Тэффи

Что за прелесть рассказы Надежды Тэффи!
Надежду Тэффи называют королевой русского юмора. Это так, но сия характеристика однобока, поскольку рассказы она писала не только юмористические, но и проблемные. Как принято говорить: вскрывала язвы общества. Кроме того, серия рассказов о жизни в эмиграции, наступившей после свершения Великой Октябрьской Социалистической революции, производят очень хорошее впечатление. В них женский взгляд на обустройство в новой жизни, не похожий ни на что, из ранее мною прочитанного на эту тему.
Я в восторге от рассказов Тэффи! Такого восторга я, пожалуй, не испытывал от чтения рассказов других писателей. Даже эмигрантские рассказы писательницы рождают во мне, человеке левых политических взглядов, чувство сострадания к героям их. Такое со мной случается редко, а тут вот произошло.
Цель моего текста не в анализе рассказов Тэффи. Литературный критик из меня никакой, как, впрочем, и писатель текстов. Но некоторые рассказы Тэффи породили во мне ряд ассоциаций из собственной жизни. Вот их я хочу предложить читателю, если таковой найдётся. Заранее благодарю терпеливого читателя, осилившего мои текстовые потуги.
Итак, дальше я буду в двух словах пересказывать содержание рассказа Тэффи и потом писать то, что сам придумал.

Рассказ «Модный адвокат».
Журналист Рубашкин, далёкий от политики, написал статью, за которую его привлекли к суду. Максимум, что мог получить Рубашкин, штраф. Друзья его были уверены, что журналиста полностью оправдают. Они уже строят планы, куда пойдут отмечать это событие. Вдруг в зале появляется адвокат. Друзья Рубашкина удивляются: зачем он нанял адвоката для такого дела? Рубашкин отвечает, что не нанимал его, что он сам изъявил желание защищать его бесплатно. В судебном заседании адвокат произносит пламенную речь, выставляя своего подзащитного убеждённым революционером, непримиримым борцом с существующим государственным строем, который не остановится на достигнутом успехе. Суд приговаривает Рубашкина к высшей мере наказания через повешение! Рубашкина выносят из зала судебного заседания без чувств.

