Соблюдайте спокойствие...

            Соблюдайте спокойствие…      
               
Этот замечательный эпизод, из своей службы матросом на Балтике в пятидесятых годах прошлого столетия, мне рассказывал отец. Кое-какие подробности я уже не помню, кое-что приукрасил для сочности, но главное – происшествие это было, было на самом деле. Моряки знают подобных случаев немало, и надеюсь, не будут судить меня строго за неточности…

 Стыдно признаться, но я только недавно узнал, что американские авианосцы не несут на себе никакого дополнительного вооружения кроме самолётов. Оказывается - это огромный корабль, оборудованный небольшой взлетно-посадочной палубой для малой военной авиации. Поэтому-то и идёт авианосец в полном окружении своих крейсеров и эсминцев, дабы защитить себя от вражеских кораблей и подводных лодок. Вот этот-то факт, что американский авианосец является, по сути, большой самоходной баржей и напомнил мне один забавный эпизод из флотской службы моего отца.

Мой отец был интересный, ищущий, прагматичный и очень общительный человек. Лет с двенадцати мы с ним подружились, то есть я стал не просто сыном, а он отцом, а наша родственная связь дополнилась еще и настоящей мужской дружбой, это было очень ценно, особенно для меня. Именно он зародил во мне любовь к морю, когда у нас появилась первая моторная лодка. Его отношение к морю было основано еще на воинской срочной службе матросом Балтийского флота. В своих флотских воспоминаниях отец отзывался о службе с величайшей благодарностью к тому времени и сослуживцам. Надо сказать, что на Балтике у них в середине пятидесятых годов прошлого столетия не было дедовщины (например, как в армии), а наоборот саложёнкам («салага» – молодой моряк) помогали, ни в коей мере не унижая их, и атмосфера, в общем, была наставнически - братская. Помню, отец рассказывал как его, еще молодого матроса, снаряжали в увольнительные в город старослужащие. Они смотрели, чтобы он выглядел «как подобает», снабжали фотоаппаратом "ФЭД" и деньгами, дабы ни посрамиться перед девушками и флот не опозорить, выйдя в город.
 Дружеское общение, его быстрота знакомства, схождение с людьми - просто поражала. Единственно кого он не уважал это были бездельники и тунеядцы, людей, которые умели работать руками или головой очень чтил. Поэтому-то я с детства был приучен к труду  и умел в подростковом возрасте почти всё, что делал отец.

 В общем, с отцом мы дружили по-настоящему, и пройдено было немало серьезных испытаний, одно из которых могло закончиться трагично, когда мы чуть не утонули, возвращаясь с Кронштадтских фортов  на моторке, которую два раза накрыло штормовой волной… Именно тогда-то я и пообещал, что если выберемся из пучины - поверю в Бога…

 Это, так сказать маленькая предыстория, а рассказать я вам хочу про один случай из его службы. Да, чуть не забыл, чтобы было интересно читать и женскому полу, обещаю добавить и про милых дам кое-что.
 Так вот, служили тогда по пять лет на флоте, и служба у отца проходила в основном на малом тральщике, близ Таллиннского фарватера. Тральщик тянул за собой трал на углублении с ножами, которые перерезали буйреп и мина, лишившись якоря,  всплывала на поверхность, где её и расстреливали из пушки или крупнокалиберного пулемёта. "Утюжить" фарватерный ход приходилось несколько дней, а то и недель подряд, перед выходом эскадры, линкора или крейсера, дабы ни дай Бог, они не подорвались на минах, оставшихся с прошедших войн, так как каждый шторм потенциально добавлял "уснувшие"  мины в боевые.

 Но это опять отступление, ведь сейчас я не про мины хотел рассказать, а вот про что…
 
 Еще до службы на тральщике, после учебки его, молодого матроса, отправили служить на один из приграничных островов, затерявшихся в Балтике за десятки миль от берега. Острова стояли небольшим архипелагом на расстоянии нескольких миль (морская миля 1852 метра) друг от друга. Их островной  гарнизон, имел  наблюдательную вышку, укрепленный бетонный ДОТ(ДОТ - долговременная огневая точка)и радиосвязь с командующим пунктом на берегу. Так же был полный арсенал со стрелковым вооружением, от пулеметов и автоматов, до трехлинейных винтовок Мосина дореволюционных годов. Жили они в небольшой казарме с дровяной печью, а из благ цивилизации был ветрогенератор, с лопастями от самолета, который подзаряжал аккумуляторы для рации и света. Никакого женского пола, естественно, в гарнизоне не было, готовил пищу отряженный с корабля кок. Время прохождения службы на острове ограничивалось определённым сроком, по-моему полугодом, ибо за большее время изолированной вахты на острове, отсутствия привычных форм жизни и женщин - могли статься психические расстройства.
 Об этом-то частенько и упоминал за столом с горячительным батя, рассказывая, как один матрос, который целый год служил на подобном островке безвылазно, затем, по прибытии в город и, зайдя в магазин, увидел молодую женщину, которая зачем-то нагнулась и случайно обнажила интересные для мужиков части своего тела: "Тут-то он и не смог сдержаться и поимел её, прямо на месте". Потом отец рассказывал, что матроса судили, и суд его оправдал, правда, на островах с тех пор служить теперь можно не более полугода". Слушатели конечно же, не верили, что может такое быть "прямо на месте", но батя настаивал на своем, заявляя: …"прямо на месте, потому что долго не видел баб, а сработал инстинкт"…

