Не наша ночь 18

- На этот раз точка закрывается, - высокий мужчина с грубыми чертами лица расслабленно подошел к окну с решетками и взглянул на улицу. – Со мной идут Лихаманов и Стороженко. Лялюков и Кононенко – ждёте внизу.

- А не слишком ли? – подал голос Лихаманов, что сидел на лавке у стены.

- Что слишком?

- Ну, Николай Сергеевич… Рыжий же не дурак. Да и работал с нами достаточно продуктивно. Может дать ему возможность отсидеться?

Высокий развернулся. На его лице явно читалось презрение к той глупости и к той вере в чудо, которую пытался втолковать Лихаманов.

- Тебе сколько лет, Сашенька? Ты чё бля, не понимаешь, что если его возьмут, то мы вместе с ним всей собачьей упряжкой лес валить уедем?!

- Понимаю. Но так совсем уж нехорошо выходит, - Александр опустил взгляд.

Высокий размял кулаки и легонько побарабанил пальцами по подоконнику, окрашенному белой краской поверх облупившейся коричневой.

- Саш, ты в эту тему впрягался?

Лихаманов нервно поправил черный рукав рубашки.

- Да.

Пальцы Николая сжались в кулак и звучно стукнули о подоконник.

- Тогда и нехуй здесь в грустного Пьеро играть. Рыжий должен быть отработан. Завтра!

Высокий вышел из комнаты, оставив оробевшего Лихаманова в компании Лялюкова, Кононенко и Стороженко. Все трое переглянулись и тяжело выдохнули.



- Кондитером он работал, - севшим голосом говорил Рябой. – Мелкое предприятие какое-то. Недолго там продержался.

- Не. Ты чё? Какой нахрен кондитер? Он масло на хлеб намазать нормально не может даже! Экспедитором он впахивал. У Лёхи спроси – подтвердит, - ответил Никита, спрыгнув со ступенек.

Подземный переход. Серый и невзрачный. Свет ламп, чуть утопленных в потолок, создавал ощущение плавных, но очень мощных флэшбэков. Проходя под их вспышками, чувствуешь себя героем дешевого клипа.

Рябой был высок ростом и глуп, как две пары ортопедических туфлей. Его лицо обычно не выражало никаких эмоций. Искренне он умел только смеяться, но это выглядело просто ужасно. Одет Рябой (по паспорту Константин Мордуков) в черный спортивный костюм, который был украден им на вещевом рынке. На ногах его были темно-синие кроссовки с четырьмя белыми полосами. Обувь была заношена до дыр, которые уже давали о себе знать в районе большого пальца на правой ноге и в районе мизинца – на левой.

Лёха вышел из-за дома, надев капюшон, скрывая коротко стриженую голову. Его походка была вальяжной, но не расхлябанной.

- Здор;во, - глянув исподлобья, поздоровался Лёха.

- Чё так долго? – пожимая руку товарищу, спросил Никита.

- Да так. Нужно было в одно место заскочить, - поздоровавшись с Рябым, ответил Лёха.

Костя глянул по сторонам и еле слышно спросил:

- Ну, чё? Обсудим сегодняшние планы?

- Да погоди ты, - тут же отозвался Никита. – Надо ещё Павлика дождаться.

Мелкий и хилый, но очень хитрый и изворотливый. Это лучшие слова, которые могли охарактеризовать Павлика. Именно поэтому его друзья называли именно в уменьшительно-ласкательном, как ребёнка. Он был из тех, кто громче всех лает из-за спины стаи, но никогда не вступает в сражение. Как бы там ни было, а его помощь сегодня была просто необходима, потому что больше довериться было некому.



Сигарета в руках Лихаманова тлела уже минуту. Курить не хотелось. Тепло подбиралось к кончикам пальцев постепенно и медленно – так же, как подходило время. Скоро нужно выдвигаться.

- Сань, ты чего? – Кононенко похлопал по плечу товарища.

Лихаманов ответил красноречивым взглядом.

- Да ладно тебе. Кречет мощный мужик. Таких начальников стоит поискать еще. Он же нас из этого болота вытащить хочет.