***
Однажды я проходил обвиняемым по уголовному делу о хищении ценностей с родного предприятия. Грозил мне реальный срок и не малый, что для меня являлось ужасной трагедией. Я даже помыслить не мог, как её пережить. Остро встал вопрос о поиске адвоката. Посоветовали мне добрые люди модного, известного адвоката. Им оказалась адвокатесса весьма отталкивающей наружности для своей профессии. Хочется видеть адвоката доброго, ласково, понимающего, проявляющего искреннее участие в моей беде. А тут я увидел строгую, надменную даму, обладательницу грубого, низкого голоса, разговаривающую с раздражением. С такими данными работать бы ей следователем, либо оперативником. В довершении всех неприятных впечатлений, её говорящая фамилия сразила меня наповал – Погребенко. Бежать я собрался от неё. Она же, распознав опытным глазом мой настрой, настояла на заключении договора.
После чего предлагает мягко, на сколько способна к тому:
- Расскажи всё своё дело.
Я доверчиво, как самому близкому человеку, рассказал все эпизоды, фигурирующие в уголовном деле.
- Но ведь кроме них были и другие? – задаёт вопрос адвокат.
- Нет, не было, - слукавил я.
- Ладно, сказки-то мне рассказывать! Будто я не знаю.
- Ну, были, конечно, всякие мелочи, но зачем о них говорить, если их нет в деле?!
- Как зачем? Воровали, а теперь хотите, чтобы вас отмазали!
- Положим, не отмазали, а помогли, но зачем лишнее на себя вешать?
- В общем, так, на суде надо рассказывать всё.
- Простите, а зачем вы мне тогда нужны?
- Я буду следить за строгим исполнением закона, чтобы следственные органы ничего не нарушили.
- И я сяду?
- А что делать, если воровал?!
- Да это и воровством нельзя назвать, ибо предприятию никакого ущерба не нанесено. Я же вам объяснил то, как всё это вышло.
- Молодой человек, вы первый раз готовитесь к суду?
- Да.
- У вас просто нет опыта. В последующие разы вы уже будете понимать то, что я от вас требую.
Я раскрыл род, но не нашёл, что сказать. Так и сидел напротив своего защитника, выпучив глаза и с остановившимся дыханием.
- Хорошо. Я вас поняла. Идите. Не волнуйтесь. Сделаю, что могу.
Следствие заканчивалось, а адвоката своего я не видал ни разу на допросах. Не пришла она даже на ознакомление с делом по окончании следствия, что вызвало удивление у следователя. Читал своё дело я сам, после чего пошёл в контору к своему адвокату. Она меня даже не узнала и едва вспомнила, когда я начал пересказывать своё дело.
- Как будем выстраивать защиту? – спросил я, проводя аналогию с детективными романами, которых не читаю, и фильмами, которые почти не смотрю.
Адвокат ухмыльнулась, в душе, наверное, хотела послать меня подальше, но сказала, будто одолжение сделала:
- На днях схожу, посмотрю дело. Ты согласен с пунктами обвинения?
- Да, они правильно записаны, но выводы сделаны не те.
- Никаких «но». Выводы никого не интересуют. Что написано, то и подтверждай в суде, когда судья спросит.
И пошёл я, низко опустив голову, даже согнувшись, искать другого адвоката. Опять добрые люди посоветовали. Этот оказался сильно пьющим, но взялся за моё дело с энтузиазмом, обещая условный срок наказания, что меня удовлетворяло. Правда, денег требовал много. Я уж не скупился.
Кое-как, за чередой выпивкой, состряпали речь защитника. На суде адвокат выглядел прескверно: маленький, всклокоченный, опухший, невзрачный, какой-то тихий и стеснительный. По бумаге речь не читал, а пересказывал её по памяти, запинался, кряхтел, как нерадивый школьник на экзамене. Я, однако, духом не падал, так как кое-что было сделано до суда. Несколько эпизодов дела удалось смягчить на стадии следствия, некоторые – о чудо! – получилось отменить на суде. Обещание адвокат мой сдержал, за что ему безмерно благодарен, хоть он давно в мире ином.

Послесловие.
Разложим слово «адвокат» на составляющие его слова. Получим: «ад», «во», «кат». Значение первого слова толковать, надеюсь, не надо. Оно каждому понятно. Поёжились, мурашки по спине пробежали! Восклицание «во» употребляется в широком спектре значений: от крайне отрицательного, до восторженного, поэтому оно может относиться как к первому, так и к третьему словам. Третье слово – «кат», то есть, палач. Либо ад карающий, либо палач во аде, из ада. В общем, не так всё просто и однозначно, как может показаться на первый взгляд! Адвокат способен как вытащить, так и потопить, но грех останется на подзащитном, а то и прибавится.

Рассказ «Переоценка ценностей».
В нём речь о том, как гимназисты первого класса заперлись в своей классной комнате, устроив нечто, как мы сегодня бы сказали, парламентских дебатов. Каждый выражал своё недовольство требованиями родителей и педагогов. Они пытались составить протокол, по итогам собрания. В рассказе мастерски описываются комичные и милые сценки детских размышлений на тему обид, которые они терпят от взрослых людей. Тэффи замечательно пишет о детях, чувствует их натуру, понимает их чаяния, стремления, их психологию.

