Сказание о фуипинде

               



       




               





       



   










               








               


Вместо  предисловия

Не только разработки  профессора  иногда отдают безудержной фантазией  (читай «Пенсионерову сонату»!).  «Чудес» и  других хватает. Особенно, когда спрос превышает предложение.
Один готов испробовать всё. Только чтобы полегчало.
Другому, как говорится, только птичьего молока не хватает. Но тоже хочет. Хочет новых впечатлений, новых ощущений, новых приключений. Некоторые находят, причём на разные места. О каких местах  может идти речь, читатель хорошо знает.
Об истории  внедрения  одного «чуда», способствующего, стимулирующего, лечащего  и т.д., предлагаемого  для всех и всего,  автор и захотел рассказать.
Кроме  «сонаты»  о «чуде»,  в  книге  много и  другого любопытного. К Рабиновичу и Зусмановичу  добавилась тётя  Песя. 
Как всегда, автор приносит извинения за попадающуюся ненормативную лексику,   которой грешат его персонажи. Иногда они пытаются перестроиться. Но, как говорится, из песни слова не выкинешь.
Автор желает своим читателям  отвлечься  от  всяких забот и отдохнуь  на полную катушку.






















    






         
Сказка      о    фуфле
            и
разнообразнейшей  пинде               
               

               



        Не холодно, не жарко  –  это всё равно, что  ни то ни  сё,  или ни рыба ни мясо. Другое дело  – и холодно, и  жарко! Эта концепция и была принята на вооружение в борьбе за выигрыш. Но не только это  помогло. Решающую роль сыграл сам Президент.
        Сверхчувствительные опознователи, направленные на членов МОК,  показывали   устойчивое равновесие  двух оставшихся претендентов. Информация была мгновенно передана Президенту  лишь ему понятным способом.
        Президент, закончив речь на родном языке,  сразу же повторил её на прекрасном  английском. После чего опознователи  зафиксировали скачок  в нашу сторону. Первый козырь был использован недаром. Успех следовало закрепить. И Президент повторил свою речь ещё раз, но на французском. После чего наше преимущество стало явным и окончательным. Задумки Президента  были верными. Победа была за нами.
        А Президент  собирался произнести  речь ещё на древнезулусском. На этом языке ещё продолжала говорить бабушка самого президента МОК по матери. Но в этом не было необходимости. Третий козырь  остался для будущего. Через семь лет надо будет завоевать все золотые, почти все серебряные и  значительную часть бронзовых медалей. Такой план был уже разработан  спецгруппой  ещё  до решения Олимпийского Комитета. План был рассмотрен  на закрытом заседании  Думы и утверждён Президентом.
        Конечно, впереди был ещё третий срок, потом  четвёртый. Новый президент МОК по  древним правилам  должен был смениться  только  через одиннадцать лет. Что касается бабушки, то ей прожить  ещё  семь лет  к  имевшимся  ста  тридцати ничего не стоило.
        Теперь надо было взяться за работу всем товарищам. К чему и призвал Президент  в своём Указе  «О мероприятиях  к  проведению  Олимпиады». Опять большая нагрузка возлагалась на пенсионеров, доживающих свой век. В условиях постоянного повышения пенсии старики  увлекались некоторыми деликатесами типа  ранней капусты, свежей петрушки, молодой морковки, а иногда даже заморского банана.  А строительство олимпийских объектов требовало немалых средств.
Некоторые горячие головы  вспомнили  закон о монетизации и предложили его обновить. Думающие думцы  эту мысль отвергли. Они  вновь  заговорили   об  утечке  мозгов: то в одном, то в другом месте  эта напасть  давала  о  себе  знать. Нет, пенсионеры  не рассматривались как дешёвая рабочая сила. Для этого собирались пересмотреть недавно принятый закон о нелегалах. Пенсионеры  должны были развернуть свои  нерастраченные хобби в плане  идей.
       Чего-чего, а  идей  у стариков накопилось  немало ещё с советских времён. Какие только  идеи  не предлагались для улучшения  нашей жизни! Многие  так и остались на бумаге. Сейчас было другое время. И предлагали не только старики. И не только  россияне. Помогать России  захотелось многим зарубежным  искателям счастья.
       А идеи были разные.  Вот  история об одной из них.


Из лаборатории исчезла бутылка с новым продуктом. Все сотрудники были поставлены не только на уши. Но явления бутылки народу не произошло. А положительные результаты анализа продукта могли стать началом  нового успешного направления деятельности лаборатории.
Молодая энергичная Серафима Викторовна, два месяца назад получившая должность заведующей, после  длительных  обсуждений  различных версий  пропажи  не выдержала:
– Хватит пиндеть, Екатерина Сергеевна! Вы моя правая рука и должны были побеспокоиться   о  сохранности бутылки.  Что  это вы улыбаетесь?!
–  Хорошее словечко вы придумали.
– Ну, если честно, то не моя это заслуга. Подсказал тот, кто попросил  помочь. Сейчас год русского языка. Пора перестраиваться. А то народ так и привыкнет: заколебали! затрахали!
–  А это новое  словечко  можно и по-другому  объяснить.
–  Хотите  научно  обосновать, Екатерина Сергеевна?
–  Науки  никакой! Но  если подумать, то можно  сообразить. Знаете фамилию мужа  нашей примадонны?
–  Прасковьи Ивановны?
–  Ну!
–  Не знаю.
–  А я знаю. Дандро!  И  в свидетельстве о  браке  она  записана как  Наливайкина - Дандро! А     теперь  оставьте только  первые буквы у Прасковьи Ивановны Наливайкиной  и  две  у её мужа.  Что получится? ПИНДА!
–  Ну, Екатерина Сергеевна, вы не только моя правая рука. Вы и большая умница! С нашей лёгкой   руки  пойдёт теперь гулять ПИНДА! А там, где ПИНДА, там и ПИНДЮК появится! Так и перестроимся!
 –  Недавно что-то наш Председатель говорил про какие-то пендели. Мы  этому   не помешаем? 
– Пендели  –  это другое. Ну, там, где пинда или  пиндюк будут, может, и пендели  понадобятся. Но это другая история. Нам бы в своей разобраться. Так  как  мы  помогли?
– Анализы все сделаны, Серафима Викторовна. Правда, херня  получилась, прошу прощения, как теперь надо говорить?
–  «Херня»  пока остаётся. Это слово менять пока  не будем. А вот что водичка в десять раз говённее стала, такая  херня  нам не нужна!
       –  А «говно» остаётся тоже, Серафима Викторовна?
       –  Остаётся, остаётся! Чувствую, вы меня  в этом году  словами разными  запиндёте!
       – Да я могу не перестраиваться! Как скажете, Серафима Викторовна. Хотелось, чтобы хоть  мы с вами, Серафима Викторовна,  друг друга понимали.
       –  Это вы о чём, Екатерина Сергеевна?
       –  Ну, я помню,  вы сказали, чтобы  бутылку я  оставила на рабочем столе. Ну, я  её в шкафу  и  не закрыла. А теперь я, ваша правая  рука, ни  ума, ни рук  не приложу, где искать её, бутылку вашу.
       –  Я так сказала?
       – Да. Я ещё подумала, что вы специально так сказали, и,  как ваша правая рука, в точности  исполнила  ваше указание.

       А появилась бутылка  в  лаборатории  после беседы двух приятелей.
       Александр Григорьевич  Дудин  и  Харитон Евгеньевич  Перчик  с тех  пор, как стали пенсионерами, встречались один раз в месяц. Но часто беседовали по телефону. Пользовались тем, что угрозы  о  повышении  платы за разговоры  пока что их не коснулись.
       Сегодня звонок был особенный. Перчик  узнал  об одном очередном чуде. Сам  он завершил подачу заявок на изобретения вместе с окончанием советской власти. Однако новинками продолжал интересоваться. И если приходилось рассматривать фантазии  разных кулибиных, он делал это внимательно. Когда позвонил старый приятель и рассказал  о предложении  одного зарубежного искателя счастья  из Средней Гвинеи, Перчик  произнёс:
       –  Старик! Ты стал верить в чудеса?
       –  Не верю! Но пока опровергнуть не могу. Нужно провести хотя бы один опыт.
       –  Одним ничего не докажешь. Хотя, смотря  какой опыт. Надо подумать.
       –  Так подумай! Это же твоя любимая работа  –  думать!
       –  Уже подумал. У меня появилась  мысль взять быка за рога!
       –  А может,  сначала  за что-нибудь  менее  опасное?
       – Нет! Только за  рога! Сразу будет ясно, с кем  имеем  дело и  какое  фуфло привёз твой фокусник.
       – Мысль правильная. По слухам,  этот  гвинеец  совместно  с  фирмой  «NAEB»  уже второй год пытается  проникнуть на российский рынок. А сейчас в предстоящие семь лет они собираются развернуться  по всей  стране.
       – Ну что ж, план  дерзкий.
       – А если нам поучаствовать?
       – Можно попробовать.
       – Но как это организовать?
       –  Это мои проблемы. Раз уж ты так настаиваешь, помогу.
       –  А  у  самого   нет  интереса?
       –  Чувствую, что  фуфло!
       –  Если чувствуешь,  зачем  влезаешь?
       –  Зачем? Люблю проверять. Проверять, что никому нельзя доверять.
       –  Раз так, соображай, как эту проверочку сделать.
– Привози  свою бутылочку. Есть у меня на примете специалисты. Сделают  анализ по полной программе. Только пусть уж твой папуас  ничего не напутает.
 
Приятели  внимательно пытались рассмотреть  содержимое бутылки. Жидкость была тёмного цвета, имела приятный запах. Он не напоминал ни одно из известных  вин. Однако, вряд  ли  нашёлся бы какой-нибудь  бомж, который  не снял бы пробу. Несмотря на  предостережение  о  дозированном приёме  и  только  после   разбавления. 
По рассказам разработчика, эта микстура  может лечить  всех  и  всё  и  от  всего. Ну, таких  находчивых сегодня много. Они за всё берутся. Ставят только одно условие: обязательное соблюдение правил применения. Для чего эти ребята организуют специальные встречи, курсы, на которых народ должен подготовиться к выздоровлению. 
К выздоровлению почти от всех болезней, в том числе от хронического бесплодия, ускоренного выпадения волос,  раннего плоскостопия,  усиленной  потливости,   постоянной сонливости  в рабочее время и  др.  Ну, естественно,   лечат  от  разной природы  импотенции. При этом компании,  работающие на рынке  более десяти  лет,  гарантируют  вылечить  навсегда, то есть мужское достоинство  останется наготове вечно. С одной стороны, может, это и  неплохо, но ведь не только этим жив человек! И потом, надо будет подумать о другом приспособлении, всё-таки  в обычном общении тоже своего рода определённое  неудобство!
Новая микстура, как  сообщалось в рекламках  фирмы «NAEB», раскленных  во всех вагонах метро, решала не только людские проблемы. Достаточно было ею облить свалку, на которой  лежат  отходы населения, и через  некоторое время  от этого хранилища останутся, как говорится, рожки да ножки.  Да и всю говённую воду  людскую разработчик  обещал  довести  до питьевого состояния.
Действительно,  какое-то чудо! Перчик  загорелся  срочно проверить  замечательные свойства микстуры  и  позвонил  одной  знакомой. Уже  можно  догадаться, кому.
 
        Серафима Викторовна согласилась помочь Харитону Евгеньевичу. Но заодно решила воспользоваться этим чудом по-своему. Она  давно мечтала избавиться от Прасковьи Ивановны, которая никак не могла согласиться  с повышением  молодой  и  красивой  сотрудницы, о чём  часто давала знать  всему  коллективу. Негоже было  так поступать с пенсионеркой, но  опытная  сотрудница  достала молодую заведующую окончательно.
Во-первых, Прасковья  Ивановна работала на полставки,  не очень вникая в суть забот, волнующих лабораторию. Во-вторых, она  любила приходить в лабораторию в выходные дни и  слегка пакостить. Оставаясь  наедине,  эта ПИНДА копалась в чужих рабочих столах. Каким-то образом  она даже залезала  в  компьютерные файлы сотрудниц, об этом узнали по одной случайно оставленной  ею распечатке. Как, не зная пароля, проделывала  это опытная  работница,  не ясно. Это требует самостоятельного расследования и не будет предметом нашего повествования.
Серафима Викторовна усиленно искала повод. Но повод никак не находился. До тех пор, пока  совершенно случайно не стало известно, где пенсионерка  работает на  вторые полставки. 
                ___________

 И надо ж было такому случиться. Оказалось, что внедрением нового продукта  занялась одна фирма, с директором  которой случайно познакомился  Александр  Григорьевич. Именно в этой  фирме «NAEB» и подрабатывала Прасковья  Ивановна  в должности главного технолога.
 Кроме разных специальных вопросов, ей была поручена и реклама  новой микстуры. Новое средство в каких-то случаях  давало положительный результат. Но желание объять необъятное, несмотря на все предупреждения Козьмы Пруткова,  обуревает  почти каждого, кто сегодня  начинает  заниматься  бизнесом. Не очень верила  в чудеса  и  Серафима Викторовна.
Но хитрый планчик в головке  молодой  и  энергичной заведующей уже созревал. Помните, как  Жеглов  подбросил  кошелёк  карманнику? Эта простая  процедура, как говорится,  с бородой. Она давно используется  многими   специальными   правдоискательными структурами.

И  Прасковья  Ивановна  клюнула. Сначала  опешила, а потом всё-таки  клюнула. Опешила, потому что не знала, каким образом  эта  бутылка  попала в её лабораторию. А  клюнула, потому что поступила неразумно, себе во вред.
В субботу, придя, как обычно, в лабораторию, ПИНДА сразу увидела знакомую бутылку. Сопоставив всю имеющуюся информацию, опытная сотрудница вычислила, каким образом бутылка могла оказаться в лаборатории. Более того, Прасковье Ивановне стало ясно,  какая  роль  предназначалась не только  лаборатории, но  и  её  молодой  заведующей.
Работу, связанную  с  анализом   нового  продукта, Прасковья  Ивановна могла сама принести в лабораторию и даже возглавить эту работу. Но жадность фраершу сгубила. Теперь у Серафимы были развязаны руки. Конечно, коллектив ничего не знал. Лишь Екатерина Сергеевна  смутно  догадывалась  о том, что  затевает  её начальница. 
Прасковья  Ивановна  могла не обратить внимания на бутылку. Подумать над более разумной  тактикой  своего поведения. Но зависть и злость сделали своё дело. Всё содержимое бутылки было, похоже, вылито в канализацию. Пустую бутылку одна сотрудница лаборатории обнаружила возле контейнера для мусора, стоящего во дворе. Прасковья Ивановна поленилась выбросить бутылку  в  другой части города, а, возможно,  умышленно  оставила её на виду.

Повод  был найден. Улики налицо. Но где доказательства, что виновна именно ПИНДА? Всем так хотелось! Но этого недостаточно. И ПИНДА не такая простушка, чтоб с ней так легко разделаться.
Решено было собраться всем и обсудить случившееся. Естественно,  в тот день, когда  Прасковья  Ивановна, не подозревая  о  кознях  Серафимы,  придёт в лабораторию.
–  Серафима Викторовна!  –  предчувствуя неладное, пошла  в  наступление  ПИНДА.  – Что это  ваша правая рука  на меня только  что  волчицей  зырнула?
– Зырнула? Это как понимать? Что это означает?
– Что вы притворяетесь? Сами и не такими словечками бросаетесь! Зырнула  –  посмотрела как на последнюю сучку!
– Почему сучку, Прасковья  Ивановна? Вы уже вышли из младшего возраста!
– И вы туда же! За что меня хотите выжить? Я пенсионерка!
– Поэтому  и не сучка! А уже вполне сложившаяся….
– Сука? Да?
– Я не специалист  по этой части. В   точном  диагнозе могу ошибиться. Но, как говорится, на воре шапка горит!
– Что? Что же я у вас украла? За что меня ненавидите?
                – О ненависти не может быть и речи. Мы все к вам относимся как к старшему товарищу.               
       – Какой я вам товарищ!  На товарища волком не смотрят. И эта, ваша любимица, Светуля!  И   этот, ваш молодой протеже! И Екатерина Сергеевна,  и  Татьяна  Ивановна, и Кирилл Петрович!  Все против меня! За что? Как вам не стыдно!
После такой тирады Серафима впервые засомневалась в вине Прасковьи  Ивановны. Конечно, желание избавиться от неё было. Но коль человек не виноват, напраслину-то городить  она не могла. Одно дело  –   воспользоваться поводом.  Другое  –  состряпать «дельце» на ровном месте. Ну, подрабатывет  в какой-то фирме. Ну, не участвует активно в работе лаборатории. Она своё отработала. Понять  можно.
Но в том-то  беда наша. Понимаем только себя. Понять другого не всегда удаётся. Это ж надо, как говорится, в душу залезть человека. Покопаться в ней, в чужой душе. Тут в своей разобраться не  можем!
Эти  мысли  не вовремя возникли у Серафимы Викторовны. Все сотрудники уже собрались. Необходимо было начинать  спектакль. Настрой  у  сторонников Серафимы   был известный. Все подготовились, и  не без помощи начальницы, к сражению с коварным врагом. Все против одной! Нехорошо! Эта мысль тоже появилась у  единомышленников. Но отступать было некуда.
 Обращаясь  ко  всем, Серафима  Викторовна  произнесла:
– Дорогие мои работницы  и работники! В лаборатории  обозначился  некрасивый случай. Давайте полюбовно  обсудим, как такое могло произойти.  Ну, кроме Прасковьи  Ивановны, все знают, что случилось. Мы вчера уже пообсуждали это событие. Сегодня  нас посетила Прасковья  Ивановна. Сегодня  день  её  присутствия. Я с утра  уже побеседовала с нашим старшим товарищем. Она в курсе произошедшего. Правда,  не понимает, почему на неё некоторые волком смотрят.  Пожалуйста, какие будут мнения?
– Можно мне?  – решила начать  беседу Екатерина Сергеевна.
– Не можно, а нужно! Вы, Екатерина Сергеевна, моя правая рука. И обязаны, как никто другой, высказаться  совершенно  определённо!
Чудес на свете не бывает! Чудом должна была стать эта микстура. Так говорят разработчики. Наша лаборатория и должна была помочь нашим  очистителям  убедиться  в возможностях  этого напитка. Говорить о том, что могла дать нам  эта микстура, не приходится. Думаю, всем  понятно.
Хочу дать вам дополнительную информацию. Оказывается, уважаемая Прасковья  Ивановна подрабатывает в фирме, которая   к  нам  и  обратилась  за  помощью.
Ну, пожалуйста, Екатерина Сергеевна. Мы вас внимательно слушаем.
–  С Прасковьей   Ивановной  я работаю уже больше двадцати  лет. Знаю её, как облупленную.
– Какую?!  –  не выдержала  Прасковья   Ивановна.   –   Выбирайте выражения, правая  рука!
– Что тут оскорбительного, госпожа ПИНДА?
– Что?!  Сама  ты  ****а! Двадцать лет с тобой проработала и не знала, что такая змея! Почему  это я  пинда?
– Секретов нет! Заглавные буквы ваши и две от  фамилии  вашего мужа  возьмите –  вот и будет ПИНДА! Со дня вашего замужества  вы, Прасковья   Ивановна,  –    ПИНДА! И никакой этой, как вы меня обозвали, не пахнет! Хотя  ведёте себя, как  настоящая  пи…….
–  Я буду жаловаться!
– На мужа своего! Кто он у вас, гвинеец, испанец? Дандро  –  это что за папуас?
– Сами  вы проститутка! Мой муж  – честный человек. Отец  его  парагваец, который защищал власть Советов. Мне никогда в голову не приходила мысль о сокращении. Но раз так, спорить не буду. ПИНДА так ПИНДА! Но я  не простая пинда! Это вы знайте!
– Конечно, не простая!  Залезать  в чужие файлы  простая пинда  не смогла бы.                Тут соображать надо. И никто не говорит, что вы  плохо соображаете. Только для себя. А надо бы хоть для троих. Я предлагаю  наказать Прасковью   Ивановну  за недостойное поведение. И просить руководство отнестись с пониманием  к  нашей просьбе. А просьба такая:  отправить ПИНДУ на заслуженный отдых.
–  Кто ещё выступить хочет? Пожалуйста, Света. Только, прошу тебя, по существу. Кто мог подложить нам такую свинью? Как ты думаешь? Мы никого не судим. Мы хотим лишь выяснить. А виновный  должен сам вынести  себе приговор!
– Мне понятен вопрос. То есть,  кто  является слабым звеном?!
– Вот-вот! Именно так! Кто в силу своей слабости не сумел отказаться от вредной привычки. Привычки  делать пакость ближнему. Ну, что скажешь, Светлана?
– Конечно, не пойман  –  не вор! Но по всем признакам это мог сделать человек, знающий лучше всех ситуацию с  этой пресловутой  бутылкой. А кто знал  лучше всех  эту ситуацию? Ясно кто  –  вы, Серафима Викторовна,  и  вы, Прасковья   Ивановна.  Ну, Екатерина Сергеевна  отпадает. Поскольку она сделает то, что скажете вы, Серафима Викторовна. 
– Так, так. Интересный разворот!  –  удивилась  Серафима.
– Очень интересный! – обрадовалась  ПИНДА. – Я даже не думала, что вы, Света, пойдёте против своей начальницы.
– Стоп, Прасковья   Ивановна! Почему против? Я высказала своё мнение.Но вы или  Серафима Викторовна  повинны  –  это и надо выяснить! 
– Так, господа и товарищи. Теперь и я, заведующая лаборатории, включена в список подозреваемых. Что ж, я согласна. Каждый должен получить  своё. Я   –   за то, что допустила этот бардак. А кто всё-таки спиндил бутылку?  Кто  с  этой  микстурой   расправился  по-своему? Кому это выгодно? Так сегодня говорят.
  Если сделать анализ уже не микстуры, это отдельная песня, а похождений нашей уважаемой ПИНДЫ, то есть Прасковьи Ивановны Наливайкиной - Дандро, то собственно к исчезновению бутылки я не должна иметь никакого отношения. А вот что не предусмотрела, не учла  –   тут моя вина есть. Готова понести наказание. Что конкретно предлагаешь, Светлана?
–  Если  по-честному, то я как вы, Серафима Викторовна. Кто на хрен коллектив посылает, тот на себя  и вину накликает!
– Ах ты  поэтесса мелкотравчатая!   –  не  выдержала Прасковья  Ивановна. 
– Нехорошо! Нехорошо  переходить  на  личности, Прасковья  Ивановна. Травка хоть и мелкая, но иногда полезной бывает. Кто следующий желает высказаться? Не стесняйтесь. Смелее  выражайте своё мнение. Сегодня можно критиковать, говорить всё, что в голову взбредёт. Свобода! Пожалуйста, кто надумал?
 – Можно, я скажу.
 – Пожалуйста, Гена. Что скажешь  от имени мужчин? А то привыкнете  к нашей  эмансипации  и  совсем зачахнете. Правда, ты  специалист по другой части.  В компьютер что заложишь, то и вытащишь. Распознать  кто есть кто, машина пока не может. Давай, выкладывай свою мысль! 
 –  Думаю, главный виновник  –  госпожа  ПИНДА, прошу прощения.
 –  Ах ты, молокосос несчастный! Как ты смеешь? Это ты можешь влезть в любой файл, а не я! Это ты разбросал распечатки, подставляя меня! Вы все организовали мне травлю! Вы сделали так, что я  работаю на полставки!
– Но на вторые вы же микстуркой занимаетесь! И никто вам не мешал. А когда узнали, что мы вам можем помешать, сделали пакость  –  спиндили бутылку! Это ясно! И даже не требует компьютерной помощи. Между прочим, есть такие  машины   –  всё распознают!  Скоро и у нас будут. Как уровень нашей информатики  поднимем.
– Ах,  так у нас  слабая информатика!  –  завопила  ПИНДА,  –  ты за это ответишь, где надо!
– Чего?
– Вот и будет тебе чего!
– Не пугайте меня, Прасковья Ивановна.Лучше признайте свою вину. И полюбовно разойдёмся.
– Полюбовно! Какой  любовничек  нашёлся! О любви заговорил!  – свирепела Прасковья Ивановна.  –   Да я  вас всех так полюблю, что мало не покажется. Я вам покажу не только кузькину мать. Я вам всем зырла повыцарапаю! Нашли молодуху!
– Прошу вас, успокойтесь, Прасковья Ивановна,  –  решила  навести порядок Серафима.  – Не надо так сильно волноваться. А Гену простить можно. Он ещё молодой. Может  погорячиться. Ну, кровь молодая. Понять тоже надо.  Требует выхода.
Давайте, Прасковья Ивановна,  полюбовно договоримся. Мы вам выходное пособие пробьём у руководства   –  аж целый оклад! Хоть вы  и на полставки у нас работаете. Мы вам отходную устроим. По-людски всё сделаем.
– А я что должна сделать?  –   вдруг  тихим голосом  спросила Прасковья Ивановна. 
– Признаться.  –  ещё тише  сказала  Серафима. – Признаться в том, что под горячую руку, как говорится, наделали глупостей. Кстати, для нашей говённой воды  эта микстура, я думаю, лекарством не станет.
– Это ещё надо проверять,  – решилась  поправить  Прасковья Ивановна. 
– Хорошо. Проверим. Вместе проверим, – согласилась Серафима Викторовна. –  Эту возню закончим  и  будем проверять.
– Ну ладно. Если свои обещания выполните об окладе и отходной, давайте закончим эту возню.
            Только вы меня поймите, почему я так поступила сгоряча.
– Понимаем. Поэтому  и  стоим  за  полюбовность. Так что, Прасковья Ивановна,   заканчиваем собрание? 
– Заканчиваем,  –  с облегчением  выдохнула ПИНДА.

