Супервизия Кельвина. Гл. 10. Крюотический театр

-Я до конца не понял, док, и не вижу связи между материей и театром, о которой Вы говорили в прошлый раз.
-Не обращайте внимания, Крис,  в прошлый раз я действительно увлёкся и проводил весьма  далёкие аналогии, а цепочки ассоциаций оказались слишком длинны и многозвенны. Это моя вина, немудрено, что Вы в них запутались.
-Ваше самобичевание, док, сути дела не меняет и Вы прекрасно об этом знаете. А что это за картина на стене? Я не видел её раньше.
-Разумеется, не видели, ведь я достал и вывесил её специально перед сеансом. Дело в том, что мы говорим слишком много слов в последнее время. А ведь можно пообщаться и на другом языке. На языке образов, например.
-Я вижу, док, вижу, картина гениальна.
-Это правда, Крис, она досталась мне в наследство от моей бабушки. Блестящая работа Валийца. До нас дошли всего несколько его уникальных картин. Что Вы видите?
-Извините меня, пожалуйста, док, но Вы сноб. Держать такой раритет у себя для каких-то частных целей, пусть даже они и благородны…
-Не берите в голову, Крис. Вы забыли, что время сейчас другое. Во всех музеях висят только копии, а подлинники хранят настоящие ценители. Пусть Вас это не смущает, ведь копии настолько соответствуют оригиналам, что разницы никакой: краски, мазок, стиль, фактура, молекулярный состав.
-Так что Вы видите на картине, Крис?
-Я не скажу Вам, док. Иначе разрушится очарование, а оно сейчас есть…
-Вы правы, нельзя разрушать целостность. Это именно то, что я и хотел сказать Вам, демонстрируя эту картину. Но позвольте еще буквально пару слов добавить?
-Конечно, док, я наберусь терпения и выслушаю всё, что Вы мне скажете, в благодарность за полученное наслаждение от созерцания шедевра.
-Художник назвал эту картину «Тело без органов». Это чистейшей воды постмодерн.
-Странное название док, у меня совершенно иное впечатление от картины.
-Для неискушенного взгляда впечатление остаётся странное, когда всплывает название, но это не то, что Вы подумали, Крис. «Тело без органов» - один из главных символов постмодернизма, который «представляет собой результат содержательной аппликации фундаментальной идеи об имманентном креативном потенциале децентрированной семантической среды»... «Оно может быть генетически возведено также к парадигмальным матрицам классической философии, ретроспективно оцениваемым как прогностически моделирующие концептуальные способы описания систем, характеризующихся саморазвитием и подчиненных в своем бытии вероятностным закономерностям  – монада как бестелесный автомат у Лейбница, природная объективация как инобытие Абсолютной Идеи у Гегеля».
-Док, а Вы с кем только что сейчас разговаривали??
-Это я первоисточники Вам цитировал, Крис.  А иными словами, просто смотрите на картину. Понятие «Тело без органов» ввели в широкий оборот Гваттари и Жиль Делёз. Вы в тот период как раз отправились на Солярис. Немудрено, что Вы ничего о нём не слышали. А впервые о теле без органов упомянул Антонен Арто, писатель и театральный режиссер-новатор, в контексте своих идей о крюотическом театре. 
-Интересно, док, но слишком скупо.
-Пожалуйста, Крис, поясню. Основная  идея, вкладываемая в понятие «тело без органов» заключается в том, что органы человека в контакте с миром не участвуют, тело без органов  – этакая монада, яйцо. На нём записаны тексты нашей культуры, поведения, производства. То есть весь мир для нас существует, как текст.  Правда, Гваттари потом уточняет, что отдельные органы тела в контакте с миром всё же участвуют, но поочерёдно в зависимости от возникающей потребности. Этакие рудименты на сферическом гладком теле – то рука, то нога, то язык... Например, взгляните, Крис, –  на картине бумажный солдат (это двумерная плоская аппликация, вырезанная из куска картона и наложенная на монитор, проецирующий огонь) заносит ногу, желая шагнуть в запредельное, сквозь прозрачный пластик, в пламя. Но художник, желая передать нам особенности этого сложного концепта, оторвал, подпалил бумажную ногу, лишив «тело без органов» и этого единственного рудимента, контактирующего с миром (а остальные органы в контакте в данный момент не участвуют и как бы не существуют). Этот символический жест художника с отрыванием контактирующей с миром ноги бумажного солдата доводит до совершенства концепцию «тела без органов» и снимает все оговорки и коллизии раннего постмодернизма на этот счёт. Ноги нет, но она единственный элемент, композиции, который продолжает оставаться реальным в нашем сознании посредством феноменологической редукции. Всё остальное на данном этапе деконструкции, на этот короткий период,  лишь симулякр - пустой знак. На следующем этапе деконструкции – уже другие элементы композиции приобретут или станут обладать каким-то значением - редуцируемым смыслом.
