Информация к размышлению... Часть пятая

 Информация к размышлению

  Рассекреченные документы ... Геополитика XX века...

 

     Только информация и ссылки на открытые и закрытые документы всех видов разведок и сопутствующих организаций, как СССР, так и иностранных. А также показания разведчиков, вышедших из тени, по решению ФСБ.

Для самостоятельного анализа...

Часть пятая

Предтеча событий...

     В конце декабря 1940 г. разведка НКВД СССР обратила внимание советского руководства на поступившее из берлинской резидентуры сообщение о выступлении Гитлера 18 декабря [1] по поводу выпуска из военных училищ пяти тысяч немецких офицеров.

     В этом выступлении Гитлер резко высказался против

«несправедливости, существующей на земле, когда 60 млн. великороссов [2] владеют 1/6 частью земного шара, а около 90 млн. немцев ютятся на клочке земли». Гитлер призвал молодых офицеров к устранению этой несправедливости [3]!


Ранее был представлен материал, показывающий, что:

     Сообщение ТАСС от 13/14 июня 1941 г. действительно сыграло свою огромную роль в выяснении истинных намерений гитлеровцев, в проверке данных разведки о дате нападения и в решении вопросов как о союзниках и нейтралах, так и о прикрытии факта выдвижения войск к границам! Более того, оно свидетельствует о глобальном знании Сталиным реальной обстановки в мире! Понимая абсолютную неминуемость войны с Германией, Сталин шел на продуманно отчаянные шаги и меры, дабы обеспечить, насколько позволяла ситуация, максимально выгодные для СССР стратегические условия втягивания его в неизбежную войну. И мы не вправе отказывать Сталину в исторически беспрецедентно мудрой дальновидности, с какой он не только провел эту блестящую, по сути дела глобальных масштабов разведывательно-геополитическую блицоперацию, но и достиг важнейшего на тот момент для СССР результата!

     Ранее уже отмечалось о поступлении крайне противоречивой информации всех видов разведки о времени нападения фашистской Германии на Советский Союз, которая требовала проверки. Но проверка не давала однозначного ответа и сама требовала проверки. Замкнутый круг, из которого не было выхода. И вот как Сталин вышел из создавшейся ситуации...

     Сталин совместно с Берия сделал практически до сих пор неизвестный уникальнейший шаг.

     Описание этого действия Сталина и Берия приведена со ссылкой на книгу глубоко уважаемого талантливого коллеги Сергея Тарасовича Кремлёва «Берия. Лучший менеджер XX века» (М., 2008, с. 318–319):

     «Есть такая книга — „Я — истребитель“, написанная генерал-майором авиации Героем Советского Союза Георгием Нефедовичем Захаровым. Перед войной он командовал 43-й истребительной авиадивизией Западного Особого военного округа. Пребывая тогда в звании полковника, Захаров уже имел опыт боев в Испании (6 самолётов лично сбитых и 4 в группе) и в Китае (3 лично сбитых).

     Цитата из его книги будет обширной, но сократить в ней что-либо нельзя — здесь важна каждая фраза.

     „…Где-то в середине последней предвоенной недели — это было либо семнадцатого, либо восемнадцатого июня сорок первого года — я получил приказ командующего авиацией Западного Особого военного округа пролететь над западной границей. Протяженность маршрута составляла километров четыреста, а лететь предстояло с юга на север — до Белостока. Я вылетел на У-2 вместе со штурманом 43-й истребительной авиадивизии майором Румянцевым.

     Приграничные районы западнее государственной границы были забиты войсками. В деревнях, на хуторах, в рощах стояли плохо замаскированные, а то и вовсе не замаскированные танки, бронемашины, орудия. По дорогам шныряли мотоциклы, легковые — судя по всему, штабные — автомобили. Где-то в глубине огромной территории зарождалось движение, которое здесь, у самой нашей границы, притормаживалось, упираясь в неё… и готовое вот-вот перехлестнуть через нее. Количество войск, зафиксированное нами на глазок, вприглядку, не оставляло мне никаких иных вариантов для размышлений кроме единственного: близится война. Все, что я видел во время полета, наслаивалось на мой прежний военный опыт, и вывод, который я для себя сделал, можно сформулировать в четырех словах: со дня на день.