Отделалась Серафима Викторовна от своей противницы, а осадок  неприятный остался. Пенсионеркой и сама будет. Не завтра. Но будет. И появится  такая же молодая, красивая и энергичная. Но о грустном думать не хотелось.
Серафима, отлично расписавшая весь сценарий  собрания, была довольна исполнителями. Понравилась и инициатива молодёжи. Теперь победу надо было отметить. Нет, отходную ПИНДЕ устроят после того, как она подаст заявление об уходе. А самим   можно расслабиться сегодня. После  напряжёнки с ПИНДОЙ  это не помешает.
Все поздравляли друг друга с победой. Все увидели  в Серафиме  не только преуспевающего лидера, но и неплохого режиссёра. Спектакль прошёл с успехом. Других  мнений  не было.

– Гена, не  смотри  на меня, как пенсионер на олигарха!  –  мне и тебе  ещё далеко до  них.
– Немножко противно.
– Согласна. Но такова жизнь. А я тебе противной не стала?
– Напрашиваетесь на комплименты?
– Нет. Я их ещё не забыла. Забуду, скажу. Но расслабиться  надо. Как  думаешь?
– Придумываете вы.  Я лишь исполняю. Останемся  в лаборатории или сразу поедем ко мне?
– Посидим немного в коллективе, а потом  –   к тебе.

Стало модным  постаревших жён  менять на молоденьких. Дамам уже в летах  –  заводить  молоденьких  любовников. Молодые бизнесменши тоже раскрепостились окончательно. Ни к тем, ни к другим  Серафима и Гена не относились. Нет,  она была старше его на  пять лет. Но до пожилой  ей ещё было далеко.
О  серьёзных отношениях  Серафима не думала.  Нет, если бы не бедность мальчика, можно было бы поразмышлять. Но мальчик был бедным. Хоть и старательным. А кому нужен бедный! Пусть даже умный! Если умный, почему бедный?  Этот  вечный вопрос и она  задавала ему.
Но любовь зла. Привяжешься  и  к бедному. С ним она отключалась от всего и всех. Любовные утехи, которым они иногда предавались, её всегда забавляли, а  его каждый раз заставляли  серьёзно задумываться.
Иногда он,  крупный  смазливый  парень,  мечтал   связать свою жизнь с этим  маленьким, красивым  и  очень активным  живчиком. Но  Серафима, несмотря  на  свои  габариты,   давила  на него. Этакий  Наполеончик  в  юбке. Иногда  давление было  приятным. Порой  –  до потери  всякого самостоятельного действия, что приводило его в бешенство.
  После развода  Серафима одна воспитывала  семилетнюю  дочь. И не собиралась найти ей нового отца. Гена, выросший без отца, его родители развелись, когда мальчику было два года, понимал ситуацию. И готов был принести себя в жертву. Но жертва не принималась. Серафима дала обет не связывать себя  серьёзными отношениями ни с одним мужчиной. Пококетничать, пофлиртовать, позаниматься  любовью  –   да! Но не больше!

 Сегодня была их очередная встреча. Несмотря на осадок, Гена старался, как всегда. Любые задумки Серафимы, а на них она была тоже мастер, выполнялись безукоризненно. Но финальной всегда оставалась  игра  с  тумбочкой.
– Тумбочка, тумбочка! Где наша тумбочка?!   –   просияла  Серафима, отдохнув  после бурных  игр, которые  проходили  на  паласе.
Тумбочка была необычная. Когда её передняя дверца открывалась, появлялось дополнительное место. На которое, сидя  на тумбочке, можно было поставить ноги. Тумбочка превращалась  в подобие облучка, на котором  устраивался   ямщик.  Кроме того, тумбочка была на колёсиках. 
Гена  был ямщиком,  а  Серафима   –  наездницей. Только  усаживалась она  на  своего конька. Смеялась она всегда  громко и  заразительно. На  тумбочке, а вернее, на  полюбившемся коньке, она не только смеялась, но и  стонала от удовольствия.
Некоторые  кричат от  любви. Другие  рычат. Третьи  внешне совершенно спокойны. Разные люди  –  разная реакция. У  Серафимы  была  любовь со смехом.  Продолжалась она  достаточно долго. Таков был неутомимый конёк.
При этом  прыгала не только Серафима. Казалось, подпрыгивала и тумбочка. Последняя  приобретала  и  круговые движения. Направление которых изменялось, как только Серафима меняла своё положение.  То  она   клала  свои  руки на  широкие плечи  ямщика, то,  развернувшись, вытягивала их  над  ногами  Гены. Эта пляска продолжалась до тех пор, пока тумбочка   намертво  не упиралась  в  стенку.
Это  означало  вершину  блаженства. Прекращался смех. Стонов тоже не было. Появлялся    глубокий  выдох. Вместе с которым  они  улетали   ввысь. Полёт   продолжался  не менее  получаса.
Проснувшись, они обнаружили, что под ними не облучок, а знакомый палас. Но силы уже покинули  их.
 Серафиме надо было собираться. Дома ждал ребёнок. Это существо было для неё  самым главным,  ради  благополучия  которого она  иногда шла на сделку  со  своей   совестью и  принятыми правилами.  Конечно, по сравнению с тем, что творилось вокруг,  её  грешки  были похожи  на  детские шалости.  Но  грех  не  в  количестве  и  не в качестве проступков,  а   в  самом их  совершении. Это Серафима  понимала. И это её  часто угнетало..

Серафима  Викторовна  сдержала своё слово. Прасковья Ивановна  получила выходной оклад.   В  лаборатории  ей  устроили  отходную. История  с  бутылкой   закончилась, как и хотелось   всем, полюбовно.
Увольнение  пенсионерки  не изменило  результаты анализов. Последние были проведены ещё несколько раз  с  пресловутым продуктом, который предоставила  фирма «NAEB». Однако, когда все карты были раскрыты, ПИНДА все свои неприятности объясняла кознями Серафимы. Доставалось и двум приятелям, случайно попавшим в эту историю. Одновременно Прасковья Ивановна развернула ещё более активную деятельность по распространению слухов о замечательных  свойствах  продукта  и  его способности  воздействовать  на  всё и всех. 

У Серафимы  оставалось   ещё  одно неприятное воспоминание, связанное со злополучной бутылкой. Оно то совсем уходило, то вновь возникало, когда она начинала проигрывать все события последнего времени. Неприятность была связана  с  Харитоном  Евгеньевичем. С которого и  началась  в  лаборатории  история с микстурой.
Уяснив, что представляет собой новый продукт  с точки зрения  очистки  воды,  Харитон  Евгеньевич  корил себя за то, что  не поверил в свою интуицию. За то, что захотелось проверить. За то, что увлёк в историю многих людей, в том числе и Серафиму. К которой относился с не всегда скрываемым  чувством  необъяснимой привязанности.
  Харитон Евгеньевич давно уже ехал  с ярмарки. Нет, он ещё  иногда  совершал маленькие подвиги. Но в этом случае эти  мысли  он  усиленно  гнал  от себя,  понимая   их  абсурдность. И вдруг, как говорится,  чёрная  кошка  пробежала  между  ними.


–  Это профессор  Скородумский?
–  Нет. Это профессор  Быстродумский!
–  Прошу прощения, а, кстати, «быстро»  –  это   быстрее, чем «скоро»?
–  Вопрос интересный, но вы ведь не это хотели узнать?
–  Нет, конечно. Мы хотим пригласить вас на презентацию.
       – А кто это «мы»? У меня этих презентаций до …….. . Понятно, до чего? Сейчас год такой, не хочется  нарушать принятые  всеми  в стране  обязательства.
– Понятно, понятно. Но быстро или скоро не перестроимся. Эти слова ведь не после перестройки появились.
–  Конечно, конечно. Но надо. Пока год надо продержаться. Так что за презентация?
– Я представляю  фирму  «NAEB», второй  заместитель  директора, Федя   Черниговский. Тема презентации:широкомасштабное  внедрение  нового  продукта  многофункционального  действия.
– Фирма  «НАЁБ»?  Не слышал такой фирмы. Название то ещё!
–  Ну, профессор, вы  не очень-то со своими  переводами! Или напоминает  вам  что-то  родное?
–  Поживём, Федя,  –   увидим!  Может, так и будет! А почему  просто Федя? 
–  Не просто, а Федя Черниговский. У нас  отчество  не  произносят. Просто  –   Фрэд  Черни. Ну, а для вас проще  –  Федя Черниговский.   
– Теперь  понятней стало, с кем я говорю. Так  прямо-таки на всё действует?
       – На всё, профессор.
       – Это интересно. У меня на этот счёт своих мыслей до…..Ну, понятно, до чего.
       – Да, да, понятно, герр профессор.
       – На первом месте, значит, герр? Я правильно понимаю?
       – Правильно, профессор. Именно «хер»  и  будет  главным вопросом  на презентации. Народ  этот вопрос больше всего волнует. Уже ни пенсия, ни зарплата  –   главное,  а  состояние души, то есть настрой   –   вот что главное.
       –  А ещё на что влияет?
       –  На многое, профессор. Зафиксированы   даже  случаи   противоположного воздействия.   
       –  То есть?
       – К примеру,  установка  человеку делается в части повышения работоспособности мозгов, человек  начинает принимать  эту микстуру по  строгой программе. И вдруг мужик мудаком становится!
       –  А если женщина?
       –  Женщина? Мудачкой! Вы что, профессор, падежи забыли?
       –  Это ж с какого  этого, ну понятно, да?
       – Вот именно, что непонятно! Если должно быть наоборот!  Микстура  исправлять должна положение, а не усугублять!
       –  Такое бывает иногда. Когда в заоблачные дали поднимешься. Ну, ни хера больше не видишь. А там и видеть нечего. Облаков   –   и тех нет! Вот  иногда думаешь, что и на земле всё гладко. Тогда мудаком и становишься. Так для этого  ничего  не надо принимать. Просто начни мечтать о несбыточном   –  и мудачество  обеспечено. 
       – Вы, я чувствую, тоже философ, профессор?! Вы нам очень нужны для нашей презентации!
       – А как без философии! Кругом  такое  творится! Каждый философией занимается. Вчера на дачу пришлось электричкой ехать. Две девчушки  лет по двенадцать в тамбуре  выясняли кого из них  первую, а кого вторую  случайные  пацаны обрабатывали. Еле стоят  и  беседуют. А какая, спрашивается разница, если  уже обработали  и теперь  ищи ветра в поле.
       – Ну, в этом  случае  найти   –   не гарантирую! Но когда надо мужа вернуть, вроде  в  таких  случаях  помогает. Только  надо по инструкции  принимать.
       –  Интересно! А принимать нужно  и мужу и жене?
       –  А в том-то и особенность  микстуры, что только  жена принимает. А муж в это время, может быть, хер знает где, прошу прощения. Только строгий режим приёма должен быть. А не каждая может режим выдержать. Вот некоторые бабы и жалуются, что долго мужик не возвращается.         
–  Очень мне нравится ваша затея, Федя.
–  Приходите, не такое услышите. Записали адрес? Мы  вас ждём. До встречи, профессор!

Сидя  на  заседании  социальной  фракции Думы,  в паузах между  размышлениями о своих  сосулькотаятелях  он  уже строил свои  планы  по использованию  зарубежного  чуда.
       Случившееся в декабре-январе потепление принесло профессору неожиданные неприятности. Изготовленные по его последнему патенту и установленные на всех  думских  домах «устройства таяния сосулек» оказались незадействованными. Инициатива профессора, поддержанная наиболее предприимчивой частью думцев-социальщиков, обошлась городу в хорошую копеечку. А снега нет! И, по прогнозу  директора  Метеоцентра,  в ближайщее время не ожидалось.
       Надо же,  январь месяц, а  вместо снега дождь идёт! Ну, как обычно, снова  виноватых стали искать. Думающая часть населения, ссылаясь на глобальный характер потепления, призывала к спокойствию. Воинственная часть вместе с такими же слугами народа, как всегда, знала, кто точно виноват:  хоть и  мало  этих вечно виноватых осталось, но погоду продолжают портить! Ссылаясь на глобальный характер потепления,  
       Профессор, уяснив возможные последствия непредвиденных капризов погоды, выступая на  экстренном  заседании  думской  фракции, протащившей  закон  о мерах по уничтожению  сосулек  на  элитных  домах, попытался  успокоить чиновников.
       – Господа, смею вас  заверить, никаких погодных врагов у нас не существует. Это всё происки  противников  моего изобретения. Более того,  объявленный метеопрогноз, как донесли мои соискатели, основан на подброшенных нам недостоверных зарубежных  данных. По моим расчётам, снег вот-вот  должен  появиться!
       –   А если не появится?!  –  не  выдержал  сам  председатель   думской фракции.
       – Тогда я готов понести наказание. Нет, компенсировать  все затраты  на сосулькотаятели я, разумеется, не смогу. Но  уже  сейчас я  подготовил  проект  документа, в котором предлагаю вашему вниманию способ  превращения  падающих   дождевых  капель в   снежинки.               
       – Ну, вы просто непотоплямый, герр профессор! – возмутился третий заместитель  председателя фракции.  –   Снежинки  –  это  ещё  не сосульки! А потом, вы ведь снова доллары или евро, то есть, прошу прощения, росрубли потребуете!
       – А как  же  без  денег, господа! Как сказал один  предприниматель, нет денег  –  не хэг стгоить! Это, товарищи, аксиома и для нас тоже! Независимо от политического устройства  страны!
      Настырность  профессора   заставила  совершенно определённо  высказаться  первого заместителя:
       – Думаю, настала пора и с погодой, которая и раньше нас не баловала, и с сосульками разобраться окончательно! Казна не бесконечная!  А присосаться  к ней все  хотят! Не позволим! И надо, думаю, посмотреть  внимательно список проголосовавших  за эти  антисосульки.
       –  Не позволим!  Надо!  –   поддержали  и  другие депутаты, даже часть тех, которых раньше профессору  удалось  уговорить. 
        До перерыва  оставались считанные минуты. Председатель фракции, предчувствуя накалявшуюся обстановку, предложил вернуться  к  сосулькиной проблеме  после дополнительного  осмысления  вопроса.

       Телефонный разговор  с Федей Черниговским не выходил  из головы профессора уже третий день. Сегодня должна была состояться презентация нового продукта, организованная  фирмой «NAEB». Профессор надел свой лучший костюм. Хотелось блеснуть перед бывшим совком не только эрудицией. В отличие от  Перчика,   профессор  продолжал выпекать свои патенты. И в голове  профессора уже прорисовывались контуры его собственного чуда. Дополнительную пищу для раздумий он  надеялся  получить на презентации.
       Вступительное  сообщение  Прасковьи  Ивановны  прозвучало, нужно отдать ей должное,  достаточно бодро. Говорила она без бумажки,  хотя в сути вопроса несколько раз проявила   некоторую  некомпетентность. К примеру, перегнула  относительно быстродействия препарата до  невообразимой  нормальным человеком  скорости. Потом  ляпнула по поводу  воздействия    микстуры  аналогично  стволовым клеткам.
       По реакции некоторых  сидящих  в  зале  даже гвинеец понял,  что  баба несёт околесицу. Кудесник на английском что-то шепнул директору фирмы «NAEB», который  председательствовал. Лишь после его проникающего сурового взгляда  ПИНДА своё выступление кончила.

       На сцену  вышел  главный  шаман. Медленно закатывая рукава белой рубашки, кудесник  рассматривал сидящих в зале, будто собирался их гипнотизировать. Затем  полилась его необычная,  малопонятная собравшимся английская речь. Переводила симпатичная молоденькая девчушка.
       Иногда ей помогал директор фирмы «NAEB».  Это случалось, когда шаман, похоже, не совсем дружелюбно воспринимал реакцию выкриков из зала. Тогда он давал свои  нелестные оценки  собравшимся.  Это  хорошо понимала  переводчица. И,  будучи в недоумении, призывно смотрела на  председательствующего.
Директор фирмы «NAEB»  давно знал гвинейца и тоже всё понимал. И  брал слово,  поясняя собравшимся не совсем  понятные для переводчицы  нюансы  философии  применения  продукта. Директор говорил о каком-то особом настроении вливания микстуры. Которое создаётся   включением  всех мыслительных  возможностей  вливающего. С чем и связано обязательное  сопровождение  процедур специально подготовленными  работниками   фирмы  «NAEB». 

      Затем своё слово решил сказать Федя Черниговский. Заочно он уже познакомился с профессором  Быстродумским и в своём выступлении в основном уговаривал учёного активно включиться в процесс внедрения новой микстуры. Для подтверждения  её  удивительного  действия Федя  попросил взглянуть на экран.
     – Посмотрите, господа, на эти картинки!  Это озеро ***нал в провинции Даньху в Средней  Гвинее. Слева –  до воздействия  микстуры, справа  –  после воздействия. Заросшее озеро, полное говна, превратилось  в хрустальный бассейн. Я там был и воду пил! Анализы  потрясающие! И воды, и мои! Кто захочет, может убедиться сам. У нас есть пробы из этого озера до  и после обработки  воды. Профессор! Я обещал вам показать чудеса. Вот это первое чудо.
           Сейчас будет второе. Вы берёте навоз. Лошадиный, коровий, свиной. Любой! Даже ваш, профессор! Мой  или всех сидящих в зале. Надо взять порцию,  сто  граммов, и  влить  в это говно две капли микстуры. После двадцатиминутного перемешивания  должна быть однородная масса.  Почему так долго? По сравнению с говном  микстуры – даже не птичка какнула!  А размешать надо, чтоб  как одно вещество было! Тоже задача, я вам скажу. 
Пожалуйста, кто хочет поучаствовать в опыте,  пройдите на сцену.
      Федя взял небольшую пиалу  с говном, влил   в  неё  две капли микстуры из  фирменной бутылки. И начал усиленно  перемешивать смесь ложкой. За  процедурой  внимательно следил сам гвинеец  –  де Муд  Гаэтано. Усилия Феди показались  гвинейцу  недостаточными. Закатав рукава  рубашки, шаман  подошёл к столу  и  сам   занялся  процедурой. Размешивал он ложкой то в одну сторону, то в другую. Уже  пена появилась на поверхности  массы. Показав пальцем  на пену, шаман  тем самым пояснил, как надо работать.
      После  гвинейского колдовства  желающие могли снять пробу. Действительно, запах отсутствовал,   на   вкус масса  напоминала  обычный чернозём.
      – Чудеса,чудеса!  – зашумели  со  сцены   вкусившие.       
      – Надо  проверить!  –   перекрывая громкие голоса  расшумевшихся, заявил профессор. –  Надо установить, что было на входе! Что было наложено в пиалу! Чьё, прошу прощения, говно  принимало участие в эксперименте! 
       – Не верите! –  кричал Федя Черниговский. Пожалуйста, можем провести опыт с вашим говном. Прошу вас на сцену, профессор. Будете участником! Будете свидетелем! Будете оппонентом! Господа, профессор не только большой учёный. В части экологических проблем он  непревзойдённый  экспериментатор.
       –  Ну, моё говно  не самое  вонючее,  –  начал возражать профессор.
       – Не скромничайте, профессор. Конечно, говно говну рознь. Это и ежу понятно. Но для проверки действия микстуры  любое говно  годится! Даже ваше, профессор. Ваше говно, моя микстура  –  мы такой гешефтик  заварим, профессор! Всю Россию завалим отменным  удобрением! 
        –  Ну,   для этого  моего говна не хватит!
        – Вы не один, профессор. Понятно, один в поле не воин. Таких, как вы, немало. И другие подсуетятся. Важно  ввязаться  в  дело, как говорил вождь. 
        – Ну,  вождь  не так говорил. И говорил  о  другом деле. Дело делу рознь! Вот если я, Федя, буду покупать у вас микстуру, а вы, Федя, будете  покупать у меня это удобрение, то  над таким гешефтиком можно подумать!
        – А вы ещё и шутник, профессор! А я думал, почему это вас так хорошо в Думе принимают. Теперь понятно.
       – Не нравится мой план?
       – Почему же! Cогласен! Кому сбыть удобрение, мы с  вами вместе думать будем. Так мы делаем опыт  или нет, профессор? Может, в зале желающие есть? Нет! Тогда пойдём дальше, господа.
       – Федя, а что с говённой водой?  – послышались голоса из зала.
       – Тут, господа, надо ещё поработать. Пока нет, как сказал бы профессор, воспроизводимости.
       – Хрен с ней, с производительностью!    –   выкрикнул кто-то из  первых рядов.  –  Начните с унитаза! Как вонь из него убрать? Иногда посрал  – никакое средство не помогает. И никаким расходом воды  запах не убирается. Что делать?
       – Что делать? Перестать  жрать говно! Потому что  вторичное говно  –   это ещё большая проблема! Мы работаем над  этим вопросом. Доктор де Муд  последнее время только этим и занимается. При  значительной  дозе  эффект наблюдается, но слабоват. Да и очень уж дорого получается. Говно не стоит этого.
        Думаем, как удешевить. Вот такие  дела с говённой водой пока. Что есть, то есть, как сказал старый еврей. Когда пришёл к врачу с жалобой, что не  очень  ссытся. А когда врач попросил старика  поссать в трёхлитровую банку,  то  банки не хватило.  Так что надежду мы не теряем. Де Муд  говорит, всё будет  «о  кэй». Надо потерпеть. Что и  вам советую.
        Я, господа, своё слово сказал. Второго слова не надо.  Если вопросов ко мне нет, я передам своё место   третьему заместителю нашего директора  –   господину Фатергольцу. Пожалуйста, Филимон  Гексанович!

         – Я, господа, занимаюсь суставами. В зале кого-нибудь волнуют суставы? Ну, ноги, руки, седалищный нерв? Поднимите, господа, руку, можно любую. Хочу оценить важность моих изысканий. Так. Хорошо. Воздержавшихся  нет. Процентов  тридцать пять будет. Хороший процент. Надо работать.
        Тоже проведём опыт. Лучше раз увидеть, правильно?
– Правильно, правильно!  –   зашумели  слева.
– Опыт,  опыт!  –   добавили справа.
         –  Прошу прощения, кто-нибудь  хромающий в зале есть? Ну, у кого одна нога короче другой.
         – Есть!
         – Пожалуйста, пройдите на сцену. Попробуем удлинить. То есть, уравнять ваши ноги.
        На сцену поднимался старик с палкой. На вид  лет  под  восемьдесят. Увидев нелегкие передвижения  старика, со всех рядов бросились помочь ему  дойти до места опытов.
        Старика усадили в кресло. Фатергольц забрал у старика палку. И началось колдовство. В этом опыте участвовал сам шаман. Гвинеец, вновь медленно закатав рукава рубашки, взял стакан с тёмной  жидкостью. Сделал над стаканом несколько  круговых движений слева направо правой рукой. Потом,  вдруг  подняв  обе  руки вверх, резко опустил их. Затем медленно поднял и сделал несколько круговых движений над стаканом  справа  налево левой рукой.
       После манипуляций де Муда  третий заместитель директора неожиданно вылил всё содержимое стакана  старику в рот. Захлёбываясь, старик  вдруг  встал, выплюнул остатки жидкости в пакет, который держал шаман. И все  увидели, что старик  стоит  без палки. А когда Фатергольц попросил его  пройтись, старик шагнул раз, потом ещё раз, потом, совершенно не хромая, направился к Фатергольцу, стоявшему  у края сцены.
        Зал взорвался аплодисментами. Хлопали даже те, кто в это чудо  не верил. Что было, то было. На глазах у всех старик шёл без палки. Более того, шаман в  доказательство  чуда  взял палку старика и сломал  пополам. Такого никто не ожидал. Старик, повернувшись  лицом к шаману, вдруг опустился  на колени, ударился три раза  лбом  об  пол,  затем  поднялся  и направился на своё место в зале.
       Но  этим  суставный опыт не закончился. Рассвирепевший профессор,  остававшийся  на сцене,  вдруг крикнул:
        –  Подлог! Подлог, господа! Этот старик   –   подставное  лицо. Он не хромой!
        – Да! Уже  не хромой!    –  отпарировал старик, став удивительно бодрым.
Как было не вспомнить  Игоря   Ильинского  в  знаменитом фильме. Это было уже третье чудо. А профессор продолжал  шуметь:
        –  Фальсификация!
        Старик вернулся на сцену, грозя кулаком профессору.
        – Где моя палка, товарищи? О, великий шаман, восстанови мою палку! Иначе этот профессор ничего не поймёт!
         – Как вы смеете?  А вы, Федя, почему спокойно смотрите на всё это?  Это блеф  или нет? Я вас тоже  спрашиваю!
         – Профессор! Как я узнал, вы тоже не лыком шиты. Не такие фортели проделываете! А совершенно безобидный опыт привёл вас в дикость.
         – Это я дикий? Я? У меня 547 патентов!  Я вас всех видел в синих тапочках!
         – Почему в синих, профессор?
         –  Я белые не люблю!
         –  Синие, так синие. А мне пока ни те, ни другие не нужны.
         – Вы нахал, Федя! Вы тоже  авантюрист. Авантюрист  Фрэд  Черни! Он же Федя Черниговский!
         – Хватит ****еть!  –  не выдержал  старик. В руках он держал обе половинки своей палки.
         –  Как дам сейчас обеими, профессор!    –   пригрозил старик.  –  У  вас есть парашют?
         –  Зачем мне парашют?
         –  Полетишь сейчас, профессор! Не  хочу, чтобы травмы были, когда  приземляться  будешь.
         – Какая наглость, господа! Я обращаюсь ко всем вам, господа! Перед вами  изумителный случай  необратимого  долбаёбства! Что это деется, господа?!