 Это опять отступление. Срамота конечно, и я стою не на утверждаемой позиции отца в этом происшествии. Однако многие женщины действительно далеки от понимания мужского восприятия женской оголённости, особенно в периоды длительных воздержаний и появившегося соблазна, с которым, как оказалось, матрос не сумел справиться. Так что, даже чуть обнажённые в одежде девушки являются потенциальными жертвами мужской невоздержанности, а теперь и маньяков…

 Пошли далее:
 Однажды, находясь на "марсе" (марс – наблюдательная площадка, корзина на мачте), то есть на островной вышке наблюдения, вахтенный матрос в бинокль заметил странную дымку  и очертание чужих кораблей свернувших с нейтральных вод в сторону нашей границы. Боевая тревога- все побежали в бетонный ДОТ - пулеметы к амбразурам, всё на изготовке. Доклад на командный пункт материка: мол, приближается эскадра кораблей! Через некоторое время в бинокль уже было видно, что идут натовские корабли. По виду первый был крейсер, за ним еще несколько эсминцев.
  Надо сказать, что командир гарнизона был молодой старший лейтенант, до этого служивший на корабле, но за какую-то провинность на полгода определённый на приграничный остров. Перевели его недавно, и он толком ещё не познакомился со здешним характером службы и обстановкой. Напряжение нарастало, корабли были уже в пяти - десяти милях от границы СССР. Офицер опять по рации докладывает о приближающихся вражеских кораблях в штаб. А оттуда спокойный ответ, что в штабе флота все видят и знают мол, не беспокойтесь.
 Отец рассказывал, что, находясь в ДОТе, они в серьез задумались о боевых действиях, и хотя оружие у них было только стрелковое, в неравный бой готовы были вступить все, и очередь к пулемётам у амбразур образовалась сама собой, без приказа. Надо сказать, что нарушения и провокации тогда случались не редко, бывало и с применением оружия. Большей частью провокации имели целью разведки, чтобы выявить некоторые военные объекты и их прикрытие, вблизи военных баз.
 Наконец натовский корабль, не сбавляя ход, подошел к границе на несколько миль и похоже собирался нагло пройти  курсом мимо острова вглубь водной акватории СССР.
 С острова уже выпустили все предупредительные сигнальные ракеты. Сигнальный прожектор, не переставая, подавал сигналы: «Вы нарушаете границу»! Командир гарнизона опять звонит в штаб, оттуда спокойно отвечают, что помощь вышла, уже совсем рядом - ждите. Весь гарнизончик, состоящий из полутора десятков матросов находился в ДОТе, ожидая неравного боя. Железобетонные метровые стены конечно хорошая защита, но не от главного калибра пушек с крейсера. Командир гарнизона приказал, как только крейсер перейдёт границу открыть по нему огонь из всех орудий. Матросы недоумённо переглянулись, ведь самое мощное на острове орудие был крупнокалиберный пулемёт, но ведь и пулемёт может не достать до крейсера с его максимальной дальностью в пару миль… 
 Звонок из штаба с приказом не открывать огня по крейсеру, а только перед ним по воде, в случае нарушения границы – ещё больше добавил напряжённости.
 Старший лейтенант связался с командиром гарнизона соседнего острова, который был поодаль вглубь нашей акватории. Там нашего настроения вообще не поняли и спокойно подтвердили, что они тоже видят корабли и готовы к встрече, всё нормально и скоро выйдет на перехват боевой корабль, соблюдайте спокойствие, только спокойствие!
 Не прошло и минуты, как вдруг действительно из-за соседнего острова наших вод, появился черный, тяжёлый дым, расстилавшийся по дневной глади моря, очевидно из трубы  парового угольного котла. Малая надежда затеплилась у «стоических», героических моряков, готовых принять первыми огневую мощь натовской эскадры. Они предвидели, что из-за острова появится гордость Балтийского флота крейсер «Киров» или линкор «Марат», на худой конец, подвсплывёт подводная лодка, обнажив свой перископ, но при виде появляющегося, парового, чумазого от копоти, буксира, настроение у моряков-защитников пограничного острова не повысилось. Похоже, этому буксирчику приказали недавно встать под пары и, ещё непрогретый полностью котел чернил небо не хуже дымовой завесы. Он действительно неторопливо, как будто «с просонья» выползал из-за острова.
 И это что!? На нём даже ни одной пушки, даже пулемёта нет. Это наш Балтийский флот вышел воевать? Моряки были в недоумении, ибо наши крейсера и линкоры стояли в Таллине и могли бы прибыть на помощь, а тут какая-то "калоша" хочет напугать натовский крейсер.
 Так они смотрели, обсуждали и переживали, пока буксирчик не вышел весь из-за острова и за ним стал показываться буксирный трос. Буксир еле-еле, что-то тащил за собой. Может он тащит за собой крейсер, у которого сломалась главная машина, думали моряки с надеждой, ну на худой конец, заглохший торпедный катер. И вот, наконец, из-за острова стал показываться нос буксируемого судна.
 Опять небывалое разочарование отразилось на лицах моряков гарнизона. То была какая-то старая, полуржавая баржа… «И что это за манёвры такие, что за тактика? Чем они хотят напугать натовцев, неужели ржавой баржей»? – думали моряки в изумлении.
 Но каково, же было их удивление и радость, когда баржа стала появляться всё более в полном виде. Моряки  увидели, что на палубе баржи стояли установки залпового огня, в простонародье - "Катюша" без шасси машин, на управляемых платформах, повышенного трёхсотмилиметрового калибра. Этих установок было более десятка, наверное, целый дивизион, полностью заряженных реактивными снарядами. Были видны боевые расчеты, установки наведены на цель, то есть на крейсер, и даже командиры установок изготовились красными флажками отдать последний губительный для эскадры взмах. Изумлению и радости моряков не было предела, ибо они знали, что один залп такого дивизиона перелопатит и пустит на дно не только крейсер, но и всю эскадру.
 
