Немного о нечистой силе

      
        Без лишних слов: с нечистой силой я встречался не раз. Вот, например, такая штука.
        Известно, что в разгар горбачёвского сушняка пили, что попало, причём даже именитые люди.
        Будучи членом солидной комиссии, случилось мне принимать под Вологдой ответственную продукцию, которая шла на экспорт. Погода вологодская мне  по душе, за одним исключением: если идут дожди. Понятно, дожди везде не подарок. Но там зима –  сказочная, лето и, особенно, золотая осень – дышится, как нигде на белом свете, но уж когда дожди зарядят, такая тоска берёт, поневоле запьёшь, вспомнишь судьбу Коли Рубцова.
        Известно: сделал дело – гуляй смело. Лучше в бане. Особенно, когда за окном дождь стеной. Мы с напарником, солидным международным экспертом Глебом Эдуардовичем, так и поступили. Замечу, местное начальство поступило подло, предоставив нам ящик гадкой палёной водки под названием «сучок», хорошую закуску и одного жилистого активиста, чтобы, если что, донести нас до нашего номера.
        Пропарившись всю ночь, пока здоровье не кончилось, мы проснулись к обеду, перекусили холодной рыбой с мерзким «сучком» и решили поспать часа два, оставшихся до отъезда на станцию. Я – помоложе,  проснулся как по будильнику и стал расталкивать Эдуардыча.  Полчаса будил, скоро машину подадут! почти что растолкал, но вижу, что человек хоть и открыл глаза, но где-то в другом пространстве бродит.
       Тут он и закричал: - «Гляди, гляди!», тыкая пальцем со старинным золотым перстнем в угол. Я поглядел – ничего нет. Глеб же затрясся: - «Да вот же они, скачут, скачут!». Понял я, что дело плохо. Кто знает, как белую горячку лечить, а? Сел я на его кровать, он сразу же за мою спину спрятался, вцепился в меня, как клещ в спасательный круг. То подвывает, то зубами скрипит, от угла окаянного глаз оторвать не может. А время идёт. Поезд-то нас ждать не будет.
       Но ведь на Руси не только черти по углам скачут, ещё и ангелы под потолком летают, выручают добрых людей. Принял я подсказку, сам уже обнял друга по несчастью, голову к своей груди прижал, будто я его мамка и запел ему потихоньку Булата Окуджаву. Сначала «Опустите, пожалуйста, синие шторы». Тут Глеб Эдуардович крепко заплакал. Потом «Синий троллейбус» - Глеб стал успокаиваться. А потом уже «За что ж вы Ваньку-то Морозова», и, смотрю, ожил мой мужик. Хоть и трясёт его, но сопли вытер, одеваться стал. Правильно говорят, что песни Булата – лекарство!
       Успели в этот раз, даже в вагон разрешили тело затолкать. Я с проводницей объяснился - погрузили как мою кладь, что ли. Смеялся с ней всю дорогу. Как это у тёзки моего, Олейникова: «Действительно весело было, действительно было смешно», а мне в поезде всегда почему-то смешно получается с проводницами.
       А вот в другой раз меня с моим другом рядом не оказалось, тут Глеба Эдуардовича вместе с его чертями и повязали. В Венгрии. Там Окуджаву наизусть ни один полицейский не знает. Так вот и выгнали мужика моего из МИДа, чистоплюи! За своих личных чертей пострадал человек, а ведь четыре языка восточных знал, не говоря уже о европейских, три книги написал, японский орден имел, вроде нашего «Знак Почёта»! Восемь лет в Японии проработал, саке вёдрами пил, а ни одного чертёнка там не встретил – азиаты рафинированные, что с них возьмёшь.
      
       Другой случай был отчасти похож на первый, но финал его был поинтереснее.
       Было дело, строил я свою первую «дачу» в весёлые времена, как раз. Один строил зачем-то, нет, чтоб нанять бригаду – и деньги ведь были. Упрямство или ещё что в голову зашло и вышло только, когда я её достроил, уютную, двухэтажную, через три года. Да… Топориком махать – не стихи писать. А годы, между прочим, не вернёшь.
       Рядом - соседка, добрая, крупная, пенсионерка. Марья Михайловна. Жила в лачуге, которую ей сын на скорую руку соорудил. Стоит ей чего-нибудь посадить – урожай, каких не бывает. Особенно клубника. Росла у неё прямо в траве. Ягоды – с детский кулачок. Замечу, что мне по рюмочке с ней пропускать не доводилось, даже под хмельком её не видал.
       Но вот, как-то раз, в начале июня, сплю я в своём недостроенном замке. И вдруг слышу голос со слезой и подвыванием: «Кооуля…. Кооуля…. Кооуля…». Я – уставший, с кружкой водочки в животе, вставать не хочется, да и страшновато, как на хуторе близ Диканьки. Участки наши на отшибе, возле леса. А рядом никого из соседей вроде нет.
       Похоже, со стороны Марьи Михайловны воют. Минут пять ещё терпел, но чувствую, что заснуть уже не получиться. Выбираюсь. Точно. Вижу, ночь-то светлая, Михайловна воет, меня увидела, руки ко мне тянет. Подхожу к ней: «Что случилось?». У неё глаза круглые: «Вот он, вон, вон, видишь! Видишь!». «Кто?». «Да вот же он, он, в облепихе!». Смотрю, правда, в облепихе, метров за десять, какое-то пятно, может ветки так сложились. Но я уже понял в чём дело и вспомнил своего друга Глеба Эдуардовича. Хотел было расколдовать её песенкой Булата, да ведь не поймёт, не тот случай, бесполезное дело. А «когда б имел златые горы» тут не подействует. «Подожди» - говорю. Сходил домой за пистолетом-пукалкой. «Ну сейчас мы его, смотри!». Бах! Бах! Бах! «Всё!- кричу,- Готов!» и сразу бабку в халупу её затаскиваю. Поверила, слава Богу, повздыхала и успокоилась понемногу. Тут мы отметили нашу победу над нечистым, пропустили по рюмочке вишнёвой наливки на самогоне из бабкиных запасов, ну и всё стало на место.
        Только вернулся, слышу я, как где-то посередине посёлка нашего поднялась стрельба: карабин щелкает, пистолет, показалось даже, что автомат очередь запустил. Батюшки! Точно, бандиты наехали! Забился я в дальний угол, через полчаса только стихла пальба - какой уж тут сон.
        К полудню пришёл ко мне наш председатель.  «Ты живой? – спрашивает. «Живой, - говорю, - А что?». «Да ночью,- говорит, - бандиты стрельбу открыли, еле отстрелялись. Все, у кого оружие было, ко мне подтянулись, заняли круговую оборону, еле отбились!»       
        Трезвых там, я думаю, близко не было. Но всё равно, я ему, конечно, не стал рассказывать, что это не бандиты вовсе были, а мы с Марьей Михайловной чертей гоняли. Потому как тут от коллектива и по шее заработать можно за такие шутки.
        Но был и полезный момент в этой истории. К вечеру прибежал ко мне товарищ мой, через три участка от меня его дача уже построенная была, и рассказал, что только что приехал, что дача – нараспашку, а рядом с домом разбросаны  телевизор, холодильник, даже мебель, в общем, много чего. Но всё цело и ничего не пропало! Чудеса!
         А никаких чудес. Это мы с Марьей Михайловной, оказывается, не только чертей гоняли, но и настоящих грабителей спугнули. Представляю, как бежали они, когда пальба поднялась, в ужасе и с позором.
         Так что и от нечистой силы польза бывает, когда хорошие люди, сообща, дело в свои руки берут!