          Профессор, наверно,  ещё долго воевал бы со стариком и Федей, если бы не появились два крепких  парня.  Они  оторвали  профессора от пола и понесли за кулисы. Федя прокомментировал создавшуюся ситуацию:
          – Господа! С профессором, как я узнал, такое часто бывает, когда он видит невообразимое. Проходит время, и профессор возвращается в нормальное состояние. Тогда это милый и обаятельный человек. Так что не берите  всё произошедшее в голову. Голову профессора уже не изменить. Думайте о своей. Перейдём к следующему опыту.
          Сейчас перед вами выступит ещё один наш человек. Он расскажет  об опыте с любовью. Пожалуйста, Оскар Максович! Господин Шляпентох-Кучерявый  –  известный сексолог, который  тоже  решил  внести свой вклад в наше святое дело.
       – Добрый всем день, господа! Я не стану говорить об очевидной серьёзности спасения семьи. Особенно сейчас.Когда вопросами  демографии  занялся сам Президент. Ко всем приоритетным   мероприятиям  добавим и своё скромное.
        Когда родители ребёнка послали друг друга не туда, куда им хотелось, а просто на хер, ребёнок остаётся один. И не верьте тому, кто утверждает, что и один в поле воин. К тому  же  вечные сложности. Мать не даёт возможности встречаться бывшему мужу со  своим отпрыском. Муж не терпит бывшую жену настолько, что  не хочет встречаться  с сыном. Когда   вместо сына  имеется  дочь, ситуация несколько лучше. Дочь чаще относится  лучше к  отцу, чем к матери, и  встречи  случаются.
        Может, прав великий Фрейд, который кое-что в этом  вопросе заметил. Но не будем вдаваться в эту сферу  сегодня. Конечно, развод  и  распад семьи  –  дело тёмное. Что на западе, что на востоке. Я тоже скажу, что лучше раз услышать, что нужно. Чем много говорить, как говорится, вокруг да около.
                Работа, которую я провёл  с одной парой, будет интересна всем.
       Госпожу Биндуеву Эльвиру Парамоновну я увидел в день её развода с мужем.В суде это было. Господин Биндуев Терентий Лесгафович был против развода категорически. Супруга, будто что-то принявшая для храбрости,  настаивала на полном разрыве всяких связей. Даже трёхлетняя  дочь  не отрезвила мать. Судье ничего не оставалось, как  согласиться с разводом.
       Прошло три года. Я вновь встречаю Эльвиру. Девочка  подросла и своими распросамии  об отце  достала  мать. И госпожа Биндуева, фамилию девичью она себе не возвращала, решила ради дочери   сойтись  с Терентием. Но не тут-то было.
       Выявилась  неожиданная  закавыка. Судья подняла все документы и согласилась  без всякого загса восстановить брак. Но закавыка была в том, что за три года  любовь между родителями девочки ушла на хер совсем. А без любви какая на хер семья?  Это не только ежу, но и вам, господа, понятно. Ну, я чувствую, вы, господа, уже улавливаете  связь  с  нашим  новым чудом.
       Именно как раз я и узнал про эту микстуру. Правда, в инструкции было сказано, что действует она только на сильную половину. А я подумал, какая она сильная эта половина сегодня! Когда от всех баб одни нарекания   в газеты  поступают. Сегодня как раз слабая половина сильной стала. Да она и раньше была не слабой. Это ж какие только мытарства не переносили   наши  женщины!
       И решил я попробовать.Терентию каждый день  после подготовки вливал  прямо в рот до еды  тридцать пять капель.
       –  А что за подготовка была?
       – Болтать микстуру   в чашке надо было  и  заряжать древними заклинаниями. Заклинания в инструкции прилагаются. При   вливании    в  зависимости от знака зодиака надо разное шептать. Кроме того, первые десять дней вливать и шептать должен человек из фирмы «NAEB».  Такую установку получила эта микстура. 
        – А что с  ****оевой делали?   –  выкрикнул   чей-то молодой голос из зала.
–  Зачем же вы, молодой человек, так. Такой год! Такая красивая женщина!  Нехорошо, право.
– Ну, вылетело! Что теперь делать?
– Делать ничего не надо. Извиниться не помешает.
– Конечно, конечно, прошу прощения, госпожа  Пи…..
– Биндуева!  Что ж вы, молодой человек, не можете запомнить  простую фамилию.
– Это для вас, господин, Шляпентохен, простая фамилия, а для меня  –  сложная.
– Да вы и мою  исказили, молодой человек! У меня в конце не  «тохен», а  «тох»!
– Ну, прошу прощения  и  за «тохес».
        – Молодой человек! Тохес  –  это вообще из другой оперы! Ну, ладно! Что взять с         необразованного человека! Так что вы хотели спросить по существу?
– Куда  вливали госпоже  Эльвире?
        –  Биндуевой я эту микстуру после разбавления в глаза закапывал,  три раза в день  по пять  капель.  Этот способ я у древних зулусов вычитал.
       И представьте себе, после  двухнедельных процедур  у Биндуевых появилось взаимное желание видеть друг друга. Девочка прыгала от счастья, когда отец появлялся в квартире. Но ребёнку микстуру не давал  ни в какой   форме! По инструкции  разрешается только после  двенадцати лет.
      Оставалось главное: бывший муж должен был вернуться к своему  крепко стоящему положению,  а жена  –   стать его  верной помощницей. Это дело такое. Если жена помогать не будет, никакая микстура не поможет!  И  мужик  телепаться  будет!
       Прошло ещё две недели. Биндуевы,  как огурчики с пупырышками, пришли в офис с бутылкой  коньяка  и списком желающих воспользоваться нашими услугами. У фирмы такое условие при составлении трудового соглашения. В процессе работы с нами пара должна искать следующую пару. Одну, вторую, третью и так  до десяти. Тогда первая пара получает скидку в стоимости   наших  услуг аж 50%. Отсюда и интерес   у  всех  пар.
       Представляете, сколько бутылок  потребуется, чтобы охватить любовью всех разведённых, всех одиночек с детьми, но незамужних.  Всех мужиков, знавших  своих жён до развода. И вообще никогда не знавших  женщин.
        – А  мужиков, знавших   и  не  знавших  мужиков, тоже лечите?   –   снова  прокричал тот же,  который    фамилию  Эльвиры несколько изменил.
         –  Пробуем! Приходите. Нужна  пикантная  пара!   –   не остался в долгу Шляпентох-Кучерявый.

      А теперь  я прошу подняться на сцену  семью Биндуевых. Можете, господа, задать свои вопросы  самим  участникам  этой истории.
       – Господин Терентий, сколько у вас было женщин в перерыве,  в период разрыва  жизни с госпожой Эльвирой?  –   поинтересовалась  миловидная женщина  из первого ряда.
       – Вопрос хороший. Но не хотелось бы  в присутствии моей снова жены развивать эту тему. Были, если коротко. Я надеялся на соединение. Но забывать это дело было негоже. Поэтому  – были! Но  количеством не буду вас  радовать. Могу только сказать, микстура тоже помогает.  Жена может подтвердить.  Но злоупотреблять нельзя.
        Один знакомый  рассказывал мне про случай  вообще страшный. Нажравшись этой микстуры,  слух об этой микстуре и по сёлам пошёл уже,   один селянин  полез на свою тёлку. И уже не только полез! А жена в это время доила тёлку. Ну,  во  время  дойки как раз  селянину приспичило. Что было дальше, как жена этого селянина доить кончила, и не спрашивайте! Думаю, вы сами представляете?
       – Не представляем, не представляем!  –  завопили   в рядах.
       – И не надо! Оно, может, и лучше, когда не представляешь! – решил  закончить беседу с  Биндуевыми Оскар Максович.  И  уступил место  господину  Воздушкину Порфирию  Феликсовичу.

        –  Я, господа, воздух обрабатываю. Вы, конечно, заметили. Моя фамилия  тот же корень имеет, что воздух. Вот такой   случай! 
        –  А не псевдоним  у  вас?
        –  Нет, нет, господа! Я  к псевдонимам не очень  хорошо  отношусь, но это к микстуре не имеет никакого отношения. Что  до микстуры, то  обычный воздух после воздействия становится прямо воздушным!
        –  Как это, как это?  Что вы мелете? Что за херня такая?  Поясните!   –   донеслось из зала.
        – Тот  воздух, что до воздействия, содержит всё, что выдыхают автомобили  и  все мы. Вы только представьте, что мы едим! А какой бензин? Это же надо уметь  так обосрать всё вокруг! С перестройкой наломали  дров. А убирать  кто будет? На какие шиши, спросите? А тут ещё новые расходы ожидаются! Возьмёмся хоть за воздух. Результаты неплохие. Если с водой пока прокол, то воздух чистится. Кто желает убедиться, прошу на сцену. Кто смелый?
         На сцену поднялись  две молоденькие девушки. Одна даже беременная. Она сразу спросила:
        –  Вы гарантируете безопасность моему будущему ребёнку?
        –  Кого ожидаете, красавица?
        –  Девочку.
        – Девочку? Повернитесь! Так. Теперь станьте боком ко мне. Так. Сомневаюсь я, что будет девочка!
        –  Как! Мне УЗИ делали! Вы что, тоже профессор?
        –  Нет, я не профессор. Я практик. Не волнуйтесь. Хотите девочку  –  будет  девочка.
                –  А что, ваша микстура  это тоже может?
        – Это чудо  многое может. Подойдите к столику, пожалуйста. Возьмите трубочку в рот. Не бойтесь. Вдохните. Чуть-чуть! Сразу выдохните! Вот марганцовочка. Прополосните  ротик. Такой ротик  у  вас привлекательный! Выплюньте!
        – Фу, какая гадость!
        – Быстро, быстро! Ещё марганцовочки  глоточек.  Полоскайте свой ротик. Так! Выплюньте всё к чёртовой матери. Так. Ещё глоточек. Так. Выплюньте  последний раз. Ну,  как  микстурка на вкус?
        –  Говно такое, что слов нет. Если будет мальчик, я на вас в суд подам!
        –  Не волнуйтесь. Для девочки мы сейчас кое-что сделаем.  Теперь эту трубочку вставляем  в другую дырочку.
        –  А это что?
        – Это аппаратик. В нём разбрызгивается наша  микстура. Воздух проходит через этот аппаратик  и очищается.  Понятно?
       – Понятно!
         – А теперь вот эту трубочку возьмите в ротик. Так. Да не зажимайте её так сильно! Легонько, нежно держите. Так. Втяните  воздух. Так. Когда давление в аппаратике повысится, легче будет, воздух сам пойдёт. Пока надо ему помочь. Да не бойтесь. Втягивайте. Вот так. Ещё  два втягивания, и корректировочку закончим.  Прекрасно! Ну, как на вкус? А запах?   
        – Совсем другое дело! И так приятно было. Тепло растекалось по всему телу. Ну, вы действительно практик! А как  девочка?
        – Будет девочка! Я дал установку, как только вы трубочку в ротик взяли.
        – Какую установку?  Вы что, этот, как его?
        – Нет, нет. Я знаю, кого вы вспомнили. У нас другое действие. Кстати, кто хочет похудеть, должен дышать нашим воздухом.
        –  Как?  Ходить с вашим  аппаратиком?
        – Ходить не надо. А в квартире поставить можно, в офисе  –  тоже. Перед тем, как в помещение войти, воздух  нужно  микстуркой  обработать. А можно и по-другому. Брать  грязный с улицы, почистить, а потом  в помещение направлять. В метро можно поставить наши аппаратики. Вот бы спасибо народ сказал, особенно приезжие. Которые туда-сюда мотаются. И чего так мотаться? Теперь везде всё есть!
        –  Когда бабки есть!
        –  Тоже верно! Но мы что-то отвлеклись. Будет девочка! Тем более УЗИ показало.
        – А почему засомневались?
        – Было такое. Теперь не сомневаюсь. После нашего воздействия  у меня сомнения пропали. И у вас не должны быть. Когда мы сможем проверить?
        – Через пять месяцев.
        – Ну, ускорять не будем!
        – А что, и такое можете?
        – Главный шаман де Муд Гаэтано над этим вопросом работает. Сейчас  от  некоторых  заявки поступают. Хотят ускоренно  поднять народонаселение. Потому что разные искривления по этой части наблюдаются в разных местах. Вот некоторые и беспокоятся, что другие без  всяких микстур что кролики  распространяются.  Через пять месяцев, говорите. Прекрасно! Я вам желаю хорошо отделаться!
        – Что значит отделаться?   
        – Ну, рожать  –   не  лёгкое это дело. Вы за месяц до выхода девочки на свет  божий свяжитесь со мной. Проведём коррекцию  выхода. И вам будет легко!
        – А вы что, генеколог по совместительству?
        – Нет, я не гинеколог. Ги – не – ко – лог, понятно?
        – Что вы к словам придираетесь!  Ги! Ге!  Что от этого изменится?
        – Ги  – это ги. А ге  – это ге! Вы что,  не знаете, что такое ГЭ?!
        – Знаю, знаю! Только что вдыхала!
        – Разницу почувствовали? Вот и хорошо. Теперь расскажете другим. А вы девушка, которая не в положении, вы  хотите попробовать?  У вас девочка ещё не ожидается, но заранее настроиться не помешает. У вас какие-нибудь трудности   сейчас  есть? Можно исправить положение.
        – Трудности? Есть! Есть у меня корова. Вернее, у моих родителей. Они в селе живут. Я тоже из села. Уже три года в городе  счастье ищу.  А душа болит.
        –  Ну, какие трудности-то? 
        – Корова наша тоже в положении. Нужен обязательно бычок. Крепкий бычок! Родители хотят осеменением  заняться. Сейчас в этом большая потребность есть.
        – Ну, проблема эта не только у них. Молодцы родители!  А УЗИ что показало?
        – Какое УЗИ  на селе! Дядя, не бузи! На селе не только УЗИ, там вообще ни хера нет для такой проверки. Фельдшер есть. И для людей. И для коров. Он у нас  на все руки мастер. А ещё редко трезвый бывает. Один раз приходил. Щупал, щупал  Каролину, так  корову нашу кличут. Взял двести  рублей. Сказал, надо подождать, точно сказать ещё не может, кем корова разродится. А родители ждут и волнуются.
        – Бычок! Крепкие мужики! Это сейчас везде проблема. Ну, по мужикам будет отдельная беседа. А корове  как помочь, подумать надо.  Вдуть  бы  ей  сильную дозу. Но без проверки  боюсь. У родителей корова одна?
        – Есть ещё одна. Но молодая ещё. А вы что задумали?
        – Пока ничего. Случай  особенный. С коровами такими не имели никаких дел.
        – А с какими имели?
        – С двуногими!      
        – Вы чё, дядя? Разве двуногие коровы бывают? Никогда не видела.
        – Бывают. Ещё как бывают!
        – Ну а двуногим что делали?
        – То же самое. Капать надо  или вдувать. Вот думаю,  вдуть вашей  корове  или не вдуть по полной программе.
        – Вы что, дядя! Что вы такое говорите!  Ей уже   соседский бык  вдул. Вот ждём, что вдул. Нам бычок нужен! Понимаете? Идея у родителей появилась. Хотят бизнес сделать на оплодотворении. У нас сейчас один бык  на три села. А есть еще другие сёла. Они тоже без быка. Ну, что скажете, дядя? Корову сюда привезти не можем. А вот с собой,  если чего дадите, возьму.
         Пить  вашу водичку и дышать воздухом сейчас не буду. Мне вопрос с коровой решить надо. Но вам верю. Все чудеса  видела своими  глазами. Ещё бы с коровой получилось. По всем сёлам разнесла бы весточку  про чудеса ваши. Пойдут к вам целые стада! Дали бы с собой ведро чего-нибудь. Но чтоб помогло! Чтоб хуже не было.
       – Дадим. Хуже не будет. Ваш особый случай рассмотрим на коллегии специалистов. Приедем к родителям сами. Если гора не идёт …….
       – Знаю, знаю, что дальше! Вы не смотрите, что я из села. Я грамотная! Не корова! Может, в городе у вас  и  попадаются такие двуногие, народа  у вас тьма. А у нас  в селе  каждую знают. Будь то  двуногая или четвероногая.  Когда приедете?
       – Оповестим. Обязательно оповестим. Вот анкетка, заполните и отдадите  в комнату 16.  Там, что надо за   оповещение, заплатите. До связи, красавица.
       – Какая я красавица? Ну, в этом вы уже помочь не сможете, не прошу. 
       – Почему не сможем? Приедем. Лошадку вашу посмотрим.
       – Коровку!
       – Да, коровку. И с вами поворкуем на природе. На природе наша микстура ещё лучше помогает. Думаю, наведём красоту. Ещё первой красавицей   всесельской станете!
       –  Смешной вы какой-то, дядя. Но всё равно ждать буду . Очень надо корове нашей  помочь. И родителям  тоже. Чтоб бизнес у них получился. До встречи!
       – Смешной говорите. Ну до смешного мы ещё не дошли. Об этом нам поведает Ксенофонт  Велемирович Картинкин. Пожалуйста, коллега. Мы вас все  категорически приветствуем и надеемся  на захватывающие рассказы. Народ  хочет  зрелищ. С  хлебом вроде неплохо, хоть и дорожает с каждым днём. А вот  зрелища для  малоимущих  малодоступны. Так что повеселите  людей. Просим. Господа,  а вы не просите?
– Просим, просим!  –  загудел весь зал. 

– Вопрос по вдуванию силы в мужской организм, господа, – начал  Ксенофонт Велемирович, –  всегда вызывает  неописуемый восторг у  людей. Это понятно.
        Проблема эта во всех газетах обсуждается. На  всех каналах по телеку  денно и  нощно муссируется. И не только обсуждается. Всякие чудеса показывают. И такие необычные  для бывших советских людей положения, что диву даёшься. Причём, позами  эти положения называются.
 И откуда выкопали всё это?  Ссылаются на римлян, греков, опять же на древних зулусов.  Которые до сих пор сохранились. Эти зулусы везде суют свой нос, я вам скажу. Везде им надо! Везде  и  всем  советуют! Их не просят, а они всё равно советуют! Везде хотят своё слово вставить. Надоели. А ничего с ними поделать не могут. Ну, это отдельная проблема, которая уже, можно сказать, вечной стала.
Но перейдём от слов к делу. Я пригласил трёх пользователей нашей микстуры. Они сами всё расскажут. Если у вас появятся вопросы, они ответят. Я добавлю, если захотите. Уйдёте,  господа, из этого зала с полным знанием. Это как раз тот случай, когда   пудрить  вам  мозги  не будут. И виноватых искать вам  не придётся.
Это дело мерзкое – искать виноватых. Мы сами себе враги! Пока не поймём этого   непреложного факта досконально, никакие начинания не помогут. Правда, сейчас народ можно  разговорами о больших играх временно увлечь.
Но  игры – играми. Народ жрать хочет! Недоедающих  ещё хватает! Народ жить хочет! Любить хочет! Ну, что вам говорить об этом! Сами лучше меня знаете! Если бы ещё кое-кто знал, кому следует! Совсем неплохо было бы. Но мы на этот момент воздействовать не можем. Тут микстура бессильна!
       Так начнём. Первым расскажет о своих впечатлениях Кукин Василий  Павлович. Пожалуйста, поделитесь, любезный. Расскажите, как было, что стало.
        – Говорить много не буду,  – отрубил Василий. Я фильм   заснял.  Сейчас все снимают. Ну, я тоже решил попробовать. Чтоб не  на чужих людей смотреть,  когда захочется. А на себя. Теперь мы  с женой перед этим включаем, смотрим, готовимся, так сказать. Ну, потом всё вспоминаем и повторяем, уже не в кино, а в койке своей.
        Ну, не только в койке. Где сможем пристроиться, везде пробуем. Совсем, доложу вам, другое дело. Раньше, до перестройки, только одно знали. Уже и надоело. А что делать? Железный занавес. Ни хера не знали. Теперь сами себя засняли. Ещё  и свои выдумки практикуем. Расскажу вам даже такой случай.  Думаю, что такого никто не делал.
        Однажды я за люстру  одной рукой  схватился. Видно, дозу этой микстуры сильно увеличил. И жена тоже решила переборщить. А когда лишнее берёшь, мы заметили, вверх хочется почему-то лезть. И сил нет  сдержаться. Ну и допрыгнул я до люстры. Крепление – говно. Ясно, что стало. Сорвалась эта люстра вместе с  крючком!
          Потом новую повесили. И крючок крепкий сделали. У меня сосед  на все руки мастер. Он и помог. Когда узнал, почему  люстра упала, тоже заинтересовался этой микстурой. Однажды я вечером прихожу, он с моей женой подробности приёма обсуждает. Ну, я обсуждать не стал. Врезал ему между глаз. И всё.
          Вовремя пришёл. Как раз не задержался. Пиво кончилось. Этот мудак, что в ларьке, после семи  ни спиртным,  ни даже пивом не торгует. Говорит, всё кончилось. Потому  что его ларёк  образцовым решили в районе сделать. А чтоб этот мудак  согласился, говорят, потери ему компенсируют. Но не это главное. Сосед теперь только со своей женой обсуждает. Так моя говорит. Его баба  у моей что-то  уточняла.
         Ну, что ещё сказать? Показать бы надо. У меня фильм с собой. Но просто так мы с женой не показываем. Это у нас теперь семейный бизнес. Кто пожелает, после собрания может посмотреть в комнате 17. Мы и за аренду уплатить  должны. Но берём недорого. Час смотрите, платите 100 баксов. Кто два часа хочет смотреть  – 75.  А  за  три  часа   –  всего 50 баксов. Выбирайте любой случай. Между прочим,  пузырёк  с  инструкцией   стоит   от  250  до 500  баксов. Для кого микстура дорогая или  уже никак не помогает, можете хоть посмотреть. Тоже удовольствие не меньшее.

        – Похоже, гопода, вопросов к  Василию нет. –  сказал  Ксенофонт Велемирович. –   С  фильмом всё ясно. Эта проделка  Василия лишь подтверждает  великую мысль: голь на выдумки хитра. А если еще с нашей микстурой!
         Что до методики приёма, тоже  трудностей нет.  Вот пузырёк. Вот инструкция. В зависимости от  состояния супругов выбираете режим воздействия. Всё в книжечке прописано подробно. Покупаете этот комплектик,  и успех  обеспечен! Где приобрести? В комнате 16.
        –  Какая цена удовольствия?  –  кто-то  выкрикнул из зала.
        –  О цене  уже  упомянул Василий. Хотя никто его за язык не тянул.Ну, мы ему на первый раз сделаем предупреждение. Чтоб он, как зулус, не совал свой нос, куда не просят. Что значит бизнес. Человек на всё идёт. А он ведь подписывал  документ  о  недопустимости  лишнего ****ежа, прошу прощения. Тут уж другого  слова не надо.
        Цена, господа, договорная. Почему так? Объясняю. Представьте, приходит  к нам крутой мужик. Это одно дело. А взять пенсионера или  другого, который никак  работу найти не может? Что с него взять? А в удовольствии человеку отказывать  нельзя. Это  –   святое. Надо помочь. Такому даём комплект с большой скидкой. Иногда просто дарим! Тут тоже системный подход нужен. Он  у нас сейчас везде  широко внедряется. А сейчас второй пользователь выступит. Он расскажет  про совершенно уникальный случай.  Пожалуйста, Альгирдас Анастасович.
      
