Девять листьев сентября

Встретились  мы   на  одной  из  аллей  городского  парка в… впрочем,  не  хочу  обременять  память  читателя   излишней  скукой  географических  названий!…  Обычный  русский  городок  средней  полосы,  со  славной,  но   незамысловатой  историей,  и  по  этой  причине  не  ставший  сколько-нибудь  значительной  туристической  меккой  для  паломников  от  культуры.   Те дни   (листопадом  основательно  замело  аллеи) выкрасили   остатки  древесных  нарядов  в багряные  и  золотые  тона,  но  было  почти    по  летнему  тепло:    знаете  же,  как обычно  бывает  в  провинциальных  парках  культуры  и  отдыха? Аттракционы,  тир  со  скучающим  парнишкой  в  темных  очках  и    жестяными  мишенями. И  вид  на  заокские  дали  со  смотровой  площадки,  огражденной   бетонным  парапетом.  Случилось  это  в  восемьдесят втором…

                ***
        Он  сидел  на  скамейке,  внешне  ничем  не  выделяясь  из  редких   посетителей будней,  но  во  взгляде  читалась отрешенность. Такая  бывает  у  лиц,  страдающих  глубоким  похмельем,  либо  у  тех,  кто  решил  уйти  из  жизни  и  теперь    стоит  перед  выбором: традиционная  веревка  или не менее традиционный,  но   более  пристойный  яд?  Разминая пальцами   сигарету,  он не замечал,  что  половина табака  высыпалась  из  гильзы. 

  Я  встревожился:   виной  тому  послужил  какой-то  толчок  изнутри,   а не один из рациональных  доводов  ума,  которыми  он  частенько снабжает нас,  пользуясь  склонностью  некоторых  впадать  в   элегические   «мерихлюндии».  Будучи  неисправимым  альтруистом,  я  не  могу  равнодушно  пройти  даже  мимо  бездомного  котенка.  А тут --  судите  сами…

 Короче  говоря,   я уселся  рядом и  предложил  незнакомцу  зажигалку.  Тот рассеянно  поблагодарил,  сделал  пару  затяжек, и тут же зажег следующую от того, что осталось.  На  пепельно-сером  лице --  мефистофелевские огромные  глаза.

                ***

               
       Он    глянул  на  меня  исподлобья.               
     -– Вы  писатель?               
     Я не удивился вопросу.                               
     --  Нормальный  человек  никогда  не поверит в то,  что  я   расскажу…               
     …Я, наверно, приподнял брови.               
     Он  глубоко  затянулся:               
     -- Меня  Дима  зовут. Фамилия --   Каратыгин.   
               
   Он    улыбнулся:               
  --  Кара-Тегин -- незапамятный предок, но не в   родословной  дело!  Понимаете,  в один  прекрасный  день  случилось  так, что  я  встретил  бога  и  тот  предложил  мне  сыграть  в  шахматы…               
         ... Брови мои снова поползли  ввверх.  И  кой  черт  меня,  действительно,  дернул  подойти  к  этому  чокнутому? Конечно,  я  не  чурался  мистики,  но  такое?… Перебор…               
                Я  лихорадочно  изобретал  вежливый  предлог  откланяться,но  Каратыгин  вяло  махнул  рукой:               
     -- Да никуда вы не денетесь… Хотите,расскажу вам что-нибудь?  Ну,  хотя  бы   опишу  вашего литературного    агента?
               
   Я  дернулся.               
              – Он носит  коричневый  твидовый  костюм,  слуховой  аппарат  в  правом  кармане  и  заикается  в  начале  каждой  фразы… Фамилия,  по моему,  связана с колокольным  звоном.  И  знаете,  нечист на руку…               
                ...Я опешил.  Действительно,  Пономарев  уверял  меня,  что издание  моих  книг  очень мало приносит прибыли.               
          – А  вы-то  откуда  знаете?               
            Он  глянул  на  меня  снизу  вверх.               
             – Говорю  же, никуда  вы  не пойдете…
               