- Серёг, ты не понимаешь что ли? Стоит нам провернуть это дело, и всё… - Саня осёкся.

- Что, «всё»? Не нагнетай, а? Ты что, вчера родился? Либо так, либо в красную камеру.

- Серёг, забудь.

- Да ну, чё ты?

- Забудь, говорю.

Кононенко промолчал. Лихаманов, подняв взгляд, с тяжестью произнес:

- Валим Рыжего. И на этом всё.

Сергей улыбнулся, еще раз похлопал напарника по плечу и сказал:

- Зайди к Лялюкову, у него там проблема с тем типом, что в несознанку играет. Просил зайти.

- Зайду, - выбросив сигарету в сторону клумбы, сказал Саша.

Где-то вдалеке послышался вой полицейской сирены. Голубиная стая, прогуливающаяся у ворот отдела, взмыла ввысь.



Павлик присел на лавку, что уже сбросила с себя несколько разноцветных шкур краски, и потревожил тишину:

- В ногах правды нет.

Рябой сел рядом.

- В словах её нет, Павлик. Рассказывай давай, чего узнал. – с серьёзным выражением на лице, но с иронией в голосе, сказал Никита, открывая стеклянную бутылку лимонада.

Лёха покосился на товарища, что стоял около него.

- Никит, опять ты эту дрянь покупаешь?

- Чё? – вскинул брови Никита.

- Говорю, пойло твое это – дрянь, - Лёха с прищуром покосился на бутылку.

Никита немного помотал ею из стороны в сторону. Лимонад зашипел, пенясь и поднимаясь к горлышку.

- Дебил что ли? Мне чё, «Колу» эту гребанную, как ты, пить? Да с такими темами я на стоматолога и гастроэнтеролога все деньги просру, - Никита развернулся к Лёхе.

- Может, вы пасти свои позакрываете, да мы дело обсудим, не? – рыкнул Костя, доставая пачку сигарет из кармана спортивной кофты.

Красное «Мальборо» блеснуло этикеткой. Чиркнула дешёвенькая зажигалка. Огонек тут же перепрыгнул на мелкий, спрессованный табак. Клубы дыма ветром понесло к детской площадке.

Зажглись фонари. Слабенький оранжевый свет в тандеме с длинными тенями создавал удивительно-страшный и красивый театр на асфальте.

- Я вхожу первый. Потом ты, - указав пальцем на Лёху, начал Рябой. – Никита заходит, только когда мы поймём, что в квартире больше никого.

- А мне чё делать? – обиженно спросил Павлик, спрятав губы в горловину своей серой вязаной кофты.

- Сперва, держишь подъездную дверь. Потом, как начнётся – входную в квартиру. Ты, кстати, узнал сколько у него сегодня товара и налички должно быть?

- Дохрена. Прям очень дохрена. Он на новый канал вышел. Там партии такие идут, что…

- Сразу скажите тогда, кто, что брал с собой, - Никита явно хотел знать всё до мелочей. – Вечер выйдет, чувствую, не из простых.

Рябой достал из кармана длинный складной нож. Лезвие блеснуло в свете фонарей.

Раздался звонок. У Никиты в руке сверкнул дисплей айфона, на котором отображалось имя – Кира. Парень тут же отошел от своих товарищей, щелкнув слайдером разблокировки.

- Ну, нож это слабо, - глянув по сторонам, процедил сквозь зубы Лёха. – Вот, что нужно.

Старенький пистолет марки ТТ с затертым серийным номером тяжелой ношей лег в ладонь Лёхи.

- Ты где это взял? Чё, совсем ёбнулся что ли? Ты с кем воевать собрался? – стал сыпать вопросами Павлик.

- Да не ори ты, дурак! – осадил того Рябой. – Рабочий?

Лёха отрицательно мотнул головой.

- И какой с него нахрен толк? Эго твое удовлетворять, а, Косинский? Кого ты нерабочим стволом пугать собрался? – снова стал голосить Павлик, вдруг назвав Лёху по фамилии.