        – Передо мной выступал Василий. По сравнению со мной он, господа, мальчик.  И сорока, наверно, нет.  А мне, господа, недавно 77  стукнуло! И я не горец! И не лицо кавказской ориентации. Я человек северный. Из поморов. Но молодым был. Сейчас таких молодых нет. Потому что всё на хер захирело. Но иногда тоже хочется.
          Решил я тоже попробовать это средство. Не ожидал, прямо скажу. Бабка моя, ей 73, лучше видеть сразу стала. Не ходит, а бегает. Сейчас пенсионерам добавили 7 %. Вот  она и отоваривается на эти дополнительные деньги. Чтоб те, кто их  добавил,  так отоваривались всю оставшуюся жизнь, ка говорится.
         Соседи  распросами  задолбали. Хотят узнать, что случилось с нами. Откуда такая бодрость взялась. Ну, мы  пока в секрете держим. Чтоб не сглазили. Люди  завистливые. А тут ещё 77 и 73!   С ума сойдут.  Но шила в мешке не утаишь. Узнают. Только пусть не от нас. В газетах об этом много судачат. Пусть телек  смотрят. Досмотрятся!
        – Вы бы, Альгирдас Анастасович, всё-таки подробней рассказали. Не верю я, чтоб в 77 и 73  такие желания были. Чтоб люстру с  потолка захотелось сорвать! 
        – Может, и был такой случай один. Но меня к люстре  ни разу  не тянуло. Выше бабки своей  не лезу. Правда, внучка, ей двадцать три года, как-то поинтересовалась. Бабка, похоже, похвасталась. А внучка у меня такая, что без всякой микстуры, нехорошо так думать, но реакция есть. А тут она сама. Сама изъявила попробовать. Ну, дальше я рассказывать не буду. У меня бабка страшно ревнивая. Советую эту микстуру  непременно  попробовать.
                ____________
        Зал шумел. Но вопросов больше не было. Народ  осмысливал  происходящее. Дождавшись тишины, Картинкин  представил молодого человека. Сейчас вся надежда на молодых. От них многое зависит. Вопрос в том, понимают  ли  до  конца  молодые своё предназначение.
        – Пожалуйста, Юрий, расскажите о ваших впечатлениях, – попросил Ксенофонт  Велемирович. 
        Юрий снял пиджак, повесил его на спинку стула, вышел на середину сцены и начал свой рассказ.
       – Я, господа, ослабел  после стресса. А мне  только 21 год!  Была у меня девушка, первая любовь. Ума у неё, если честно, было  маловато. Но страшно красивая. Ну, я на эту красоту и клюнул. Да каждый бы клюнул. Вот она меня и стрессанула! А дело было так.
         Она не из таких, что прошли огонь и воду. Это я раскусил сразу. Но многое уже умела. Ну, для этого другой ум нужен. Тут она почти мастер. По  сранению со мною. Я никаких выкрутас особых не знал. Нет, кое-что проделывать умел. Но  всяким   кульбитам обучен не был. Ну, она начала мной руководить.
         А я  уже раскусил. В этом деле не руководить надо. А показывать. Если хочешь помочь человеку. Тут болтать языком  нечего. Работать им надо! А когда с ней встретился  в  интимной обстановке, она своими  разговорами дурацкими и страшилками довела меня до предела.
       Да так стрессанула, что у меня ни со второй, ни с третьей не получалось, как им хотелось. Ну, я ещё не совсем понял, что  им надо было. Но как микстуру эту принял, всё понял. И у девок взгляд на меня другой стал. Это я  заметил точно.
       Вот как часы тикают и тикают  без останова. Вот чего им надо.А если часы отстают или торопятся, это раздражает. А если остановятся вообще, тогда  тикай без оглядки. Мужик должен  быть, как часы. Когда она захочет, тогда сама остановит. Вот и вся  юриспруденция, как она любила повторять.
       Главное, не увеличивайте дозу сверх меры.  Это мы с ней пробовали. Но отказались. Но никто слушать не хочет. Каждый  сам себе голова. Ну и пробуйте на здоровье. Моё дело  –  предупредить. Могу даже про  случай один рассказать. Совсем дикий случай, скажу вам.
– Расскажите, расскажите, Юрий! Про дикий случай  расскажите!  – загалдели со всех сторон.
       – Ну, хорошо. Расскажу. Но всё  равно не поверите!
       – Давйте, давайте, Юрий!  –   требовали  старушки, сидевшие в первом ряду.
       –  Ну, так и быть, слушайте. Был у меня  один кореш. В одном селе мы жили. В  соседнем селе жил другой новобранец. Служить мы вместе попали в одну часть.Так случилось, что этот третий нашим взводным стал. Говнистый был, если честно. Долговязый и нескладный какой-то, но всё время придирался  ко всем. К нам тоже. Хоть мы и рядом  жили.
        То воротничок я не застегнул. То  у  моего   кореша   бляха  плохо блестит. Что-нибудь всегда находил этот взводный, чтоб показать себя и унизить другого. Ну, говнистый был, я уже говорил. А однажды совсем  охамел.  Все стояли  на плацу по стойке «смирно». Взводный  скомандовал:
        – Солдат  Иванькин ( так моего кореша звали), выйти из строя!
        – Солдат  Пташкин  ( это я), выйти из строя!
        –  Завтра к вечеру приказываю вам отодраить сортир так, чтоб мне посрать приятно было! Ясно?
        –  Ясно!  – отвечаем мы.  –  Только успеем   ли?
        – Не успеете руками, жрите, топчите, вывозите! Что хотите делайте. Но чтобы духу его не было!
        – Чьего духу?  – притворяемся мы.
        –  Говна! Простых вещей не понимаете!
        –  Теперь понятно!  – отвечаем.
        А все содатики притихли, будто их совсем нет. Не поймут, за что взводный на нас так осерчал.
Вокруг тишина,  ни   ветра, ни звука  не слышно. И вдруг взводный возьми да пёрдни! Да так,   будто  ветром  говённым подуло на всех.
        Солдатики  смирно продолжают стоять. А взводный  всем нам в лицо хохочет. Вот такой мудак оказался наш  сельский  сосед. Говорили, что он травки наелся. Может быть.Нет, сортир чистить  – это нормально. Но  в  таком духе приказывать! Да ещё пердеть на всех! Это простому человеку  трудно понять.
        Я зачем  вам всё это рассказываю? А вот для чего. После произошедшего решил  я  взводному отомстить. За себя, за кореша, за всех содатиков, на которых взводный пердеть хотел.
         Как вернулись домой после службы, мысль эта не исчезла. Хотя взводный изменился,  даже прощения у нас  после одной пьянки просил.  Он  к нам приходил часто. Одна   наша деваха ему приглянулась, вот он и добивался своего. Но бабы его не любили. Эта нелюбовь у него целой проблемой была. Вот и пьянствовал часто. Жаль даже стало его. Но  мысль о мщении оставалась.
         А тут я как раз про микстуру прослышал. Да уже и сам принял для проверки. Ну, и созрел у меня план. В воскресенье все трое в город решили поехать. Ну, думаю, устрою тебе, взводный, пердёж!
Зашли в кафе перекусить. Когда еду принесли, кореш мой вытащил взводного покурить на веранду. В это время я и влил  взводному микстурку. Немного в супчик с грибками. Немного  в жаркое. Ну, и в кофе добавил. Поели мы и пошли погулять.
         Доза, скажу я вам,  была лошадиная. А тут и лошадка  подвернулась. Пошли мы к бульвару. Там всегда  полно людей. Аттракционы разные. И на лошадках детей  катают.  Идём мы,  а взводный вдруг в лице изменился.  А из штанов такое выпирает,  аж страшно стало. Взводный на себя смотрит, на нас. Сам удивляется. Ну мы тоже  вид такой делаем, будто ни хера не понимаем, откуда такая  силища лезет. Если честно, не думал, что такое необыкновенное воздействие может  быть.
        Взводный вдруг залепетал: «Баба, баба  нужна! Ребята, найдите мне срочно бабу!» А где её найдёшь Нет, баб кругом много. Но для него это всегда проблемой  было. Ну, не любили его бабы почему-то. А тут ещё с такой  елдой! Такую любительницу  ещё  поискать надо. Может, и нашлась бы. Но  срочно надо было!
        Вдруг взводного и осенило. Увидел он маленькую лошадку. Пони называется. Симпатичная такая. Он сразу к хозяйке – девчушке молоденькой. Стал уговаривать, чтоб разрешила ему покататься. А девочка ему  говорит:
        –  Дядя! Вы чё! Вы откуда явились? Это не осёл! Это пони! Моя лучшая девочка! Вы  куда собираетесь на ней  въехать? Кому показаться?
         А взводный умоляет хозяйку:
         –  Мне на полчасика. Вот вам двести рублей. Пожалуйста! Хочется детство вспомнить!  Ну, триста возьмите. Детство уже не вернёшь.
         Девчушка видит, что ненормальный какой-то  и набавила  за  детство  ещё сотню.

         Исказилось лицо взводного  до неузнаваемости. Природа  так выпирала, что сил  уже не было.
Взгромоздился  взводный на лошадку. Ноги почти на земле. Обхватил её руками. И они поехали. Народ со смеху катается. Особенно детишки. А пони, похоже, почувствовала что-то необычное. На удивление всем понеслась по наезженной тропке. Да так лихо, что исчезла эта парочка быстро из виду.
       Время  шло. А наездник не возвращался. Волноваться стала хозяйка. И говорит мне:
        – Не понравился мне ваш дядька! Какой-то он странный был. А что у него торчало в штанах? Может, кинжал какой. Не зарезал бы  он мою лошадку! А, может, он  из этих?
        Видно, в  голову  девочки  проникла простая мысль. Как бы взводный не вдул лошадке по самые свои яйца.  Она, конечно, как  в  воду глядела.
         Только когда издалека стал слышен  необычный для города крик, девочка  и мы тоже поняли, чей это  голос. Говорят, так кричат во время любви только таиландские  слонихи. Индийские ведут себя спокойно, какой бы кобель  ни был. А взводный был ещё тот кобель. Тем более, мы ему влили! Похоже, выливал он со страшной силой.
         Наконец,  парочка показалась. Взводный шёл пешком. Лошадка  еле передвигала ноги.
         Когда взводный сдал  пони хозяйке, я   обратил  внимание на взгляд  девчушки. Она смотрела
на взводного. Глазами искала кинжал. Но кинжала не было. Глаза понюшки  блестели радостью. И    девчушка впервые поняла, что её пони  тоже женщина. Только  лошадиная.
         
       Любопытная история буквально завладела залом. Казалось бы,  факт сожительства человека  с животным  известен. Где-то ничего необычного в этом нет. Но в городе! Между гаражами! Конечно,  все  были на стороне пони.  А как отнеслись к  взводному? Похоже, его старались понять.
                _________________
        –  Вот какая это микстура, господа. Выводы делайте сами,  –  заключил свой рассказ Юрий.
        После  паузы  один голос всё-таки  объявился. Это был  респектабельный  мужчина  лет пятидесяти. Он спросил:
        –  Юрий! А взводный никогда не рассказывал   вам  подробности   своей  прогулки?
      – Рассказывал. Однажды после  очередной выпивки он сказал, что ни одна женщина не любила его так, как понюшка. Но  посетовал:
       –  У нас голубых травят. А что бы сделали со мной? Хотя везде понавесили лозунгов: «Берегите животных!»,  «Любите  животных, как самих себя!».
 
      –  Конечно, для нормального человека эта  история  диковата. Но что было, то было.Крик слышали многие.  Я хорошо запомнил  рассказ взводного. Как сказку. А сказки  не забываются.
       – Расскажите! Юрий, расскажите!  –   вдруг   выдохнул весь зал.
         – Это, господа, уже  могут  принять за разврат.  Фильма у меня нет. Денег за рассказ не возьму. Только вот как-то неудобно. Ну, если  Ксенофонт Велемирович разрешит, я кратенько  поведаю эту сказку.
         –  Вы меня, господа, ставите в неловкое положение. Я не ханжа. Но это случай из ряда вон, понимаете! Разве что для воспроизведения  силы  нашего чуда! Давайте, Юрий. Но без криков, разумеется.
          – Ну, что ж, вот  рассказ  взводного.

        – Будучи на лошадке, я почувствовал  необычные токи, выходившие  из спины  пони  и пронизывающие всего меня  до макушки. Мы быстро добрались до  участка гаражей. Лошадка сама выбрала укромное место. Будто была там не один раз.  Я  всё никак не хотел покидать нагретую спинку пони. Несмотря на  торчащее  своё достоинство, достигшее  просто страшных размеров.
         Я слез  с пони и размялся. Лошадка смотрела на меня влюблёнными глазами. Ни одна баба так не смотрела на меня. Плохо только, что она не могла говорить. Но она  выстукивала   какую-то мелодию передними ногами. Так мне казалось. Взглянула на меня, повернулась и легла                на передние ноги.  Мордой   упёрлась  в землю. Я  остолбенел. Готовность моя  была  высочайшая.
          Терпеть сил больше не было. И я вошёл в неё. Совершенно не могу  описать то, что испытал в первый момент и потом. Я старался, как только мог. Казалось конца  моему  концу никогда не будет. Более того. Чем дальше, тем больше силы возрастали.
          Понюшка вытворяла  что-то  невообразимое. Без рук, морда где-то на земле. А такое  творила! 
        Колечки! Колечки сводили меня с ума. Ничего подобного  ни  с одной   бабой  не было. Эти колечки, охватывая моего беса по всей длине,  сжимались, разжимались. Я просто охуевал. Чувство такое, что я  превратился в один член. Похоже, лошадка иначе меня и не воспринимала. Конечно, говорить  о  любви она не могла. А что говорить! О ней всё сказано. Она это понимала. Этого я не понимал. Но  старался!
        Прошло  больше  получаса. Неожиданно я почувствовал,  будто сейчас взорвусь. Понюшка заработала  всем своим телом. И вдруг крик. Никогда я не слышал такого  крика.  Какие там стоны женщины! На всю жизнь я  запомню этот  выход  любви. Ну,  из меня  одновременно, будто  из  баллистической  ракеты  при старте, валило такое!  Наверно,  весь  квартал   содрогался.
        Я ещё долго отдыхал на её спинке. А морда её уже не упиралась в землю. Она её повернула набок. И одним глазом смотрела на меня. Очень жаль, что она не могла ни слова сказать.
         Вот так, Пташкин. Можешь не верить, конечно. Но какой мне смысл этим хвалиться! Я должен был  когда-нибудь тебе рассказать. Другой ведь точно бы не поверил.

         Я потом спросил взводного:
         – А не приснилась ли   тебе эта сказка?
         – А  микстуру ты мне подлил?  –  поинтересовался взводный. – А всё, что было дальше, ты  не видел своими глазами? А крик ты тоже не слышал? Ну, а после всего ты меня видел? Ты пони видел? Что ещё надо?
        Всё, господа, на этом я бы тоже хотел кончить своё выступление.
                _____________
        – Что ж, Юрий!  Слов нет,  вы прекрасно  доложились. Только  о  себе  маловато  сказали.  Может, добавите? –   спросил  Картинкин, чувствуя, что зал не хочет  отпускать молодого человека.    – Мы всё учтём. Будете у нас главным сетевиком. Это не просто презентация. Это представление! Впереди, господа, вас ожидает ещё  один сюрприз. У нас тут поэт присутствует. Он юморист.  Мы его попросили сварганить что-нибудь. Просим вас, Юрий  ещё из собственного опыта  какой-нибудь эпизодик  изобразить. Зал тоже просит.
        – Просим, просим!  –  ответил зал.
        – Господа,  вы меня хотите совсем уморить! Я сегодня микстурку не принимал. Даже для бодрости. Честно скажу. Колечков не было! Ну, я ж с пони дела не имел. Может,  поэтому  не было. Чего не было, того не было. Сочинять не буду.
         Встретились  мы в баре ресторана. Была весна. Цвела сирень. Я ещё  охапку купил у старушки. Такая добрая была старушечка. Пожелала мне сразу  семь лепестков найти. Нашёл! Да не один раз. Раз пять за вечер.
         – Ух, какой вы молодец!   –   не выдержала  старушка, сидевшая  в первом  ряду. –  А сколько капель приняли, не помните?
         – Не помню. Но всё по инструкции, бабушка.
         – Ну, ну,  извините, что перебила. Очень уж вы симпатичный!  Продолжайте, пожалуйста.
         – А что продолжать. Мария, так девушку мою звали, была очень довольна. Если честно, я ей тоже капнул в томатный сок. Она очень любит этот  сок. И, похоже, на неё подейстявовало. Потому что тоже в ударе была.
         –  А колечки были?  –  снова   поинтересовалась  старушка из первого ряда.
         – Нет! Врать не буду. В этой самой  никаких колечек не было. Но такой кайф растекался, что передать невозможно. Меня вверху, внизу, сбоку,  короче, со  всех сторон какие-то щупальцы схватывали,  потом  отпускали, снова  схватывали и отпускали. И Марию  тоже   схватывало что-то. Ну, если она не врала мне.
          Пока до самого верха не дошли, нас  кидало  то в жар, то в холод. А потом вдруг   –  полный  спад. Будто разбило на хер  и  меня, и  её.  Лежим, ни о чём уже не думаем. Что думать, когда всё кончилось. А летали высоко от этой  микстуры. Хер знает, куда забрались. И неописуемое блаженство. Словами  рассказать не могу.
           Как в инструкции  написано, что должно быть, так и было. Есть там ещё рецепт с подпиткой  прямо во время этого. Там ещё приложения  к инструкции  есть. В них разные случаи описываются. Их как почитаешь  – и микстура не нужна. Но без микстуры эти картинки с пояснениями не продаются.  Везде своя хитрость. Бизнес  –  он везде бизнес, господа. С вашего разрешения я кончу наконец на этом.  Будьте здоровы. Приятного вам применения. Не забудьте   –     комната 16. 

       – Спасибо вам, Юрий, за всё,  –  сказал  Картинкин. –  Сейчас я хотел бы обратиться к профессору.  Герр профессор, вы не хотите высказаться по наиболее  актуальному вопросу? Я знаю, у вас  есть собственные разработки  в части различных вспомогательных устройств, улучшающих, способствующих и т.д., вы меня понимаете.
        – Есть, есть. Несколько слов, пожалуй, я скажу. Хотя картина ясна. Не везде наблюдается нужный эффект. Но так и должно быть. Как сказал наш   великий  поэт-философ, нельзя объять необъятное. Этот факт был уже  неоднократно отмечен. По существу могу сказать: молодцы  гвинейцы!  Доискались! Взяли у природы то, что надо. 
         Мы свою травку ищем. Везти дорогую микстуру издалека накладно. Такие у нас просторы. Неужели  не найдём. Это же  не футболистов  или тренера  искать. Найдём!  Что-то китайцы на границе нашли. Правда, им противоположная травка нужна. Чтоб уменьшить народонаселение.  И мы найдём. Можно и о  совместном проекте  подумать, если  не найдём ничего подходящего у себя.
         Ну,  конечно, от имени всех присутствующих я хотел бы выразить   искреннюю благодарность организаторам  и участникам  презентации.
         Я думаю, заключительным аккордом будет выступление поэта, который  тоже нас повеселит. Поэт в России, как сказал один известный поэт,  больше, чем поэт. Наверно, пора уже  начать художественную часть презентации. 
                ___________
        – Ну, что, господа, самый тяжёлый вопрос прояснился,  –   подвёл итог Картинкин. Напомню  ещё раз.  К вашим услугам в комнате 16 консультанты, инструкция, пузырьки. Бутылки, кто хочет про запас взять. Приходите. Всегда вас ждём. Сейчас небольшой перерыв. А потом художественная часть. Оставайтесь  с  нами.

        Пожалуйста, господин поэт,  –   поднявшись  со своего места, произнёс  долго молчавший  директор фирмы «NAEB».  – Вам слово.
        – А как величать-то поэта? –   поинтересовались из зала.   
        – Он сам скажет.
        – Пишу я, господа, под псевдонимом. Жил один поэт  в начале прошлого века  –  поэт  Поцовитый. Это тоже  был его псевдоним. Фамилия  неизвестна. Вот  я  и  взял  его псевдоним. Так, смотришь, и династия  псевдонимов-однолюбов  родится!
        Итак, художественная часть. Хочу, господа, представить  на ваш суд одно произведение. Оно написано под влиянием  уже  хорошо известных  вам событий. Мне пришлось познакомиться  с источниками «чуда», со всеми перипетиями  внедрения этого «чуда»  у нас.
        Вы же знаете, о хорошем  мы часто забываем. А  о том, что плохо, что ни на хер не годится, человек долдонит не уставая. Такова уж природа людей. Тут ничего не сделаешь. Но это и  хорошо. Иначе движения  не будет! А, с другой стороны, если без злобы, весело представить, почему не посмеяться? Даже над собой! Посмеяться над  собой  не каждому  дано!
        Я написал поэму. Но чувствую, чего-то не хватает. Немножко  прозы  надо бы добавить. Но я поэт. Прозой никогда  не занимался. Но  нашёлся один человек. Прозаик. Он и сделал  обрамление к поэме. Поэму мою этот прозаик в свой рассказ поместил. Ну,  заодно высказал и свои  соображения   по разным волнующим вопросам нашей с вами жизни. С чем-то  вы согласитесь, а что-то у кого-то может негодование вызвать. Ну, это ж рассказ. Так что особенно не переживайте. Ну, что я вам  голову морочу. Что получилось, то получилось.
       Да, у меня к вам ещё такой вопрос. Сейчас много новых слов появилось. Год такой. К примеру, ПИНДА, ПИНДЮК  и  другие. Как мне читать  озорные словечки?  По старинке или заменить их?
        – По старинке, по старинке!  –  загудела   одна часть  зала.
        – Пинду оставить!  – шумела другая часть зала.
        – Ну, хорошо. Учту пожелания всех. Годится?
        – Годится!Годится!  – теперь уже  завыл весь зал.
        – Понял, господа. Понял! Конечно, в поэме будут  не только такие шероховатости. Вы уж простите, если где рифма захромает или падежи подведут. Это первое чтение. Текст надо ещё  чистить и чистить. Может, от вас предложения какие будут, обязательно учту.
       Итак, я начинаю. Кстати, прозаик у меня  как  рассказчик выступает. Ну, теперь все приготовления вроде бы сделаны. Начнём! Но прозу сам читать буду. Писать не могу. А читаю, говорят,  отлично! Начнём!
        – Начнём, начнём!  –   поддержал  зал.

       Половить рыбку в мутной водице всегда хотелось многим. А как началась  великая перестройка  нашей  жизни, в страну  со всех сторон  повалили  разные  охотники помочь нам  в этом  не простом   деле. И с  какими  только  предложениями  не приезжали  зарубежные  экстрасенсы! А если  по  рабоче-крестьянскому, то обычные мошенники, что ещё, как говорится,  будет  мягко  сказано. Ну, что до  строго  научных  определений, то в подробности вдаваться не будем. Эту работу  для   долбаных  наших  экстрасенсов  оставим, которых сегодня тоже пруд пруди.
       Эти шаманы  почти во все массовые издания  влезают  со своими  предложениями. Нет,  может,  кому  и  помогает. Главное в этом деле  –  самому  настроиться, дать самому себе установку. А не каждый может дать! И если  кто-то  может  помочь кому-то настроиться, то пусть колдует на здоровье! Тут каждый сам  себе барин, пусть сам и размышляет что для него хорошо, а что плохо.
       Но я  хочу рассказать о другом. Любопытную историю как-то поведал мне старый знакомый, с которым когда-то работали вместе. А теперь иногда встречаемся, вспоминая  былое. Нашу последнюю беседу  я  вам в точности передам. Может, и вам понравится.
       – Ну, чем отвлечёшь меня от наших  забот сегодняшних? –  выпалил  я  ещё до того, как мы обменялись рукопожатием.   
                –  Помнишь  историю с говённой водой?
        – Да, да! Этого говна у нас много. А если  потребительская  корзина населения  после всяких реформ  начнёт расти  непредсказуемо, то и на  очистных  сооружениях  вопросы  могут  появиться. 
        – Шутить изволишь? Пусть только вырастет  –   очистные справятся!
        – Ну, а  при чём тут  давняя история?
        – История  получила  неожиданное продолжение. Как-то об этой микстуре я рассказал  одному   начинающему поэту. Недавно встретил его снова.Так он мне целую поэму  произнёс!
– Интересно, интересно, что натворил  твой  поэтик!
        – Пришлось с ним ещё раз встретиться, чтобы  текст взять. Правда, произведение  насыщено  ненормативной  лексикой. Но, если вспомнить все перипетии вокруг этой истории, то мальчик  в  яблочко попал  –   эту  братву  только  так  и  надо было  показать.
       –  Совсем  заинтриговал!
       –  Читать сам будешь  или  мне  выступить?
       – Лучше послушаю!Только  давай  без  многоточий. Отвлекаться   –  так отвлекаться! А как  называется  поэмка?
       –  Сказка  о  фуфле  и  разнообразнейшей  пинде.
       –  Пинде?! Это что-то  новое! Я  весь  –  внимание. Валяй!
       –  Ну, слушай:

                Уж  больше,  чем  на  полпути,               
                Вдруг потянуло  на  стихи,               
                А  видя, что  вокруг  творится,               
                Одно желанье – материться!