              Мозг  мой  усиленно  работал.               
             – Допустим,  я  вам  верю. И давно,  позвольте  спросить,  вы  встретились  с  этим,  как вы сказали… ?               
                – Давно. Четыреста   девяносто лет  назад.               
               Над  нами  каркнула ворона. У меня засосало под ложечкой. Не находя   слов, я беспомощно озирался вокруг.               
                – Но простите, тогда вы…               
                --  Не переживайте,  с  Колумбом  мы  незнакомы…    
   Каратыгин  улыбнулся.               
               -- А  вот то, что новолетие   повелели  праздновать осенью,  а  не  весной,  как  раньше – это   помню…  Родился-то я  я  аккурат  за  сорок  три лета  до   того,  как  вышел  этот  указ.               
                – А как вы встретили этого… как вы говорите,  бога?               
    Конечно,  я   не верил. Согласитесь: способность человека к ясновидению  еще ничего не доказывает… Пятьсот лет? Мозг отказывался допускать.               
               – Бог, дьявол… Какие же вы младенцы все…               
     …Он проворчал это вполголоса, но я   уловил отчаяние.               
               –  Я встретил его и все!  Мы сыграли   в тавлеи…  И не смотрите на меня так, будто я сумасшедший!               
               
              –  Вы  сами дали понять,  что  с нормальными  вам не по пути!               
       Он не обиделся, только расхохотался  беззвучно.               
                – Бессмертие – не такая уж редкая вещь, как вам вдалбливали марксисты… Но --  неважно... Итак, мы играли в тавлеи. Знаете такую игру?               
                -- Я качнул головой.               
               -- Правила – просты.  Девять фишек – дружинники  во главе с князем – в центре  игрового поля в восемьдесят одну клетку. И они должны отбиться от шестнадцати  воинов  противника. Детали объяснять не буду, но я выиграл пять партий из девяти.  А боги, знаете ли, научены держать слово…
               
               -- Я был заинтригован.               
              – Какое  слово?               
              -- Да  неважно…               
     Каратыгин пожевал губами.               
               -- Важно то, что ему было скучно и мы сыграли с ним   на мою душу.   Вы не можете допустить, что богам тоже бывает жутко  скучно? Тогда они идут к смертным и… Он прикурил  очередную  сигарету.

               
            До  меня  дошло.               
         – Позвольте,  но  ведь  вы описываете классический  вариант сделки  с  дьяволом!  Собеседник беззвучно  хохотал.               
              – Опять двадцать пять!… Ах,  вы,  несуразные гегелевские выродки…  Ничего не слыхали о   торжественности  Старших? Мелочиться там не принято… Открою секрет!               
                Он со свистом выпустил воздух через зубы.
               
                -- Боги нам завидуют… Они давно потеряли полноту эмоций – бессмертие убивает ... И  вот, они  идут к нам,  смертным -- восполнить утрату!               
                Я молчал.               
                – Да,  душа… Плакать от счастья и смеяться в ярости,  любить врага, убивая, и прощать любимых,  исцеляя их… Вы никогда не задумывались? Мы все способны на это, но сделать шаг…               
                -- Вы сделали шаг?               
                -- Да! И ни разу не пожалел…               
          Поднялся ветер.  Рваные клочья дыма от каратыгинской сигареты смешивались с пестрыми ворохами листьев. Солнце зашло за тучи;  капли дождя упали на асфальт. Не сговариваясь, мы поднялись со скамейки.
               
                – Хотите выпить?               
            Он  рассеянно  кивнул. Потом,  спохватившись, вытащил  из  внутреннего кармана пиджака  пятирублевую  банкноту.               
                --  Не сердитесь!, Не люблю  быть обязанным… Тут в двух  кварталах  есть превосходный ресторанчик…               
                … Я    рассмеялся. Непосредственность  Каратыгина  подкупала!  Захватив  бумажку кончиками  пальцев, я  опустил  ее  в  недра  своего  «пиквояжа».  Дождик  не унимался,  но  на  душе     вдруг  стало  солнечно!
                --  Ах, любовь…               
                Каратыгин   повернулся  спиной  вперед  и  сотворил  ногами  шутовски-непринужденное па.  Мне  даже почудилось,  что  каблуки  его  оставили  голубовато-огненные  следы  на  асфальте.   Вечерело и  воздух  вокруг  нас   сгустился  в  приторный  конломерат  волшебства.               
              – А вы неплохо  сохранились  для  старца  пятисот  лет  от роду!               
      Каратыгин  печатал  следы  с непринужденностью  музыкального  автомата.               
              – Да, представьте!  Отдайте часть сокровенного и будете на коне…               
                Глаза превратились  в  щелочки.  Мы  поравнялись  со  зданием  почты,  напротив  которого  располагался  подвальчик.  Я  толкнул  дверь. 