-Я ничего не понимаю, док. Вы же обещали всего пару слов сказать.
- Тогда, когда вы улетали на Солярис, Крис, идеи постмодерна только лишь зарождались. Была эпоха фазового перехода от модерна к раннему постмодерну. А сейчас эпоха зрелого постмодерна и немудрено, что Вы ничего не понимаете. Его идеи трудно передать словами. Тот же Гваттари, один из его апологетов, вынужден был «перевирать» многие термины, расширять или вообще менять их смысл, чтобы довести свои идеи до нашего сознания. В моём понимании он стал семантическим манипулятором, постоянно меняя или расширяя семантические поля устоявшихся понятий. Но хочу сказать, что Вам, Крис, сказочно повезло быть свидетелем творчества уникального художника - представителя даже не развитого, а позднего постмодерна. Валиец с помощью своих композиций говорит нам то, для чего вообще не существовало  словесных пояснений. Его бумажный солдат – это сталкер, контактер с зазеркальем, с тем миром, о котором я говорил на прошлом сеансе. С миром духа, миром энергии, который объединяет всё живое и «неживое». Опалённое письмо в правой части картины, по моему разумению  символизирует тезис о том, что мир, как текст, там, в зазеркалье, утрачивает смысл…
-Да-а-а, док… Но зачем всё это мне?
-Дорогой Крис… дело в том, что Вы побывали в этом самом зазеркалье, но ничего не поняли, и вернулись из экспедиции абсолютно прежним, не принеся с собой никакого опыта, а так нельзя… Ведь Вы были посланцем, на Вас возлагались определённые надежды. Я пытаюсь помочь Вам извлечь этот опыт, вот и всё. Тем более, что зазеркалье сейчас всасывает и нашу цивилизацию, поэтому в любом случае эти знания Вам очень понадобятся.  И всем землянам тоже.
-Спасибо, док, я это запишу и осмыслю.
Помнится на прошлом сеансе Вы сказали, что человек, как биологическое существо имеет три основных цели: избегание опасности, утоление голода и продолжение рода. А какие задачи он решает на ментальном уровне, как социальное существо?
- Простой человек решает очень странные на первый взгляд задачи: это опять-таки избегание опасности, кроме того, он  старается каким-то образом сгладить чувства вины и жалости, угрызения совести, от которых он постоянно страдает, а также он всячески добивается одобрения со стороны членов общества.  Знание этих черт очень удачно для себя используют всяческие манипуляторы. Кроме того он ищет любви и любит сам. Пожалуй, это самая светлая сторона его жизни.
-Вы сказали «простой», а не простой человек?
-Замечательно Вы спросили, Крис, просто замечательно… Но зачем же портить ответом такой шикарный вопрос?
-И всё же, док, я настаиваю на нём, пожалуйста, ответьте!
-Основная задача «не простого» человека разгонять тьму. Но это моё частное мнение…
-Ну, хорошо, а какие задачи будет решать человек на полевом уровне, на уровне духа?
-Стать звездой.
-Я не понимаю, док.
-Конечно, не понимаете…
-Я устал, док, и хочу домой.
-Хорошо, Крис, но у меня остался на сегодня один вопрос.  Вы слышали что-либо об Антонене Арто?