                Грехов тут будет пруд пруди,
                И я  прошу, читатель мой,
                Простить мне этот разнобой.
                Не ведал  я, что ненормат 
                Необычайно  так   богат,               
                И только этим языком
                Скажу всё вслух, а не тайком. 
               
                Хочу проснуться знаменитым
                И даже после быть побитым   
                За то, что, что хотел, сказал
                И  своим  именем  назвал.
   
                Ах други, должен вам сказать,
                Нас могут снова  нае.ать,
                Так  неужели это ****ство
                Не образумит наше братство!
 
                Уж сколько раз твердили нам,
                А воз и  ныне, братцы,  там,
                Где надлежит  ему  бывать,
                Чтоб нас  е.ать, е.ать, е.ать.

                А неприятная  картина,
                Когда  е.ут   простолюдина
                И дуют в  старую дуду
                У миллионов  на  виду.
 
                Но я  не буду про дуду,
                Другую сказку расскажу,
                О том, как три богатыря,
                Их  друг  и  старая  Пинда,
                Собрав вокруг себя народ,
                Решив,что это быдла сброд,
                Затеяли одну игру:
                «Если  смогу, то нае.у».

                Итак, друзья, не будьте строги
                И не ищите аналогий,
                Задачку ставил я  одну:
                Поведать вам про их игру.

                Собрались  три  богатыря
                Спасти  Россию  от  говна,
                Спасти задумали  фуфлом,
                Изобретённым  де Мудом.

                Де Муд – безграмотный мужик,
                Приехавший  из Коста-Рик,
                Привёз с собой бутыль фуфла,
                Чтоб влить его на дурака.

                Его фуфло не слабым было
                И пробу из говна сразило,
                Да так, что малое говно
                Мгновенно очень подросло.

                Обвинив в подлоге всех,
                Братва кричала про успех,
                Фуфло, мол, действует везде
                И помогло даже  пинде.

                Последним вызвав интерес,
                Угомонился  Муд-балбес,
                И все свои теперь советы
                Мудило шлёт по Интернету.

                Задумав хитрый план, братва
                Бутыль на  остров завезла,
                Решив начать  свои проверки
                На молодой мадагаскерке.

                Пинда  эффекта не давала,
                Возможно, дали  в неё мало,
                Когда  насильно  много влили,
                Эффект  такой  же получили.

                Стали братцы   размышлять,
                Как им быть, е.ёна мать,
                И все  решили папуаске
                Фуфло накапать прямо в глазки.

                Это смелое решенье
                Требовало подтвержденье,
                И братва на рандеву
                Полетела к де Муду.

                Получив «добро» на опыт,
                Братва сменила имена,
                И, поднявши свои жопы,
                Вновь полетела в облака.
               
                Праша,  Драша  и Пукар               
                Вновь плывут в Мадагаскар,      
                В прошлый раз не повезло:         
                Обосралось их  фуфло!               

                Стали думать и гадать,               
                Как им сразу всё узнать             
                И такое написать,               
                Чтоб туземцев нае.ать!               
 
                Слово взял седой Пукар:             
                Это вам не скипидар!               
                Чтоб была не ерунда,               
                Философия нужна!               
               
                Только взялись за науку,
                Так пришлось искать им суку:               
                Кто-то их  бутыль с фуфлом 
                Заменил  ведром  с  говном.
               
                Снова им пришлось гадать,   
                Кто так мог им подосрать,
                И, естественно,  Пинда
                Многим бросилась в глаза.

                Праша что-то промычал,
                Драша тоже не смолчал,               
                Вдруг откуда ни возьмись            
                Появился друг  Педрись:               

                Братцы, в рот-оно-е.ись ,               
                У меня созрела мысльсь!             
                Снова три богатыря               
                Хором крикнули «ура!».               
               
                Ну, какая твоя мысльсь,               
                Говори нам, друг Педрись?            
                Но учти, если  спиндишь,             
                Не получишь свой гашиш!         
               
                Нет, ребята, не спиндю!               
                Очень всех я вас люблю,             
                Только вы в мою Пинду               
                Бросьте лить свою бурду!    
                Не она бутыль украла,               
                Хоть её  пинда   страдала,               
                Настоящий враг средь нас,          
                Где наш, братцы, спецкомпас?   
 
                Призываю срочно вас               
                На ****ину кинуть глаз!               
                Только все, шагая в ногу,            
                Мы дадим фуфлу дорогу.            

                Ладно, Педро, не  пинди,               
                Протеже   своей  скажи,               
                Чтоб не пиндила  бутылок,               
                Иль получит под затылок.               

                А врага надо найти,               
                Не стоял чтоб на пути!               
                Надо ж, в рот-его-.би,               
                Тут, братва, не до любви!               
 
                Кто бы это мог бы быть?               
                Кто не держит свою прыть?          
                Кто решил так обойтись?               
                Кому надо сказать «брысь!»         

                Тут с фуфлом задача есть,               
                Так  врага надо прочесть,             
                Не дадим ему пиндеть:               
                Всем  внимательно  смотреть!

                И решили управленцы               
                Кой-кому дать по коленцам,               
                На примете был такой               
                Мудак с крупной головой.            
               
               
                Он  всегда мешал другим,               
                Этот хер  –  не херувим!               
                А пора б ему молчать,               
                Не вести себя, как ****ь.   
               
               
                Но герою невдомёк,               
                Что стоит он поперёк               
                И  х.йню прёт на фуфло,               
                Будто перед ним говно!               
               
                Он однажды  помешал, 
                Он второй раз помешал!               
                Сколько ж раз, е.ёна мать,               
                Будет он  везде мешать?   
               
                Кстати, я  совсем  забыл,               
                У братвы де Муд гостил               
                И оставил  ей секрет,               
                Как  избавиться  от  бед.

                В братве заметив перемену,               
                Де Муд решил взять псевдоним
                И, вспомнив друга из Йемена,               
                Стал называться  Целхуйсим.
               
                Я случайно к ним попал,               
                Три вопроса им задал,               
                Ни  х.я   ни на один               
                Не ответил Вэйхуйбин!               
 
                На  Пинду  надежды мало,
                Ей пора дать по е.алу,
                Стали думать и гадать,
                Кто бы мог их обласкать.

                Нет, конечно же, недаром,
                Платить за всё надо  товаром,
                Товар известно уж какой –
                Платить зелёным, не пиндой!
 
                Целхуйсим  не отвечает
                Иль на сайт  всё  посылает,
                Время   ж  соколом  летит,
                Что же делать, как же быть?

                И тогда решили сами:   
                На  х.й  он, и мы с усами!
                Только надо разыскать,
                Кто бы мог нам всё сказать!

                А коль не сыщется  такой,
                Фуфло накроется  пиндой!
                Друзья  увидят свой конец,
                И сказочке придёт  пиндец!
               
                Вчера беседовал я с Драшей,
                Обсуждали планы  наши,
                А он  назло, е.аный  рот,               
                Вновь плёл  ***ню про кислород.

                Мыслишку  эту им подкинул          
                Иностранец ***вэйбинул,               
                Потом  схватил  её  Педрись               
                И  распинделся –  зае.ись!               

                Пронюхав эту обстановку,   
                Затараторила воровка:               
                Фуфло рождает нам  «О два»! –      
                Твердить везде стала  Пинда.               
               
                Напомнив про свой божий дар,      
                Вдруг  встрепенулся  и  Пукар:      
                – Кто право дал этой  пинде       
                Про кислород болтать везде?         
               
                Идею  эту  я   родил,               
                А никакой не ***вэйбил!               
                Прошу запомнить вас, друзья,       
                Мыслишка эта  лишь моя!               

                Так начался раздрай в берлоге,       
                Искать мешалку стали  все,             
                Досталось  даже  недотроге,            
                Но больше всех – самой  Пинде.       

                Как только мерзкие проделки               
                Пинды  узнали все,               
                Сотрудники  без сожалелки               
                Дали  мешалке  по  пинде.               

                Но что касается фуфла,               
                Того,что нужно, нет пока.               
                Зашли  в тупик  богатыри,               
                Ты хоть пинди, хоть не пинди.          

                А ларчик просто открывался:            
                Что рассуждать, коль не е.ался         
                Ты не с фуфлом и не с другой,          
                Подобною фуфлу  хюйнёй.               

                И не  х.й, право, размышлять,            
                Из нас кто стерва, а кто ****ь!         
                В этом мире уж давно               
                Кругом говно – одно говно!   
            
                Нет, пробиваясь, сквозь говно,   
                Что очень даже тяжело,               
                Появляется   бабёнка               
                Со своим советом  тонким.
          
                Эта  –  славная подруга,               
                Она не даст в обиду друга.            
                Я спросил, с фуфлом  как  быть? 
                – Послать на х..  и  забыть!         

                Вот вам  и  милая бабёнка,            
                Воспринимающая   тонко.             
                А я  ведь  думал  вместе с ней       
                Дать бой  фуфлу  богатырей.   
   
               
                Лёгкий  предчувствуя  нокаут,      
                Братва решила взять тайм-аут.         
                Мы  с  вами  тоже  отдохнём,         
                Но думая, как  быть с фуфлом.   
               
                Читал  кто  эту  писанину,               
                Прости мне увлеченье  матом.       
                Если  б  узнал  он  ***вэйбина,      
                Был  бы похлеще  «акробатом».      

                Вспомнил с детства одну сказку          
                «Рыбка, бабка и старик»:               
                И сегодня  свистопляска               
                И  ненужный всем нам крик. 

                Вспомнив бабку непростую,
                Честно вам хочу  сказать:
                Старик должен был другую
                Себе бабу подыскать.               

                В  рыбке тоже  ****ь жила,
                Рыбка  женщиной  была,
                После их последней встречи
                Рыбка молвила под вечер:

                Хочу, чтоб ты, старик, взахлёб
                Меня сегодня же поёб,
                Не то твою старуху-****ь
                Велю я крепко наказать.
               
                Хотя где-то в глубине
                Благодарен был пинде,
                Ошарашенный старик,
                Испомнив х.. свой, сразу сник.

                Одного не мог понять:
                Взялась откуда эта ****ь,
                И зачем этой  пиндёнке
                Нужна древняя мошонка.

                Был слух, с воды всё началось,
                Когда кругом всё  зае.лось,
                Но чтобы рыба ****ью стала,
                Такого в мире не бывало.               
               
                Бывало это или нет,               
                Я точный вам не дам ответ,
                Но знаю,что среди людей
                Всегда  достаточно ****ей.
                И сегодня  свистопляска,               
                И никто не верит  сказкам,
                Кто смог, гарцует на коне,
                Кто не успел, сидит  в  пинде.

                Представляете, какая
                Должна быть пинда  большая!               
                Но о  ней   в  другой  уж  раз 
                Будет, братцы, вам   рассказ.
               
 – Ну, как поэмка?
 – Повеселил! Повеселил ты меня сегодня! Как сказал великий поэт, «в сказке ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок».
 – Ну, добрыми-то эти молодцы не были! А что касается намёка, то  многие  призадуматься  могут – это точно! «Поэт в России  –  больше, чем поэт!»  –  тоже  точно подмечено. Тут не только про фуфло и про эту самую. Вступленьице  и заключеньице  –  как говорится, бери выше, копай глубже! И для  расшифровки  особый  талант  не требуется.
        – Есть, есть пища для размышлений. Неплохо «стреляет» твой поэт. Сколько лет-то ему?
        – Совсем молодой!
        – Но, похоже, совсем не зелёный!
        – И хорошо! Должен  ведь  кто-то  пенсионеров  защитить, и  не  только  пенсионеров.
Пора   дорогу молодым  уступить. Ну, естественно, тем, которые из сказок  правильные  уроки извлекают.
        – Согласен. Поговорка такая есть: «Два сапога – пара». Вчера  у барьера два депутата отношения выясняли.Так мне в голову другая поговорка пришла: «Два мудака  –  пара». Вот бы кому эту поэмку почитать надо было.
        – Да, её бы  мини-книжечкой выпустить и каждому дать, и в первую очередь депутатам  нашим. Чтобы почитывали перед тем, как судьбоносные решения принимать.
        – Повеселил, повеселил ты меня сегодня. Давай текстик! Как там  у этих  новых  искателей счастья?…..   Прочитал, перепиши, раздай другим людям, а те  –  другим, и  так далее. Методу-то эту использовать можно, только цель  другая должна быть!
        –  Согласен!
        – Тогда  до следующей встречи! Поэту привет передай! Пусть и  дальше целится, мишеней хватает.  А ты  ещё кому-нибудь читал поэмку эту?
       – Есть у меня один приятель. И одна знакомая есть, которая  к таким вещам нормально относится. Однажды втроём собрались. Я попросил её  прочитать.
       – И какая реакция  у приятелей  была?
       – Помнишь анекдот: за  любовь в бардаке платишь три  рубля, тот, кто наблюдает, должен  платить  шесть рублей, а  с  того, кто  наблюдает за первым наблюдателем, берут девять рублей. Вот такая такса была  за разные удовольствия.
       – Что-то припоминаю. А какая связь?   
       – У нас никто никому ничего не платил. Но у меня появился стишок.
       – Я помню, когда-то ты увлекался  стишками. И что получилось?
       – Глядя на приятелей, у меня вдруг родилось:               
Она читала, открыв ротик,
                Он смотрел  и  не  дышал,
                И, погружаясь в мир эротик,
                Глазами  всю  её  е… .

       –  Понял! Как и в анекдоте, все получили удовольствие!
       – Точно! В этом и связь! Она    –    от  того, что читала, он  –  от того, что  слушал и смотрел  на неё, а  я  –  от  того, что  слушал  и  смотрел  на неё и  на него.
       – Оказывается, ты не только специалист  по очистке  говённой  воды! На старости  лет тебя  потянуло  на эротофилософию!
       –  Что есть, то есть!
       – Может, тебе  с молодым  поэтом объединиться? И какой-нибудь шедеврик сварганить  на  более  серьёзную тему, но  чтоб  ненормативчик  был. В нужном  месте, в нужное время  совсем неплохо.
       – Шедеврик? Серьёзный?  А мы ведь уже решили, кому следует  почитать поэмку внимательно. В ней  со смехом, но обо всём. Да и прямо кое-где сказано. Только читали бы!
        Ты вспомни. То министерства, то совнархозы! Потом снова министерства! То заводи свой огородик, то ломай его, а заодно и виноградники! Потом  –  возродим отечественное вино, самое лучшее в мире! То  клади  асфальт, то  ломай асфальт! Сколько у нас своих  де мудов было! Которые лапшу на уши вешали. Все были замешаны в такое тесто, что и вздохнуть нечем было. И всё виноватых искали! Да и сейчас  иногда  ищем!
       Сколько указов сырых выходит! А кто  их  нам  пишет? Кто свинью Президенту подсовывает? Снова враги?! Или  наши слуги, которых мы выбрали? Уж о монетизации не говорю! Ребёнка уже вот-вот  лишат права на проживание в собственной квартире!
       Может, всё это от бессистемности? Правда, сейчас исправляться стали. Без системного подхода ни  к  чему не подходим!
       А что ненормативчик в поэме есть, так это для сугреву. Если по делу, то нормально!
       Сказка? Да это не сказка! Это уже целое сказание! Какое там фуфло! Какая пинда!  Если хорошо вдуматься во многое,  что было  и  что ещё есть, то сплошной  ФУИПИНД получается!
       – Что-что?!
       – ФУ-И-ПИНД! Это уже явление, над которым подумать пора! А ты говоришь, шедеврик! Серьёзный! Если расшифровать –  куда ещё серьёзней?!
                – Ну, может, сейчас сдвинемся?
       – Дай-то Бог! А кто против? Да и выборы, может, пока не надо проводить. Если выбирать не научились. Вроде на поправку  направляемся. Может, не мешать движению?


       Всех вам благ, господа! Приятных воспоминаний. До  следующей встречи!  –   заключил своё  выступление  поэт. И зал  разразился долгими  аплодисментами.
      
       Отяжелев  от  впечатлений, народ медленно  расходился. Кто-то не торопился. Образовывались тройки, пятёрки. Добавил поэт пищи для размышлений.
       – Ну и поэтик! –  объявилась  старушка, которая  подробностями  о влиянии микстуры интересовалась,  –   ***пинд!  Это  он хорошо придумал. Мне нравится!
       –  Не ***пинд, а фуипинд, бабушка! – поправил  кто-то  старушку. –  На вас что, уже микстура подействовала? Сколько  капель приняли?   
       –  Ничего я ещё не принимала! Но обязательно приму. Надо поддержать  новинку!
       –  Надо, надо! –   добавил тот же голос.   –  Заодно, может, и себя поддержите!
       – Ну, если  государство  не в состоянии  позаботиться о стариках как следует, что остаётся делать?  –  пошла в наступление  старушка. –  Будем  надеяться  на чудо!  У кого-то  есть  другие  предложения?
       – Одно есть предложение!  –   ворвался   вдруг  в беседу  старичок с солидным пенсионным стажем.   –   С   ФУИПИНДОМ  пора кончать! И чем быстрее, тем лучше. Эту заразу столько лет  терпим. Сами во всём  виноваты. Пора встряхнуться!
       –  Дедушка! Не поздно ли собрались?  –   оборвал старика  молодой голос.  –   Не рассыпитесь?      
О чём раньше думали?
       –  Раньше?!  О том, чтобы, ты,  козявка, могла  сейчас  жить, как тебе хочется! Только думали, что  ты  и о нас не забудешь. Значит, ошиблись! Коль ты мне такой вопрос задаёшь. Да  ещё  о моём возрасте мне напоминаешь!
       –  Не хотел  я вас обидеть. Неудачное слово, может,  выбрал,  –   начал оправдываться  молодой человек.  –   А вы козявкой сразу меня обозвали.
       –  Ну не козлом  же!  Это у  вас, молодых, все козлы! Козявка   –  это любя. С надеждой, что  ещё  подадите старикам  стакан воды, а  может, и молока.
       –  Подадим! Подадим!  –   зашумели  все хором.
       –  А с ФУИПИНДОМ  всем миром бороться надо!   –   не  отступал  старик.
       –  Надо! Надо! –  уже  кричали  многие задержавшиеся  в зале.


Вот так у нас всегда. Мысль быстро овладевает массами. Правда, не всегда  мысли  совпадают. 
Может,  в  этот  раз  совпадут? Может,  учтут  голоса  всех? Может, у кого голоса нет,  тот  не будет  в певцы  лезть. А если  захочет   подпевать, то про себя. Каждый должен найти своё место. Вроде сейчас  такую программу наметили.

       Казалось бы, презентация, каких много сегодня.  А заставила  задуматься. Кто-то думал о своём. Кто-то  о  вечном. О своём думал и профессор Быстродумский.

       Профессор влетел  в комнату, как наскипедаренный.
       –  Вы не представляете! Не представляете, ребята!
       –  Что случилось, коллега? Вы родили патент № 547?
       –  К сожалению, нет. И  патент пока не нужен. Могут воспользоваться  и  опередить.
       –  Профессор, хватит ****еть! Вы же среди своих. Что мы не представляем?
       –  Ершится, прошу прощения, опинденительно!
       –  На заменители  перешли, профессор?
       –  Ну! Уже разные гуляют. Можете и свой вклад внести. Дерзайте, коллеги!
       –  Ну, словами народ насытился! Пора бы к делу переходить, как считаете, профессор?
       –  Правильно мыслите, коллеги.
       –  А раз правильно, то заменители нам не нужны.  От имени всех коллег,  –   не выдержал  Пётр Трофимович,  –   прошу вас, профессор, перестать  выёбываться. В Думе, на своей кафедре можете перестраиваться. А у нас, ещё раз прошу вас от имени всех, вернуться к нормальному языку. Не надо лишних загадок. Хватает без вашей эквилибристики. Мы не против русского языка. Год русского языка! А что, до него  были  или после него будут годы другого языка? Этот могучий язык не нуждается ни  в чьей поддержке. А *** должен быть хуем, ****а   –  ****ой! Прошу прощения, что перебил. Мы вас внимательно слушаем. Продолжайте, профессор.
       – Вы меня вынуждаете, коллеги, нарушить принятые обязательства. Снова я, как всегда, между Сциллой и Харибдой! Ну ладно, в ваших аппартаментах перестраиваться не буду. Так на чём я остановился?
       – Мы вам задали вопрос:  новые пружинки придумали?
       – Пружинки в ****у! Новая микстура! Вы не представляете! Какая там виагра! Ни в какое сравнение! Две капли на головку, потом растираете мизинцем, обязательно мизинцем. Можно любым. То  есть, не важно, человек левша или правша.  И через пять минут  вы  –  гигант! Слышите? Через пять минут будто вам двадцать лет.
       – Профессор, очень интересно. Расскажите подробней. Мы же вас знаем. Вы очень впечатлительный. Может, вам всё это приснилось? Какие капли? Откуда взялись? Этих шарлатанов  –  пруд пруди!
       – Этих не пруд! Ну, слушайте! Один кустарь, гвинейский кулибин, всю жизнь собирал всякую травку. И выдавливал из неё самую-самую выжимку. Потом колдовал над этой хернёй. Короче, сейчас наделали разных водичек  для разных целей.
        – Очередной «гербалайф» что ли?
        – Только не это говно! Хотя пол страны жрало. Эти капли  –  особые. Во-первых, надо немного, пузырёк на целый год. Ну, если вы совсем ебучий, то  можно  два,  три пузырька.
        – Профессор, ближе к телу! Что за капли?
        – Сначала эта микстура была предназначена для очистки всего от всякого говна. К примеру, воды, которая из унитазов вытекает. Если наружу  прорывается, вонь кругом. В этой воде, кроме говна, ни хера нет. С этим вы не можете не согласиться! Этот говённый запах и в души людей проникает. Вы посмотрите  вокруг! 
       – Профессор, вы отвлеклись! Вы снова начинаете, как обычно,  пудрить мозги!
       – Нет, коллеги. Я хочу вам показать, как,  начиная одно дело, можно прийти совершенно к другому. Только для этого надо соображать! Так  вот, сколько бы ни капали  этого говна  в другое говно, ни хера не получалось. Более того,  исходное говно даже хуже становилось. При анализе  сточной воды   появлялись  хер знает какие соединения, которые в обычной лаборатории не могли даже распознать. А кто много  нанюхался  этой микстуры, охренительный понос поимел. Вот такая загадка с этой штукой была. Я чувствовал, что тут надо думать и думать.
       – И что придумали, профессор, валяйте дальше. Знаем, тут вам помог сон!
       – Совершенно верно, коллеги! Именно во сне у меня появилась идея, и не только идея. Во сне  я  проверку сделал. Только  капнул  на член  и  охуел. Активность  росла прямо на глазах. Член просто остолбенел, ну, я  –  само собой. Вы не поверите, но так было. Плохо, что никого не было рядом со мной – ни Лолиты, ни Анжелки, ни жены, в конце концов. И терпеть уже не мог. Пришлось вспомнить старый испытанный  способ. Вы не представляете! Как из брандспойта  ливануло! Для убедительности потом ещё раз решил проверить. Но тут уж я  побежал в ксероксапильную комнату, там как раз Анжелка ксерила. Она была на двадцать седьмом небе и всё время кричала: откуда, откуда, профессор?! Ну, я ей секрет не раскрыл, конечно. А вам  –  как на духу!
       –  Профессор,  всё, что вы наплели, было во сне  или наяву? 
       –  Друзья, вы же знаете, что все мои сны  сбываются. Сейчас главное  –  быстрее  взяться  за  дело. Я гарантирую  патент  на  способ  интенсификации   потенции, причём уверен,  это подойдёт всем, независимо  от пола и этой  ****ой  сексуальной ориентации. А может, и свою травку найдём. Не хер из-за рубежа говно это возить. 
       – Занятно, занятно всё это. Но пока сами не убедимся, не поверим.
       – Достойный ответ, коллеги. Достойный! Каждый получит по пять капель. Их хватит на три раза. Уж как вы их разделите на три части, ваша забота. Только разделить необходимо обязательно  на равные  части, иначе ни хера не получится. Более того, может быть  даже противоположный  эффект. То есть, у кого  хоть чуть-чуть, вы меня понимаете, может на  хер совсем  упасть. Так что будьте бдительны: точно на три части!
       – Вы, как всегда, ещё не всё сказали, профессор. Разделить пять капель   на  три части  – ни  ***  себе  загадка!
       – Отгадывается просто! Есть  специальные весы-дозатор. Это по моему  115-му патенту. Наконец дошла и до него очередь! Весы изготовить может  мой приятель. Как видите, целая система получается. Ну, сейчас везде  системный подход должен быть. Так что не обессудьте. Кроме того, когда  проанализируем херню гвинейскую и  заменим её своей ***нёй, то название свое придумаем. Вот тогда и патент забьём. Если у вас есть предложения по названию, давайте сейчас обсудим. Название должно стрелять, как из брандспойта!
       – Новохуин! – вдруг предложил самый старый коллега, ему уже  83  года  было. Но ходит ещё. И тоже хочет, как признался.
       – А что? Блестящий вариант! Кузьма Петрович, за последние десять лет  я ничего более оригинального от вас не слышал!
       – Спасибо, профессор, спасибо. Я всегда  знал, что вы очень добрый человек. Несмотря на то, что какую  только ерунду вам ни приписывают, вы всё-таки эрудированный и обаятельный человек.
       – Ну, если  на девиц не подействует,  – внёс предложение  другой коллега, который экономистом  был,   –   они  для  своих мужиков  покупать будут. Тут сеть нужна. Всех нужно  охватить  сетью.
       – Совершенно правильно мыслите, коллега! Главное, чтоб рыбка была, чтоб рыбаки были, а уж сети сообразим! Я сейчас целевую  программу  готовлю, в Думе будут рассматривать. Я уже договорился. Единороссы поддержали идею целиком и полностью. Остальные депутаты,  за редким исключением, готовы   проголосовать, но хотят  тоже убедиться  на собственной шкуре. Ну,  я их  предупредил, что  шкуру всю смазывать  не надо, да и  дорого будет, и не  известно, на какую планету может улететь такая ракета.
        Мысль другая  уже  ко мне приходит, пока я тут с вами ****ел. Но пока помолчу. Правда, очень трудно мне это сделать. Хотя от вас не буду скрывать. Думаю о том, как приспособить вместо этой микстуры какую-нибудь свою мочу. Ну, конечно, необычную. Над ней поколдовать надо будет. Ноу-хау   –  пока в секрете. Вернее, секрета  пока нет. Окончательно я ещё ни хера не придумал. Пока только мысли, мысли, мысли. Я ж без них  никак не могу, вы меня знаете. Надо   только сон подождать. Придёт, обязательно придёт. Прошу прощения, мобильник.
       Алло, алло! Я понял. Жди. Кстати, ребята, я уже вам говорил о своих предположениях.  Они верными оказались. Только что мне по мобильнику знакомая звякнула. Говорит, завелась и никак не отойдёт. Придётся  мне  отлучиться  ненадолго.

