Ведьмина ночь

За окном ночь. Тёмная, густая, как старые чернила. Ведьма не спит.
За окном чернота, такая таинственная и пугающая, что кончики пальцев начинает покалывать. Тьма. Прохлада. Дрожащие неясные огни фонарей. Ведьме хочется горстями черпать саму ночь, холодную, беззвёздную, неизмеримую, умываться ею, словно водой из источника, протереть усталые глаза и затёкшие плечи, пить её, словно ледяную воду из родника.
Ведьме хочется творить волшебство.  Не такое, которое давно записано в тетрадях и учебниках и называется физикой и законами реального мира. Не такое, которое очаровывает и манит всякого прикоснувшегося к нему взором, заманивая в лабиринты образов, снов или слов. Нет... Ведьме хочется творить. Ведь ночь – совсем иное время суток. Ночью всё по-другому. Слишком.  Тёмной ночью сознание, не ушедшее в мир снов, начинает светиться ярче, и на этот свет прилетают мысли, а за ними, привлечённое сиянием, и вдохновение...
Да, ночью совсем по-другому.
А темнота за окном манит, зовёт... Кажется, что там, за жёлтым кругом света от настольной лампы, привычный, заспанный, тихий мир обрывается. Только межзвёздная пустота, наполненная осколками всего сущего и дрожащими неясными огнями. И магией...
И она решается. Осточертевшие конспекты – в сторону. Ручку окна  - на себя, повернуть до щелчка и потянуть, стараясь не скрипеть. Откуда-то она знает, что скрипеть – нельзя. Слишком громко. Можно спугнуть.
Кого?
Ночь.
Жизнь.
Вдохновение! Момент!
Ведьмино сердце стучит громко-громко. Дыхание дрожит. Но... но глаза словно горят ярче, азартней, живей...
Застыть на мгновение... Холодно. И пустота. Даже собаки не лают.
В комнате, хотя горит свет, вдруг темнеет, словно ночная мгла проникла сквозь оконный проём.
Окно первого этажа... невелико препятствие! Днём оно кажется непреодолимым. Где это видано – лазать через окна? А сейчас... прыжок – короткий полёт, и босые ноги – на каменную мостовую. И плечи сами расправляются от нахлынувшего вдруг чувства свободы. Радости и лёгкости.
Да, ночь – совсем другое время. Всё видится по-иному.
И ведьма идёт по пустому городу. Гордо и спокойно, как королева-хозяйка. Свободно и по-своему, как дикий ветер, гуляющий по бесцветным улицам. Мягкие, беззвучные шаги по холодной мостовой. И озорная улыбка, расцветающая на губах ведьмы.
После таких улыбок и случались вещи, после которых люди начали побаиваться ведьм.
Полночь. Пустой час, дикий час. Всё в надёжном укрытии – в своих домах, в своих снах, в своих мыслях, но не здесь, на тёмных безликих улицах. Кто попал сюда – пропал, околдованный.
 - Это твой час, ведьма... – шепчет еле слышно чей-то голос. – Твоя власть...
Ведьма знает. И идёт по пустому городу, словно хозяйка, и ни холод, ни ослепляющая тьма не касаются её.
Городская площадь. Только здесь тьма немного расступается. Рыжие фонари исправно несут свою службу, как часовые, но темнота никуда не исчезает, лишь становится немного прозрачней.
Тихие шаги.
Еле слышный голос, который начинает что-то бормотать, петь, и в памяти ведьмы пробуждаются картины прошлого. То, что случилось не с ней, не сейчас, ведьмин дар бережно сохранил.
Каждый шаг – новый образ, новая память...
Сегодня ночь щедра...
...Когда это было? Столетие назад? Несколько веков?
Водопад распущенных волос, босые ноги, улыбка, не предвещающая ничего хорошего, колдовские огоньки в глазах. И люди сами расступаются перед ней. Их страх и любопытство заставляют идти смело, гордо подняв голову.
Все твёрдо знают – ведьмы не носят ни кос, ни корон...
Над площадью сгустились облака. Они текли так невысоко над землёй, что рыжие огни фонарей окрашивали их в свой цвет. Рыжий туман... Когда-то люди боялись его не меньше, чем своенравных ведьм, ведь с ними можно договориться, со стихией – нет. Едва завидев рыжие тучи, люди опрометью бежали в дом, под надёжную защиту каменных стен, - будет свирепая буря...
Ведьма вышла в самый центр пустой площади.
Остановилась.
Прислушалась к ночной, звенящей колдовской тишине.
К холоду мостовой под ногами.
К низким рыжим облакам.
К своему тихому дыханию.
Закрыла глаза.
И, повинуясь неясному порыву, начала танцевать.
Танцуй, ведьма!
Твой город, твоя ночь, твоя сила!
Странный, нелогичный, рваный ритм. То замирает, то несётся вскачь, как горный поток. Внутренний, знакомый, как биение сердца. Дробь шагов по мокрым камням, тишина и негромкие завывания ветра – всё нехитрое сопровождение.
Танцуй, ведьма! Ярись, кружись, словно дикий ветер!
Мостовая обжигает босые ноги холодом, русый плащ волос летит следом, словно грива буйного ветра...
Вверх – и лебединый взмах руками-крыльями, пол-оборота – и звезда в прыжке... Бешеная спираль – и весь мир кружится вокруг маленького вихря. Мимолётно коснуться земли – и снова взлететь в воздух!
Ведьма не жалеет ни ног, ни дыхания...
Отплясывать бешеную тарантеллу на мокрых шершавых камнях, ловить ладонями рыжий свет фонарей, подставлять горячее лицо порывистому ветру!..
Танцуй, ведьма, танцуй! Слышишь – твоё сердце бьётся сильней и сильней в безмолвной ночи...
И ведьма кружится ещё быстрей, ещё яростней!
И пустующая мгла заполнятся холодными яркими звёздами. Они совсем близко – протяни руку, и дотронешься до колючих граней...
Могучий удар грома – и безмолвие... всё замирает. И ведьма застывает, словно статуя, раскинув руки  и запрокинув голову к посеревшему небу...
Только тяжёлое и лёгкое дыхание, да распахнутая душа...
Горящей щеки касается что-то холодное, и сразу же исчезает, оставляя мокрую дорожку. И снова, и снова.
Идёт снег. Это в конце мая-то? Крупные белые хлопья неспешно падают на камни мостовой, на крыши домов, на зеленеющие ветви деревьев. Несколько секунд ничего не происходит, а потом налетает буйный весенний ветер. Он подхватывает снежную пелену, и кружит, вертит, вихрит снег в диком танце.
Ведьма ойкает, словно маленькая девочка, зябко обхватывает себя за плечи. Весь запал колдовской ночи мгновенно исчезает, и она бежит по снегу по знакомым улицам. Там, где-то за снежной кутерьмой, осталось окно, которое светится тёплым жёлтым светом, да недоученные конспекты...
А над городом танцует самая настоящая метель.