     Мы летали тогда немногим более трех часов. Я часто сажал самолет на любой подходящей площадке, которая могла бы показаться случайной, если бы к самолету тут же не подходил пограничник. Пограничник возникал бесшумно, молча брал под козырек (то есть он заранее знал, что скоро сядет наш самолет со срочной информацией! — прим. С. Кремлёва) и несколько минут ждал, пока я писал на крыле донесение.

     Получив донесение, пограничник исчезал, а мы снова поднимались в воздух и, пройдя 30–50 километров, снова садились. И я снова писал донесение, а другой пограничник молча ждал и потом, козырнув, бесшумно исчезал. К вечеру таким образом мы долетели до Белостока и приземлились в расположении дивизии Сергея Черных…“

     Из пограничного „секрета“ донесение Захарова немедленно уходило на заставу, оттуда в штаб погранотряда, оттуда — в штаб погранокруга, а тот уже телеграфировал в Главное управление погранвойск НКВД…» (конец цитаты из книги С. Кремлёва).

     Перед вами описание молниеносно осуществленной воздушной разведки по всей линии границы Западного Особого военного округа! И не просто воздушной разведки, а осуществлявшейся в режиме реального времени. Потому как каждые 30–50 км Захаров сажал самолет и писал срочное донесение, а заранее знавшие о прибытии такого самолета пограничники, молча принимали и отправляли по назначению донесение Захарова.

     Более того. В режиме реального времени, но в течении одного светового дня была собрана интегральная разведывательная информация о военных приготовлениях вермахта к нападению на СССР на самом опасном с точки зрения советского руководства направлении — Белорусском! В масштабе всей границы Западного Особого военного округа!

     Остаётся только добавить, что с 0.45 до 1.50 17 (так указано в «Журнале посещений кабинета Сталина», на самом же деле уже 18-го) июня 1941 г. у Сталина на приеме был командующий ВВС РККА Жигарев, который и получил указание немедленно организовать такую воздушную разведку. Ну а Берия немедленно организовал своих пограничников.

     Вот так Сталин отнесся к доложенной ему 17 июня разведывательной информации. Потребовал перепроверить все данные нетрадиционным способом, но в режиме реального времени и только интегральным образом. Причём на самом опасном и самом важном направлении — на Белорусском, в масштабе всей линии границы Западного Особого военного округа.

     В результате предпринятых действий полностью и однозначно была перепроверена вся разведывательная информация о грядущем нападении и у Сталина сложилась совершенно ясная, не допускавшая двойных толкований картина происходящего.

     И именно поэтому-то, не дожидаясь третьего звонка, в тот же день, 18 июня 1941 г. Сталин дал указание направить всем командующим западных военных округов директиву о приведении вверенных им войск в полную боевую готовность!

     Сталин использовал любые возможности, чтобы с абсолютной точностью удостовериться в неминуемости войны в самое ближайшее время. Ведь от обоснованности его действий зависело будущее державы, И когда он получил 100 %-ную обоснованность, последовала директива о приведении войск западных округов в полную боевую готовность.

     Для сведения . За период с июля 1940 г. по июнь 1941 г. внешняя разведка (НКВД-НКГБ) направила высшему военно-политическому руководству страны свыше 120 детальных сообщений о грядущей агрессии и различных приготовлениях Третьего рейха к нападению на СССР. Военная разведка располагала 95 подобными сообщениями (это только те, которые ГРУ официально рассекретило). Не меньший вклад внесла и разведка погранвойск, которая, несмотря на свою тактическую природу, по мере приближения агрессии все больше играла роль стратегической разведки.

               Для анализа:

     При оценке угрозы нападения военная разведка исходит из двух обстоятельств: из факта сосредоточения войск противника у своих границ и, особенно, факта завершенности процесса сосредоточения.