       Когда коллеги профессора  уяснили, что  какой-то эффект действительно имеет место быть, начали решительно искать   своё  вещество. Каждому захотелось стать богатым.
       Профессор  как-то  высказал  свое предположение. Ничего удивительного  не было в том, что каждый пришёл к той же мысли  –  попробовать использовать собственную мочу. Ну,  то, что  мочевая терапия  имеет, как говорится,  длинную бороду, коллеги знали. Но мысль  о необычном  применении  мочи  была,  как казалось  коллегам, нова.
       Коллеги понимали, что если бы  непосредственное  воздействие мочи было обнаружено  когда-нибудь, то ею уже давно бы пользовались. Значит, недоставало главного  –   при  каких условиях, после какой обработки, возможно, в сочетании   с  каким-либо другим веществом моча  может  дать нужный  результат.
       Как-то Кузьма Петрович  поделился с коллегами  относительно  известных  слабительных свойств обычной свеклы. Его, естественно, коллеги затюкали, поскольку необходим был прямо противоположный эффект. Упрямый Кузьма Петрович решил провести простой опыт, смешав  свекольный   сок  с мочой.  Растирку  он  применил  за три часа до и непосредственно перед  желаемой процедурой. И вдруг  он себя не узнал, да и жена  насторожилась, поскольку давненько  за супругом не наблюдала такой  прыти. Конечно, до молодых  лет было далеко, но качественно     другой  эффект был налицо.
       После того, как Кузьма Петрович  изготовил  несколько  своих микстур  с разным сочетанием исходных компонентов,  он  лишь убедился в правильности  взятого направления.   Всё  гениальное  –   просто. Хоть  очень поздно, уже в конце жизни, но это пришлось признать Кузьме Петровичу.  Коллеги  ничего не увидели в пресловутой свёкле, а   он, Кузьма Петрович,  попал в яблочко!
         
       Недолго думая, Кузьма Петрович  решил  оформить патент. Но в этом деле он  ничего не смыслил. У него был  единственный  выход   –  обратиться к профессору, который, нужно отдать ему должное, был большим  докой в оформлении  заявок на патент. И старый  коллега  задумался. Он хорошо  знал профессора, делиться с которым  идеями было небезопасно.  Был вариант  –  подать заявку от двух авторов. Уже третий день Кузьма Петрович  вынашивал эту мысль.
      Сегодня был профессорский день. В этот день профессор приходил к коллегам и  докладывал последние новости. Но на этот раз большой учёный был несколько озабочен.  Вчера состоялось заседание городской Думы, на котором рассматривались замечания профессора  к  Закону  «Об  интеллектуальной собственности при производстве товаров широкого потребления  предприятиями малого бизнеса».
      Хватким  ребятам, владеющим  бабками, захотелось  прибрать к  рукам  и  мысли, то есть  все права на разработки, после чего интеллектуалам  останется, как говорится, лапу сосать. Ну, думцы, которых  протащили  крепкие ребятки, делали всё, чтобы  этот  закон  или не принимать или  он был принят с нужными поправками.  Профессор, как это часто с ним бывало,  в  очередной раз оказался между Сциллой и Харибдой. 
       Профессор, –  начал издалека Кузьма Петрович,   –   у  вас много  разработок, в которых есть соавторы?
        – Соавторы?!
        – Да, соавторы! У вас есть такие  статьи, патенты?
        – Вообще я терпеть не могу  соавторов!
        – А как  же последняя ваша книжонка? Там у вас три или четыре автора, точно не помню.
        – Ну,  статьи,  книги  –  это другое дело. В них могут и должны быть нужные люди. Патент  – это  особая  интеллектуальная  собственность. Вам этого не понять! У вас ни одного патента нет. У меня их  больше  пятисот! Представляете, в каких  мы разных весовых категориях!
       – Да, профессор, я понимаю. Но у меня есть исключительная идея!
       – У вас идея?! Что это с вами могло случиться, Кузьма Петрович? Чего это из вас вдруг  какая-то идея выперла? Интересно! Поделитесь!
       – Если я поделюсь, вы потом поделитесь?
       – Чем, чем я уже должен с вами поделиться? Вы ещё ничего мне не дали. Колитесь, Кузьма Петрович! Я же вас знаю. У вас недоверие к  людям ещё большее, чем у меня. Рассказывайте! Время надо беречь. Время – деньги! Это-то вы знаете? Чем раньше  поделитесь, тем   быстрее  я  что-нибудь придумаю.
       – А я?!
       – А вы? Вы рядом! Рядом будете! Много ли вам надо, Кузьма Петрович?! Иногда смотрю на вас,  и не только на вас,  и завидую вам всем: ни *** вам не надо, ничто вас не волнует!
       – Хотите сказать, совки мы, да?
       –  И не просто совки, а самые что ни на есть  херовые совки. Дальше некуда! Даже не винтики!
       – Ну, не каждому дано быть болтом, профессор. И всё-таки  –   что  мне достанется?
       – Что вы уже делите шкуру ещё неубитого медведя? Грёбаные  экономисты! Они уже считают свои доходы. Ни *** не сделали, уже подсчитывают!
       – Ничего я не подсчитываю. Говорят,   что  с  вами   лучше не  связываться. Что вы  идею обосрёте, а потом сами начинаете её разрабатывать. А автора   –   как  и   не было!      
       – Кто это вам такую ***ню наговорил, Кузьма Петрович? У меня своих  идей  достаточно. Зачем мне чужие. Да и что вы можете родить с вашим детородящим инструментом? Вы что, поменяли пол? Кто это мог взяться за такую задачу? Вот какой бы патентик сделать! Итак, в чём идея? Хватит пудрить  мне мозги, Кузьма Петрович!
       – Ну, ладно! Как-то я пописал  на грядку, под самый корешок  огурца. А огурец был маленький-маленький! Через день такая елда появилась вместо него, аж страшно стало!
                – Под корешок вдули, и сразу елда огромная! А что особенного в вашей моче? Может, кто-то        пошутил? Может, кто-то подложил  вам эту балду?
       – Подложил? Так я ещё раз поссал, под другой огурец, который ещё меньше был. Решил теперь динамику зафиксировать. Каждые три часа  измерял  этот огурец! 
       –  И что  увидели?
       – Огурец  рос со страшной скоростью. Через  день снова елда! Такой болт вырос,  не представляете!
       – А почему у меня  ни хера  не растёт? Я, правда, не под огурец  ссу, у меня огурцов нет. Я под  синенькие писаю. И ни цвет, ни величина не изменяются, как вы говорите. Может, я не так струю направляю. Вы под каким углом к горизонту ссыте?
       –  Обычно  ссу, сверху вниз.
       –  Может, у вас действительно моча особенная, с удобрениями. А может, не договариваете мне что-то, а? Что вы едите такое, что ссаки особенные? И в какое время поливаете огурец?
       –  Вот-вот! Уже теплее!
       – Теплее? Что же  вы мне загадки загадываете?  Почему о главном не говорите?  Догадался я, утром льёте! Ну,  а что на ночь едите? Колитесь,  Кузьма Петрович! Откуда вместо огурца целый кабачок вырастает? Чудес не бывает!
       – Ничего особенного не  ем. Известные вещи.
       – А всё-таки? Название еда имеет? Какое? Хотите, чтобы я помог, хотите  в соавторах быть и ни хера не хотите рассказывать! Вот вам представился случай  быть в моих соавторах. Так используйте его! Чем-то вы мне даже симпатичны стали. Но я должен  всё  знать!
       – Пожалуйста, профессор. У меня никаких секретов  от вас нет. Для меня главное, чтоб вы меня не кинули. Говорят, вы  известный кидала!
       – Кидала?! Кто это вам сказал такую чушь? Было время, кидал через бедро. Сейчас спортом не занимаюсь. Вы посмотрите на мой живот, кого и куда можно с ним кинуть? Разве  что  иногда разомнусь, понимаете меня? И то без всякой  подготовки  получается не лучшим образом. И какая сука могла   вам  такое наплести?
       – Ну, слухи такие ходят, понимаете? За что, как говорится, купил, за то продал.
       – А вы, Кузьма Петрович, не покупайте  у разных разъебаев, и продавать не придётся. А я покупатель хороший, учтите. Друзей не забываю и, естественно, не кидаю. Только надо ведь подружиться, не так ли?
       – Так, так, профессор. Логика железная. 
       – Так что мы едим на ночь, Кузьма Петрович?
       – Смеяться будете, когда скажу. Правда, ещё секрет  в том, как смешать. Да  ладно, слушайте, если  не кинете!
        И  пришлось профессору выслушать  банальные вещи. Настолько  простые, что любая домохозяка могла это предложить. И профессор стал размышлять:
        – И чего это выпендривался Кузьма Петрович? Небось, вычитал из какой-то древней книжки  ещё  более  древний  рецепт  и носится, будто  сам придумал.  Делиться? Тут ещё думать  и  думать,
как патент соорудить. Делиться?  Что за люди? Вычитают  и  за своё норовят выдать. Ещё и поиметь чего-то хотят. Что за люди? Но проверить досконально самому надо. Уж многовато ляпсусов  в последнее время случилось. То  с мультиком, то  с этими сосульками.  Надо обязательно  лично убедиться. Это ж потом каждый проверять начнёт. Если прокол будет, изобьют, а то совсем прибьют.
       
         И профессор в очередной раз серьёзно задумался. Не только о  чудесах  всяких. Хватало и других неожиданностей. Каким боком они могли задеть его, и не только его, это уже другая история.


 

 
                Тётя Песя – политикантша


        Пока старики ещё живы, столичные  крутые   решили  внести свою лепту в укрепление связей между поколениями. И делают это вместе с весёлыми ребятами. Раз в месяц  крутенькие собираются, чтобы  развлечься в кругу  известных юмористов. В этот круг  они приглашают  стариков. Но  слово даётся не всем. Сейчас всё через конкурс. Из всех желающих  стариков для спектакля отбирается  пять человек, которые могут посоревноваться  с  артистами.
        Интересно, что в конкурсе  любой из стариков  может принимать участие любое число раз. Вот такая  крутая демократия. Ну, которые могут фору дать даже хорошему артисту,  участвуют в спектакле много раз. Если  победят!
        Ну, разумеется, спектакль  проходит  в лучшем столичном зале. Купив билет, на него может попасть  любой желающий. Иногда  представление посещает даже руководство  города  и  страны. Так и  укрепляется  связь  поколений.
        Полина Петровна, или,  как её все называют, тётя  Песя  участвует в спектакле уже второй  раз.
        – Ну, здравствуй, Лёвочка! Как ты себя чувствуешь, мой золотой? Если ты снова на  первом ряду, значит  всё хорошо, да?
        – Спасибо, хорошо.
        – Какие вопросы ты хочешь задать мне сегодня, мой  золотой?
        – Если бы вы сказали несколько слов про все  эти  разборки,  я бы чувствовал себя ещё лучше!
    – Ты снова хочешь поговорить за политику? Ты же  знаешь, что получается, когда человек хочет заняться не своим делом или когда ему не сидится на своём месте. А у тебя  сейчас, Лёвочка, такое хорошее место.
    – Но я же не только о себе думаю, тётя Песя. Все не могут сидеть на первом ряду, но пусть большинство хотя  бы раз  в  год  посидит  на  двадцать первом.
    Я тебя понимаю.Что я могу тебе сказать, мой золотой. Я никогда не занималась политикой. Нет, я часто  думаю об этом. Такая жизнь, как не думать. Но давать советы! Нас так не любят  за это. Но если сказать тебе точно, Лёвочка, так я чуть не стала большим человеком. Я тебе расскажу, как это чуть не случилось.
        Ты, конечно, не помнишь. Ой, что я говорю. Тебя тогда ещё не было. Когда наш вождь  решил, что скоро кухарка будет управлять государством, собрали съезд этих кухарок. Каждая  приехала  со своим  рецептом.
     Так случилось, что я попала в десятку. Я уже не помню, что предложила, но попала  – это я помню  точно. Такие десятки потом  каждую пятилетку набирали. А в первой десятке  были знаменитости  –  Арманд и Коллонтай. Сейчас всякое  о них рассказывают, мелют, что хотят. Они были большие умницы. Коллонтай даже пошла далеко  по иностранной части.
      Говорили, Надежда Константиновна  тоже  хотела управлять, но вождь был против, чтоб не болтали про семейственность.Говорят, сейчас многое не так, но эти его указания до сих пор выполняются. Нет, помогать родственникам, даже дальним,  разрешается, но только не управлять.  Для этого нужно искать людей на стороне. А что можно найти на стороне, ты сам знаешь. От этих потусторонних можно всё ожидать. Поэтому в десятку набирают проверенных.
         Ой, кто меня только не проверял! Помню, Семён Иванович, один начальник из большого дома всякие проверки мне устраивал. И так,  и  сяк. За день так наработаешься, что еле домой идёшь. Меня мама не узнавала. Такой  измождённой  я приходила после этих проверок. Чтоб ты такого никогда не знал, Лёвочка. Сейчас всякое рассказывают, так чтоб ты такого не знал, мой золотой.
    Я на работе кипела. Все тогда кипели. Был такой интузазизм, как один юморист сегодня  говорит, труба звала, и мы  шли, нет, не шли, а  летели к этому светлому  будущему.  И приехали. Разлетелася кибитка  –  все четыре колеса.
    Почему так нехорошо получилось, не знаю. Я не занимаюсь политикой.  Нет, сейчас тоже какие-то  диаграммы  рисуют, копилки всякие делают, чтоб потом всем сразу хорошо стало. Когда потом, снова не говорят. Снова секреты. Гласность, гласность, а не говорят. Ну, наверху виднее, как  говорил один певец. Ты знаешь, о ком  я  говорю.  Так  хочется  уже  прийти  к чему-нибудь, чтоб всем было хорошо. Я уже, конечно, не могу  быть такой энергичной, везде подсказывать, что делать.
    –  Какой же деловой вы были, тётя Песя.
        – Не одна я была такая, Лёвочка. Все делали свои  дела. Как  и  сейчас. Если ты думаешь, что многое  изменилось, то ошибаешься. Но надо двигаться. Что-то вроде наметили. Может, и не надо, как говорят, менять коней на переправе. Нет, что-то или кого-то надо менять, чтоб двигаться, чтоб уже перейти эту переправу.
        Как бы сделать, чтобы эти законоизобретатели не только во имя себя думали, но наконец и во имя человека. Я уже в годах, я могу ошибаться, я ещё помню, как раньше было. А пенсия! Это же надо такое придумать. А моньетизация! Это же какую голову надо  было иметь, чтобы такое сделать! Что говорить, мой золотой. Надо уже не говорить! Надо что-то делать! Но я  уже в годах,  я  политикой  не занимаюсь.          – Очень жаль, тётя Песя. Я так хотел услышать сегодня ваше слово об этих  разборках.
– Очень жаль, тётя Песя. Я так хотел услышать сегодня ваше слово об этих  разборках.
– Ну, раз тебе так хочется, давай попробуем, мой золотой! Что ты хочешь знать за эти разборки? С чего мы начнём?
–  Сегодня много говорят про  ПРО.
–  Про  ЭТО?   
–  Нет, не «про ЭТО». «Про ЭТО»  уже закрыли. Сейчас на повестке дня   –  ПРО!
–  Пусть  будет  про  ПРО. Для   меня, что  про  это, что  про  то  –  уже   всё  равно, мой золотой. Возраст! Возраст  берёт  своё. Так что ты хочешь узнать?
– Что я хочу знать? Я хочу узнать, что вы думаете про это?
– Про ЭТО?
– Нет, не «про  ЭТО», а  про  ПРО?
– Что я думаю про ПРО? Я точно не знаю, что это такое. Говорят, это такие штучки, которые должны лететь против наших таких же штучек. Иди поймай их, если они летят быстрее птички. Такое придумать! Главное, я думаю, чтобы  они, эти штучки, никогда не  взлетели  ни в одну, ни в другую сторону. Как их поставят, эти  ПРО, чтоб они стояли вечно и не двигались. Я понятно говорю? Придумать такие махарайки  –  быстрее птички! Такую голову  можно было  бы на что-нибудь другое посадить!  Когда столько других забот. И у нас, и у них. Ты не думай, что у них всё «о кэй». У них  хватает своих цорес. Так  нам  нужны ещё разговоры  про ЭТО!
        Ну да,  не про  ЭТО, а про ПРО. А  про ЭТО всё давно всем известно, какие секреты могут быть! Вызывают и  начинают  допытываться как, где. Каждый, как хочет, пусть делает. Никто не будет делать так, чтобы было неудобно. На всём делают бизнес. Больше не о чём рассказывать?  А про ПРО  я тебе  хорошо ответила, Лёвочка?
– Очень понятно, тётя Песя. Я поймал вашу мысль, будьте уверены. А вы думаете, что руководство  и  у нас,  и  у  них  тоже так думает?
– Руководство? Это уже второй вопрос, мой золотой. Когда начинаешь подсказывать что-то руководству громко, оно начинает сердиться. А когда руководство сердится, то становится немножко  нит гут, ты меня понимаешь?  А когда плохо, иди угадай, кому станет хуже. Тут надо быть политиком!
– А вы говорите, что политикой никогда не занимались! Интересно, в министерстве иностранных дел хватает помощников?
– Ты хочешь, мой золотой, порекомендовать  меня?
– А что?! Может,  будут такие вопросы, где и переводчик потребуется и вообще понимающий
человек!
–А возраст? Или в таком деле все возрасты подходят?
–  Когда очень надо, подойдут!
– Да, когда приспичит, тогда  вспоминают. Это я  хорошо знаю.Что ещё ты хочешь спросить, мой  золотой?
–  Про памятники. Неужели нельзя по-человечески  договориться?
– Ты меня грузишь, Лёвочка. Это вопрос тяжёлый для всех. Сколько раз можно выворачивать бедные косточки?! С одной стороны, делать кладбище на центральной площади, где бывает большой тарарам,  –  это не есть хорошо.  Хотя бы  мёртвые  должны   иметь спокойствие. Если это в тихом месте  –  другое дело. Но это для нас. Но у каждого своя  Красная  площадь, и  он может  распорядиться  по-своему. 
–  А по совести?
– Золотой мой мальчик, если вспомнить совесть, то  все мы грешны. И кто больше, один Бог знает. Пусть уже Он решает. Конечно, надо было больше по-человечески. Очень тяжёлая эта разборка! Даже для меня. Когда никто никого не хочет спокойно выслушать. Что не так  – сразу  пих-пах, и получается  ой-ё-ёй! Над иметь терпение. Что только не приходится слушать, а  я сначала стараюсь терпеть. Что ты ещё хочешь узнать, мой золотой? Но давай что-нибудь полегче.
Какая  ещё разборка тебя волнует?
– Вино!
– Вино?! Ты стал пить, Лёвочка?
– Нет, тётя Песя, что вы! Я не пью! Выпиваю  –  да! Ну, когда нельзя  не  выпить.
- Знаю, знаю, не  пьёшь  –   не   уважаешь! Я понимаю, про какое вино ты говоришь.
– Когда вы всё знаете, тётя Песя, за что ни возьмись!
– Мой золотой, я так долго уже живу, что начинаю забывать, что  знала. Но как раз это я ещё  помню. Климентий, так звали моего первого благоверного, сначала так выпивал, а потом так пил, чтоб земля была ему пухом, что нам пришлось расстаться. Когда товарищи вызывали его на ковёр, он всегда обещал  покончить с этим делом  с первого января. Говорил, что ему надо к этому хорошо подготовиться. Но он никогда не называл с какого года, а годы шли. Ну, даже у меня не хватило терпения. Так мы разошлись.Чтоб ты никогда этого не  знал! Но, кажется, уже разрешили.
– Вино?
– И вино! И посылки,  и переводы, кажется, тоже скоро пойдут. В обе стороны  или в одну, я точно не знаю, но говорят, пойдут не сегодня, так завтра. Процесс пошёл! Не бери уже  его в голову, мой золотой. Одно вино точно уже впустили, другое вот-вот разрешат.С одной стороны, это мелочь. Это для нас. А для маленькой страны, где виноградники снова выросли и надо делать вино, чтоб добро не пропадало, почему не совместить приятное с полезным. Братьям, хоть и бывшим, надо помочь, когда они подправят напиток. Самогон у нас собственный есть.
Вообще  эта  проблема, пить  или  не  пить,  очень  старая, я тебе скажу. Если  хорошо  жарко, то пусть каждый  напьётся, сколько влезет. А другой в жару не пьёт ни капли. Если  прохладно или совсем холодно, так согреться совсем не мешает. И пусть каждый выпьет,  но чтобы  был порядок. Если всё это не получается, надо регулировать.
         Но всё надо делать с терпением. Как однажды мы управляли этим, хорошо известно. Вырубили всё, что могли. Остались одни очереди. Сейчас тоже  хотят что-то сделать. Главное, чтоб не получилось, как всегда. Так хорошо  как-то сказал один бывший наш главный. Сейчас он крутит на моей родине, посылает  бывшим братьям свои советы. Но шум  пока там  стоит, и тоже  все хотят  управлять, и кухарки тоже. Что будет, не знаю. Я политикой не занимаюсь. Но пусть у них будет  удача, всё-таки моя родина. Тебя ещё что-нибудь интересует, мой золотой?
       – Есть ещё вопрос!
       – Ну давай уже!
       – Глобалисты! Что они хотят?
       – Если бы я  знала! Это не пионеры, но они тоже всегда готовы. Правда, сегодня они хотят одно, завтра  –  другое, в одном месте  –  одно, в другом месте – другое. В общем, большое хотение. Но зачем всё бить? Поэтому и перегородки приходися ставить. Любим мы заборы! То берлинская стена была, теперь заборчик на Земле Обетованной строят. Недавно в Германии  новый заборчик поставили, когда  бомонд собирался. Говорят, какой-то разборный  заборчик. Можно быстро собрать, в любом месте поставить, снова разобрать. Вечный заборчик. Так что эти глобалисты могут только хотеть!
Как бы без этих  разборов  и  заборов обойтись, ты не знаешь, Лёвочка? И этим шибеникам всё объяснить, а может, и прислушаться  к ним, где надо. Может, они в чём-то правы! Вообще недовольные, несогласные  всегда были. И будут. Делать из этого большой шум не надо. Всем угодить невозможно. Но  выслушать друг друга, понять друг друга  никогда не помешает. Это даже нужно делать. Тогда и заборы не надо  будет  строить.
Ты меня так нагрузил сегодня, мой золотой. Я же политикой никогда не занималась.
Помню, когда мой  первый благоверный хорошо выпивал, он начинал  крепко  заниматься  политикой.
         – Он был большой политик?
         – Он был большой, но не политик, мой золотой. Поэтому мы расстались.
         – Я понял, что вы имели в виду, тётя Песя.
         – Ты же умный мальчик, Лёвочка. Но то, что ты понял, и то, что я не сказала, не главное. Главное, чтобы был хороший человек. Я так хочу, чтобы ты был хорошим  человеком и чтобы все люди были хорошими человеками. Нам  так  сегодня  этого недостаёт, Лёвочка.
      А что ты так посмотрел на меня, будто я пришла с того света. Будто я не знаю, что всё поменялось. Всё я знаю. А песни! Это разве песни! Эта фабрика выпускает одну песню за другой. Одна хуже другой. Ни слов, ни мелодию невозможно запомнить. Я таки в годах, но не запомнить хорошую песню нельзя. Значит такая песня! Один сплошной тарарам стоит! И хорошо стоит. Если бы всё так  прочно стояло.
          Сиди , сиди Лёвочка. Я ещё могу постоять. Я привыкла стоять сама и постоять за себя тоже сама. Жизнь меня научила всему. Хочется что-нибудь передать. Может, кому-нибудь пригодится. Пока я хожу, берите. Мне за это ничего не надо. Только имейте терпение послушать. У тебя  ещё что-нибудь осталось, мой золотой?
           – Нет, тётя Песя, на сегодня хватит.
           –Тогда я пойду, мой золотой. Пойду потихоньку…. Разборки! Заборки! Когда столько других забот, и у нас и у них. Чувствую, надо будет мне ещё подумать об этом. Наверное, надо будет всё-таки  что-то посоветовать.   