***
Одиннадцатиклассник Иван Иванов на перемене, перед началом урока истории, высказывал собственное мнение об этом предмете. Учителя в классе не было, потому можно говорить легко и свободно, именно то, что думаешь.
- Не понимаю историю! Зачем мы изучаем войны? Почему вместо войн мы не изучаем развитие искусства, промышленности, литературы, науки, техники. Это было бы намного интереснее и полезнее.
- Если изучать историю искусства, то это будет история искусства. Если изучать историю промышленности, то это будет история промышленности. И так далее. А мы изучаем сейчас общую историю, - отвечала Ивану Катя.
- По-твоему, история войн, насилия есть общая история человечества, а всё прочее лишь её отдельные малозначительные частности, которые не заслуживают внимания?
- Почему не заслуживают? – вместо Кати отвечал Николай. -  Разве мы не изучаем на уроках историю искусства, промышленности, науки и прочее?
- Изучаем, но всё это на фоне войн, - продолжал спор Иван.
- Что же сделаешь, если человечество на протяжении всей своей истории воевало? Люди для защиты и нападения создавали новые виды оружия, вот тебе  развитие науки и промышленности, - пояснял Николай. – Потом часть этих разработок адаптировалось для гражданских нужд. Вот тебе продолжения развития науки и промышленности. Ставили памятники в честь военных побед, создавали живописные полотна, литературные произведения. Вот тебе развитие искусства и литературы. В других случаях, писатели учили добру, гуманности, отказу от насилия. Опять развитие литературы и общественных наук.
- Всё это так, - соглашался Иван, - но слишком много уделяем внимания войнам, можно сказать, смакуем их.
- О чём же ты переживаешь, ведь давно войны изжиты, - вмешался Дмитрий. – Они стали далёкой историей, которую изучать весьма интересно и полезно.
- Я, кажется, понимаю Ивана, - вступила в разговор не равнодушная к нему Света. – Он говорит, что подробное изучение войн, если не рождает в нас агрессию, то не даёт её забыть. Правильно он говорит, что пора прекратить это дело, либо свести к минимуму.
- Точно так, - подтвердил Иван.
В класс за минуту до звонка вошёл учитель истории Пётр Алексеевич, который не сразу был замечен разгорячёнными спорщиками.
- О чём это вы спорите?
- Я говорю, что мы слишком много внимания уделяем изучению войн, а мои товарищи в большинстве своём со мною не соглашаются.
- Какие же твои аргументы? – спросил Пётр Алексеевич.
- Пётр Алексеевич, неужели вы сами не понимаете, что пора забывать войны и насилие. Если их изучать, то поверхностно, как страшный грех всего человечества, как пережиток ужасных, чудовищных глупостей.
- Иван, мы же об этом говорили. В учебнике есть параграф, речь в котором идёт именно об этом. Разве ты забыл его?
- Не забыл. Но что значит всего лишь один параграф, небольшой по объёму, перед началом огромной главы о войнах, в которой десятки параграфов. Об этом в каждом параграфе надо говорить, в каждой строчке, после каждого слова!
- Забывать войны нельзя, сказал Пётр Алексеевич. – Если мы их забудем, то они могут возобновиться.
- Это устаревшее суждение, Пётр Алексеевич. Наоборот, подробное изучение войн рождает во мне агрессию.
- Как?
- Ну, не то чтобы агрессию в прямом её понимании, а то, что я знаю о её существовании, и иногда мысленно хочется её против кого-нибудь применить. Я, конечно, не применю, но лучше бы было, если бы я о ней ничего не знал. Не знал бы, что бывают убийства, насилие и прочие гадости.
- В твоих суждениях есть рациональное зерно. Пожалуй, надо сообщить об этом в Министерство Образования и организовать всешкольный диспут или опрос. Возможно, ваше поколение приносит новое понимание истории и отношение к ней.
- Посудите сами, Пётр Алексеевич, на Земле давно нет государств, мы живём в едином государстве, последняя война отгремела почти тысячу лет назад. Она была ужасной, истребившей чуть ли не всё человечество. Наконец, после неё оно стало умнее.
- Как же ты, Иван, предлагаешь изучать историю?
- Смотрите, мы живём в тридцать втором веке, а сейчас изучаем историю веков девятнадцатого и двадцатого. Сколько в эти двести лет свершилось великих, выдающихся событий, достойных внимательного, пристального изучения! Мы же изучаем войны, говорим, например, что Наполеон и Гитлер были великими полководцами. Бандитами они были, извергами, а не полководцами. Они, руководившие в те времена Французским и Немецким государствами соответственно, начали чудовищные, жестокие войны, уничтожив миллионы людей.
Он ещё что-то хотел сказать, но Пётр Алексеевич перебил его:
- А их противники?
- Их противники вынуждены были с ними бороться, чтобы они не уничтожили их государства и народы.
