Вишня

Вечер спускался на станицу, медленно и тихо. Поверх деревьев в саду еще пробивались отблески заходящего солнца. Сумрак уже поглотил основную часть сада, силуэты деревьев на таком расстоянии просматривались с большим трудом. Но Николай точно знал, куда идти. Эту вишню он и с закрытыми глазами нашел бы в своем саду. Отец посадил ее в день его рождения, когда ему отмечали одиннадцать лет. С тех самых пор Николай знал, что это его дерево, он поливал его, обрезал ненужные веточки и собирал урожай.
Он зашел в сарай взял на полке моток веревки, старую табуретку и пошел по тропинке в сад. Возле вишни остановился и долго гладил ее шершавый ствол руками, как бы прощаясь с последним живым существом на этом свете. Потом стал на табуретку, перекинул через большую ветку веревку и завязал петлю. Подергал ветку и услышал, как несколько спелых вишен упали в траву. Николай достал сигарету, закурил и задумался.
Что держит его на этой земле? Кому он нужен и для чего стоит жить? Ему сорок пять. Взрослый мужик, а жизнь наладить не получается.  С самого рождения отец учил его быть честным и всегда стоять за правду. Он и был таким, и в школе, и на работе. Ну и что, кому нужна была его правда, учителям или руководителям? Нет, не любят у нас правду не зря ведь в народе говорят, что правда глаза колет. Вот и он всем в этой жизни как бельмо в глазу.
 Семейная жизнь не сложилась. Познакомились они с Надеждой во время учебы в техникуме, он заочник, а она студентка первого курса, сначала встречались на сессиях и переписывались, а потом решили пожениться. При этом супруга наотрез отказалась ехать в станицу. Перебрались в город снимали квартиру, потому как копить на свою не получалось. После рождения сына, Надежда бросила работу, объяснив это тем, что ребенку нужен уход и воспитание. Перебивались с копейки на копейку, Николай старался как мог. Мысли о собственном жилье не давали покоя, по совету друзей устроился водителем в СМУ.  Через пять лет получили маленькую двушку, Петька к тому моменту уже пошел в первый класс. Надежда наотрез отказывалась родить второго ребенка и на работу выходить не спешила, окружив заботой сына. При этом она совершенно перестала обращать внимание на мужа их отношения больше походили на дружеские.  Или товарно-денежные.
Николай все больше и больше отдалялся от жены и сына. Бывали дни, когда ему просто не хотелось идти домой, он брал любые шабашки и сверхурочные, иногда просто оставался ночевать в гараже. Его приходу были рады два раза в месяц, когда он приносил аванс и получку.  Каждая поезда с семьей в станицу к родителям или разговор о том, чтобы отправить внука на летних каникулах к бабушке заканчивались разговорами на повышенных тонах. У Надежды был свой взгляд на воспитание детей.   Еще пару лет они пытались сохранять отношения, но, как и во многих семьях, все сводилось к взаимным обвинениям.  В конечном итоге Николай собрал вещи и уехал в станицу к родителям. Через два месяца он получил повестку в суд, Надежда подала на развод. Видеться с сыном с этого дня она ему запретила категорически.
Жизнь холостяка Николаю поначалу даже нравилась, но, прошло несколько лет, и он вдруг понял, что поиски той единственной, о которой мечтал в юности зашли в тупик. На горизонте не было не только сказочной принцессы, но даже пастушки.  Теперь приходилось большую часть времени отдавать родителям, с каждым днем они становились похожи на непослушных детей, со своими капризами и требованиями.  Младшая сестра, Ольга с семьей жила очень далеко, поэтому все заботы по дому легли на плечи Николая. Он разрывался между работой в сельхоз кооперативе и домом. Как то, вернувшись с поля поздно вечером, не застал родителей дома. Соседка тетя Маша, тут же доложила, отца на скорой увезли в больницу, подозрение на инсульт. Мать поехала с ним. Николай, быстро принял душ, переоделся и поехал в город.
