Своевременно, как Екклезиаст

               
     Ракетное лето Брэдбери и нынешнее лютое и промозглое десятилетие, вместившее в свою серую уё...ность все сезоны и времена суток, накрыв могильным саваном навсегда, словно вялая зимняя муха, очнувшаяся от летаргии кошмара Эдгара По посреди гранитных глыб заброшенного склепа новоанглийского кладбища, ты крутишь своей покрытой волосками и щетиной головой, тараща фасечатые зенки, пучащиеся радостью жизни, и озираешь скукожившееся до размеров газовой камеры Аушвиц - Биркенау пространство, застывшее в падальной вонючей гнили, где кишат личинки медведок и саранчи, навсегда, толкали меня к полету на Марс, Наталию, конечно, ненастоящую женщину и шедевр пластической хирургии, через стадию суперхолокоста, завершившуюся сегодняшней никакой ночью, когда увидел я потолок игр разума лошадиного графа и чутка прих...л от скудоумия и скотства всех этих аналитиков и публицистов, готовых жевать любое говно, за которое капают нехилые бабки, украденные у меня же. Ништяковый парадигм моего дальнейшего сомнительного существования в сети, если задуматься. Замуровать себя живьем среди бетонных стен Кремлевской стены, лежать там, беспокойно ворочаясь и крутясь ужом, обнимая скользкую от крови подушку, прислушиваться к шепоту космонавтов и несклонившихся неостановленных бойцов СС, орущих на теннисных кортах все те же ди фане хох и юбер аллес, убивая меня своей животностью и промозглой одурью, переполняя омерзением и гадливостью, словно шел ты по прешпекту навстречу сестре Мижуева, оказывающей такие услуги, что не поверишь, милый друг, аж до слез и даже лес на горизонте - мой, бля, шел, шел и нашел, мать его в грызло, товарища Хинштейна вместе со справкой из Лизкиного Бедлама, лежит этот упырь на обочине в ошметках чьих - то выхаркнутых легких и бормочет слова - заговоры вечного учителя Передонова. Стоишь и слушаешь, думаешь медленно и как - то вязко, будто пробиваясь сквозь сгустившиеся сопли дифтерийного младенца, лезешь и ввинчиваешь свое тело могильного червя в его ноздре, изгибаешь хвост и щекочешь несчастного ребятенка изнутри, сводя его с ума, принуждая к любви и вере в чудо, что вот, придет тот день, когда тебя не будет. Поскорее бы. Бля, скорее бы, лишь бы не видеть всех вас и даже не знать, что такая мерзость где - то дышит, опровергая теорию эволюции Розенберга, шебурша уланскими полками под Севастополем, где так и засох в артиллерийских поручиках мужицкий граф Пепеляев, сожравший всех крепостных во время зимовки с Папаниным и Чилингаровым посреди айсбергов.
       Потом я вспомнил, что Наталья мне никогда не нравилась, у меня и порно с ней нету, как с сикалкой Бонни, так, поиграл какое - то время с их говноаккаунтами и благополучно отвалился, как насытившийся малярийный комар, но вот Бэйли - это другая тема. Та продолжает занимать мысли, какими - то овсяными хлопьями - мюсли неспешно текущие в голове ; они кишат там, как раки или кальмары, урезаевымые кухаркой Высоцкой, трепещется эта свинья голыми сиськами, рожей своей невозможной вылезает в британском кино муженька из жизни замшелого Генриха Птицелова, воскресшего рейхсфюрером накануне шаббата, ведь скоро сучий праздник проклятого племени и вылезет гигантским усатым пресмыкающимся зомби Говорухин, осмотрит лапти и гармонь блендожопной комсомолки и гаркнет, искусственно бодрясь : " Приз в студию, на х...й ! " И все - довольны. Счастье и триумф. А мне хочется убить их всех ритуальным сепоку, взрезая свои протухшие кишки свинорезом, лишь бы не присутствовать посреди многомиллионного народа, рождающего эдаких упырей в геометрической прогрессии.
     В жопу Наталью. Надо хранить верность Бэйли. Может, сделать ее матерью всех енотов, стоящих на краю карниза в ожидании легкого ветерка, что скинет их всех вниз, навстречу мокрому от кошачьей мочи асфальту ? Хороший вопрос, вполне уместный, надо было бы дозвониться до вашего поганого вождя и задать ему этот своевременный вопрос.