Гиппопотамова 22

«Волк никогда не приведет к логову. Никому не давай адрес своего дома, места где живет твоя семья», - поучал Рабиновича старый зэк Вован Вострый.
Рабинович это знал. В 1957 году он жил у бабушки в Минске на улице Цнянской. Рабинович даже зачем-то помнил адрес: Цнянская 55. Его первая учительница сказала, записывая в журнал: «У тебя хороший адрес, Рабинович, ты должен будешь учиться на одни пятерки.»
Вскорее семья Рабиновичей переехала в новый дом на Сельхозпоселок, адрес изменился и единственная мотивация к учебе у Рабиновича отпала. Новой училке он соврал, сказал, что живет по адресу 22.
А как называется улица на которой ты живешь? – спросила училка. Она была добрая, красивая и нравилась Рабиновичу, который, хотя и был еще совсем маленький, но уже все понимал в женской красоте.
- Улица Гиппопотамова, - сказал Рабинович.
- А сможешь написать это слово без ошибок? - спросила училка.
- Да, сказал Рабинович, - два «п».
- Ты всегда врешь? – спросила училка ласково.
- Всегда, - сказал Рабинович, и это был тот редкий случай, когда он говорил правду.
Парень в отстойнике Рабиновичу не понравился, пошел и сел на парашу, когда пацаны за столом ели хамсу из дюралевой миски. Но пацаны ему эти тоже не нравились – бакланы, борисовская шпана. Он не стал делать этому парню замечание. Сами борисовские оскорбления не заметили.
Парень долго лил на руки холодную воду из крана и вдруг сказал:
- У них здесь даже мыла нет.
- А ты попроси у попкаря, он тебе даст, - сказал Рабинович.
- Как просить? – спросил парень.
- Постучи и скажи: Попкарь, попкарь, дай мыла, - сказал Рабинович с издёвкой.
- Попкарь, дай мыла, - крикнул парень в глазок, на котором попкарь висел уже час.
- Может тебе еще и мочалку, - сразу же отозвался попкарь. – Совсем уже оборзели, в отстойник им мыла положь.
- Не дает, - сказал парень сконфужено.
- Давно в тюрьме? – спросил Рабинович.
- Скоро год, - сказал парень.
- А где твои вещи? – спросил Рабинович.
- Там, в камере остались, - парень неопределенно махнул рукой.
- Из какой ты камеры? – спросил Рабинович.
- Из девяностой, - сказал парень.
- Что за она?
- Камера на шестьдесят человек, в старом корпусе, два окна, громкоговоритель слева, унитаз справа, - сказал парень как будто повторял урок.
- А по какой статье? – спросил Рабинович.
- А что вы все здаете мне вопросы, кто вы такой, чтобы задавать вопросы, - вдруг ответил парень с деланным возмущением
- Могу и не задавать, - сказал Рабинович, только к столу не садись и ни к кому с рукопожатием не лезь.
- Я правила знаю, - сказал парень.
- Ну, а как тебя зовут можно узнать? – спросил Рабинович.
- Моя кличка Морозка, - сказал парень.
- Это кто тебе такую кличку дал? – спросил Рабинович.
- Я сам себе придумал, а как ваша кличка?
- Моя кличка Левинсон, - сказал Рабинович.
Парень все понял, посмотрел на Рабиновича испуганно и покраснел.
- Ты что, подсадной? - спросил Рабинович.
- У нас практика, четвертый курс, юридический , - сказал Морозка. – Я в первый раз.
- А к кому тебя подсадили? – спросил Рабинович.
- К вам, но вы не бойтесь, я вам ничего плохого не сделаю. Вы только никому не говорите, я должен до вечера досидеть.
- Не ссы, - усмехнулся Рабинович, - не скажу.
- А как вы меня вычислили? – спросил Морозка.
- По прическе, - сказал Рабинович. - Ты сказал, что год уже в тюрьме, а сам неделю как от парикмахера. В тюрьме под канадку тебя стричь никто не будет,  только наголо.
- Слушайте, - сказал парень, - вы такой приятный человек. Я напишу вам самый лучший психологический портрет. Можно я сделаю для вас хорошее, меня вечером выпустят, хотите, я передам что-нибудь вашим родным.
- Привет передай, - сказал Рабинович.
- Давайте адрес, - сказал парень, - я запомню.
- Гиппопотамова 22, - сказал Рабинович.