4. Цена добра

   Какие только мысли не придут в полудрёме. В эти минуты рождаются сюжеты для моих фантазий. Поспать на работе, после обеда, перед сном - мои новые возрастные желания.
   Как придётся помирать вскоре? Страшно ведь. Самое жуткое время жизни - смерть. При рождении не так страшно, тогда не соображаешь ещё ничего, да и память не включилась.
   Какая она, смерть? Корявая, с косой? Или прячется мохнатым комком в самом тёмном углу избы? Говорят, смерти нет. "Нету смерти, ребята"! - утверждали бойцы, обречённые на вечную память.
   В любом случае, страшно покидать этот мир, несмотря на его несправедливость. Хочется пожить подольше, сладкого пенсионного безделья испить. Страшно переходить черту. Что будет там, в безвременье? Хоть бы сопроводил кто в мир иной. Хоть та, безликая, с косой. Не одному переходить в неизвестность, в сопрповождении, под опекой...

   -Игорёха! Ты что, уснул? Перекур закончен, вставай давай! А то после дерьма от начальства не оберёшься.
   -Вот с какого перепугу вы меня тревожить вздумали, - кряхтя поднимается Игорь с намётанного им же стожка. - Сами не справитесь? Всё равно вам за рвение никто не заплатит лишнего. Сказали бы - пьяный, отдыхает. Отмазать не можете! Всему вас учить приходится, молодёжь несмышлённую!
    "Хороша всё же жизнь, - рассуждал Игорь, размахивая лень граблями. - Как трава пахнет свежескошенная! Самый лучший запах из всех! Ни одна парфюмерия не сравнится с природными травяными запахами. Почему так? Траву не едят, а она притягивает нас посильнее кухни. Нет, жизнь хороша! Безусловно! Вон и птицы радуются, щебечут, резвятся. Всё у них есть. Чего нам не хватает?
   Генку жалко. Смышлённый парень, работящий. Деревенский. И что его начальство не взлюбило? Статью не вышел? Так не на сцену пришёл, на работу. Тут у нас другие качества требуются, фотогеничность не надобна. Подкинули и кинули, замяли мужичка.
   Я то вкусил славы рабочей, мне доказывать уже нечего. По крайней мере, не этим, бывшим боевичкам, что заняли сегодня все руководящие посты. Генкина жизнь только к самому пику подошла, а он уже не вписался. Как так, русский мужик в жизнь не вписался? Такие долго не живут, без веры".

   Генка махал граблями чаще остальных, отстаивая свой разрушенный престиж. А не заметит уже его никто! Клеймо поставили на нём, неудачнике-неумёхи. Вся жизнь парня протянется теперь с этим несмываемым клеймом незаживающим шрамом. Одним бабским словом опустили мужика с умелого механика до получеловека, умеющего единственно бессмысленно выполнять команды за понюх табаку.
   Кончились те времена, когда боролись за человека. "Не умеешь, научим, не хочешь - заствим"! - лозунг, утративший своё значение. Дикая конкуренция, что волчьими инстинктами захлестнула Россию, проникла и в рабочие ряды, одобряемая руководством. А ни к чему она нам, конкуренция эта! Каждый умелец норовит выделится, утаивает свои сомнительные знания от коллег. Не выйдет с этой конкуренции никакого прорыва в стране, разброд один средь мастеровых и ремесленников.
   Нет, не поможет никто сегодня Генке. Замолк он на перекурах, приниженный, и душою затух.

                ***

   Прохожие с бульвара живут другой жизнью, парковых рабочих не замечают, смотрят сквозь людей на зелень и птиц. И мы со своей стороны не вмешиваемся в их променады из параллельного мира. Так и живёт страна - в двух мирах с призрачным переходом. И порталы эти время от времени открываются.

   На обслуживаемый нами газон прошли две пожилые женщины, прилично одетые, по-летнему. Женщины защебетали приятно, одна - безумолку, вторая - поскромнее, отвечала улыбкой. От женщин тут же пахнуло душевным теплом, заметным за добрую сотню метров, и рабочие тут же обернулись, сбились в замахах граблей нараз, обратили внимание на источники тёплого света. Привстали все, на такое невозможно не откликнуться.
   -А трава какая пряная! - восхишалась женщина. - Первая трава самая мягкая, самая пахучая!
  Женская радость бальзамом легла на наши очерствевшие души, засохшие на отсутствии добра. Это было необходимо многим из нас, мне и Генке - в том же числе. 
   Женщины разулись:
   -Непременно надо каждый день походить по росной траве с утра. Травяной массаж. Тогда никакие болезни тебя не возьмут, - рассыпали женщины нескончаемую радость вкруг себя.
   -Спасибо мальчики за порядок, - подошли и к нам, поделились чувствами.
   -Да что там, это работа наша. Отдыхайте на здоровье.
   -Я смотрю, вы мальчики добрые, - напросилась женщина. - Просьба к вам: собачка моя ощенилась. Может, возьмёт кто в добрые руки щеночка какого на выбор?
   -А порода какая?
   -Такса, породистая. Без документов, правда. Да такса она, чистая.
   -Такса? Да Вы что?! - загорелся молчавший до этого Генка и запросил номер телефона хозяйки. - Я возьму.

   Генка не дотерпел до конца смены, созвонился, узнал адрес и отлучился ненадолго с объекта. Притащил пушистый комочек скоро, расплываясь улыбкой, которая сделала его неузнаваемым: так долго радость не скрашивала его лица. На Генку приятно было смотреть.
   Не особо я привечаю такс. Какие-то несуразные они, шланги ушастые. Смех один. Собаки специфические, охотничьи. Основная цель домашней собаки, понравится хозяину - не для такс. Да щенки, они все милые.
   -У мамы была такса, - объяснился Генка. - Издохла в прошлом годе. А тут удача такая! Порадую маму. Хозяйка денег не брала, да я сунул. Нельзя живность, или рассаду какую без благодарностей принимать, за спасибо. С сигаретной заначки вытащил. Поможете мужики пару дней до аванса?
   -Как не помочь такому "стрелку"? Поможем! Оставим покурить.

   Генку мы не узнавали: шутит, улыбается, заговаривает. Не узнавали мы, начальству до фонаря перемены в Генкиных настроениях. В конторские планы не входит задача поднимать человека со дна.
   Так мало надо человеку простому: доверия, да славы рабочей немного, по заслугам. Так почему лишены мы этого, в каких таких целях изуверских? Месть за нашу семидесятилетнюю гегемонию? Так не было её! Разве только ценили нас больше, величали. Так расплачивались мы сполна за наше признание.
   Улыбался Генка с неделю, после всё стало на свои места, заведённые сверху. Мужик насупился и замкнулся, как и положено ему. Я попытался подбадривать Генку, возвратить его в нужное русло:
   -Как там псина, Генчик? Как назвал?
   -Жулькой, как ту, первую - Джульета. Была Жулька. Им же, породистым, прививки делать надо, а деньги на ветеринара откуда? Это безродные выживают хорошо, средь них отбор жизнь провела. У породистых собак отбор неестественный.

   Жизнь расставила всё по своим местам. Генчик потух на безденежье и безверии. Ненадолго его хватило.
   Да не жизнь это вовсе! Жизнью люди руководят. А слова рабочего сегодня не слышно. Привечают спортсменов, артистов, иностранцев, Россию полюбивших, убогих жалеют по душевности русской. Рабочих будто бы и нет в стране, Крымский мост одни прорабы построили. А ведь рабочий - это основа страны. Факт этот самые отъявленные империалисты заметили, почему же предпринимателям нашим это не ведомо?