони, которую Гея подарила Гере на свадьбу. Их охранял бессмертный дракон Ладон, сын Тифона и Ехидны, у которого было, как утверждает Аполлодор, сто голов, издававших разнообразные и довольно неприятные звуки. За яблоней ухаживали девы Геспериды – Айгла, Эритея, Гестия и Аретуса.
     Геракл, отправившись в путь, прошел через Иллирию и пришел к берегу моря, где застал спящего Нерея и связал его, хотя тот отчаянно сопротивлялся, неоднократно меняя свой облик. Он не выпустил Нерея прежде, чем не узнал от него, где находятся эти самые яблоки. Узнав путь, Геракл пересек Ливию. В этой стране царствовал великан Антей, сын Геи и Посейдона и брат Харибды, который всех чужестранцев заставлял вступать с ним в единоборство и, разумеется, их убивал. Причем во время борьбы Антей, касаясь земли, каждый раз становился сильнее, поэтому вынужденный с ним сразиться Геракл поднял его на воздух и, сжав в объятиях, убил, сломав ему хребет.
     После Ливии Геракл отправился странствовать по Египту. В этой стране царствовал сын Посейдона Бусирис, который всех чужеземцев закалывал на алтаре Зевса в соответствии с полученным им оракулом. Египет в течение многих лет страдал от неурожая, и Фрасий, ученый прорицатель, пришедший с Кипра, сказал, что неурожай прекратится, если египтяне каждый год будут закалывать чужестранца на алтаре Зевса. Зря он это сказал, потому что Бусирис первым приказал заколоть его самого, а потом стал убивать и других прибывших в страну чужестранцев. Никто не оставил сообщения о том, прекратился ли после этого неурожай, но если и прекратился, то, скорее всего, не из-за этих принятых мер, поскольку Фрасий был довольно скверным прорицателем, а может, и вовсе самозванцем, раз не предвидел, что случится с ним самим после его прорицания: маловероятно, что он таким оригинальным способом сам хотел свести счеты со своей жизнью.
     Когда Геракл появился в Египте, стража его схватила и потащила к алтарю, где как раз находился и сам Бусирис. Но Геракл убил и тех, кто его схватил, и самого Бусириса. Придя в Эфиопию, Геракл и там навел порядок: убил царя Эматиона, сына Титона, захватившего власть у своего брата Мемнона. Вернув власть Мемнону, Геракл опять перешел на противоположный материк, добрался до Кавказа, застрелил из лука орла, клевавшего печень у Прометея: этот орел был порождением Тифона и Ехидны. Освободив Прометея, Геракл возложил на него вместо снятых оков венок оливы, чтоб не подводить папу Зевса, который клялся никогда не освобождать Прометея из оков.
     Хирон, у которого болела нога, задетая, как мы сообщали в предыдущей главе, стрелой, отравленной желчью Гидры, договорился поэтому с Зевсом отдать свое бессмертие взамен за освобождение Прометея. После освобождения Прометея с Хироном надо было что-то делать, и Зевс, не желая отправлять такого заслуженного кентавра в Аид, превратил его в созвездие, потому что у созвездий уже никогда ничего не болит. Однако это было сделано не сразу: Зевс планировал Троянскую войну и нужно было кому-то воспитать главного ее героя Ахилла, а лучше Хирона этого сделать никто бы не смог. Поэтому Хирон был превращен в созвездие лишь тогда, когда Ахиллу исполнилось девять лет.
     Когда Геракл собирался отправиться к гиперборейцам, где находился Атлант, то Прометей посоветовал не идти самому за яблоками, а послать за ними Атланта, взяв себе на плечи небесный свод. Атлант будет доволен избавиться от него хотя бы на время и охотно пойдет за фруктами. Геракл так и поступил, но Атлант, срезав у Гесперид три яблока и, не желая принять обратно на свои плечи небесный свод, объявил Гераклу, что сам отнесет яблоки Эврисфею. Геракл согласился, но попросил Атланта на время принять на свои плечи свод небес, пока он сделает себе подушку на голове. Обрадованный Атлант, положив яблоки на землю, выполнил эту просьбу, Геракл же, разумеется, немедленно сбежал от него, забрав с собой яблоки. Принеся яблоки в Микены, Геракл стал отдавать их Эврисфею, но тот не взял, заявив, что дарит эти яблоки Гераклу. Тут вмешалась Афина и, пробурчав, что нечего распоряжаться чужим добром, забрала яблоки и унесла обратно на дерево, где они опять благополучно приросли к своему месту.

     12. ЦЕРБЕР. Двенадцатым подвигом Эврисфей назначил Гераклу привести Цербера из Аида. У этого пса было три собачьих головы и хвост дракона, а на спине торчали головы разнообразных змей. Прибыв к Тенару – мысу в Лаконике, где находится подземный ход, ведущий в Аид, Геракл спустился под землю, добрался до потока Стикс и, ввалившись в лодку Харона, без того переполненную усопшими, сказал: «Поехали!». Харон было заикнулся о плате, но Геракл так свирепо на него посмотрел, что Харон предпочел не настаивать. Когда Геракл высадился на другом берегу, тени умерших, увидев его, кинулись в бегство, за исключением Мелеагра и горгоны Медузы. Геракл извлек меч и ударил горгону, но меч беспрепятственно прошел сквозь нее и он увидел, что перед ним пустой призрак. С Мелеагром Геракл немного побеседовал, хотя о чем можно беседовать с тенью, выпившей воды из Леты и все земное забывшей. Тем не менее, римский грамматик Сервий утверждал, что во время этой беседы Мелеагр посоветовал Гераклу жениться на его сестре Деянире. Подойдя затем к скале, Геракл увидел приклеенных к ней Тезея и Пирифоя (о том, как они туда попали, мы расскажем в одной из следующих глав, когда речь пойдет о Тезее). Оба стали протягивать к нему руки, чтобы он вывел их на свет своей могучей силой. Геракл с трудом оторвал Тезея от скалы, но когда он взялся и за Пирифоя, земля затряслась, и Геракл его оставил. Желая напитать души умерших кровью, Геракл заколол одну из коров, принадлежавших Аиду. Менет, пасший коров, вызвал Геракла на единоборство, но Геракл так сжал его, что поломал ему ребра, однако отпустил, т. к. Персефона, придя на шум вместе с супругом Плутоном, сказала ему, что если Менет станет тенью, то проку от него не будет никакого, и попросила оставить Менета в живых, если, конечно, Геракл не претендует на его место. Когда Геракл стал просить Плутона отдать ему Цербера, тот разрешил взять собаку, если он одолеет ее без помощи оружия, которое при нем было, потому что собака ему еще пригодится. Геракл нашел пса у Ахеронта и, будучи защищен со всех сторон панцирем и покрыт львиной шкурой, обхватил головы собаки и не отпускал, хотя дракон, заменявший Керберу хвост, кусал его. Впрочем, больше досталось львиной шкуре, покрывавшей героя. Геракл душил чудовище до тех пор, пока не укротил, и вывел его на поверхность земли в области города Трезена. Показав Цербера Эврисфею, он вернул собаку в Аид.

Как-то много времени спустя (уже после разгрома Трои) в Аид прибыл Одиссей, интересуясь побеседовать с тенью прорицателя Тиресия. Когда Цербер увидел Одиссея, то шерсть у него встала дыбом, все его три головы зарычали, он прижался к земле и вот-вот был готов наброситься и вцепиться Одиссею в горло. Но тот не растерялся и громко крикнул: "Геракл!!!" Услышав это имя, пес поджал хвост и спрятался за ближайший куст.