     По состоянию же на 20 марта 1941 г. данных о завершении процесса сосредоточения войск еще не было зафиксировано. Не было зафиксировано каких-либо данных даже о начале финишного этапа этого процесса. По состоянию на 20 марта 1941 г. ГРУ (и не только оно) видело и фиксировало действия командования вермахта, связанные только с процессом сосредоточения и развертывания войск.

     Но оно видело и то, что этот процесс еще не завершен и даже еще не переведен в режим финишного этапа, то есть в режим военного времени, когда начинается отсчет времени «X» . По состоянию на 20 марта 1941 г. ни одна из разведслужб СССР еще не располагала данными о переводе графика военных перевозок вермахта на Восток в режим финишного этапа и тем более военного времени (на немецком штабном языке того времени о введении в «режим максимально уплотненного графика движения эшелонов»). Этими исключительно важными данными Москва стала обладать лишь 22–23 мая 1941 г.

     Именно тогда от являвшегося крупным железнодорожным чиновником рейха ценного агента берлинской резидентуры НКГБ поступили неопровержимые документальные данные о том, что этот график переводится в режим военного времени (максимально уплотняется). Это и означало, что процесс сосредоточения и развертывания войск вермахта для нападения на Советский Союз вступил в финальную стадию.

     Одновременно было установлено, что командование вермахта приступило к выдаче предписаний ж.-д. чиновникам рейха об их обязанности прибыть на некоторые узловые ж.-д. станции в приграничной зоне СССР на пятый день с момента начала агрессии против Советского Союза.

     График военных перевозок вермахта был переведен в режим максимального уплотнения движения эшелонов 22 мая 1941 г. А уже 24 мая 1941 г. Сталин созвал секретное совещание членов Политбюро с участием высшего военного командования, то есть Тимошенко и Жукова, во время которого прямо так и заявил,

что в ближайшее время СССР может подвергнуться внезапному нападению со стороны Германии!!!

     То есть о переводе этого графика в иной режим он знал заблаговременно и как только получил необходимое подтверждение, тут же предупредил все высшее, в том числе и военное, руководство.

     Более того, судя по всему, Сталин знал об этом графике явно ещё в начале мая, так как уже 13 мая он лично санкционировал выдвижение всех намеченных для этого войск из внутренних округов в приграничные, насчет чего Жуков и Тимошенко и дали соответствующую директиву.

     Вот почему ГРУ еще в марте расценило сообщения о вероятности войны весной1941 г. как слухи, распускаемые именно англосаксонскими, особенно британскими силами, целью которых в тот момент было поскорее стравить СССР и Германию в смертельной схватке. Чего они, к слову сказать, практически и не скрывали.

             К анализу

     Дата нападения на СССР — «22 июня» — письменно впервые была указана только 10 июня 1941 г.?! В документе под названием «Распоряжение главнокомандующего сухопутными войсками о назначении срока начала наступления на Советский Союз» № 1170/41 от 10.6.1941 г.

     ГРУ  точно спрогнозировало и саму суть такого сценария развития событий.

     Ведь письменное оформление «22 июня» датой начала агрессии против Советского Союза было осуществлено на следующий день после того, как 9 июня 1941 г. на переговорах между Р. Гессом и высокопоставленными британскими представителями произошел своего рода «миттельшпиль».

     В ситуации с данными о «миссии» Гесса сие могло означать только одно.

     Невзирая на сам факт издания распоряжения о назначении 22 июня датой нападения на СССР, сама она еще должны была быть подтверждена особым политическим решением Гитлера, окончательное формулирование и принятие которого явно зависело от результатов «миссии» Гесса!

     Не только Сталин, но и разведка физически не могли не прийти к этому выводу, тем более что к этому же прямо подталкивал и другой факт. По полученным от разведки данным британского радиоперехвата и расшифровки выходило, что это распоряжение о назначении даты нападения на СССР было подписано сразу же на следующий день после того, как в переговоры с Гессом включился Дж. Саймон, а вот доведение его содержания до сведения командующих группами армий вторжения (ГА) гитлеровцы почему-то начали 12 июня .