Зарисовочка к слову
            
                Подогнув  по жопу  ноги,
                За вареньем средь прохлад,   
                Как египетские боги,
                Дамы преют и молчат.
                А.С. Пушкин
 

         Одна дама, дама с претензиями, молчать не умела. Однажды она сказала, что зайдёт пообщаться,  небрежно  бросив:
– Приготовьте шампанское! Пусть  будет. 
И добавила:
             –  Я приду в розовом костюме!    
  Вспомнились  слова великого  поэта,  и   появились  строчки:

  Зачем  мне розовый костюм!
  Не лучше ль свеженький парфюм!
  К нему же  розовое тело,
  Которое  звало  бы,   млело
  И в дикой страсти от восторга
  Даже немножечко пердело!

Упомянутая   дама, озабоченная   бесконечными   разговорами   о  мужчинах   высокого  роста, вдохновила автора  на  эти строки  как  бы в защиту мужчин маленького роста. Она  никогда не слышала  стихотворение  поэта «Раззевавшись от обедни», которое не публиковалось в обычных изданиях. А по поводу приведенного эпиграфа выразила  крайнее  негодование. Что можно сказать? Жопа есть жопа! И во все времена!      





Рабинович и Зусманович


       У Зусмановича вечный двигатель так и не получился. Нет, с места берёт хорошо. Но вот долго не крутится. Чего-то не хватает!  Но зато «холодок  Ра »   раскупают – только давай! Правда, сейчас «дело» застопорилось. Хоть у Рабиновича и Зусмановича оно совместное,  но практической стороной занимается один Зусманович. Лишь  изредка  приятели встречаются, чтобы обсудить возникающие неполадки. А заодно и обо всём поболтать. Так было и в этот раз.
             
       Рабинович. Мы давно не беседовали, Зусманович.
       Зусманович. Таки  да, Рабинович.
       Р. Что скажете?
       З. Что я  скажу? Не всё так плохо!
       Р. Да?
       З. Да! А то вы не знаете!
       Р. И что вам нравится больше всего, Зусманович?
       З. Наконец, мы вернулись, как говорят гои, на круги своя.
       Р. И что это означает?
       З. Это значит, что наша молодёжь займётся нашим старым делом!
       Р. Интересно, что это за дела, Зусманович?
       З. Вы знаете Витьку? Такие наши  имена  теперь стали!
       Р. Этот вечно сопливый? Из третьего подъезда?
       З. Да! Его бабушка сказала  мне, что её внук  занялся компьютерами. Вот вам и сопливый!
       Р. Он изобрёл  компьютер? Этот Витька  сделал свою махарайку  –  она   меньше, быстрее, легче? Что придумал этот пацан?
                З.Что придумал, что придумал! Ни хера  он  не придумал! Он покупает  их в одном  месте,  продаёт  –  в  другом. 
                Р. За это нас и не любят, Зусманович!               
    З. Понятно! Вы тоже хотите, чтобы мальчик взял в руки лопату! Бери больше, кидай дальше! Тогда никто не скажет, что евреи  не  работают.
       Р. Я никому не устанавливаю регламент. Пусть каждый  делает по мере сил и возможностей.
Что с того, что вы столько  времени  морочили всем голову со своим вечным двигателем?
       З. Что это вы вспомнили  про вечный двигатель?  И  кому   это  я  морочил  голову? Вам? Так я хотел, чтобы вы первым  узнали, когда он заработает.
       Р.  Я согласен быть  вторым. Даже  десятым! Пусть уж он  закрутится!
       З.  Пока  есть сложности.
       Р. Вы всегда во всём  сомневаетесь, Зусманович. Поэтому и ваш  двигатель стоит на месте!
       З. Я же не эти  махердеятели! Одни занимаются  компьютерами, другие  –  тканями, третьи    –   обоями. Они  занимаются!    
       Р. И что? Вы против повышения благосостояния? Народ начал думать о себе сам. Народ                                решил  помочь Правительству. 
       З.  Я – за! Но вы всё усложняете!
       Р.  Я – сложный человек?      
       З. Не вы сложный. Сложно объясняете! А всё просто: люди решили заняться гешефтом.                Так это у  нас  называется. Кто больше, кто меньше. Каждый в меру своих сил и возможностей.
       Р.  Пусть это называется так. Так почему  вам  нездоровится?
       З.  Мне? Кто вам такое  сказал? Я – здоровый! Я – счастливый! Я – весёлый! Чтобы  всем так было весело.  И этим тоже!
       Р.  Кому   это  этим, Зусманович? 
       З. А то вы не знаете, кому.  Нашим  мыслителям! Нашим законописателям!      
       Р.  Вы об этих разборках с памятниками?
       З. И о них тоже.
       Р. Конечно, наши бывшие братья поступили нехорошо. Но, с другой стороны, не все хотят в центре города иметь кладбище. Памятник – это памятник. А кладбище – это кладбище.
       З. Я согласен. Раздули. Поторопились.
       Р. Иначе не можем. То украинцы, то  эстонцы,  то грузины, то молдаванцы. Может, согласиться –  пусть каждый живёт, как хочет. А если что-то надо вместе решать, то незачем нагнетать  взаимное  раздражение.
       З. Иначе шума не будет. А без шума как отвлечь людей  от мыслей о повышении своего благополучия?
       Р. Сейчас легче будет. На   семь лет  шум  обеспечен.
       З. Ну, это хороший шум. Если без всякой  новой монетизации, пусть будет.
       Р.  А вот тут вопрос!
       З. Какой  вопрос, Рабинович?
       Р. Простой вопрос, Зусманович! Говорят,  нефть  куда-то уходить  стала. Ещё точно не ясно, куда, но утечки  замечены. Значит, и  стабфонд  худеть начнёт. Тут  и  о  новых  источниках  подумать надо будет.
       З. Ну  и  вам-то что до этого? Что вы  лезете  во  все  дырки? Без вас заткнут!
       Р. А вот тут вы и можете лопухнуться, Зусманович!
       З. А почему только я? А вы? Как вы собираетесь выкрутиться?
       Р. Мы будем вместе выкручиваться. Вот где бы пригодился ваш двигатель! Но поскольку  он никогда не родится, надо уже сейчас думать о другом! Когда, как снег на голову в летний день,  свалится  новая монетизация, поздно будет.
       З. Без того, чтобы не серануть на товарища, вы не можете, Рабинович. Оставьте уже мой двигатель  в покое. Ни вы, ни я налог  за  него не платим. Так не надо волноваться. А верить мне никто не помешает. Если вы сомневаетесь, я вам мешать не буду.  Это про двигатель. А вот про  гешефт  с  мороженым  надо  ещё раз  подумать. Тут вы правы. Все разрешения есть. Но дефицит  подпорченных бананов  не даёт  возможности развернуться.
       Р. Я знаю. Когда цена на  свежие  поднялась  в  два раза, народ стал хватать гнилые. 
       З. А почему цена на это говно  выросла?
       Р. На говно не выросла, поднялась на хорошие. Если бы выросла на говно,  народ бы  гнилые не покупал.  А мы бы немножко подняли на мороженое. Вот такая арифметика, Зусманович. А вы со своим двигателем носитесь!
       З. Вы  неисправим, Рабинович! Если бы не я,  не появился бы «холодок РА». У вас была только голая идея!
       Р. Согласен. Но без идеи  и  «холодка» не было бы! А дело сдвинется. Свежие тоже испортятся, имейте терпение, Зусманович. Гнильё  ещё пойдёт так, что  молочного мороженого будет мало. Не мешало бы ускорить приличный  холодильничек. Вы беседовали с депутатом  о расширении  нашего дела?
       З. Да. Он продолжает много хотеть.
       Р. Хотеть  много  –  вредно.
       З. А мало   –   пустая задача. Так он говорит.
       Р. Вы ему сказали, что у него третьего  срока точно не будет.  Ему выгоднее поторопиться.
       З  Сказал.  Но он  ещё  на что-то  надеется.
       Р. Надо было ему напомнить, что он вышел из юношеского возраста.
       З. Всё сказал. Подожду  ещё неделю. Есть и  другие каналы. 
       Р. Есть – это хорошо. Но  сегодня есть, а  завтра  могут не быть.
       З. Вот  моего  двигателя  может не быть. Но чтобы исчез  канал! Нет, этот двигатель уж точно вечный! Только вход найти надо. Ну, и  чтоб не пустая задача была, как депутат говорит.
       Р.Тут  я вам возразить не могу. И не только я. Хотя времена меняются.  И всё может быть. Ничто не вечно под  луной! Кстати, вы заметили, что сегодня  немножко похолодало.
       З. Есть такое. Я ещё заметил другое. Как только мы вспоминаем  о погоде, это  означает, наша беседа подходит к концу.
       Р. А у нас остались ещё какие-то вопросы? Можем продолжить.
       З. Нет. Мы всё обсудили. Даже и не по «делу». Так что до следующей встречи.
       Р. Тогда пока! Привет  малышу. Как его успехи?
       З. Внук растёт не по дням, а по часам. В следующий раз  расскажу.





Странные  сны

       До чего же странные сны бывают, я вам  скажу. События прошлого века и сегодняшнего переплетаются  между собой, будто хотят найти что-то общее. Но его и искать не надо.
        Внук не хочет  играть на скрипке.  И я   в детстве  не хотел. Сейчас иногда вспоминаю. Но поезд, как говорится, ушёл. Пальцы деревянные, руки  быстро  устают.
        А как получался «вальс» Ребикова! А «муки любви» Крейслера!  Когда-то неплохо было. Сейчас отдельными  разными  кусочками раз в год,как говорится, балуюсь. А когда разыгрываюсь, чувствую, могло  бы  получиться. Но  поезд ушёл.
        И внук не хочет. Только компьютер!  Ну, что я вокруг да около. Как некоторые политики сегодня. Они также не хотят. Не хотят выслушать другого. Ну, это отдельная история.
        А вот о снах   расскажу.
        Правда, есть ещё одна причина, почему  сны  могут одолевать. Иногда перекусишь лишнее на ужин. И ужинаешь ближе к полуночи.  Нет, ничего плохого этот сон не предвещал. В этот раз я острого не ел. Может, поэтому не предвещал. Но не будем торопиться. Иногда  сны совершенно не связаны с событиями, которые могут ожидать человека.
       То, что такого сна  у меня ещё  не было, это я  помню точно.

       Я маленький.  Мне  лет пять. Мама держит меня за ручку. Мы  идём по бульвару. 
       – Сёма,  –   вдруг  обращается ко мне мама,  –  ты видишь этого мальчика?
       – Вижу.
       – А ты слышишь этого мальчика?
       – Слышу.
       – Что ты слышишь, мой золотой?
       –  Песенку.
       – Ты не знаешь, о чём  он  поёт!
       – Не знаю.
       – И не понимаешь, о чём он поёт!
       – Не понимаю. Я же маленький!
       – Вот это правильно, мой золотой.
       – Что правильно?
       – Что маленький, но интересуешься.
       – Так о чём мальчик поёт?
       – Он поёт очень грустную песенку. Мальчик продаёт папиросы и так зарабатывает на кусок хлеба. А был дождь. Ты видишь  лужи  кругом?
       – Вижу. Ну и что?
       – Как это ну и что! Папиросы могли  намокнуть. А кому нужны  мокрые папиросы? Никому! Так умный мальчик спрятал их от дождя. Об этом он и поёт.
       – Бедный мальчик! Давай послушаем его. И надо купить у него. Как это называется?
       – Папиросы! Большие  дяди  их курят. У каждого свои бзики!
       – Я видел, мальчишки  у нас  во дворе  тоже курят.
         – Нехорошие ребята. Детям курить нельзя.
       – Я не курю.
       – Это правильно! У тебя должно быть другое дело, мой золотой. Иначе будет то же самое!
       – Что  то же  самое?
       – Вот так будешь продавать папиросы!
Мы подходим к мальчику  ближе.  И слышим, как он поёт:
                Койфт  шен,  койфт  шен,  папиросн,
                Трукене, мит регн нит фаргосн,
                Койфт  шен, койфт  шен,  гот рахмонес


         Мальчик закончил петь. Мама  даёт  ему большую монетку. Мальчик в недоумении: зачем нам нужны папиросы?
       И вдруг   –   мой внук! Теперь он меня спрашивает:
         – Дедушка, а почему я не нахожу сказку, которую ты написал.
        Внук уже хорошо играет пальчиками на клавиатуре. Играть на скрипке не хочет! Надо заставлять. Только компьютер! Сегодня совсем другие дети!
        Внук  пристаёт:
        – Дедушка, дай мне почитать сказку!
        – Какую сказку, мой золотой?
        – Ну, которую ты придумал. Стишки!
        – Стишки?
        – Ну, дедушка, ты знаешь! Сказку про пиндю!
        – Ах, эту сказку. Эта сказка для взрослых.  И не про пиндю, а про пинду.
        – Ну, пусть будет про пинду. Дай почитать! Я уже большой!
        – Тебе ещё рано. В девять лет мне такие сказки не читали.
        – А бабушка говорит, тебе  в детстве никакие сказки не читали.
        – Ну, бабушка всё знает! Мало читали – это правильно. Вот теперь я навёрстываю упущенное. Сам пишу сказочки разные. Ну, и слова там разные. ….Жизнь  разная.
        – Дедушка, я не всё понимаю, о чём ты говоришь. А что, меня могут наказать, если прочитаю?
        – Могут! Если нехорошее  слово  будешь вслух произносить.
– А если не вслух?
– Не вслух?!  Ты знаешь, я  тебя тоже не всегла понимаю.
– Учительница говорит, что  проблема отцов и  детей  всегда была.  А у дедушки с внуками, значит, тоже есть? А как будут наказывать? В угол поставят на горох?
        – Нет. Это не поможет. Рублём будут наказывать!
        – Вместо тридцати рублей на завтрак дадут один рубль?
        – И рубля  не дадут! Вот Дума проведёт такой закон, и будут наказывать. Человека надо воспитывать. Будут не давать, а брать с провинившегося.  Сказал  слово  –  штраф  500 рублей, два раза сказал  –  1200 рублей, три раза  –  2000 рублей. 
        – А почему эта Дума  неправильно считает? За три раза  должно быть1500!
        – Правильно ты считаешь! Но думцы  решили  с ускорением  работать.
        – Это ж сколько надо будет зарабатывать, чтоб за все слова заплатить? И куда  пойдут эти денежки, которые соберут?  Тебе  пенсию повысят?
        – Может, и перепадёт что-нибудь!
        – Это похоже на это:  спасение утопающих   –  дело рук самих утопающих! 
        – Не понял!
        – Ну,  ты заругался, заплатил,тогда тебе добавили!
        – Да, совсем сегодня другие дети!
        – А что, не так?
        – Так, так, мой золотой. Всё так!
        – Если   они  неправильно решают, их  надо в эту, как ты говоришь?
        – В жопу! 
        – Да!  Или в пинду!
        – Пока закон не приняли, ты, я вижу, хочешь   тоже  поупражняться?
        – Я бы хотел понять, в чём нехорошесть этого слова?
        – А учительница что говорит?
        – Она не объясняет. Нехорошее  и  –   всё! Может, и  Дума не может  объяснить. Закон  –  и всё! А вообще, дедушка, у  Думы других дел нет, как только  словами  заниматься?
       – Ну, это очень сложный вопрос. Я  должен подумать! 

Ну, как вам   мои сны? Что скажете?
        Между прочим, утром, когда я пришёл на работу, меня, и не только меня, ожидало неожиданное событие. Хотя  по соннику ничего  особенного не должно было произойти. А произошо. Такое, как говорится, и  в страшном  сне  не  могло  присниться! Во  сне  – нет!  А вот не во  сне  явилось! Но это  уже  другая  история.



               
Возвращение

     Сейчас многие возвращаются.
       Артисты посещают места детства и юности. И стараются  везде оставить свои  следы. Кто на реконструкцию  храма  дал. Кто  помог   закупить игрушки  детскому саду.
       Кому-то на здании школы  захотелось отметиться. И это можно. Сегодня всё можно. Только плати! И каждый  народный хочет память о себе  в народе оставить.
       Один  вспомнил  и захотел доску пришпандорить на двери туалета  в старой квартире  своей тётки, которая ещё живой оказалась. Вспомнил артист, что перед отъездом в столицу последний раз  именно в этом туалете  пописал. Ну, плати! И тут сделают  тебе памятную доску.
       Муж вернулся к жене, к детям. Тоже  новая задачка  возникает. Как  навести мосты  между  этими детьми и новыми?  Дома лет десять отсутствовал, так что наплодил! Теперь думай, как между ними  смычку установить!
        А бывает и так. Не только муж возвращается. Жена, которая детей бросила, тоже решила праведницей стать. Съездила за моря, за океаны. Посмотрела, как  люди живут. Но с устройством собственным пока не получилось! На *** она там кому нужна!
       Нет,  пару раз она была задействована. Но недоедание дало о себе знать. Тут тоже, как выяснилось, силы нужны. Ну, не совершается работа  при отсутствии силы!  Это давно известно. И чего природу ломать?
        Бандиты возвращаются. Дума рассматривает «закон о возвращении» («О  разврате»  находится на  доработке, сейчас предложения  поступают  от трудящихся). А вот в законе о возврате бандитов  намечается  следующее.
       У того, кто убил менее 10 человек,  остаётся личное  оружие  типа автомата. Для самообороны. Потому что у кого-то  ещё  «око за око»  на уме! Кто убил от 10 до 20 невинных человек, тому оставят только  пистолет.  А вот у  бандита со стажем, убившего более 20 человек, конфискуют все виды оружия. Ну, и куча положений по трудоустройству и пенсионному обеспечению   бандитскому  тоже предусматривается.
       Если честный человек возвращаеся, это когда  честного по досадной ошибке  засудили, то в обязательном порядке  всякое оружие изымается.
       Ну, при чём тут все эти  возвращенцы? Какая связь  между ними и тобой? Ты это хочешь знать, мой старый друг? Простая!  И  ты   возвращаешься. Начиная с этого дня, ты будешь быстро приближаться к детству. И не только медленнее  соображать станешь, но и  другие радости утихать будут.
       Что до лучшей половины  –  то  не  перенапрягайся! Рассказывать  всем, что ещё   можешь,    –  это пожалуйста! Но чтоб не переборщить, как говорится. Грань существующего недоверия переходить нельзя. Типа: вчера ночь была тяжеловата  –  три раза! А вот позавчера  – пять раз. И нормально!  И чем это объяснить? Ума не приложу!
       Ну, кто тебе поверит? Три! Пять! Это что, знаменитые раки?! Нет, нет!  Парить мозги никому не надо! А то в такую парилку попасть можешь, что  не только  «три, пять раз» забудешь. До конца дней  даже не вспомнишь, что это такое!


               


Сердобольная старушка

       – Молодой человек!  Вы меня слышите, молодой человек?! Если вы не выходите на  следующей  остановке, давайте поменяемся  местами!
       Похоже, молодой  был  в полной  отключке. Потому что старушка уже усиленно беспокоила его поясницу своими маленькими, но ещё крепкими кулачками. Но никакой реакции не было.
       Электричка  уже приближалась к остановке. Старушка на грани взрыва. И вдруг, увидев проводок, идущий к уху  молодого, старушка дотянулась рукой и вырвала  затычку. Связь с  записанным  вчера  сексом  по телефону  была нарушена,  и  молодой  мгновенно  отреагировал:
        –  Какая  ****ь мне помешала?! Я спрашиваю последний раз, какая сука прервала  мне кайф?
        Тем временем старушка, подталкиваемая ещё кем-то сзади, стала пробираться к выходу. Заподозрив в старушке своего противника, молодой, поднатужившись, приподнял старушку  и с возгласом  «Дай посмотреть в твои глаза, ****ина!» выпустил  ей в лицо  всю  накопившуюся  злость.
       Стоявшие рядом люди, не ожидавшие  такого стремительного развития событий, застыли в полном безмолвии. Но тишина продолжалась недолго. Мужик, сидевший у прохода и наблюдавший за всем происходящим, наконец не выдержал. Поднявшись, он развернул  молодого и хорошо приложился  к  уху,  в котором  оставалась вторая затычка.
       Удар был таким плотным, что  затычка  существенно  продвинулась в  глубь  ушной раковины. Нахал, побледнев,  стал медленно  опускаться  перед старушкой,  будто извиняясь за причинённое  неудобство.
        До выхода  оставалось совсем чуть-чуть. Старушка уже должна была быть в тамбуре. Но вдруг  её  сердобольность взяла верх. И  старушка стала спасать молодого человека. И пилить своего защитника, обвиняя  его в слишком крепком ударе.
        Вот такой парадокс! Главное, старушку поддержали другие! Действительно, умом Россию не понять! А вы говорите, купаться! Вода-то ещё холодная!







Зубной  порошок

       – Никогда не видел таких ослепительно белых зубов. Или они у вас искусственные? Вам ведь уже лет 75! Неужели свои? Удивительные зубы! И в таком возрасте! Поделитесь секретом! У меня ещё впереди  лет 50 будет, а может, и больше. Расскажите, как вы дошли до такой белизны?
        – Как дошёл? Очень  просто! С детских лет, вот уже 73 года, пользуюсь зубным порошком. И только! А разве есть ещё какие-то способы?! Я телевизор не смотрю, газет не читаю, рекламу в упор не вижу, где бы её ни показывали. Кроме порошка ничего не знаю!
        Ежедневно утром, днём и вечером, после еды в обязательном порядке жёской щёткой по сжатым зубам снаружи сверху вниз  и  снизу вверх, слева и справа, потом изнутри по каждому зубу концом щётки вычерпывающим  движением! Лучше покажу. У меня с собой щёточка есть. Вы не первый! Смотрите!
        И так каждый день! Оттого и блестят! И никакого кариеса! Одно только неудобство! Надоела коробочка эта с порошком. Давно вынашиваю одну идею. Как  бы  этот зубной порошок загнать в тюбик! Да так, чтобы из этого тюбика порошок высыпался прямо в нужное место.
        – Да это же совсем просто! Все пасты уже давно в тюбиках и вылезают из них,  как захотите. Вы же не смотрите телек, не читаете газет, а  с идеями  носитесь! Тоже мне Кулибин!  Идея-то с длинной  бородой.
        – Эх, молодой человек! Всё-то вы знаете! Паста  –  это паста! А порошок  –  это порошок. Это же две большие разницы, как говорили  в  Одессе. Не знаю, сейчас говорят  или уже нет. А вы не знаете?