- Ну, кого пугать собрался, ты и сам знаешь. А насчёт нерабочего… и пугать… Ты ж сам только что пересрал. Значит – не такой уж он и нерабочий.

Павлик потупил взор.

- Ладно. В аэропорту уже? А назад когда? – продолжал разговор по телефону Никита. – Понял. Напишешь, как будешь в Москве. Пока.

Вернувшись в круг друзей, Никита обнаружил красноречивую тишину и отрешенный взгляд Лёхи.

- Так, что уже произошло?

- Всё нормально, - отозвался Костя.

- А хули рожами поникли тогда? Вы время видели? Выдвигаться пора!

Павлик с Косинским молча пошли за Никитой. Рябой закурил еще одну, и не спеша отправился туда же.



Чёрный «Land Cruiser» рассекал колесными парами мелкие лужи, что успели образоваться на мостовой. Дождь начался недавно, но в ливень превращаться не спешил, хотя ветер постоянно угрожал именно этим.

- Сережа, - Кречет, держа руль одной рукой, обратился к подчиненному, - давай мой.

Кононенко вытащил из серой сумки пистолет Макарова и передал его Николаю.

- Николай Сергеевич, - начал Лихаманов, - может всё-таки…

- Саш, я уже всё сказал! Или ты думаешь, что я до подполковника дослужился так, благодаря судьбе и прогнозам Павла Глобы? Этих уродов все равно только могила исправит. И Рыжий отправится туда сегодня же. Сперва только поговорю с ним, - последние слова Кречет произнес чуть тише.

- Главное, чтоб никаких говномесов у него на хате не оказалось, - раздался сиплый голос Лялюкова с заднего сидения.

- Ага, - поддакнул лейтенант Стороженко.

Кречет бросил недовольный взгляд на зеркало заднего вида и прибавил газу. Машина понеслась в сторону эстакады.

- Именно поэтому я иду туда с вами, - ответил подполковник и прокашлялся.

Лихаманов, сидевший на переднем пассажирском сидении, застыл взглядом на одной небольшой капле, что катилась по стеклу. Он знал, что она неминуемо попадет в темноту разъема, но не знал, как быстро.

По радио заиграла песня Чижа «О любви». Лялюков закурил, пользуясь тем, что сидит у окна. Правда, его пришлось часто закрывать и открывать обратно – Кречет сделал замечание. «Закрой форточку нахуй! Не в санях едешь!» - более чем красноречивая просьба.



Рыжий готовил яичницу. Заляпанная и исполосованная ножом белая столешница приняла тарелку с лёгким поскрипыванием. В кухне стоял дым. Рыжий курил прямо в квартире, потому что жил один, а особо привередливые гости к нему не являлись.

Ему на вид лет двадцать пять, а вот здоровье давно уже почило, ожидая своего запоздавшего хозяина. Темно-каштановые волосы были взъерошены, серая домашняя футболка с мопсом пропиталась запахом сыра сулугуни и крепкого табака, а тапочки с мордами собак были заношены донельзя.

В дверь постучали. Если стучат, то значит соседи, потому что чужие в основном звонят в звонок – пронеслось в голове у Рыжего. Шаркая ногами по полу, тот неспешно побрел к двери.

- Иду я, иду! – ответил парень на очередной стук.

Как только дверь распахнулась, в прихожую ворвался грохот и ругань. Рыжий тут же повалился на пол от удара в челюсть.

- На пол! Тихо сука! – тщетно пытаясь не кричать, голосил Лихаманов.

Стороженко с ноги врезал по спине Рыжему, от чего последний заерзал по полу и стал отодвигаться в сторону тумбочки.

- Вы чё, бля? Мужики, мы ж договорились! – кричал парень, закрывая голову руками.

Кречет вошел в квартиру, потирая большим пальцем рукоятку пистолета. В его глазах было спокойствие. Он полностью владел ситуацией.

- Закрой пасть, баран! – Николай Сергеевич, не повышая голос, быстро повлиял на Рыжего. – Парни, тащите этот кусок дерьма в кухню.

Началась возня. Лихаманов на пару со Стороженко поволок Рыжего.