     Более того, едва только 13 июня процесс выдвижения германских войск на исходные для нападения позиции был начат, так чуть ли не немедленно же был приостановлен!? Совершенно естественно возник вопрос: а в чем, собственно говоря, дело?!

     Ведь немцы — известные всем миру педанты и аккуратисты, ярые поклонники строжайшей дисциплины, особенно в военном деле, даже если они и нацисты. Ведь приостановить-то могли только по приказу из Берлина — таковы были правила в вермахте. Впрочем, они таковы в любом государстве.

     Выдвижение собственных войск к линии границы с другим государством может осуществляться только с санкции высшего государственного руководства, а у Германии, к ее глубочайшему несчастью, в то время была ситуация как в рекламе — «три в одном флаконе»: Гитлер был един в трёх государственных лицах — рейхсканцлер, президент и Верховный главнокомандующий.

     Да ещё, на беду немецкого народа, и «фюрер германской нации». И приказ о приостановлении процесса выдвижения мог отдать только сам Гитлер. Сталин и разведка мгновенно просчитали сложившуюся ситуацию и убедились в том, что их видение сценария нападения на СССР в результате тайного сговора Англии с Гитлером было обосновано.

     Потому как привлекшие к себе пристальное внимание заминки с исполнением распоряжения о назначении даты нападения на СССР открыто нарывались на сильные подозрения в том, что Гитлер чего-то ждал.

     Их порождала бросавшаяся в глаза логическая взаимосвязь последовавших событий. Ведь 9 июня 1941 г. к переговорам с Гессом подключился Джон Саймон, а уже 10 июня верховное главнокомандование Германии, то есть лично Гитлер, официально, письменно же назначает 22 июня датой нападения на СССР!

     Кроме того, Москве было известно, что как дата нападения гитлеровской Германии на Советский Союз «22 июня» в категорическом тоне было объявлено бриттами специальному представителю президента США Рузвельта — Уильяму Доновану — ещё 6 июня 1941 г.

     Но если по каналам радиоперехвата бритты узнали о 22 июня только 12 июня , следовательно, по состоянию на 6 июня они могли знать ее только от Гесса. А, учитывая, что сообщивший об этом Доновану глава британской дипломатической разведки Р. Липер подчеркнул, что о 22 июня им известно уже несколько недель , то вывод о том, что они узнали о ней от Гесса — сугубо категоричен. Ведь с 10 мая , то есть с того момента, как Гесс свалился на английскую территорию, и по 6 июня как раз и выходили те самые несколько недель!

     Британская разведка именно потому и провела в мае месяце 1941 г. в превентивном по отношению к ожидавшемуся ею «визиту» Гесса мощную дезинформационную операцию по ускорению стравливания СССР и Германии в смертельной схватке[4], что она абсолютно точно знала об этой дате.

     Так, при сравнении сути осуществленной британской разведкой в мае 1941 г. дезинформационной операции и текста «Руководящих указаний начальника штаба верховного главнокомандования по маскировке подготовки…» № 44142/41 от 15.2.1941 г. нетрудно заметить не только смысловое, но и едва ли не текстовое сходство между ними:

— смысл британской дезинформации — «Если Гитлер вздумает напасть на Англию, то русские начнут войну против Гитлера»;

— содержание «Руководящихуказаний…»  — «…Необходимо принять все меры, чтобы среди наших вооруженных сил сохранилось впечатление готовящегося вторжения в Англию, пусть в совершенно иной форме.

