Жизнь поколений... В школу

       Первое сентября 1932 года. Дети пошли в школу. И мои две подружки -тоже. Одна на год, а другая на два года старше меня. Мне семь лет, но с семи в школу не принимают. А у мамы была привычка будить нас утром стихами:

Дети, в школу собирайтесь,
Петушок пропел давно.               
Поскорее собирайтесь,
Смотрит солнышко в окно!

        Я хочу пойти в школу, но меня не принимают. Но я все-таки бегу и в коридоре под дверями стою и слушаю, что там говорит учительница. Завуч прошла мимо меня раз, другой, третий, наконец спросила, почему я хожу и стою под дверью:-« Ты так хочешь ходить в школу? Ну хорошо, пусть мама твоя придет, мы поговорим». Я прибежала домой и рассказала маме. Но она не хотела идти. Но потом  все-же согласилась. Меня приняли в первый класс,  и 1 октября я первый раз пошла в первый класс.

        Парты были деревянные, самодельные и длинные-предлинные. Меня посадили на последнюю парту. Я слушаю уроки внимательно, а когда учительница задает вопросы классу, я поднимаю руку, чтобы ответить. Но она меня не спрашивает. Наконец,  все-же снизошла, а когда я ей ответила, то посадила меня на первую парту. Видно, я так старалась, так хотела учиться…

         Это было весной 1933 года. Мама ушла на Мыдянку к крестной и бабушке, а мы остались дома. Вася ушел на улицу. Вдруг прибегает мальчишка и кричит: - «Нинка, Нинка, там, на речке, на Сухой Васек тонет». Я побежала туда, уже мостик разобран, а через весенний ручей перекинуто бревно, а на нем лежит Вася, обхватив его руками. Руки и ноги в ледяной воде. И страшно кричит. Были люди на той и на этой стороне, но никто не стал спасать ребенка (сына батрака красного). Я отбежала подальше от воды и там, где лед был покрепче, побежала по нему, а он проваливается под ногами. Перебежала и бегом к матери:      

 -« Васька тонет там, на бревне!». Мать кинулась бежать туда и стала кричать и просить, чтоб кто-нибудь спас ребенка. Все ж  нашелся добрый или совестливый казак. Слава Богу, не утонул наш Вася.

Те двое мальчиков спасли и Сашу в яслях и Васю.

        Лето 1933 года. Мне 8 лет. Я окончила первый класс. Наверное, к концу лета родители, словно испуганные, стали собирать вещи в узлы. Подошла грузовая машина. Погрузили все на нее, и мы поехали. Переехали в село Новочеркасское. Наполовину татарское. И поселились на квартире в татарском доме. В двух комнатах. Вместо мебели-нары. В сенях поместили корову. А чем ее кормить, это забота отца, а чем печь топить, это тоже его забота. Бедный наш отец!  Семь лет войны на Германской, Гражданской, контуженный, надышался газов. Раненый. Без него умерли родные, и потерялась жена с детьми. Во втором браке умер совместный с мамой нашей сынок, еще младенцем.… И все эти годы голод, поездки, нужда, заботы и какие-то страхи.

         В нашем доме после нашего отъезда поселился «партком» - так звали районного партийного работника. Но потом он переехал тоже сюда, в МТС.

        Зима. В комнате тепло. Саша, ему 2,5 года в одной рубашонке стоит у нар босыми ножками и жалобно плачет. Я увидела, как из заднего прохода повисла кишочка и уже большая. Я так напугалась! Мамы не было дома. Я, должно быть, знала, куда она пошла и, не одевшись, зимой по морозу побежала что есть мочи. Во дворе уже кричала: - «Шурик! Шурик!..». Она выскочила, узнав, и тоже побежала, а я потихоньку пришла, переживши страшный испуг.

        У Саши ослабела кишочка. Зубки росли и сразу выпадали, болели десны. Мама сама лечила ему цингу. Её научили, и она сделала так: в мед насыпала синего купороса, разогрела докрасна кочергу, всю смесь мешала этой кочергой, а потом этой «гремучей» мазью мазала Саше десна. Как он, бедный, кричал по - страшному... Но десны вылечились. Зубы нормально стали расти. А в три года он стал таким тяжелым карапузом, что мама стала запрещать носить его на спине «чок-чок».

        Ну вот, еще зимой  из татарской хаты мы перешли в землянку, а летом в дедушкину деревянную хатку. Ходили поливать огород, а мы, дети, купались в озере. Шли домой, а Саша попросился чок–чок. Я хотела его взять, а мама не разрешила. Он сел в пыль на дороге и стал кричать.  А мама ушла, а мне строго-настрого запретила брать его на спину. Мне было уже 9 лет, но была я очень худенькой. Когда мама ушла далеко, я уговорила его, посадила на спину, и мы пришли домой. Мама, наверное, меня и его поругала, а он, возможно, понял, в чем дело, но после этого перестал проситься на спину.

        По этому поводу у меня был много лет спустя аналогичный случай. Приехал я летом (как всегда – один) на каникулы к бабушке. Дед тогда работал в Крючковке, строил племяннице деревянный дом.  Бабуля побоялась, что его объегорят или он пропьет все деньги и решила ехать в Крючковку. Все бы ничего, да была на ее попечении внучка Наташа, моя двоюродная сестра, дочь дяди Васи. Мать ее тяжело болела и за ней смотрела бабушка. Было ей два года, а мне десять лет. Дядя Вася работал на заводе, а со мной она почему-то на целый день ее  оставлять опасалась   ( хотя моя мать оставляла меня с сестрой с двух ее лет).

        Вывела она нас за станцию Саракташ. Перешли через линию и стали ждать попутную машину на Островную. Подошла бензовозка и мы на ней поехали. До Островного верст сорок, но ехали часа два. Дорога шла по холмам. Приехали в Островное. Теперь нужно было идти пешком версты три. Наташка устала, стала капризничать. Бабушка взяла ее на руки, но руки у нее были слабые и она скоро устала. Тогда я ее взвалил на закорки и попер. Тащу метров триста, потом отдыхаем. Дошли до Урала, докричались лодочника, переплыли на другую сторону. Часа два прошло. Идти еще версты две, но Наташка идти отказалась. Орала по черному:-«Хочу перти». То есть, чтобы мне ее переть. Бабушка ее ругала, хотела наказать, но я любил ее и уговорил, чтобы она разрешила ее нести. Так две версты и пер ее, а бабуля по пути рассказывала нам сказки и рвала съедобную траву (Борщовку, козелки ,дикий лук и чеснок). Пришли в Крючковку, прошли мимо нашего старого дома, но там был уже сруб другой и жили другие люди. Прошли по улице, по которой я в двухлетнем возрасте шел пьяный, повернули направо, прошли площадь и пришли к деду. Ночевали в каком-то сарае. Рано утром, забрав деньги, тем же путем уехали домой. И опять всю дорогу мне пришлось ее переть, да к тому же еще через весь Саракташ. Володя.

продолжение следует...
Жизнь поколений... В школу
http://www.proza.ru/2018/06/19/1218