Отца парализовало, месяц лечения улучшений не дал, у него отняло  правую ногу и частично речь. Теперь забот прибавилось еще больше. Николаю трудно было вспоминать этот период жизни.
Он встал на табуретку и поправил петлю. Просунул в нее голову и немного затянул узел. Ну вот и все прощай неудавшаяся жизнь земная – подумал Николай и уже хотел было оттолкнуть табуретку как увидел, что на вишню спускается что-то большое. Он не видел силуэт, но отчетливо слышал шелест крыльев и даже чувствовал дуновение ветерка от них.
- Не рано ли собрался ?- прозвучало совсем рядом.
- Николай стал крутить головой в надежде увидеть того, кто только что говорил с ним. Но никого не было видно, хотя он отчетливо слышал голос слева от себя. Немного покачнувшись вперед он не удержался, и табуретка опрокинулась. Веревка моментально затянулась, и он стал задыхаться.
- Я же говорю рано еще - произнес кто-то не видимый и Николай вдруг почувствовал, что его как будто держат за ноги. Ему снова стало легче дышать. Он открыл глаза, но опять никого не увидел.
- Да ты ноги то на табурет поставь, долго я тебя держать буду – опять прозвучал голос из ниоткуда.
Николай выпрямил ноги и встал на табурет, каким-то чудом поднятый с земли. Он снова стал крутить по сторонам головой в надежде увидеть того, кто с ним разговаривал. Судя потому, что голос шел с левой стороны невидимый гость должен был сидеть на боковой ветви дерева. Но там точно не было никого. Озираясь по сторонам Николай трижды перекрестился.
- Ну вот, крест святой на себя кладешь, а сам голову в петлю суешь – опять прозвучал уже знакомый голос- как же ты на самоубийство решился, это же грех страшный?
Николая бил мелкий озноб, руки тряслись в горле стоял ком, он попытался что-то сказать, но не смог, какой-то животный страх овладел им в эту минуту. Мысленно он несколько раз повторил – Ты кто??  Но произнести так и не смог. Язык прилип к небу, губы тряслись, и он не мог даже слова произнести.
- А тебе очень хочется знать кто я? – опять прозвучало совсем рядом.
- Ддддда- с трудом произнес Николай.
- Ну ладно, сейчас увидишь, только глаза резко не открывай.  Я скажу, когда можно.
Николай зажмурил глаза и стал ждать. Ему казалось, что прошла вечность прежде чем он услышал
- Открывай уже можно.
Николай с трудом открыл глаза, инстинктивно повернул голову налево и увидел сидящего на ветке молодого человека в белых одеждах непонятного покроя, за спиной его отчетливо проглядывались два огромных белых крыла.
- У тебя крылья? – только и сумел выдавить из себя ошарашенный хозяин сада.
- Конечно.  А ты, что видел ангела без крыльев?
- Ты ангел? – Николай подался вперед и снова чуть не опрокинул табуретку.
- Ангел, конечно, не сомневайся.  Коль, ты бы петлю снял, а то неудобно разговаривать того и гляди снова тебя ловить придется.
Николай с трудом расслабил узел и освободил голову.
- А как тебя зовут?
- А чего меня звать, я сам, когда надо прилетаю - улыбнулся белокрылый- я же ангел хранитель твой.
- Да нет, я не это хотел сказать, имя у тебя есть?
- Есть конечно, да кстати насчет поесть, проголодался я пока тут тебя из петли вытаскивал. Ты вот что, давай говори с какого перепуга в петлю полез, а я вишни поем, а то, когда еще такое счастье выпадет.
- А что говорить то? – Николай с нескрываемым удивлением смотрел на своего ангела.
- Ну вот все и говори, что душу томит. Знаешь, оно вот всегда бывает на душе словно камнем груз висит, а поделиться не с кем, а выговоришься и сразу легче. Ты только не торопись, обстоятельно все рассказывай. Я брат уже два пункта устава нарушил, все равно получать.
Николай задумался. Ну что можно рассказать ангелу, разве он все поймет.
- Да пойму не переживай, ну на чем ты там остановился, отца парализовало, дальше продолжай.