- Ну че, козел? Теперь уже всё, - констатировал Стороженко, усадив парня на пол у батареи.

Из подъезда послышались шаги – это Кононенко и Лялюков поднимаются на этаж.



Родители Никиты Калиниченко всегда с неким беспокойством смотрели на тех, с кем общается их сын. Но, как бы там ни было, спускали это всё, позволяя делать выбор самому. Никита, мало того, что связался с Рябым, который был вполне системным наркоманом, так еще и втянул в это своих друзей детства – Лёху и Павлика. Калиниченко никогда ничего не употреблял, даже выпивал лишь изредка. Но, это не мешало ему общаться с подобным контингентом. Его друг – Лёша Косинский – в конце концов, просел под влиянием Рябого и стал систематически юзать легкие наркотики.

Одна тусклая и грязная лампочка горела под козырьком подъезда. И это еще хорошо – в соседнем её разбили в тот же вечер, когда и вкрутили. Парни, скрывшись от дождя под капюшонами своих кофт, подошли к парадной.

- В общем, действуем по ситуации. Главное – без нервов. Чем быстрее мы у него возьмем то, что нам причитается, тем быстрее наши с ним пути разойдутся, - напомнил Никита.

- Я в хату вхожу первым. Он меня знает – пустит, верняк, - откашлявшись, сказал Рябой.

Лёха поглядел на потухшие прямоугольники окон. Что-то ему подсказывало, что всё идет не так, как надо.

- Старик, я пойду тоже. Входим сперва мы. Валим его. Потом Никита и Павлик подтягиваются. А хату мы и без помощи Рыжего обнесём, - сказал Косинский.

- Ладно. Пусть так, - согласился Никита. – Погнали?

- Погнали, - ответили остальные.

Павлик щелкнул замком подъездной двери и все четверо вошли в подъезд.



- Ждешь кого-то, сука? – еле слышно спросил Кречет, услышав стук в дверь.

Рыжий отрицательно мотнул головой:

- Нет. С-сосед-ди, наверное. Сегодня ни с кем не договаривался.

Облегченно выдохнув, Кречет скомандовал:

- Вова, пойди, глянь, кого там хер горбатый на ночь глядя приволок.

Стороженко тут же двинулся по небольшому коридору в сторону двери. Лихаманов и Кононенко стояли у входа в кухню. Лялюков бродил по комнате. Кречет пытался узнать у Рыжего, кто мог на него выйти, и как он не замечал, что его пасут.

Дверь распахнулась.

- Привет, - негромко сказал Лёха, направив свой нерабочий ТТ на Стороженко.

Лейтенант только и успел приподнять руки, как тут же получил сокрушительный удар от Рябого.

Грохот в прихожей не на шутку переполошил всех, кто остался на кухне. Лялюков первым ринулся к прихожей. Раздался выстрел.
 
- ****ый по голове! Чё стали?! – вытаскивая украденный из вещдоков ствол, рявкнул Кречет.

Кононенко развернуться не успел. Грохнул ещё один выстрел. Старлей рухнул на пол, держась за окровавленный живот.

- Стоять, суки, не шевелиться! – не своим голосом орал Рябой.

- Руку убрал нахуй оттуда, иначе я тебе её отстрелю нахер! Вот так! – в коридоре появился Лёха.

Оба неплохо успели сориентироваться на входе. Вырубить сломанным пистолетом лейтенанта, забрать у него табельное и из него же застрелить Лялюкова. Если это можно было бы назвать удачным стечением обстоятельств, то это было бы оно самое.

- Слышь, дебил, ты понимаешь, что ты сделал? – Лихаманов решил развести оппонентов на разговор.

Кречет, тем временем, сидел у выхода в коридор. О его существовании парни не знали, поэтому это было единственным шансом на то, чтобы выйти из квартиры живым.

- Вы чё? Лёх… - ошарашенный Никита забежал в квартиру и вляпался в небольшую лужу крови, что образовалась около тела Лялюкова.

- Да *** знает. Я вот тоже не пойму, что это за пионерский отряд у Игоря на хате засел!