- Правильно. Значит, противники Наполеона и Гитлера боролись со злом! Следовательно, Кутузова, Жукова, Сталина и прочих из этого ряда можно ли назвать великими полководцами?!
- Я уж не знаю, - замялся Иван. – Они боролись насилием с насилием, злом со злом.
- В те времена нельзя было иначе. Нельзя же непротивлением насилию остановить страшного агрессора.
- И что? Пусть так.
- Вот мы это и изучаем на уроках истории.
- Не так надо.
- А как? Скажи. Мы послушаем.
- Совсем в глубокой древности люди поедали тела умерших и не только умерших. Но ведь мы же не изучаем во всех подробностях то, как они это делали, как расчленяли тела, какие вкусовые удовольствия от этого получали! Мы просто констатируем факт, что такое явление было. Такая констатация не заставляет нас глубоко задуматься над фактом каннибализма древних людей. А подробное изучение войн, со всеми их причинами и прочими подробностями, давно уже вступило в противоречие со всем укладом, принципами современного общества. Мы, жители тридцать второго века, давно ушли от насилия, а нас заставляют его изучать, как бы потенциально возвращают к нему.
- Справедливо, - согласился Пётр Алексеевич, - но ты говоришь «потенциально», однако изучение истории пока никого не вернуло к насилию. Ты же знаешь, что в Уголовном кодексе Земного шара статья об убийстве присутствует формально, лет двести не применяется.
- Вот именно, что «пока», - поддел учителя Иван, - но насилие может вернуться. Если мы о нём знаем, то оно может вернуться. Если бы мы о нём не знали, тогда вряд ли бы его снова придумали, исходя из того, какое общество сегодня построено на Земле. Если и надо изучать войны и прочие глупости древнего человечества, то, повторяю, как ужасное антисоциальное, антибожественное явление!
- Так-так! Молодец! Давай, завершай свою мысль, и начнём заниматься. К экзаменам надо готовиться.
- Что ж тут завершать? Я почти всё сказал. Вот мы сейчас изучаем эпоху Ленина и Сталина. Великое было время! Трудное, трагическое, но великое! Жили они больше тысячи лет назад, а мы по сей день изучаем их дела, поскольку ими заложено начало наших социальных и политических достижений. Мы живём в едином социалистическом государстве Земного Шара, давно нет войн и насилия, всем людям предоставлены равные права и возможности, а результат каждый выстраивает сам, исходя из своих физических и умственных способностей. Но, что же мы изучаем в их эпоху? По большей части мы изучаем во всех подробностях войны: Гражданскую и Великую Отечественную. Изучаем политическую борьбу и связанное с этим насилие. И в меньшей степени изучаем великие достижения той далёкой эпохи, когда миллионы людей вышли из подвалов, коморок, получая нормальное жильё; все получили право на образование, труд, медицинское обслуживание, социальные гарантии, впервые принят Трудовой Кодекс. Сколько всего построено и создано! Наука развивалась невиданными темпами. Всё это показатели истинности социалистического строя перед капиталистическим. В то время это было невиданным и неслыханным явлением, воплощённым на практике. Но человечество оказалось к нему не готово, не прошло ещё все эволюционные стадии. Потому, через какое-то время, вернулось к дикому, ужасному капитализму, изведало его, нахлебалось до сыта и, к счастью, пошло по социалистическому пути развития. Почти тысячу лет мы идём по этому пути. Но где гарантия, что не свернём, как это уже было в истории? Тёмные силы насилия всегда готовы поднять голову. Если мы их сейчас не видим, то это не означает, что их нет!
Иван остановился. Сам от себя не ожидал последних слов. Не знал он, есть ли в их время потенциальные силы насилия, ждущие удобного момента для поднятия головы, для начала своей чёрной деятельности. Класс притих. Никто, даже Пётр Алексеевич ни слова не произносил. Петру Алексеевичу, правда, хотелось сказать с иронической улыбкой: «Из чего вы, юноша, выводите, что в нашем обществе дремлют силы насилия, сквозь прищур глаз внимательно наблюдая за нами и ища нашу ошибку, оплошность?» Но он этого не сказал, сдержался, а подумал, что в жизни общества Земного шара наступают лучшие времена, времена, когда человечество не будет знать о насилии, даже представить не сможет всё в целом и каждый в отдельности, что таковое возможно. Это будет большой шаг в движении к Божьему миру. Рассуждая так, Пётр Алексеевич с умилением смотрел на взволнованного Ивана, и думал, что возможно родился новый гуманист, новый общественный деятель, результатом труда которого станет продолжение социального прогресса в движении к миру Божьему. А тридцать третий век уже не за горами!