- Что прямо всю жизнь и рассказывать?
- Ну не всю, а то, что на душе камнем давит и не торопись, тут вишни много.
- Ну вот- продолжил Николай- отец больной лечение дорогое, а тут в нашем кооперативе дела пошли не совсем важно. Это поначалу, так называемые хозяева земли, когда совхозы и колхозы развалились и все перешли в арендные звенья или кооперативы жили хорошо, могли себе по итогам года и новый автомобиль прикупить и дома стали строить хорошие, не в пример родительским мазанкам. И вещи брали под чеки «Урожай 90» импортные, телевизоры японские и прочую технику. А потом гайки закрутили, сбывать продукцию стало не выгодно, цены на ГСМ росли, получалось, что половину урожая нужно было за солярку отдать, а потом еще думать кому вторую половину сдать. Да и погода свои коррективы вносила. Опять же несогласованность. Все кричали рынок, рынок он все регулирует. В одном году подсолнечника было мало, цена на него взлетела вверх, у кого урожай был чуть выше среднего осенью озолотился, на следующий год все бросились подсолнечник сажать через три года половину полей из севооборота вывели, предложений стало больше чем сбыта, цена упала. Переключились на кукурузу, а какая кукуруза после подсолнечника, так только на зеленку, зерновой мало. Да что там говорить..
Спустя два года после инсульта отец умер. Думаешь стало легче жить, у меня доход на три корочки хлеба, у матери пенсия мизерная, а нужно еще сыну алименты платить. А тут везде монополисты стали появляться, «Агрохолдинги» и всякие иные, землю скупали сотнями гектаров и все за копейки. Машину пришлось продать и свои паи выделить в отдельное крестьянское хозяйство. Благо трактор удалось собрать из металлолома и кое как оформить на него документы.
Вот так семь лет и продержался с утра и до сумерек в поле, завел скотину, благо мама еще могла коров доить, а то бы сам не справился. Как-то выживали, крутились, опять же сыну помогать надо было, он рос, Надежда, постоянно просила, то на лечение, то на образование.
А потом умерла мама.  И знаешь, так одиноко вдруг стало. Не то, что трудно с хозяйством стравляться. Любаша соседка, дай ей Бог здоровья иногда помогала коров доить, да я и сам уже привык вставать в пять утра, а ложиться затемно. Но вот придешь бывало домой за стол сядешь, а поговорить то и не с кем, даже кусок в горло не лезет. Женщины меня не любят, я вот вроде и не дурак, хоть и не красавец конечно, но руки на месте, голова тоже, не пью, курить вот только никак не брошу. А не одна ко мне жить не идет. Да я и не предлагал ни одной, если честно. Одно время с Любой, с соседкой более тесно общались, даже на свидание ее приглашал. Но она женщина видная, разве ей такой ухажер нужен. Не любят меня бабы. Что уж тут говорить.
- Странный ты, Николай, женщины любят тех, кто их любит. И потом они же от мужиков знаков внимания ждут, цветы, там, подарки, разная атрибутика.
- Да какие цветы и подарки, когда с утра и до вечера то в поле, то в коровнике. Да мне, чтобы от запаха навоза отмыться три дня нужно было в ванной сидеть и шампунь ведрами лить.
- Ну ладно с женщинами понятно, это конечно трудно, но решить можно, дальше то что??