                ***
       Девица в накрахмаленном переднике   протянула  моему  спутнику   лакированную  папку. Она покраснела.    Во взгляде Каратыгина  читалось  отнюдь  не  отеческая  ласка…               
                Разделавшись  с меню,  мы  закурили.  Я  оттаял.               
              --  Итак,  достопочтенный  посланец,  не  соблаговолите  ли  рассказать  о  себе?  Я весь  --внимание.               
                Каратыгин  помахал  рукой,  разгоняя дым.               
                – А чего такого вы ждете?  Скучно…  Знаете, тот, кто хоть раз общался  с  богами,  многого лишен… И в первую  очередь  чего,  как  вы  думаете?               
      Я  созерцал  спину  официантки,  которая  сейчас   разговаривала  с  одним  из  музыкантов.               
                – Правильно  мыслите… Сколько  женщин  в меня влюблялось,  а   вот  встретил  ту, которой мог отдать себя  всего --  только раз…               
                Дым  свивался  причудливым  вензелем.               
                –   Кто  она,  если  не  секрет?               
                -- Не секрет…  Все равно --  если  даже вы хорошо  знаете историю,  то  о  ней   ничего  не найдете в  букварях…  У каждого Пушкина  есть  своя  Натали,  не правда  ли?... Моя  умерла  двадцати  двух  лет  от  роду… Вы  же  слышали  о  родственных  душах?               
              …Я кивнул.  Официанточка  принесла, наконец,   заказ. Каратыгин  разлил  коньяк  по  рюмкам.
               
                –  Как там у Шекспира, помните? Нет повести печальнее  на  свете…               
                -- Как звали  вашу  Джульетту?               
                -- Олеша!… Я  всегда  знал  наперед,  что  она  скажет,  но никогда  этим  не  заботился…  Чистая душа, она и помыслить не могла об измене. Но – нам не суждено было счастье…               
                -- Почему?               
                -- Почему-почему… Она – боярская дочь, а я – простой дружинник…  Она в город-то выходила всегда в сопровождении двух  звероподобных  бугаев,  не  иначе. О ночи и говорить не приходится – куда мне? Говорили  мы  с нею,  как  и  положено  по  всем  паскудным  канонам – на расстоянии. Да и то, больше  языком  жестов…
                -- Так вы и не спали?               
                -- На этом плане – нет…  Но  поверьте,  ночи  любви  были  жаркими  в  совершенно ином  измерении!  Вам,  земным,  не понять…

               
                ***

        Я  был  очарован. Мало того,  что он задел во мне сокровенное… Я – дышал! … Дышал  полной  грудью – так,   как  никогда  не помнил  себя  со  времен первого и наивного  чувства… Да  полноте,  было  ли  оно? Когда  вы  с  размаху  окунаетесь  в  туман  юношеских  сожалений,  не  сносить  вам  рациональной  головы…  Я  вдруг увидел  себя  со  стороны:  жалкий  неудачник – тридцати  восьми  лет  от  роду. Мой  страх  всегда  побеждал меня.  Смогу ли победить я?

                -- Как звали  вашего  покровителя,  Дима?               
                Усмешка углами глаз.               
                --  У него  много  имен… Одно  из  них  -- Злодей…               
                -- Оригинально, ничего не скажешь!               
                -- Не знаю… Вы  никогда  не  говорили  себе,  что  жить  уже  не  стоит? О причинах  не  говорю. Вот почему осуждают самоубийц,  как  думаете?               
                -- Почему?               
                -- Люди завидуют тем, кто сильнее…
               
          … Я  рассеянно  ковырял  вилкой  горошек. Что-то  опять  ворохнулось  под  сердцем – совсем  как тогда,  в  парке. На лице Каратыгина  застыла  блуждающая  улыбка  и  я  ощутил,  что он  уже  не  принадлежит  этому  миру.               
                – Угадали! Сроку нам – до  полуночи… И вам  тоже  предстоит  перейти  мост!               
          Я  ощутил  панику.    И -- машинально    отвернул  манжету,  но  почему-то  побоялся  взглянуть  на  циферблат.               
                – Мост?   Не хочу!

