Schrebergarten - сад горожанина в Германии

В жизни нередко бывает так, что иным словам мы до поры не придаем особого значения, догадываемся о чем идет речь и довольны. Так я неоднократно слышал от немцев: "Шребергартен. У него есть шребергартен..." и, понимая, что речь идет о саде у дома, часть слова "шребер" игнорировал. А зря. Таких садов в Германии более миллиона! Они своеобразны и их примечательная история берет начало в XIX веке.

В общем, я все таки стал задавать вопросы знакомым немцам, но никто из них об этом саде по-хорошему не знал. Тогда заглянул в Интернет. На русском о нем вообще ничего не было, на немецких сайтах – совсем скупая информация. Это раззадорило меня. Пришлось в очередную поездку по Германии заняться садом специально.

Там удивили окраины, как правило, очень зеленых городов. Все они чем-то похожи на то, как выглядел у нас до начала бешенных 90-х старый город в Калининграде (в прошлом Кенигсберг, в Восточной Пруссии). Почти везде они застроены аккуратными частными домами. Но в Германии участки вокруг домов крохотные и жмутся друг к другу, словно пытаются согреться или очень боятся одиночества. Мир их жителей настолько тесен и закрыт от посторонних, что в одном районе Мюнхена меня - прилично, по-европейски одетого и с фотоаппаратом, хозяйки встретили с большим подозрением. Сбившись в стайку, преследовали и настойчиво требовали предъявить документы. Это меня не смутило. Я не раз сталкивался с подобным и знаю: чем теснее пространство, тем больше разыгрывается фантазия и мнительность обитателей. Тем ожесточенней борются они за свои права. И правда, какой может быть кругозор там, где жилые дома смотрят друг на друга, а участки можно одолеть тройным прыжком? Иные закрыты от внешнего мира непроницаемыми заборами. В таких местах улицы похожи на лабиринты, а в атмосфере чувствуется беспричинный страх.

Кстати, в Германии в XIX веке в практике воспитания детей долгое время широко использовались принципы так называемой "черной" педагогики,  где страх был основным средством воздействия. Это, конечно, не могло пройти бесследно. Сегодня источником страха, по-моему, является еще и пристрастие немцев к криминальным фильмам. Эти сериалы идут на телевидении в лучшее время, и о всенародной любви к ним пишется даже в учебниках немецкого языка.

Как бы то ни было, в пору бурного развития промышленности в Европе и связанного с ним роста городского населения один из теоретиков "черной" педагогики - профессор Лейпцигского университета, доктор медицины Даниэль Шребер (Dr. Daniel Moritz Gottlob Schreber, 1808-1861) стал инициатором зеленого движения. В своих книгах он писал, что для горожан, особенно для жителей рабочих районов, занятия садоводством и огородничеством жизненно необходимы. Они могут оздоровить общество, помочь укрепить и воспитать детей. И частично покрыть потребности в свежих продуктах. Власти, владельцы фабрик и заводов разрешали рабочим занимать под огороды пустующие участки земли (палисадники), а учителей школ обязали выводить детей на природу. Для чего в лесу или прямо на городских пустырях были устроены игровые площадки. Открытие первой такой площадки было торжественно отмечено в Лейпциге в 1865 году, и по инициативе учителей одной из школ города, школьников и родителей площадку назвали в честь доктора Шребера.

В итоге, движение подхватили другие города. Чуть позже эти площадки поделили, огородили заборами из штакетника, разбили на них огороды и цветники и стали строить на них небольшие дома. С годами возникли товарищества шребергартен - владельцев малых садов - Kleingartenvereinen, и сформировалась эффективная инфраструктура. Сегодня преимущество их перед просторными усадьбами богатых и дачными садами среднего класса в пригородах - в доступности. К ним в любое время можно добраться на городском транспорте.

Обычно от калитки до дома в таком саду бывает не больше десяти шагов. Калитка считается визитной карточкой. Чаще всего ее делают из металла. Рисунок бывает простым. Кто-то украшает ее растительными мотивами, кто-то замысловатыми геометрическими фигурами, иные успешно используют фамильную или профессиональную символику. На крепкие каменные столбы принято ставить красочный почтовый ящик, горшки с цветами или сажать строгих гипсовых львов.

За калиткой, у дорожки к дому может стоять легкий фонарь, громоздиться ветхий пень с огромными глазами-фарами от старого семейного мерседеса или простенькая тачка – своеобразный передвижной цветочный горшок.

Из-за тесноты, ведь в какой бы точке вы ни были, одна из стен соседних домов назойливо лезет в глаза, да и из-за погоды, частенько преподносящей сюрпризы, на участке бывает не совсем уютно. Однако предусмотрительные люди нашли выход: пристраивают к дому закрытые с трех сторон навесы – "телевизоры". Четвертая, отсутствующая стена – "экран", где идет всегда одна и та же "передача" – "Времена года".

Внутри, под крышей такой пристройки, словно в гостиной, стоят стулья, обеденный стол, диван. У многих в углу сооружен очаг и при нем кухонный пятачок, чтобы готовить не заходя в дом. В теплое время года любители понежиться на диване (их здесь называют на английский манер "кауч потейто", что означает "диванный картофель") выносят под навес телевизоры. Людям, занятым на работе полный день, некогда ухаживать даже за таким маленьким садом. Поэтому они выставляют на все лето на лужайку перед навесом цветы и многолетние оранжерейные растения в больших горшках и кадках: фиги, рододендроны, агавы, трубы ангелов, пальмы, фикусы, фуксии и др.

Впрочем есть немцы, которым для творчества достаточно и этого пространства. Хозяева мастерят садовые фигуры из дерева и металла, ветряные мельницы, моделируют увиденные в путешествиях мини-ландшафты, копают крошечные пруды. Хозяйки увлекаются искусством фигурной стрижки деревьев и кустарников – топиари, создают по проволочным каркасам зеленых животных.

Смотрел я на все это, удивлялся и в какой-то момент понял: Шребергартен похож на фольксваген – народный автомобиль. Такой же практичный, надежный, убеждающий в том, что высокая производительность труда зависит от хорошего отдыха, а качество продукции не зависит от количества. Это нашему садоводу с его широкой душой бывает мало любой территории, для него усадьба – и дом отдыха, и каторга. Немец же перегружать себя в саду не любит, а отдыхать летает куда-нибудь в теплые экзотические края.