Жизнь поколений мама часть первая продолжение

            БАРАК

       У отца случилось несчастье на работе. Он и мальчик-детдомовец пошли открывать яму, где хранилась картошка, закопанная на хранение. Мальчик спустился первым и отравился газом. Умер. Отец очень тяжело переживал этот несчастный случай. Но его судить не стали. И он с нами переехал в Чимкент, работал на строящемся свинцовом комбинате плотником.
      Была весна. Жили мы в землянке, наполовину вырытой в земле. На семью по две двухэтажных полки, как в вагоне, посередине столик или сундук. Нас, меня и Васю устроили в садик, а младшего - в ясли.  Но я не помню, что ходила в садик и садика не помню.( В мае мне исполнилось семь лет и , наверное, в садик меня не приняли), помню, что ходили по мостику через арык, видела плавающую там змею. Видела огромные очереди в столовую, где мама наша простаивала часами, чтобы получить обед. Не помню, как ела. Помню, как забралась однажды на крышу над титаном, который сутками кипел, а из бараков приходили за кипятком. И вот я на крыше, надо мною ветки яблони и зеленые яблочки. Но сорвать не успела ни одного яблочка. Кто-то сбегал за мамой и она, гневная, так ругала меня и не стала мне помогать слезть с крыши. Не помню, как слезла, что было дальше. Наверное, я была голодная и хотела съесть яблочко.

        От плохого питания, тяжелой работы, жизни собачей в бараке, отец обессилел, стал болеть. И мы решили уехать, вернуться домой в деревню. Но отца не отпускали. Он был на хорошем счету. Тогда мама пошла в отдел кадров, чтобы похлопотать за отца и там наткнулась на начальника, имя и фамилия которого была того человека, которого мама хорошо знала у них в районе. Она сказала ему по простому, что хорошо знает того человека  и он не тот. Тогда этот мужик стал зло на нее орать и сказал, чтобы завтра духу ихнего на стройке не было. Иначе будет хуже. Мама испугалась, а тут пришел среди дня отец, тоже напуганный. Собрали манатки и перешли в стоящие недалеко на путях, вагоны.(товарные),  которые потом прицепят к паровозу. Так мы вернулись в свое село Островное.

        Они знали, к чему возвращаются. Сена корове на зиму нет, дров тоже нет, корова не стельная, значит, молока не будет и нечего есть. Но, очевидно, дома родные стены помогают, а если придется умирать от голода, то хоть в родном доме и на родной земле. Отец снова работал в колхозе,  а мама –дояркой на ферме.(хотя у нее были слабые руки).
     Что только они не делали. Отец работал дни и ночи, чтоб  хоть что-то у кого-то заработать, а мама по степи у нор выливала сусликов, чтоб нас, детей прокормить хоть чем-то. Приносила из леса всякую съедобную траву, из озер - съедобный камыш (рогоз). Устроили меня и брата Васю в детсадик, а Сашу , на втором годике- в ясли. Но мне было уже семь лет и те,  кто работал там (родственники раскулаченных), издевались над нами, детьми. Особенно над теми, у кого родители боролись в Гражданскую  за советскую власть.
      В обед прогоняли нас на задний двор. Мы, я и братик, ели «калачики»-такие крохотные плоды травы. Потом звали нас на тихий час. Меня и Васю посреди комнаты ставили на колени, а руки за спиной. И заставляли спиной ложиться на ноги. Вася стал плакать (ему шел пятый год) и его отпустили. А у меня получилось,  и даже умудрилась уснуть. Но когда проснулась,  то не могла встать и стала плакать. Дети сбегали за взрослыми, и они подняли меня, но ноги меня не держали. Потом еле-еле отошла. Со мной обращались грубо, кричали, обзывали меня. Когда дома, вечером,  мы голодные просили у мамы поесть- она, почти плача, сказала, что ничего нет .«Да вы там, в садике хоть поилы ,трошки». « Ни мама, мы ничего там ни йилы». Но мама нам не поверила. А братик Саша стал по ночам исходить криками; страшно перепуганный и голодный ребенок.

        Мама не знала, что с ним. Но, однажды, ко мне подошел братик Вася и тихо на ушко сказал, что прибегал мальчик и сказал, что в яслях нашего Санечку держат в темном чулане и он по всем дням там кричит. Я сказала Васе, чтобы он незаметно убежал из садика на работу к маме,  ( он знал- на силосную яму) и сказал маме. Он так и сделал.
       Когда мама прибежала в ясли, то услыхала сильный крик ребенка. Это был наш Саша, закрытый в темном чулане. Мама ругалась, кричала тоже и забрала Сашу домой. Тогда только она внимательно выслушала нас и поверила всему, что мы ей рассказали.
      Теперь мы в садик не ходили. Однажды мама сварила в чугунке кашу из пшеницы. И сказала, чтобы мы в обед поели кашу. Но соседские дети как-то узнали про кашу, зазвали нас к себе домой и поочередно занимали нас всячески. Наконец мы пошли домой, чтобы поесть кашу. Когда я достала из печи чугунок, он был не только пустой, но так выскоблен, словно его вымыли. Вечером, когда пришла мама, мы стали ей говорить об этом. Она так расстроилась и, наверное, поругала меня. Но что я могла поделать, ведь они были старше меня, да и еще у таких родителей - Поляковых Семки и Марыны.
      Отец наш (сын пришлого русского) не казак, а батрак, да к тому же  в Гражданскую воевал у красных. На нас, детях, отыгрывались, а ему мстили до конца жизни недобитая белая сволочь.

       Мясо суслика было очень приторным, -особенно бульон (очень жирный). Нас даже тошнило,  но есть все время хотелось. Иногда мама пекла коржики, но их есть было нельзя, царапали горло(чуть муки и шелуха проса). Однажды мы так хотели есть и Вася ходил за мной и просил… Но ничего не было. А я вспомнила, что мама испекла коржики и сказала, что это-для Саши и чтоб мы не трогали. И вот я стала искать их и нашла на голландке (печке) около трубы, достала их и ни о чем не думая, мы съели их с Васей вдвоем.
       Мама хотела покормить Сашу, а коржиков не оказалось. Стала спрашивать меня, а я не сознавалась, отпиралась. Тогда мама сходила во двор, принесла талинку (прут), позвала меня и сказала, чтоб я никогда не врала, а говорила всегда правду, даже если что не так сделаю. Раза - два она стеганула меня по заду больно и сказала, что будет меня больно стегать, если я буду врать. Я созналась, рассказала, что Вася плакал и просил есть. Больше она никогда не наказывала меня, в этом не было необходимости, хотя талинка и была воткнута в притолку для наглядности.

       Кстати о сусликах - бабушка рассказывала, что их однажды чуть не убили. У одной семьи украли теленка. Это было по тем временам страшное преступление. Казаки собрались и стали по запаху определять, где варится мясо. Так они вышли на их дом, стали выламывать колья, чтоб учинить самосуд. Один старый казак их остановил и зашел в дом. Там он увидел сусличьи шкурки. Он их взял и вышел к людям. После этого они ушли дальше. Но вора все-таки не нашли, видать был из другого села.(Владимир-бабушкин внук).

далее...http://www.proza.ru/2018/06/18/179