                -- Ах,  эти  невинные  грешники! Жаждут  славы и  -- что? Бегут от   ответственности! Я  предлагаю  вам  силу,  решайтесь! Кто  из  нас  хотел  перестать быть  посредственностью? Я  себя  к  таковым  не  причисляю!
                …Я вцепился  в  бифштекс  так,  как  будто   свидание  с  ним  было  последним.  Но в душе уже  зрело  знание.  Теперь я  понимал,  что  чувствуют  люди  в  свой  последний  час…               
                – Бросьте  вы!  Посмотрите, какая  осень-то  на  дворе! Взлететь  хочется…               
                Каратыгин  закинул  ногу  на  ногу  и  покачивал  носком   ботинка.               
                -- Вы  уже  поняли,  что  приобрести можно,  только  потеряв… Так откажитесь  от  балласта!
                ***
          Оркестр  осторожно  пробовал  первые  такты  мелодии. Что-то  молдавское…  Я  чувствовал  огонь  в  движениях  седого красавца-клавишника. Несомненно,  девицы  к  нему  липли!... Дима  тоже  любовался…

                Ах,  мой  ангел  непорочный!
                Дни  мои  не  предавай.
                Разве  ад бывает срочным?
                Подари,  прошу  я,  рай…

                -- Кто  это?               
                -- Не помню… а  какая  разница? …  Рай нордов – не такой, как христиан…               
      Ресторан  наполнялся  посетителями. Нежный  голос  окарины  ласкал  слух…               
    А  я  -- ухнул  в  объятья  иной  реальности…   Дмитрий о  чем-то  шушукался  с  официанткой.  Она  ушла  и я  спросил:               
                -- Не случайно именно сегодня  мы  встретились?               
                -- Нет!
               
                --  Он  помедлил, придвинувшись  ко  мне -- и  продолжал:               
                --  Жизнь  вообще  состоит  из  цельнокроенных кусков. Никогда не замечали? А мою  милые Пряхи  резанули  на девять: смекаете?   Говорят вот – начать жизнь с нового листа… Я устал  от  всех  начал…               
                … Я   начал  понимать!  Он  кивнул  одобрительно.               
                – Тавлеи! Ярл и восемь верных! Первой и совсем  глупой   была  моя  жизнь дружинника.  Ну скажите на милость, что светит  молодцу, который головы готов лишиться от избытка чувств?  Высокий  забрал избыток  себе и правильно сделал!
               
          …Я  закончил  за  него:               
           -- И дал  взамен восемь верных…               
             -- Да! Боги милосердны и дают возможность ухода каждые семьдесят лет!               
                -- Сегодня закрыт последний лист…               
                … Я молчал…               
              – Понимаете теперь, как важно уйти из жизни полным сил?  Вы ведь  в  детстве мечтали стать викингом,  вспомните!
             … Я  принял  решение. В  зале  было  душно.               
              – Как  вы  это  сделаете?               
                -- Вы увидите  воду…               
                -- Так ушел  ваш … Злодей?               
                -- Да, именно так. Завидую  вам…               
                -- Мне страшно!               
                -- Не бойтесь… Встретимся в чертоге славы… через пятьсот лет!      

                ***

        Когда  он  спустя  полчаса   так и не  вернулся  из  туалета, я услышал раскаты грома. И понял  все. Выйдя из ресторана, я увидел сплошную стену ливня. И стоял, растерявшись: ведь зонтика у меня не было…

       Глоссарий:
  Злодей, Высокий -- имена скандинавского бога войны Одина. Согласно классическим канонам Один имеет несколько ипостасей, может являться к смертным в исключительных случаях и совершать с ними необычные сделки.
    Пряхи(Норны) -- скандинавские богини судьбы, аналог греческих мойр.
      Тавлеи(тафл)-- своеобразный вариант шахмат, но намного древнее их -- игра, распространенная в Скандинавии и Руси дохристианского периода. В "Старшей Эдде" в тавлеи играли боги-асы еще перед тем, как турсы построили Асгард