Иногда

Иногда она звонила мне ночью. Спрашивала, что я делаю, словно на часах не два ночи, а я не офисный планктон, которому с утра демонстрировать всему миру свою серую мученическую физиономию. Просила рассказать ей как у меня дела, чем я дышу, из чего состою.
— Сплю… — с хрипом отвечал я, даже не открывая глаза.
Иногда она просила рассказать ей что-нибудь.
— Я спать хочу…
— А меня?
— Спать… с тобой.
— Что-то мне подсказывает не до сна нам будет, — произносит шепотом, пытаясь завести меня, словно ржавую отечественную машину.
— Ага… — выдыхал я свой универсальный ответ, балансируя на краю сознания, медленно проваливаясь в сон, словно астронавт в низкогравитационное пространство.
— Ладно, спокойной ночи… Только не бросай трубку. Мне скучно. И грустно… Хочу послушать, как ты спишь, раз не могу обнять тебя…
Я клал телефон на ухо и спокойно засыпал. Иногда на утро просматривал, сколько длился звонок. Полчаса, сорок минут… Я пытался понять, зачем она это делает? Сомневаюсь, что мои вздохи-выдохи нужны были ей. Скорее чувство наличия рядом кого-то, кто ответит, стоит лишь попросить. Отзовется на твой сигнал SOS, зажжет огонь фонаря в этой кромешной тьме, что окружала любого, кто хоть как-то отличался от человека обыкновенного. Возможно, ей так лучше засыпалось. Возможно от того, что я слишком долго держал телефон на ухе, у меня когда-нибудь разовьётся опухоль в мозгу, напоминая, что когда-то я был по настоящему не одинок, окончательно закончен и продолжен этой маленькой слегка чокнутой и бесконечно любимой мною девицей. Настолько, что даже тонкой нити телефонной линии было достаточно, чтобы быть рядом.

Иногда мне кажется, что это все игра. Подростком я очень любил играть в видеоигры. На улице мороз, домашнее задание сделал — и садись за компьютер. Виртуальный мир стремительно засасывал меня, и в какой-то момент происходящее на экране переставало быть просто игрой, все становилось вдруг таким серьезным. Каждая мелочь могла вывести меня из себя, персонажи вдруг становились почти живыми и вызывали вполне реальные эмоции и переживания. Когда меня совсем бесило что-либо, я мог со злости нажать на кнопку и выключить игру, и все становилось вдруг настолько крохотным. Я возвращался в реальный мир, в котором не было ни положительных, ни отрицательных персонажей, а жизнь текла медленно своим чередом.
Иногда я лежу в постели, томлюсь в своих тяжелых мыслях, и, вдруг, так тяжело станет на душе, аж выть на луну охота! И мне кажется, вот еще секунда, и мой палец нащупает заветную кнопку выхода в левом верхнем углу клавиатуры, и все это закончится. И после этого ко мне на одно мгновение приходит шок и ужас, потому что я осознаю, что нету никакой кнопки — вот оно высшее измерение реальности и никак нельзя из него выйти. Этот шок длится лишь одно мгновение, но его достаточно, чтобы понять, что пора что-то менять в своей жизни, ведь её придется жить до последнего отведённого мне мгновения и выйти из этой игры никак нельзя. Нет, есть, конечно, один способ, но про это я пока не хочу говорить… Не хочу.

