Отметки судьбы. 21 мая 2016

Я снова остался в палате на всю ночь. Примерно до полуночи работал за ноутбуком, а потом задремал, так и не меняя положения тела. Около четырех проснулся от того, что болезненно заныли затекшие мышцы. Потирая шею, я встал с кресла, после чего выключил и убрал технику в сумку. Из приоткрытого окна веяло свежестью. Я увидел, как сверкнула молния, сменившись пока еще далеким громовым раскатом, и поспешил захлопнуть раму, чтобы приближающаяся гроза не разбудила Амалию. Но девушка уже не спала.

Амалия приподнялась с подушки и потянула на себя одеяло. Я подошел к ней. В свете тусклого ночника бледное, с сероватым отливом, осунувшееся лицо, на котором теперь особенно выделялись впавшие глаза, напоминало призрак.

- Прости, я разбудил тебя?

Она отрицательно покачала головой и как-то неловко поежилась, еще больше спрятавшись под пушистым одеялом.

- Паш, мне холодно...

Руки Амалии действительно были ледяными, несмотря на согревающие свойства бамбукового волокна. Я дотронулся до ее лба, с напряжением ожидая свидетельства подскочившей температуры, но и тот был прохладным.

- Я только что закрыл окно, сейчас должно потеплеть. Дать тебе свитер? Или, может, чайник поставить, если не хочешь спать?

- Да, чай было бы неплохо...

Она схватилась за кружку обеими руками, при этом дернувшись так, что содержимое едва не выплеснулось наружу. Тогда я присел рядом и накрыл ее ладони своими. Когда чай был практически допит, я почувствовал, как лед ее рук стал потихоньку оттаивать.

- Ну как, лучше?

- Не знаю... Наверное. Немного.

Амалия повернулась на бок и сдвинулась на другую сторону кровати, показавшись от этого еще более худенькой и компактной. Я не сразу понял, что она хочет этим показать, и тогда она заговорила:

- Пожалуйста, ляг со мной.

- Ты  уверена, что это хорошая идея?

- Пожалуйста.

Она продолжала грустно смотреть на меня. В ее взгляде читалась мольба.

- Не то чтобы я этого не хочу, просто... Думаю, что для этого слишком великоват. Как ты помнишь, во сне я иногда пинаюсь и раскидываю руки. А еще храплю, как дикий африканский слон. И потом, если сюда кто войдет, меня сочтут за какого-то маньяка и отругают, что я так бессовестно воспользовался твоим положением.

- Плюс ко всему, вдвоем мы весим как страдающий ожирением гиппопотам, и кровать может рухнуть, не выдержав тяжести. - Амалия пожала плечами. - Ну и что? А если ты этого не сделаешь, то утром медсестры найдут здесь оставшуюся от меня ледышку, и тогда ты точно получишь нагоняй.

- Моя маленькая шантажистка.

Я лег на свободный край кровати и провел рукой по ее волосам. Амалия потянулась навстречу, с тяжелым выдохом уткнувшись лбом и сжатыми ладонями мне в грудь. Дрожащим маленьким комочком она лежала в моих объятиях, и только тогда по-настоящему начала согреваться.

- Какой же ты теплый, мой большой пинающийся слоник...
 
- Кто-о-о? - Я на миг отстранился, чтобы с нарочито обиженным видом взглянуть в ее лицо. Амалия улыбалась. - Так нечестно! Ты пользуешься тем, что я не умею на тебя сердиться, и...

- Неа. Я просто тебя люблю.

Последний раз она признавалась в этом в ту роковую ночь, будучи на волоске от смерти. Как я боялся, что больше не услышу этих слов...

- И я тебя. Очень люблю.

По подоконнику застучали частые капли, а когда гром неожиданно прогремел уже совсем близко, Амалия испуганно всхлипнула и закрыла голову руками.

- Все в порядке, маленькая. Не бойся. Это просто гроза.

- Пятого сентября.

- Что? - Я явно проигрывал ей в способности переключаться на другую тему за считанные секунды.

- Твой день рождения, пятого сентября.

Мы больше ни о чем не разговаривали и уж тем более не занимались любовью — о втором в таком положении я даже не помышлял — но при этом представляли собой нечто прочное и неразделимое. В тот момент мы снова были единым целым.