Осторожно! Школьная программа

Мы пытаемся предостеречь нынешнее поколение школьников от влияния компьютерных игр, фильмов и сериалов, деформирующих сознание, но забываем об опасности, которая подкрадывается с неожиданной стороны. Всегда ли родители обращают внимание на то, что изучается детьми на уроках литературы в соответствии со школьной программой?
В текущем году в перечень произведений для обязательного прочтения в 5 классе попал рассказ Андрея Платонова «Никита». Составители программы предлагают рассматривать «единство героя с природой, одухотворение природы в его воображении» и «оптимистическое восприятие окружающего мира». Попытаемся отыскать в рассказе Платонова оптимизм, который должен оказать своё благотворное влияние на подрастающее поколение.
Произведение пронизано идеей пантеизма. Животные, растения, деревенские избы – всё кажется юному герою одушевлённым, антропоморфным. Например, в солнце главный герой видит умершего дедушку. Как не обрадоваться такому посылу? Но для внимательного читателя на этом заканчивается вся радость, так как, в отличие от детей, доверчиво впитывающих любую информацию, он способен прочесть под внешним текстовым слоем любопытный контекст.

Из первых предложений рассказа мы узнаём, что отец Никиты ушёл на войну и не вернулся. Мать говорит сыну, чтобы он не баловал, ведь теперь он умный, а в избе и во дворе всё их добро. Никита повторяет: «Я умный, тут добро наше, а отца нету». Изначально эта фраза на подсознательном уровне создаёт негативное отношение к образу отца. К этой проблеме мы ещё вернёмся, а пока отправимся вместе с главным героем в путешествие по деревне.

Наблюдая за игрой воображения Никиты, мы понимаем, что ни о каком «единстве с природой» говорить не приходится, потому что окружающее зачастую кажется мальчику враждебным. Так, в бочке, стоящей в сарае, живёт «лодырь», укравший у мамы нашего героя ножницы, в старом колодце обитают «водяные люди», «толстые, безволосые, мокрые и вредные», которые «хотели у Никиты выпить глаза, когда он спал». Неплохая мотивация для познания окружающего мира…

Но и это далеко не все «сюрпризы», подготовленные Платоновым для читателя и спрятанные за образом доброго дедушки, живущего на солнце. От колодца Никита отправляется к стене сарая. «Под плетневую стену сарая уходили две земляные норы. Там тоже жили тайные жители. А кто они такие были? — Может быть, змеи! — Они выползут ночью, приползут в избу и ужалят мать во сне, и мать умрет». Никита оставляет змеям хлеб с просьбой не приходить ночью.

Далее Никита видит пень, который представляется мальчику человеческой головой. Старая баня – это умершая бабушка, а петух – утонувший в половодье пастух, который «не захотел быть мёртвым».
Но самое страшное в рассказе – это следующий отрывок:
«Никита наклонился к желтому цветку. Кто он был? Вглядевшись в цветок, Никита увидел, как постепенно в круглом его личике являлось человеческое выражение, и вот уже стали видны маленькие глаза, нос и открытый влажный рот, пахнущий живым дыханием.
— А я думал, ты правда — цвет! — сказал Никита. — А дай я посмотрю — что у тебя внутри, есть у тебя кишки?
Никита сломал стебель — тело цветка — и увидел в нем молоко.
— Ты маленький ребенок был, ты мать свою сосал! — удивился Никита.
Он пошел к старой бане».
Мы видим не просто сорванный цветок. Всё одухотворяющий в своём сознании мальчик совершает убийство человека. Чего стоит одна только фраза о кишках…
Далее Никита удивляется, что убитый им цветок был ребёнком, который сосал молоко (!), и спокойно отправляется дальше.

Заметим, что речь мальчика, его движения напоминают поведение механической куклы. Это робот, произносящий какие-то фрагменты, заданные программой (вспомним: «Я умный, тут добро наше, а отца нету»).

Апофеозом всего становится не менее пугающий отрывок:
«Он пошел к старой бане.
— Бабушка! — тихо сказал ей Никита.
Но щербатое лицо бабушки гневно ощерилось на него, как на чужого.
«Ты не бабушка, ты другая!» — подумал Никита.
Колья из плетня смотрели на Никиту, как лица многих неизвестных людей. И каждое лицо было незнакомое и не любило его: одно сердито ухмылялось, другое злобно думало что-то о Никите, а третий кол опирался иссохшими руками-ветвями о плетень и собирался вовсе вылезти из плетня, чтобы погнаться за Никитой.
— Вы зачем тут живете? — сказал Никита. — Это наш двор!
Но незнакомые, злобные лица людей отовсюду неподвижно и зорко смотрели на Никиту. Он глянул на лопухи — они должны быть добрыми. Однако и лопухи сейчас угрюмо покачивали большими головами и не любили его.
Никита лег на землю и прильнул к ней лицом. Внутри земли гудели голоса, там, должно быть, жили в тесной тьме многие люди, и слышно было, как они корябаются руками, чтобы вылезти оттуда на свет солнца. Никита поднялся в страхе, что везде кто-то живет и отовсюду глядят на него чужие глаза, а кто не видит его, тот хочет выйти к нему из-под земли, из норы, из черной застрехи сарая. Он обернулся к избе. Изба смотрела на него, как прохожая старая тетка из дальней деревни, и шептала ему: «У-у, непутевые, нарожали вас на свет — хлеб пшеничный даром жевать».

Что спрятано в подтексте, который ещё не способен извлекать пятиклассник? Мальчик Никита робко обращается к бабушке, которую видит почему-то в облике старой бани, но вместо защиты и доброты, характерных для традиционного образа бабушки, он получает гневно ОЩЕРИВШЕЕСЯ, ЩЕРБАТОЕ лицо! Деформация привычных представлений о бабушке запущена, хочет этого юный ученик или нет.

Никита никому не нужен, даже лопухи «не любили его».
В страхе мальчик обращается к деду-солнцу, но и здесь его ожидает неудача – облако застилает свет. «Дедушка-солнце показался из-за облака, будто дед сразу отвел от своего лица темную тень, чтобы видеть своего ослабевшего внука, ползшего по земле». Думаю, здесь комментарии излишни.
Отец возвращается с войны. И вся природа вдруг замолкает и теряет свои человеческие черты. Теперь Никита видит одушевлённым железный гвоздь… Кто-то может возразить, интерпретировав этот эпизод как проявление силы отца, перед которым не устоял даже пень-голова. Но тогда нарушается извечный закон необходимости гармоничного сосуществования Человека и Природы.
Завершается рассказ правильными словами о созидательной силе труда. Как тут не запутаться и отличить правду от кривды? Этот рассказ напоминает сплошной чёрный квадрат, помещённый в золотую раму грубой работы.
«Оптимистическое восприятие окружающего мира», говорите?