- Лёха, какой нахер отряд? Ты че сделал?!

- Он себе яму вырыл, и тебе в том числе, - встрял в разговор Лихаманов.

- Тебя что, спрашивали? – дернув стволом, гаркнул Рябой.

Лейтенант пожал плечами и поглядел на корчащегося от боли напарника.

- Костя, ты понимаешь, что это менты? – Павлик дрогнувшим голосом крикнул из прихожей.

- Да? А я думал у нас ношение ксивы и табельного еще ничего не значит, - ответил Рябой.

- Нам же ****ец теперь! Это всё! – Никита ушел в комнату и сел на диван, схватившись за голову.

Лихаманов стоял спиной к стене. Кречет ждал удобного момента, чтобы выстрелить.

- Так, ты. Кобуру со своего петуха снимай и бросай сюда! – скомандовал Лёха лейтенанту.

Сквозь стоны и яростное шипение, от старлея Кононенко послышалось:

- Петухом тебе быть, если повезет до зоны дожить.

- Ебло завали, иначе я тебе вторую дырку сделаю! – крикнул Косинский.

Рябой нервно улыбнулся. Лихаманов выполнил просьбу. Кононенко, кстати, тоже.

- Дай Никите. И пусть сюда идёт. Осторожно, не отстрели себе что-нибудь, - с насмешкой Рябой передал Павлику пистолет, которым только что завладел.

Нового из кобуры он достать не успел. Подполковник высунулся из-за угла и дважды выстрелил. Первая пуля пролетела мимо и застряла в старом деревянном шкафу, что стоял в прихожей. Вторая попала четко в грудь Кости и прошла насквозь. Кобура звучно грохнулась на пол. Ноги Рябого подкосились, и тот навзничь рухнул на паркет.

- Сука! – Лёха стал палить в ту сторону, где только что показался подполковник.

Лихаманов ехидно улыбнулся, когда пистолет щелкнул, а затворная рама стала в положение, которое оповещало о пустоте магазина.

- Упс! – развел руками лейтенант с ухмылкой.

В этот момент из комнаты выскочил Никита. Раздалось два выстрела. Лихаманов рухнул возле напарника, так и не успев вытащить свое оружие. В коридоре стоял тяжелый запах пороха и свинца.

- Вы че творите, идиоты? – спокойным и ровным тоном спросил Кречет.

Повисла пауза.

- Выходи, - Лёха чуть прищурился, воздух сильно пропитался пороховыми газами.

В коридоре стояли Калиниченко и Косинский. Павлик незаметно для всех уже был около выхода.

- Слышь, чучело! – с тяжелой отдышкой крикнул Николай. – Каждый, кто сейчас находится в этой квартире, будет молить о том, чтобы его просто посадили!

Кононенко издал продолжительный стон и отключился.

- Не забывай, что ты пока тоже в этой квартире!

Никита уже знал, что нужно делать. Стоило лишь выждать правильный момент. Он не заставил себя ждать. Чуть отклонившись, Калиниченко увидел Рыжего, что сидел у батареи и нервно трясся. Ударило два выстрела. Батарея окрасилась багровым заревом брызг.

- Валим! – раздался крик Лёхи.

Подполковник, выглянув в коридор, успел лишь услышать удар двери. В квартире повисла тишина.


Павлик, сбежав по лестнице, открыл двери подъезда. Двое.

- Торопимся? – спросил первый и тут же уложил парня на грязных бетонных ступеньках.

- Сколько ещё там? – бросив взгляд вверх, на дом спросил второй.

Павлик дрожащим голосом ответил:

- Двое… и один мент.

Подъехали два черных микроавтобуса «Фольксваген», из которых выбежали несколько крепких мужчин в серых камуфляжных куртках. Мигалок и прочего не было. Нужен был эффект неожиданности.

Ливень всё-таки пошел. Такой теплый весенний ливень. Ветер, как ни странно утих, позволив водной стихии полноправно владеть ситуацией. Воздух был так свеж и прекрасен, что хотелось просто находиться там, на улице, в свете той одинокой лампочки у входа в подъезд.