Рассказ «Жизнь и воротник»
Скромная, домашняя женщина случайно купила себе кружевной воротничок. Вскоре воротничок потребовал новую кофточку. Она купила кофточку. Потом воротничок потребовал новое платье. Его требование было удовлетворено. Дальше воротничок требовал шляпку, башмаки, сумочку, ювелирных украшений, пальто, выхода в общество. Скромного заработка мужа уже не хватало на все эти расходы. Женщина стала закладывать некоторые свои вещи, чтобы получить деньги и удовлетворять запросы воротничка. Муж, не привыкший к чрезмерным расходам жены, удивлялся и не понимал, почему ей перестало хватать денег на ведение хозяйства. Наконец, прачка потеряла воротничок, отданный ей в стирку. И всё опять встало на свои места!

***
Как-то раз я шёл в гости к хорошо знакомой мне девушке, предвкушая приятно провести время. Вошёл в скромную и милую комнатку её однокомнатной квартирки и увидел на диване сидение для унитаза, напоминающее сильно согнутую подкову. Так мне показалось в первую секунду. Потом понял, что это нечто иное, но куда его приспособить, никак сообразить не мог. Сильно согнутая подкова, набитая мягким гранулированным материалом, напоминала подушку. Возможно, это и была подушка, но почему и зачем такой формы? Я мял её в руках. На ощупь она показалась мне весьма приятной, упругой, загадочно шуршащей, будто шепчущей что-то. Не найдя ничего лучшего, я возложил её себе на голову, слегка сдвинув на затылок, пытаясь представить, удобно ли на ней спать? Вывод: неудобно, голова провалится.
Подруга моя, задержавшись в кухне с последними приготовлениями пути к сердцу через желудок, вошла в комнату в тот самый момент, когда мною был вынесен приговор подушке как вещи совершенно бесполезной в практическом и интерьерном смыслах. Видя моё замешательство, она улыбнулась снисходительно, выражая скрытую мысль свою, мол, какие вы мужики бестолковые, и сказала ласково, певучим голоском:
- Она на шею надевается.
- На шею?
Я попытался это сделать, направив разрыв подковы к позвоночнику. Получилось совсем уж неудобно и удушливо.
Хозяйка засмеялась звонким, заливистым колокольчиком:
- Я же сказала, на шею, а не на горло! Да, мужчины, вы в этом плане плохо соображаете.
- Где уж нам вас догнать?!
Она взяла подушку, надела мне её правильно. И сразу я ощутил чудесное, ни с чем несравнимое удобство. Было так приятно, будто подруга меня ласкала, а не бездушная подушка набитая какими-то гранулами.
- Это превосходно! Как здорово! Как удобно!
- Нравится?!
Я сел на диван, расслабился, удобно прислонив голову к его спинке, чему подушка создавала большое удобство.
- Ну, поплыл!
- Ага!
- Это подушка-воротник, или как-то так она называется, я уж и забыла.
- Где же такое чудо продают?
- Да во всех магазинах их полно.
- Не видал.
- Ты пойдёшь к обеду, или так и будешь сидеть? – игриво спросила она.
Мне захотелось предложить ей остаться на диване. Хоть и тесное, давнишнее наше знакомство, но об интимной близости речи не было. Нас связывали другие отношения, хотя всё может измениться в один момент.
- Можно я не буду снимать подушку?
- Ха-ха, можно!
Конечно, подушку, к которой теперь резко сменил отношение на противоположное, снял, оставив на диване, ибо не прилично за столом сидеть в таком воротнике.
Обед был вкусный, демонстрирующий великолепные кулинарные способности хозяйки, даже пирожные были испечены, а подушка не выходила из головы. Я уж злиться на неё начал. Я в компании с приятной девушкой, но тут какая-то дрянная подушка между нами встаёт.
И начались поиски подушки. Нигде её нет. Наконец, совсем недавно встретил такой экземпляр в магазине, прописал его у себя в холостяцком жилище на диване. Так и живу один, но теперь с подушкой!