 Иногда, когда я встречаюсь с какой-нибудь девицей, мне кажется, что я попросту выдумал тебя. Каждый день смотрю в пустые лица людей и, не находя любви в их глазах, я спрашиваю себя: “Неужели ты и вправду была?”
Я помню, однажды ночью мы так сильно поругались. День был паршивый, ты позвонила и сказала, что ждала меня и промокла, хотела сделать сюрприз, но я не появился в привычном месте. Я был очень уставший и накричал на тебя по телефону, о чем тут же пожалел. Ты плакала, а я чувствовал себя последним мерзавцем на земле. Хотелось сквозь землю провалиться.
Ты как-то сказала, что я даже ни разу не дарил тебе цветы. Честно, терпеть не могу цветы. Люди вечно бросаются ими, словно они загладят все их ошибки. В каждом районе по круглосуточному цветочному магазину, в который ночью забегают мужики с выражением полного краха на лице, когда их жены узнают о любовницах. На каждой могиле гниют букеты, что люди хотят этим сказать? Интересно, получали ли усопшие столько цветов при жизни? Зачем же они им теперь? Девицы мерятся размерами букетов на фото, словно мужики своими гениталиями. Школьная литература не научила их, что любовь лучше прятать от чужих глаз. Да чего уж там, какая любовь? Букет в руках больше похож на ценник её внимания и симпатии, наверное, потому они с таким упорством и мозолят глаза в ленте новостей.
Но той ночью мне было плевать на всё это. Я лишь хотел, чтобы ты перестала плакать, хотел чтобы ты была хоть немножечко счастливее и, если моё чертово существование хоть как-то могло помочь в этом, то я собирался сделать это. Добежал до этого чёртова цветочного магазина и пошел с букетом посреди ночи до тебя. Смешной, наверное, видок был. Даже не знаю, зачем я пошел? Вахтёрша ни за что бы не выпустила тебя из общежития, только накричала бы. По-моему — это часть хитрого плана, нанимать на работу вахтёрами старых злых людей, чтобы они не давали студенческой молодости воли. Я сидел на скамейке, просто был расстроен, что не увижу тебя, но ты вышла на балкон поговорить со мной.
 Там жили не только студенты, но и семьи. На балконе с тобой была маленькая девочка, наверное, дочка соседей, она принесла нитку и дала тебе, чтобы ты смогла поднять цветы. Каждый раз цветы соскальзывали и падали на меня. Маленькая девочка больше всех хотела, чтобы ты получила этот чёртов букет, наверное, эта сцена надолго еще осталась в её памяти, как признак романтики, и она каждый день ждала, когда же уже объявится такой же придурок посреди ночи с букетом в руках.
В конце концов, вы ушли спать, а я воткнул цветы умирать в землю посреди маленького сада и зашагал домой. Всё это было романтично, но та маленькая девочка, наверное, уже выросла и узнала, какими подонками бывают мальчики, и, что никакими цветами этого не скроешь.

Иногда мне кажется, что я вижу тебя. А быть может, и не кажется. Бывает, в другой конец автобуса зайдет какая-нибудь темноволосая милашка, да так, что я только силуэт вижу из-за плохого зрения. Всего лишь пары метров не хватает, чтобы подойти ближе и как следует разглядеть, но люди в час пик жмутся в транспорте набитом битком. Так и стою я, иногда лишь поглядывая, пытаясь разглядеть черты лица, и только лишь руку протянуть за очками в карман надо, но я этого не делаю. И даже не по той причине, что в очках я кажусь себе идиотом, нет. Наверное, я боюсь, что это и вправду окажешься ты.
Я рискую своим жалким существованием, если это окажешься ты. Если я сумею сдержать себя и не подойти, то, наверное, сразу впаду в свой первый в жизни запой. Твой прекрасный лик незамедлительно вызовет выброс тех загадочных веществ в кровь, которые заставляют нас любить. А потом я приду домой с этим прекрасным чувством в груди, которое станет просто ужасным, от того, что ты была так близко, но все равно не со мной.
Откажешь мне — даже не знаю, переживу ли это? Согласишься — снова превращу твою жизнь в кошмар. В этой лотерее нет выигрышных вариантов, поэтому я просто говорю себе, что это не ты и смотрю в окно. Иногда пролетает мысль, что это может и вправду ты, смотришь на меня прямо сейчас. Может злишься, может думаешь, что я прячусь от тебя? А может улыбаешься? Мне нравится представлять тебя счастливой. Мой ум жалеет меня и подкидывает образы того, чего я не смог тебе дать по-настоящему. Если я и сошел с ума, то пусть люди в моей голове будут улыбаться.