 Как только буксир с баржей из-за острова появился полностью во всей боевой красе с установками "Катюша", то можно было бы тут же, вынести мировой рекорд по скорости разворота крейсера и его сподвижников в обратную сторону. На натовском крейсере сразу выпустили гюйсовые флажки об изменении курса и добром приветствии и стали улепетывать с небывалой скоростью от границ СССР.
 Гарнизон острова ликовал, вечером после всех докладов на берег, командир за ужином приказал выдать матросам «победные сто грамм»…
 
 Во время войны установки «катюша и андрюша» (установка залпового огня «Андрюша» - младший брат «Катюши», отличающийся более мощным зарядом) ставили и на боевые корабли, и на торпедные и бронекатера, однако установки на барже, за буксиром, мой отец увидел впервые.
 Очевидно, что охрана дальних приграничных фарватеров таким способом играла тактическую и экономическую и естественно угрожающую роль для нарушителей, а что бы расположение установок не видно было на островах, баржи с буксирами прятали за островами на рейде или в гавани, да наверное ещё и закамуфлированные. А в кульминационный момент «на сцену выходил наш главный герой» - баржа с реактивными установками залпового огня «Катюша – Андрюша», ведомая стареньким буксирчиком.

 Вот такой эпизод из прошлого, имеет связь и с настоящим. Ибо живу я в небольшом городе на Неве, где находится судостроительный завод, который делает и современные буксиры, красавцы портовой акватории. Проезжая каждый день через городок, заводской забор не мешает видеть, как строят эти технологичные суда: как собирают на стапеле корпус, как готовят спустить очередной буксир, как другой дожидается швартовых и  ходовых испытаний у достроечной стенки. Кто знает судьбу этих новых красавцев, а вдруг они повторят  послевоенный подвиг того буксира с баржей, или подвиг многих буксиров служащих и погибших в военное время на всех флотах. Сколько буксиров, барж, военных кораблей и гражданских судов лежат по всем морям, и  здесь рядом, на дне Ладоги, вдоль Дороги Жизни. Вместе с погибшими блокадниками и военными эти железные труженики водной стихии добывали победу, оставив, надеюсь, вечную память о героизме нашего народа…
 
 Отца, к сожалению уже нет, подобных мужественных случаев в его службе хватало, особенно с подрывом всплывших мин после траления. Затем, когда его призвали на военные сборы в Кронштадт, из-за разыгравшегося Карибского кризиса. Однако он всегда вспоминал морскую службу, матросское братство и корабли с любовью.