Отметки судьбы. 13 сентября 2016

ПАВЕЛ

Мы расписались в конце августа. Вопреки принятым в обществе стандартам и якобы неотъемлемым свадебным атрибутам, у нас не было ни ресторанного банкета с тамадой и минимум десятком друзей и родственников с каждой стороны, ни коллективного распития шампанского перед ЗАГСом. Не было масштабной прогулки по городу или поездки на украшенных лентами и шарами машинах, поедания праздничного каравая с солью и, уж тем более, организации выкупа.

Главное, что мы вдвоем — были.

Я устроился на полставки в фирму, занимающуюся продажей и производством офисной мебели, продолжал работать дома, возил новоиспеченную жену на осмотры, уколы и физиотерапию и, реже чем раньше, но все же посещал тренажерный зал. Амалия по-прежнему быстро уставала, мучилась тошнотой и частыми головными болями, утепляла толстым шарфом поясницу и плохо спала по ночам. В те дни, когда она чувствовала себя не слишком разбитой, мы выезжали в парк или гуляли по аллее недалеко от дома. Если проводили вечера дома, то смотрели фильмы, читали полюбившиеся блоги и просто лежали вместе на диване, слушая музыку или разговаривая обо всем, что приходило в голову. Правда, говорить в основном приходилось мне. А иногда Амалия оставалась в постели на весь день, с трудом совершая вылазки на кухню или в ванную комнату и отказываясь от любого совместного времяпрепровождения. Точнее, не имея на то ни сил, ни настроения.

Я зашел в квартиру, поставив пакеты с продуктами в шаге от двери. В воздухе стоял запах тушеных овощей и какой-то выпечки. Амалия, как я узнал еще до теракта, любила готовить и, за исключением пары неудавшихся блюд азиатской кухни, получалось у нее весьма неплохо. Сегодня я работал без обеда, желудок недвусмысленно намекал, что не мешало бы наконец его наполнить, но стоило мне бросить взгляд в комнату и увидеть силуэт, лежащий на полу, как чувство голода мигом испарилось.

- Амалия, что случилось? Плохо? Голова? Что?!

Оказавшись рядом, я с некоторым облегчением убедился, что жена в сознании. Она медленно покачала головой и со вздохом потерла пальцами виски.

- Я шла с кухни... А потом все поплыло. Не волнуйся, Пашечка, уже прошло почти.

- Ударилась сильно? Что-то болит?

- Щека болит. Поцелуя требует.

- Я серьезно. - А у обоих на лице появилась улыбка. То ли от того, что после всего пережитого мы по-прежнему были способны шутить (а значит, оно не одержало над нами стопроцентную победу), то ли от нервов — что-то вроде истерического хохота. - Перенесу тебя на кровать?

- Да. И поцелуешь.

- Обязательно.

Сказано — сделано.

- Пашка! - Громкий голос позади раздался настолько неожиданно, что даже я вздрогнул. Амалия же, дернувшись всем телом, в один момент выскользнула из моих рук, перекатилась на бок и уткнулась лицом в покрывало. - Ну молодежь, хоть дверь бы запирали что ли! Я ж подумала, не случилось ли чего, вдруг грабят, а вы тут...

Черт! Дверь осталась открытой.

- Не бойся, солнышко. Это наша соседка. - Я обернулся. - Татьяна Сергеевна! Зачем же Вы так резко подкрадываетесь?

- Ну извините, прервала процесс, не догадалась! Боится она, как же. Ладно хоть стыд еще не потеряла! Паш, ну ты голову-то на плечах держи! Ваши эти свободные отношения...

Я выпрямился.

- Татьяна Сергеевна, давайте-ка я за Вами дверь и закрою. Мы уж как-нибудь сами разберемся.

- Да ты меня выгоняешь что ли?

- А я Вас сюда и не звал.

На лице соседки отразился такой спектр испытываемых эмоций, во главе которых стояло возмущение и немой укор, что мне даже стало смешно. Воспользовавшись ее замешательством, я подтолкнул женщину к выходу.

 - Спасибо за беспокойство.

Захлопнув дверь, я успел услышать, как Татьяна Сергеевна все-таки продолжила свою речь в общем коридоре, обращаясь, видимо к лифту или наклеенной возле выключателя рекламе нового обувного магазина. Но ее мнение, в отличие от состояния супруги, меня совершенно не волновало.

- Свободные отношения? - Амалия демонстративно подняла одну бровь и помахала правой рукой.

- Люди склонны видеть только то, что им хочется видеть. А для нее мы с тобой представляем очень даже интересную парочку. Правда, теперь довольно аморальную и невоспитанную. Ох уж эта современная молодежь!

Последнюю фразу я сказал, подражая голосу только что ушедшей соседки. Амалия посмеялась, но ее смех быстро стал невеселым.

- А ведь еще недавно я думала, что хоть как-то контролирую свою жизнь... И  что теперь? До кровати и то не всегда сама дойти могу.

- Так а я тебе на что? Мне кажется, вдвоем у нас неплохо получается, разве нет? Милая, никому не удается держать власть абсолютно над всем. Даже у самого президента не выходит.

- О, у него-то уж точно... Паш, я тебя люблю. Всегда. А не только за то, что ты берешь меня на руки, покупаешь цветы, ездишь со мной к врачу или приносишь чай в постель. Хотя, конечно, если ты перестанешь делать подобные вещи, мне будет сложнее. - Она шутливо надула губы.

- Даже не надейся. Пока я твой муж и пока я еще теплый — нет.

Любовь это не просто когда ты хочешь быть рядом с человеком и тебе хорошо с ним. Когда ты действительно любишь, то думаешь не только об этом. Тебя больше волнует, хорошо ли ему с тобой. Хорошо ли ему вообще, независимо от того, далеко он или близко. Не устал ли, не заболел или вдруг попал в опасность, чем может быть расстроен, и самое главное — что можешь сделать ты, чтобы его жизнь стала хоть чуточку лучше. А иногда — лучше значительно.

Я любил ее. И не хотел, чтобы она сомневалась.


Рецензии