Кохвэ, кохвэ!


Лифт не работал. Поднявшись на второй этаж, он уже тяжело дышал.
–  Кохвэ, кохвэ!  – пробормотал он.   –  И какое-нибудь печенье.
Так всегда начинался его рабочий день при посещении новой стройки. Вика, смазливая           секретарша начальника стройки, уже знала, сколько  ложечек кофе, сколько ложечек сахара должна положить в порцию напитка, подаваемого в специальной чашечке куратору стройки. 
          Казя, он же Казимир  Петрович,  порывшись  в  оставшихся  от  вчерашнего  дня  осколках печенья, выбрал куски покрупнее, забросил их в рот и одним  глотком опустошил чашечку. После, чего, обращаясь к начальнику стройки,  в своей обычной манере произнёс:
          – Ну, какие вопросы? Что не так? Какого хрена тянете? Пора уже сдать третий участок! Сколько можно с ним  ****ься?
          – Этот участок уже нас самих  заколебал. Это ты правильно подметил, Петрович,   –   быстро проговорил начальник стройки.  –  Но цемент не подвезли, песок тоже на исходе. А обещал ведь!
          – Ну обещал! Мне обещали, и я  обещал. Мать их в стенку! Сказали, скоро подвезут. Сука, этот подрядчик! Всё ему мало! Придётся мне поднатужиться! Ну, и вам тоже придётся, понимаешь?
          – Да мы всегда готовы! Было бы из чего!
          – Из чего, из чего! Из *** моего! Резервы! Поищите резервы! Люди твои  квартиры  бесплатные получили! За всю жизнь не собрали бы! Пусть подумают  тоже! С каждого по песчинке  –  и мешок будет! Ты, Сергеич, с народом побеседуй! Скажи, вернёшь, как только завод запустим, и продукция пойдёт.
          – Может, собрание? Может, сам выступишь, Петрович?
          – Я?! Ты что, Сергеич, беленов объелся? Это ж  без   лишнего шума   делать надо! Ещё посмотрим, какая продукция пойдёт. А если её покупать никто не будет! Чем расплачиваться с  народом будешь?
          – А я? Если продукция  говном окажется!
          – Ты? Ты не будешь начальником! А, может, и меня  турнут! Пустые люди бизнесу не нужны! Уже какой год перестраиваемся, а ты, Сергеич, всё в облаках витаешь! Нет, хреновый ты руководитель!
          Это, конечно, между нами. Но обрати   на это  внимание. Участок пора запустить. Все сроки уже прошли. Как? Думать надо! Ты  зарплату  за что получаешь? Так что подумай! Ещё есть время. Я тебе как другу советую.
          Вчера шеф спрашивал, как у тебя дела идут. Ну, я про твои трудности ни слова не сказал. Сам знаешь, шеф не любит трудности. Ему  –   вынь  да положь!
          Ещё какие трудности, Сергеич? Мне надо уже собираться. Шеф совещание в три часа  проводит. Ты про  песок  не забудь! И вот ещё один вопросик. Тут уж прошу тебя лично! В долгу не останусь!
          – Что за вопросик, Петрович?
          – Сегодня не кохвэ, а  ***ня была! Сколько  ложечек  бросила? Непорядок тут у тебя, Сергеич!
          – Вика! Вика, мать  её в стенку! Снова чайную брала! А я ведь сказал – столовой насыпать! Столовой!
          – Правильно сечёшь, Сергеич! А где Вика?
          – Вот  я!  Вот я, Казимир Петрович! Я же боюсь много сыпать.  Вы ж уже в возрасте! Мало ли что будет, если кохвэ  сильно  крепкий выпить. Да у нас и лифт снова не работает, Порфирий Сергеевич! Сыпала, чтоб  Казимиру Петровичу легче было.
        – Сыпь, как  начальник приказал!  – не выдержал Казимир Петрович. – Возбуждение нам не помешает. Мы ещё могем, Викочка, не только кохвэ крепкий выпить!
        – Сейчас,  сейчас исправлюсь, Казимир Петрович!               
        – Сейчас  уже  не надо! А вот вечером ты ко мне  сегодня  в охфис подгребай  с бумагами.  Профирий  Сергеевич знает, какие бумаги надо взять. Мы с тобой посмотрим их, как надо! И кохвэ захвати тоже. Кипяток у меня есть.  Надо будет тебе задержаться сегодня на работе.      
        – Я всегда готова, Казимир Петрович! Как скажете!    
– Ну и хорошо. Надо всегда тебе быть готовой!
        Какие ещё вопросики, Сергеич? Мне уже бежать надо. А то в  пробки, мать их в стенку, ещё попадём! Придётся потом  выслушивать от шефа  всякую ***ню! Ты ж знаешь, он как заведётся, забывает остановиться.  Ты про  Вику-то не забудь! Сегодня! Бумаги сам просмотри!  И про песок  тоже не забудь! А про цемент  я  подумаю. Обещание выполню!










Об  одной  книге

        – Привет, Филипп Никанорович! Давненько мы с тобой не рассуждали.
        – Привет,  Иван  Михайлович! Давненько, давненько. Как жизнь?
        – Какая на хер жизнь! К  2010 году  обещают  увеличить пенсию до шести тысяч рублей. А  насколько цены на всё за три года возрастут – об  этом молчат! Это пока  – государственная тайна!  А   до    раскрытия тайны  как дожить? Но вчера повезло!
       –  Позвонили, что ты выиграл миллион?
       –  Нет! Никакой мудак об этом пока не сообщил.
       –  А что  же стряслось?
       – Кое-что случилось. Вот послушай! Позавчера в электричке ко сну потянуло. А проснулся  –  в  вагоне  никого! Когда приехали на Курский, не знаю. Но двери ещё были открыты  –  поспешил  выйти. В последнем купе на одном из сидений  книжку увидел. Взял грех на  душу  и книжку  с  собой  прихватил.
       –  И что дальше было?
       –  Книжка интересной оказалась! Два дня читал.
       –  И что вычитал, Михалыч?
       – Многое, Никанорыч! Прочитал об этой долбаной монетизации,  пенсионерах,  домашних отходах. О том, что какой-то профессор  придумал  какой-то отсос  делать из контейнеров  с отходами.
       – Отсоc? Из контейнеров? Это интересно!
       – По ходу и другие вопросы затронул автор. Ну,  об евреях и  неевреях тоже.  Автор, конечно, еврей. Такую книгу мог написать только еврей!
       – Ну, они писучие!
       – Да, обида местами чувствуется. А  что скрывать  –  придавливали! Что было, то было! Да и сейчас  всякое бывает! Заходи вечером, дам почитать! Потом обсудим. Правда, ты ведь юмористов не терпишь, а  в книге полно юмора и сатиры.Чего стоит ПОПУТКАЧПЕНС! Ну, если бардак, то как без юмора? Всухую  можно задохнуться!
- Я что старых, что современных  юмористов и сатириков, особенно ихних, на дух не переношу! Фельетоны вообще надо запретить! Но если книга интересная, почитаю.
      Прошло  несколько дней. Филипп Никанорович осилил книгу. Соседи вновь встречаются.
  - Ну, как тебе  этот  опус, Никанорыч? Евреи  и  неевреи? Тебя  ведь в основном эти вопросики  волнуют?
– Да у меня сколько среди них знакомых было!  Причём в «ящиках» работали! Ничего  от них  такого  никогда не слыхал! Какие притеснения? Какие погромы? Ещё о каком-то «деле врачей» болтали! Ну, холокост этот вроде  был. Да, иногда и сейчас им достаётся.  Не надо лезть, куда не просят! Ну, это жизнь!
       Ну, в книге и говорится о   всякой жизни. С  чем ты не согласен? А что даже в «ящиках» работали, так  простым смертным, которых никуда на работу не брали, какое было дело до «ящиков», до привилегированных евреев?! Тех, кто выбился  наверх, старались использовать на полную катушку, и в тех же «ящиках», а многих новых, кто хотел выбиться,  прижимали. Процент регулировали! И  для поступающих в институты процент устанавливали! Ты не знаешь, а я знаю! Да в этом никакого секрета и не было. 
   - Нет таких аспиранток наглых, и такого  профессора  авантюриста  тоже  нет!
   – А опыты профессора? Тебе о таких экспериментах ничего не известно? Или об  этом  тоже ничего не хочешь знать? А Тягомутиных тоже не встречал?
   –  Не хочу! Не встречал!
   –  Не меняешься ты, Никанорыч! Не меняешься!
   –  Не меняюсь! Я ухожу от  таких подонков. Я отвергаю  их!
   – Но они ведь от этого не перестают существовать! И среди евреев хватает подонков. Автор об этом и говорит. Евреи такие же люди, как и другие. Но со своими особенностями, хорошими и плохими.
   – В книге много придумано. Многосюжетная   сумбурная  книга. Но читал с интересом   –  честно говорю. Язык, слог, стиль  –  нравится. Не нравится идеология! Нет  положительного героя. Нет  Матросова!
   – По твоему мнению, обязательно кто-то должен бросаться на амбразуру? А сам бы бросился?
   - Может быть.
   – Вот в этом ты весь! Бросаться кто-то должен! А ты ещё подумаешь! И правильно, что хочешь подумать. Почему у другого  отбираешь такое же право?  ¬–  сказать то, что он думает. Автор  написал о том,  что было у него, с чем он сталкивался. Я ему верю. А многое  могу подтвердить, у меня тоже разные знакомые были. Такая жизнь! Что же ты  везде  лезешь со своей амбразурой? Да сегодня и время другое. Честно тебе скажу, во многом  согласен с автором. Не он ли сам оставил эту книгу  в вагоне  –   вот это самое интересное, а не твоя категоричность. Нет, имей своё мнение! Сегодня можно. Но  будь объективен! Да я тебя не первый день знаю. Ты и сам  со многим согласен. Но дух противоречия,  с  которым ты, видно, родился, не даёт тебе покоя.
     А что касается положительного героя, то почему для тебя главный герой повествования  –  отрицательный? Потому что у него  много злой  иронии? А шеф почему отрицательный? А старая учительница и два пенсионера-ветерана почему отрицательные?  Потому что тебе не нравятся? А тесть главного героя  –  инвалид  ВОВ,   который ступни обеих ног не в Ташкенте потерял, как кому-то хотелось бы, а в Сталинградской битве! Он тоже отрицательный? Ты   всех  их  тоже  отвергаешь?  Что молчишь? Нечего возразить?
    – Я вообще юмористов не терплю. Вот Райкин  –  другое дело!
    – Уходишь от вопроса! Артист только  хорошо  озвучивал, а кто ему писал тексты? Те, которых  ты не терпишь, которых  тоже отвергаешь.
    –  Автор  всё  сочинил, вообще какой-то гротеск! Не моя эта книга!
    – Сочинил! Ну, неужели  тебе ПОПУТКАЧПЕНС не понравился? А стишки? Художественная ценность  –  это другой вопрос! Автор – по профессии  не писатель, не поэт. Совсем огорчаешь меня, Филипп Никанорович! Творчество – это же не метеосводка, которую иногда тоже сочиняют! Согласен, не твоя это книга! Книга пронизана  юмором, сатирой. А сколько смеха  и над евреями,  над главным героем   –    самим автором! Тебе это  не дано. Если Салтыков-Щедрин и Гоголь, Шолом-Алейхем  и  Бабель, Зощенко и  Аверченко  –  не твои  писатели, то есть другие читатели. Тебе не нравится рассказ о том, как человек намыливает руки? Вещь отличная, но не твоя! Вот если бы этот  человек с чистыми руками бросился на амбразуру, тогда, возможно, ты бы принял  эту книгу. После беседы с тобой этот автор, уверен, написал бы хороший рассказик.
    – Книга, скажу тебе честно, не захватывает так, что  сразу хочется всю прочитать. И нет  идеи! Что делать конкретно,  тоже не сказано.
    – Ну, относительно конкретности ты однажды высказался. Может, забыл, так я напомню. Ты сказал, что  всё чётко  указано  в  одной книге   –  «Майн  кампф». Я не читал эту книгу, но верю тебе.
    –  Я так сказал? Не помню!
    –  Хорошо, что не отказываешься. Значит,  можешь вспомнить.
    –  Но эта книга не моя! Нет, написана хорошо, читается с интересом. Но не захватывает.
    – Ну подумай, что говоришь. Не хватает тебя ни за что, отвергаешь всё, что написано, а читаешь с интересом! Ну, не читай, отдай другому, пусть другой мучается!
     – Скажу тебе больше  –   националистическая  книга!
     – Ну ты  даёшь, Никанорыч!  Да, есть еврейские  мотивы! И еврейский вопрос тоже ещё существует. Ну,  если автор – еврей, этот вопрос он  не может не затронуть! А монетизация, отходы, бардак, который ещё есть?! Или  это  ты тоже отвергаешь? Когда тебя  викинут с работы, ты станешь жить на одну пенсию, какую песню тогда будешь петь? Вот что  будет интересно! Грустно  с тобой  совсем, Никанорыч! Похоже,  у тебя оскомина тоже не прошла. Ты почитай о ней,  в этой книге есть и на эту тему рассказик. А ты помнишь, что автор  в «Эпилоге» сказал?
      – Называется  не «Эпилог»,  а   «Вместо эпилога».
      – Помнишь! Это хорошо. Когда будешь второй раз читать и перечитывать, многое  тебе станет яснее.
– Не буду перечитывать!
        – А может, свою «сонату» напишешь? Интересно было бы почитать её и стишки  твои  тоже, возможно, профессиональные. Книга, которую мы разбираем, легко читается, но не для  быстрого чтения. А сколько в ней  смеха сквозь слёзы! Плохо, когда люди не понимают друг друга. Но ни стреляться самому, ни расстреливать  кого-то  за недопонимание не надо. Ну, и завидовать не надо. Этот  червь часто не даёт покоя многим. Таким могу лишь выразить своё соболезнование. После поэтических зарисовок автора  у  меня  даже свой стишок созрел:

Зависть червем мозг весь гложет,
В нём вихри чёрные крутя,
И уж хочет, но не может
С собой поделать ни  х.. !
         – Ну, ты, Михалыч, даёшь! Ты ведь русский человек! А защищаешь их крепко! Ведь среди них    и    пакостные люди есть!
         –  Есть! И националисты есть! А разве  среди русских  нет  таких?  А антисемитов мало среди русских?  Они даже среди евреев попадаются. Ну, в семье не без урода  –  давно известно! А ты  сам  чуть-чуть этой болезнью не страдаешь, а?
         – Антисемитизмом? Я?
         – Ты!
         – Не знаю! Вообще они хитроваты, думают только о свой выгоде.
         – И те, которые  воевали? И те, которые в закрытых  шарашках щит  Родины ковали? И те,  кто в тылу  на заводах   вкалывали?  Не нравишься ты мне, Никанорыч! Столько лет тебя знаю, а оказывается, ни хера не  знаю!
         - Ты не понял меня! И чего ты  их  так  защищаешь?
         – Вот в этом и есть твоя головная боль, Никанорыч! Тут, как часто говорит автор, что есть, то есть. И никакие таблетки, похоже, не помогут  –  это уже я говорю! Правда, редактор,  которому рассказики автора тоже не понравились,  для тебя  – «твой человек»! Не сомневаюсь, среди редакторов были  и  евреи. Среди них тоже разные люди.
         – Может быть. Устал  я  что-то  после нашей беседы.
         – Да, не из лёгких беседа наша оказалась. Так и книга  только легко читается. А вопросы-то  вечные.

          Стишок не выходил из головы Филиппа Никаноровича. Он размышлял:
         – Неужели зависть? Неужели чего-то не понял  я, а не он? Да, автор акцентирует внимание на негативе. Но и положительное есть, конечно. Я не хочу это видеть? «Майн  кампф»? Да, кажется, я ему когда-то так сказал. Запомнил! Надо же! Нехороший осадок! Нехороший!
  Филипп Никанорович чувствовал, что должен разрядиться, должен  снять  то напряжение,  которое появилось после беседы с Иваном Михайловичем. Книга  была ещё у  него. И он решил поступить так, как советовал автор,  –   дать почитать книгу другому.
Филипп Никанорович вдруг вспомнил, что на втором этаже живёт человек, который очень не любит евреев. В чём-то Никанорыч был согласен с этим соседом. Может, поэтому  и  вспомнил  о  нём.
        Дверь отворилась, и на пороге показался сам хозяин, Николай Иванович.
- Какими судьбами, Филипп  Никанорович ?! Давно мы не вели с вами задушевные беседы.
- Есть  темка! Для вас особенно интересная!
         – Я вас понял! Кто это вас завёл на этот раз, Филипп Никанорович? Кому это удалось сделать?
         –  Не это главное!
         –  А что главное?
         – Вот книга!  Надо прочитать! Комментировать не буду. Сразу скажу   –  книга не моя! Написана хорошо, но не моя! Я с Михалычем уже наспорился, осадок  нехороший!
        – Слушай, мне вчера  этот Михалыч, этот праведник, говорил о какой-то книжке, обещал      дать  почитать. Не об этой  ли  книге речь?
– Возможно, об этой. Этот Михалыч  и меня уже  перевоспитывал, теперь за тебя хочет взяться. Но  у  меня мысль другая!
        – Какая?
        – Нельзя позволить ни таким, как  Михалыч, ни автору  распространять эту книгу!
–  Ну, ты даёшь, Никанорыч! А « Майн кампф»  и подобные книжечки можно?
        – И ты за «Майн кампф» зацепился! Ты ведь их не любишь? Почему  защищаешь? 
         - Я не защищаю. Я за справедливость! Как говорят китайцы, пусть цветут сто цветов! Я не терплю доносительства!
         –  Я доносчик?! Я хотел, как лучше.
         – Вот-вот! А получилось, как всегда! Молодец  Виктор Степанович! Крепко сказал!  Эту фразу, я считаю, нужно занести в первую десятку афоризмов ХХI века. С доносчиками  я  никогда не имел никаких  дел и иметь не буду.
         –  Я никогда ни на  кого не доносил!
         –  А как же это называется? Говоришь, Михалыч  –  такой-сякой, автор  – ещё хуже, давай что-то делать. А что делать? Ясно, что! Доносить дальше, выше! И меня приглашаешь к этому танцу. К такому мерзкому делу! Нет, братец, я таким говном никогда не был  и  не буду! Ты  уж  без   меня  воняй  дальше! А книгу ты отдай тому, у кого брал. Я получу,  без тебя разберусь. Но доносить?!  Это мерзкое дело не для меня!
                –  Но ты ж их не любишь!
                – Какая связь между моей нелюбовью  и  доносительством? Человек свободен выражать свои мысли. Если  призывает  к  насилию, это другое дело. Есть в этой книге такие призывы?
                –  Нет. Таких призывов нет. Но думать можно разное. А потом, зачем всё видеть в чёрном цвете?
                – И пусть человек разное думает. Может, что-нибудь хорошее придумает. Сам напиши, покритикуй автора!
                – Я не могу так написать! Хорошо написано. 
                – Голоса нет, а петь хочется. Таких много. Из-за таких певцов  и  сидим в говне. Поэтому и донести хочется! Зависть проклятая гложет! Вот  над чем поразмысли, Никанорыч!
                – И он так сказал.
                – Кто?
                – Михалыч.
                – Как там у Фрейда, кстати, тоже еврей,    –   все неврозы имеют сексуальную природу! А что такое зависть?  Она какую природу имеет? Похоже, зависть лежит в основе всех недовольств человека! Как  думаешь? 
                – Я этот тезис отвергаю!
                – Ты  можешь отвергать. Важно другое  –  насколько этот тезис верен. Улыбка Моны  Лизы  тоже многим не нравится, но на протяжении  веков она чихала на  недовольных  и продолжает улыбаться. Не нравится   –  не читай! Но читаешь!  И с интересом! Понять это  я   не могу! Это, ты уж прости меня, для меня непостижимое мудачество! А ещё  и   донос! Хочешь сделать  и  из меня  мудака с доносом?! Сам прочитаю, тогда вернёмся  к сегодняшнему разговору. Может, тебе надо с автором  встретиться? Тогда, может, в  себе  разберёшься. Не обманываешь ли ты себя сам?
     Распрощавшись с соседом, Филипп Никанорович  почувствовал себя ещё хуже и направился  в собственную квартиру. Но родные стены  тоже  не помогали. Стишок Михалыча  и  сосед со второго этажа   давили на одну и  ту  же  мозоль.
      – Так, может, всё дело действительно во мне? –  уж  который раз задавал себе вопрос Филипп Никанорович  и  продолжал размышлять.
      – Откуда зависть? Откуда злость? Откуда  постоянное неприятие  другого мнения?  То  не понравилось, что автор  выпячивает евреев  и унижает, как показалось, других. Потом зацепился за аспиранток и профессора, будто  автор воспевает их.  После этого  –   за рабочего,  учительницу, которые  прямо высказались  против безобразий.  Да и почему эти разговоры  –  кухонные, не ведущие ни к чему? Если сильно заискрит, то и пламя может появиться. Откуда  это вечное желание  в  споре  хвататься  за  любые  доводы, лишь бы настоять на своём, а может, не столько это, сколько сделать пакость собеседнику. И почти никогда не признавать  своих  ошибок. Откуда всё это говно  у  меня?
        И не мог  Филипп Никанорович  ответить на собственный вопрос. В принципе  он не должен был быть таким  глупым  упрямцем. Голодное детство, тяжёлая юность, вся последующая жизнь   –  в борьбе. Но  с кем, с чем?  Его рассуждения  о собственной честности, порядочности, неподкупности  не вязались  с   практически  пассивной  позицией, когда надо было, как говорится, до конца  отстоять своё мнение.
У Филиппа  Никаноровича   было всякое, как  и  у  других  людей. Но  сволочью он  не был. Что же случилось сейчас?  И Филипп  Никанорович  продолжал размышлять.
      – Зачем пошёл  к  соседу со второго этажа? Чтобы разрядиться? А ведь совершил  пакость! Другого названия этому поступку нет! Да,  об этой книге соседу мог сказать  другой  человек. Но с  какой целью? Вот в чём главный вопрос! Так что это? По-своему  скрываемая нелюбовь к  хитрым  евреям, вечное недовольство  самим  собой,  тупая   вера   в  идеалы  или  всё-таки  примитивная  зависть –  неприятие  того факта, что кто-то  в чём-то  обошёл!
      Напрасно Филипп  Никанорович  сказал, что не будет перечитывать книгу. Будет! И даже  с  автором постарается  встретиться. Но  не  сейчас.
       Сейчас  он  ещё должен разобраться в себе. Что всё-таки  в нём  главное  –   нехороший душок  или  просто противный характер, а попросту – говнистость, в основе которой желание постоянно противоречить каждому  собеседнику, независимо от  его происхождения.
      Терзаемый размышлениями,  Филипп  Никанорович  вспоминал, что  евреев  не  любили великий Достоевский, знаменитый Вагнер, известные математики. Не жаловал  евреев  и  Солженицын, посвятив им целых два  увесистых  тома. Правда, Филипп  Никанорович  эти книги не читал. Может, потому что  писатель однозначно  не говорил, что надо делать.
        Рядом с  этими  маститыми  он себя не ставил, но  какое-то оправдание для себя всё-таки находил.  Хотя где-то глубоко  внутри  позиции  даже этих  великих понять до конца не мог, потому что  открытым  сторонником антисемитизма не был. И тем не менее  перечитывал  «Майн кампф», надеясь понять природу этого нечеловеческого явления. Может, и в этом проявлялся  его противоречивый характер.
А может, элементарное недовольство собой  было самым простым объяснением  его занудства. Конечно, он не входил в  десятку  специалистов, не входил и в сотню, и даже в тысячу. Таких  кандидатов  наук  много. Если уж быть объективным, он не принадлежал к генераторам, он был  потребителем, каких было много. Может, в этом  причина  всех  его терзаний? Может, отсюда  зависть.  По отношению к  каждому, кто хоть в чём-то  его  обошёл. И никак он не мог свыкнуться с простой мыслью: что дано одному,  не дано каждому.

.