Путин - Трудное решение

Президент России должен публично взять на себя ответственность за освобождение заложников… Страна должна ощущать, что у нее есть лидер. Уход президента Путина или выжидательная позиция в данном случае говорит о том, что президент не решается взять на себя ответственность за победу или за провал. Пока Путин этого не сделал, он теряет рейтинг…

Террористический акт на Дубровке был  в Москве, длившийся с 23 по 26 октября 2002 года, в ходе которого группа вооружённых боевиков во главе с Мовсаром Бараевым захватила и удерживала заложников из числа зрителей мюзикла «Норд-Ост» в здании Дома культуры ОАО «Московский подшипник»
Общее число захваченных заложников составило 916 человек,130 погибло По уточнённым данным, с момента захвата заложников террористами освобождены 39 человек
-----------------------------------------------
 Тогда в залах Кремлевского дворца – Екатерининском, Георгиевском и Владимирском, с их немыслимой лепниной, многотонными хрустальными люстрами, наборным паркетом, обильной (и уже отслаивающейся) позолотой, спешно налепленной белорусскими и молдавскими гастарбайтерами, нанятыми при реставрации Кремля швейцарской фирмой «Мабетекс», – пусто, безлюдно и холодно.

И даже сами сотрудники администрации тихо, как мыши, сидят в своих кабинетах, со страхом гадая о своей грядущей судьбе.

Только на кухне – персональной кухне Президента России, где особенно доверенные повара высшей категории круглосуточно готовят еду лишь для президента и затем в специальных термосах, опломбированных его личной охраной, подают на дежурную кухню при его кабинете, – только там еще есть какая-то жизнь, какое-то рутинное оживление и работа.

Но какие бы блюда ни измышляли сегодня повара, ему не до них, у него нет аппетита. Грызя свои любимые сушки, он тоскливо сидит в кабинете, или нервно ходит по громадным и по-имперски роскошным залам Кремлевского дворца, или, вперившись взглядом в розовый кубинский мраморный пол, стоит у фонтана в зимнем саду. Как быть?

Как быть? Как быть? Как быть?

Пойти на переговоры с отморозком Бараевым – это шлепнуться с кремлевской, президентской высоты в лужу унизительной торговли, когда какие-то чеченские мальчишки будут глумливо диктовать ему свои условия…

А не идти на переговоры – это загубить восемьсот заложников, обречь их на взрыв и гибель, а вмеcте с ними – и свое президентство…

Куда ни кинь – всюду клин!

Но как же вывернуться? Как?

Спасать свою шкуру или честь России?

Но разве это уже не одно и то же? Разве они не срослись?

Хорошо, допустим, он пожертвует собой, уступит этому отморозку, спасет заложников «Норд-Оста» и начнет вывод войск из Чечни. Но разве уже назавтра, окрыленные успехом Бараева, не ринутся в Москву татары, башкиры, якуты, геи, шахтеры и еще бог знает кто, наперебой захватывая кинотеатры, детские сады и школы и требуя все, что угодно, – от независимости Якутии до легализации наркотиков и гейских браков…

Так что же делать?

Интересно, не так ли Сталин ходил тут ночами, обдумывая выселение чеченцев с Кавказа и татар из Крыма?..

Впрочем, у Сталина были недели на размышления, а у него – всего часы, даже минуты…

Он смотрит на портреты царей, он ждет их подсказки. В конце концов, это они завоевали для России Кавказ…

Но и цари молчат, пялясь на него своими остановившимися, лакированными глазами.

Нет, не с кем посоветоваться, не с кем! Он сам создал вакуум вокруг себя, вознесясь над всеми на вертикали власти, равноудаленный от врагов и друзей. Да и что толку в советах, вон эти советы буквально сыплются с телеэкранов, кому не лень лезут в эксперты и учат его со страниц газет и телетрибун – штурм, штурм, только штурм! Но если штурм провалится по пресловутой формуле Черномырдина «хотели как лучше» – что тогда? Где будут эти эксперты? Они разом переметнутся в обвинители: «Ведь мы предупреждали!» И вся вина – вся целиком! – ляжет на него одного.

Господи, ведь он так уверовал в тебя после чудесного спасения бабушкиного нательного крестика во время пожара в родительском доме! Так почему, почему именно ему расхлебывать все то, что заварили в Чечне царские и ельцинские генералы?

Боже, помоги, подскажи, что делать! Да святится имя Твое…

Конечно, Патрушев, Проничев и Тихонов обещают, что с помощью газа можно в доли секунды отключить весь зал – и террористов, и заложников. И Буш, и Блэр, и Шарон, и еще бог знает кто – просто все на свете толкают его к этому же решению. Но где гарантии успеха? Разве не учили его в родном КГБ, что каждая операция, даже самая маленькая, должна быть спланирована тщательно и отработана до мельчайших деталей, исключающих любые неожиданности. Только в этом случае чекист имеет право на операцию, только в этом случае.

А здесь могут быть сотни неожиданностей, и любая из них чревата взрывом всего ДК, ведь никто никогда не применял этот газ на таком количестве людей и в таких залах. И уже некогда проверять, негде опробовать…

Как же ему решиться на это?

Но и не решиться, уступить Семье и пойти на переговоры с Бараевым – это тоже подписать себе смертный приговор…

Тихо, почти неслышно открылась дверь, и в кабинет вошел Волошин.

Президент вопросительно поднял глаза.

– Приехали Кобзон, Немцов и Хакамада, – сообщил Волошин.

– Зачем?

– Рассказать о своих переговорах с Бараевым.

– Они уже рассказали по телевизору. Я слышал.

– Вы их не примете?

– Не в службу, а в дружбу, Александр Стальевич, примите их сами. А мне… Скажите, чтоб открыли Благовещенский собор. И пусть протопят, я пробуду там долго…

Бывают в истории минуты, когда правитель страны остается один на один с суровой и подчас безжалостной Историей своей державы – и это его плата за все привилегии его монаршей власти.

Почему-то для такого свидания они все избирают одно и то же место – храм Божий.

> Тополь Эдуард Владимирович > Роман о любви и терроре, или Двое в «Норд-Осте»

Трагедия в московском Театральном центре на Дубровке произошла 23-26 октября 2002 года. Группа боевиков захватила в заложники зрителей мюзикла "Норд-Ост" и служащих театра. Спустя почти трое суток произошел штурм здания. Террористы были уничтожены, а оставшиеся в живых заложники освобождены.  В общей сложности, по официальным данным, погибли 130 человек из числа заложников (по предположению общественной организации «Норд-Ост», 174 человека). Из 130 человек погибло 10 детей. Из команды «Норд-Оста» погибли 17 человек, в том числе двое юных актёров группы, игравших главных героев в детстве — Арсений Куриленко и Кристина Курбатова, 9 человек из оркестра, 4 человека из службы зала, 1 человек из технической службы, 1 продавец сувенирной продукции.