Рассказ «Сырьё».
Рассказ из серии о жизни в эмиграции. Пронзительная серия рассказов. Может, не всегда в них всё справедливо, но таково видение автора. Без надрыва и истерик она описывает эмигрантскую жизнь, затрагивая такие темы, которые у других писателей, тоже оказавшихся в эмиграции, не отыщешь. Это глубинный взгляд женщины на бытовые проблемы, описание чувств, которые испытывают эмигранты. Наверное, только женщина способна так искренно, чувственно писать.
Рассказ «Сырьё» производит глубокое впечатление. Позволю себе привести цитату из него:
«Теперь интересуются не русской культурой, а кое-чем диаметрально противоположным:
- Русским сырьём.
«Сырьё» - самое модное слово.
Жили, жили, творили, работали, а вышло одно сырьё, да и то – другим на потребу.
Сырьё!»
Правда ведь актуально звучит?! Не буду лукавить, эти слова, выдернутые из контекста рассказа, не о полезных ископаемых, как бы мы могли подумать сегодня. Они о людях. Но и в таком смысле они звучат сегодня тоже актуально, как и тогда. Теперь же эту цитату можно понимать и в значении отношения к полезным ископаемым России. Особенно в нынешний день, когда я отстукиваю этот текст, а сегодня на календаре 12 июня – сами понимаете, что за «праздник» такой. Траурный праздник.
Рассказ этот вызвал множество ассоциаций, но я не буду пускаться в их описание, дабы не утомлять читателя моего. Они, кажется, и без описания понятны.
Товарищи, друзья, господа, читайте рассказы Надежды Тэффи! Они – маленькие бриллиантики великого литературного творчества. Россыпью их вы будете удивлены, потрясены, приятно удовлетворены.

12.06.2018.


Рецензии
Спасибо за всё - и за презентацию Надежды Тэффи и за Ваши чудесные зарисовки с долей юмора :) Успехов в творчестве.

Милка Ньюман   24.07.2018 21:03     Заявить о нарушении
Созвучно! Как раз сейчас читаю её сборник рассказов. Особенно душевно и страшно, через юмор сквозь слёзы - "Воспоминания".
Жила Надежда надеждой всю свою эмигрантскую жизнь, что вот-вот этот кошмар в России закончится.
И мы сейчас - так!

Евгений Жироухов   27.07.2018 18:23   Заявить о нарушении