- Что дальше. Спустя полгода после того как мать похоронил, сестра подала на долю в наследстве. Оформили, как и положено по закону пополам и землю, и дом. Она год ни на что не претендовала, а потом приехала и заявила, что будет выставлять свою долю на продажу, сын мол школу заканчивает, надумал в военное училище поступать, а там ставки такие, что на их с зятем зарплату пол жизни копить надо. Кредит брать смысла нет, когда земля есть и пока за нее хоть три копейки, но можно выручить. А земля наша и не стоит уже ничего. Магнаты все давно скупили, кому теперь эти клочки нужны. Продали кое как общим наделом, да только мне все равно не хватило денег, чтобы вторую половину дома выкупить. Коров я еще зимой сбыл, чтобы родителям памятник поставить. Трактор мой только на металлолом и годится, забрали ребята на запчасти и то спасибо. Пришлось ипотеку оформлять, да не тут-то было, кто же мне без работы ипотеку даст. Пошел устраиваться, кое как взяли механиком в город на фабрику мягкой мебели. Да только зарплата мизер, дорога туда обратно и обед. А жить не на что. Ипотеку взял, долю в доме выкупил, а с одного огорода да сада, разве жить будешь. Опять же работа в городе, хозяйство в станице, пришлось потихоньку даже от курей избавиться. Ну да мне не привыкать, картошка есть и того достаточно. Половину зарплаты на проезд, вторую в банк, три года с копейки на копейку. А на той неделе меня с работы уволили. Да не меня одного, половину коллектива попросили, по собственному написать. Выплатили конечно за последний месяц, все что должны. А чем кредит гасить ума не приложу. Дом в залоге у банка. Ну продам я дом, погашу кредит и что, на старости лет по съемным квартирам скитаться. Да и как я сад брошу, я же в нем каждое дерево на ощупь помню, каждую веточку, каждый цветочек.
- Эх - Николай махнул рукой – да, что я тут распинаюсь перед тобой. Все равно не поймешь. Как так жить, так уж лучше в петлю.
-  Ну в петлю, а дальше то что?
- Да откуда я знаю, что дальше?
- Вот именно не знаешь, а все туда же, думаешь повесился и все проблемы решились. Да они только начинаются.   Странные вы люди, вот чуть что плохо жалуетесь и Богу молитесь, говорите душа болит. А как о спасении души думать надо, так забываете о ней, или вообще считаете, что ее нет.  Вам как никому в этой вселенной повезло соединить воедино и душу, и тело и наслаждаться жизнью. А вы только и думаете, как бы быстрее избавиться от этого дара.
- Да какой это дар, больное тело, больная душа и жизнь, которую даже жизнью назвать трудно, не жизнь, а прозябание.
- Дар, Коля, это возможность не только мыслить, но и чувствовать, ощущать. Душа приходит в этот мир научиться чему-то новому, познать неизведанное. А тело дано именно как инструмент. Вот что по-твоему может душа бестелесная?
- Да откуда мне знать, что она может если я даже не знаю, что она есть и как она выглядит.
- Ну как выглядит потом посмотришь, а то, что есть не сомневайся. Так вот я тебе скажу, мало, что она может. Летает она веками между мирами, общается телепатически с такими же энергетическими сущностями, смотрит, думает, размышляет и ждет своей очереди, чтобы возродиться в новом теле. И только здесь, на Земле, обретя тело, она может во всей мере насладиться тем, о чем мечтала все это время бестелесное.
- Да чем же она может насладиться – Николай даже не заметил, как стал повышать голос на своего визави.
- Всем, что ей даровано. Она может чувствовать, осязать, пробовать на вкус и запах, и наслаждаться всем этим. А самое главное она может творить, понимаешь она может выразить себя в творчестве при помощи тела. Или тех инструментов, которые ей подвластны в этом мире, язык, музыка, краски. Вам дана возможность самим быть творцами, прикоснуться к таинству сотворения. А еще у вас есть возможность любить друг друга и посредством этой любви помочь еще одной душе попасть в этот мир. Многие души тысячелетиями ждут своей очереди.  Да хотя бы вот поесть этой спелой терпкой и такой ароматной вишни. Разве этого мало.
- Ну я не знаю. Тысячу лет ждать возможности просто попробовать на вкус вишню – Николай пожал плечами- что ее пробовать она кислая и ничего необычного в ней нет.
- Ладно, вижу я ты так ничего и не понял, нарушу устав еще раз. Ты готов увидеть тот мир, в который ты так стремился попасть?
- Да, готов.
- Ну тогда ложись на землю и бери меня за руку. Только сразу предупреждаю, после того как снова вернешься в тело помнить ничего не будешь. Подсознание потом те моменты, которые нужно тебе само откроет.