-Да, нам рассказывали о нём в университете, как о сумасшедшем. Перенёс в детстве менингит, кажется, страдал лунатизмом, употреблял тяжёлые наркотики.
-Да, это всё так, но Вам не сказали, что он был признанным театральным гением. А лунатиками раньше называли шизофреников, ничего пока что не зная о собственно шизофрении. Среди шизофреников много гениев, Крис, если Вы знаете. Можно перечислить массу имён – Ван Гог, Фуко… Но зачем? Очевидно иной, не традиционный взгляд на мир, отсутствие привычных рамок сознания и позволяют шизофренику делать великие открытия, создавать шедевры в искусстве…
-Но шизофреники в решении некоторых простых жизненных вопросов совершенно беспомощны. Есть множество примеров гениальных, но очень рассеянных чудаков.
-Да, это так, Крис, но шизофреник – шизофренику рознь. Есть легкая степень. Есть намеренная шизофрения - взять тех же шаманов. Они намеренно камланием входят в это состояние, чтобы пообщаться с предками и получить ответы на какие-то свои вопросы. Но потом они возвращаются в реальность и ведут себя, как вполне адекватные люди. Просто-напросто временное помешательство – это их функция или миссия в племени.
-Ну, конечно же я знаю об этом. Но в наше время шаманизму не придавали  большого значения. Этнологи больше занимались ими.
-И зря, судя по плачевным результатам Вашей экспедиции… Но вернёмся к Антонену Арто.  Его идеи легли в основу современного театра. А яркий пример профанации его идей Вы привели недавно сами – о сквернословящих в отношении зрителей актёрах… Обычно мы смотрим спектакли, фильмы и не задумываемся о режиссерах, постановщиках. А именно они формируют в конечном итоге, шаблонируют наше сознание. Антонен Арто создал так называемый театр жестокости – крюотический театр.
-Уже боюсь, док.
-Есть чего, Крис. Но оставим экзальтацию для театральных критиков, а сами поговорим вот о чём. Арто пытался с помощью театральных эффектов вернуть человека к своим корням, в мифологический мир, к архетипам.
-Но зачем, док?
-Трудно сказать, Крис, но ему это удавалось, он своими постановками вселял в зрителей восторг и  ужас однвременно.
-Это непросто, док, театр сложная система.
-Да, но тем не менее, Антонену Арто это удавалось. Вы слышали что-либо о фасцинации?
-Слышал, да. Это когда большая по важности информация вытесняет или даже стирает прежнюю, имеющуюся в памяти.
-Где-то так. Но следует уточнить «жизненно важная» информация. А цель – разрушение границ личности, обнажение первобытных инстинктов. Арто не чурался восточных практик, где это применяется учителем в отношении учеников.  Путь просветления, дао, иногда требует таких манипуляций, чтобы он куда-то привел. Это мировоззрение, Крис. Чтобы его понимать, надо быть в нём, а у европейской цивилизации другой путь. Антонен обращался к нуминозному, вызывая одновременно сакральный восторг и ужас. А с этим трудно бороться... правда, Арто добросовестно пытался как-то иначе обыграть термин «жестокость», сместить его смысл, так же как проделывал это Гваттари с другими терминами.  Даже пытался объяснить, что жестокость – это доброта. Но у него плохо получалось с этим делом. Суть остаётся прежней – восторг и ужас.
-Но зачем это нужно было Антонену Арто? Он же не восточный гуру.
-Мне трудно что-то определённое сказать на этот счёт, Крис.  К чему, например, существовала «Корпорация монстров» в одноимённом детском мульфильме?.. Приведу только лишь один знакомый Вам пример. Все алкоголики и наркоманы стремятся привести окружающих в состояние, аналогичное своему. Наверное, чтобы не чувствовать укоры совести. Но мне нравится думать, что Антонен Арто пытался заразить мир своей гениальностью и тем самым сделать его прекрасней, но наблюдателю из прошлого, подобному Вам, сегодняшний мир парадоксальным образом видится теперь сборищем сумасшедших. Но я верю в будущее, дорогой Крис...


Оригинал картины ищите по адресу:http://www.proza.ru/2018/06/15/1487