В следующем веке

В следующем веке

Я не стою этих напоминаний, ведь тебе уже принято думать, что я слишком жесток. Не меняя лица человека, будто ни в чем неповинного, я остановлен перед аппаратом твоих ответов, не желая узнать их.
Ни горя, ни счастья, что не вынужден знать их.
Ни горя, ни счастья, что стал таким.
Из множества обещаний, что однажды становятся молоком, я сдержу лишь одно. Избегая тебя, я примусь следовать по долгу на запад в направлении от себя и напоминающих годы, после которых ничего не случается, слов.

 / / дорога на запад, ничего не оставив, уверенно сотворит мне чужое собственной радостью.
    лишённость, как способ говорить правду, а не выдавливать жалость / /

Об этом мне лучше молчать. Единственный плюс моего деревянного тела, что вырастает, - возможность остаться у тебя на виду.
Даже, если ты больше не просишь.

/ / далёкий Юпитер медленно тонет в собственной плёнке / /

Я хорош, но только искусственно в том, чтобы дать тебе верное обещание, что становится счастьем, сроком в одно неизвестное лето.
Необязательность обещаний, как мнимость полезности молока. Ты многое знаешь об этом.
Половина моего тела теряется, когда вижу, что твои рукава поднимаются. Даже, если слишком темно, ты все равно попадаешься мне на глаза.
Заложенные в земле минуты и часы ненадолго, но расцветают, чтобы рассказать об этом неслышном горении внутренних нитей.
Хватаюсь и падаю в следующий век.
До края, в следующий век.
Не заставляя более двигаться медленнее или быстрее, свободно отдашь мне запас «ничего», рассчитанный до следующего счастливого и случайного века.
Так и быть. Это верно.
Дорога на запад длинною в тысячу равно неиспользованных и не желаемых дней, повторение одной шутки на том конце нынешнего столетия – всего лишь тихая пауза, перед тем, как взглянуть на новое небо глазами людей, что возвращаются совершенно другими.
Скрываясь за полотном благого «влияния», я оказался перед теми годами, умещенными на одной лишь странице. Слова, что не становятся сопротивлением или укором, призваны напоминать нечто, схожее с выводом и стаканчиком свежего «молока-обещания».
 Разливаясь и высыхая внутренне на знакомом асфальте, – это все, что я могу сказать этим летом.
Увидимся.

В следующем веке я буду с тобой до конца.