Николай лег на спину прямо на траву возле ствола дерева и протянул вверх правую руку, он почувствовал, как его пальцы сплелись с теплой и бархатистой ладонью ангела. Сверху светила яркая луна, он зажмурился и вдруг прямо в глазах увидел яркую вспышку света.
Вишневый сок тек у него по щеке, Николай открыл глаза и выплюнул косточку. Терпкий и кислый привкус вишни еще оставался на языке, когда он поднялся с земли и отряхнувшись побрел в сторону дома. Надо же, так устал, что заснул прямо в саду, подумал он, открывая дверь дома. Наощупь добравшись до дивана, он быстро разделся и укрывшись байковым одеялом моментально заснул.
Ночью ему снился сон. Они всей семьей едут на мотоцикле на рыбалку и там на костре готовят уху.  Мать нанизывает на тонкие палочки черный хлеб и кусочки сала, а Колька с младшей сестрой жарят их на углах.  Потом они с удовольствием хлебают пахнущую дымом уху и дерутся с Олькой за самую большую рыбу в котелке. А уже под утро Николаю вдруг приснилось, то первое и последнее свидание с Любашей, когда она поцеловал ее на прощание возле калитки. Так и проснулся он от непонятного чувства, то ли терпкий привкус вишни, то ли поцелуй женщины, которая была ему мила, оставался на его губах.
Будильник он не заводил, но точно чувствовал, что куда-то опаздывает. До отправления автобуса в райцентр оставалось ровно двадцать минут, он быстро побрился, умылся и схватив, лежавшую возле дивана газету помчался на остановку.  Уже в автобусе развернув газету на последней полосе он заметил обведенное красной пастой объявление о вакансии механика в одной из строительных компаний города. Недолго думая, он и поехал по указанному в объявлении адресу.
Собеседование с главным инженером компании прошло успешно, ко всему прочему у них оказались общие совместные знакомые еще по техникуму, который оба заканчивали, хотя и не в одно время. Поэтому ему было предложено хоть завтра выходить на работу и оформляться в отделе кадров.
Вечером возвращаясь домой Николай увидел стоящую возле калитки Любу.
 - Коля, а ты чего это на вишне тарзанку решил мастерить или качели? – улыбаясь спросила соседка.
И тут вдруг Николай вспомнил, что вчера собирался повеситься, а веревка с петлей так и осталась висеть на ветке.
- Да, Любаша, качели конечно, вот решил детство вспомнить- неожиданно для себя он назвал соседку этим именем, которое всегда боялся произнести вслух - приходи и тебя покатаю, а то просто на чай заходи.
- Ой, вот и хорошо, а я пирожков с вишней напекла, думала дети из города вечерком заскочат, а у них все дела да дела.  Так ты это, ставь чайник, я сейчас пирожки захвачу и будем чаевничать.
- Хорошо, ты минут через двадцать приходи мы прямо там под вишней и попьем я стол сейчас вынесу.
Николай быстро забежал в дом, переоделся и помчался в сад, там он перекинул веревку через ветку еще раз, тут же пристроил к ней доску, запили ее с двух сторон, получились вполне приличные качели. Потом быстро достал из сеней маленький стол и отнес его под раскидистые ветви вишни. Поставив чайник на плиту, он достал из буфета чашки с блюдцами и сахар рафинад. 
Спустя двадцать минут они с Любой сидели в саду под той самой веткой, на которой он вчера чуть не повесился, пили чай и говорили за жизнь.
- Странно – сказал Николай, поглядывая вверх на дерево -  ветра нет, а верхние ветки колышутся, и листва шуршит как будто кто там сидит.
- Да нет там никого Коля, почудилось тебе, ты пирожки то ешь, пока теплые.
- Один плюс один будет два, вот такая арифметика брат- четко прозвучало у Николая в ухе.
Он повертел головой, но никого кроме улыбающейся Любы рядом не было. А та с умилением наблюдала, как он ест ее пирожки, так напоминающие им обоим вкус далекого детства.