     Правда, в какой-то момент придется оттянуть с Запада предназначавшиеся для вторжения войска… Даже если войска будут перебрасываться на Восток, следует как можно дольше придерживаться версии, что переброска осуществляется с целью дезинформации или прикрытия восточных границ в тылу во время предстоящих действий против Англии…»

     Британская разведка явно располагала соответствующей информацией и чрезвычайно ловко обыграла полученные от своей агентуры данные, фактически ввергнув гитлеровцев в состояние жертвы их же собственной дезинформации. Еще более того — даже обеспечив при этом некое подобие алиби для вскоре понадобившихся Гитлеру лживых утверждений, что-де он именно потому внезапно напал на СССР, вероломно расторгнув договор о ненападении с ним, что хотел упредить якобы грядущую советскую агрессию против Германии.

     Впервые Гитлер лично озвучил дату 22 июня только во время совещания 30 апреля. Но вот сама мысль об этой дате появилась у него, очевидно, раньше. 31 января 1941 г. была утверждена директива Генерального штаба сухопутных войск Германии (ОКХ) № 050/41 от 31.01.1941 г, в подпункте «в» п. 12 которой было прямо указано: «Подготовительные работы нужно провести таким образом, чтобы наступление (день „Б“) могло быть начато 21.6.»

     Эта директива — самая суть плана «Барбаросса» , потому как она называлась Директива по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск (план «Барбаросса») .

     К концу апреля 1941 г., когда с Югославией было покончено, Гитлер, очевидно, решил, что необходимо, наконец, уточнить дату нападения на СССР. Одним из первых об этом узнал агент британской разведки Фил — Адольф Эрнст Хойзингер, поскольку это непосредственно входило в его служебную компетенцию, так как он возглавлял Оперативное управление германского генштаба.

     Без согласования с ОУ ГШ Гитлер не мог принять такого решения. И вот что интересно в этой связи. Британский посол в Москве С. Криппс в предположительном порядке озвучил дату 22 июня в самом начале третьей декады апреля 1941 г., из-за чего уже 24 апреля германский ВМАТ Н. Баумбах в своем донесении в Берлин указывал, что он опровергает такие слухи.

     Судя по всему, уже тогда бритты располагали агентурными данными о 22 июня как о дате нападения. И потому рискнули на проведение дезинформационного зондажа, преследуя сразу три цели — выяснить возможную реакцию Кремля, одновременно запутать его, а если повезет, то и спровоцировать СССР на те действия, в ответ на которые Германия могла бы запросто напасть на Советский Союз. Однако бриттам ничего не удалось достичь тогда. Кроме, естественно, усиления подозрений Кремля в причастности британской разведки к распространению этой информации, которую в Москве восприняли как дезинформационные слухи.

     Кремль, как это стало понятно только в наши дни, был прав. Потому как о 22 июня как о дате нападения, бритты узнали от своей разведки, а источником этих сведений в апреле мог быть только агент Фил — А. Хойзингер .

                Для информации:

     Ю. И. Мухин, : За первый месяц «разгара боев» (4 недели, так как сводки недельные) битвы за Англию немцы потеряли 786 самолётов. За 4 недели начала войны с СССР они потеряли 1171 самолёт. За всю «Битву за Англию» — с 10.07 по 31.10.40 — они потеряли 1733 самолета. За период с 22.06 по 11.10.41 в войне с СССР они потеряли 2789 самолётов. Таков итог. И если эти цифры сравнит беспристрастный историк, то разве не возникнет у него вопрос — кто же это «не привёл войска в боевую готовность» — Черчилль или Сталин? И другой вопрос — кто же срывал боевую готовность в приграничных округах?

[1] Дата утверждения Директивы № 21, она же — план «Барбаросса». В самом конце декабря1940 г. Сталин уже знал, что Гитлером подписан план нападения на СССР.

[2] То есть русских. Правда, Адольф, как всегда, сбрехнул изрядно, ибо в 194,2 млн. чел. предвоенного населения СССР великороссов насчитывалось в два с лишним раза больше. А вообще то, по расчетным данным, на 22.06.41 г. в СССР было 209,3 млн. чел.

[3] Секреты Гитлера на столе у Сталина. М., 1995. С. 11.

[4] Её осуществили личный друг У. Черчилля — глава Британского разведывательного центра в США У. Стефенсон и его сотрудник М. Хайд.