Король Всех Змей

Я не люблю змей, но люблю ящериц, динозавров и прочих, как любит акцентировать Дроздов, гадов. Но ужи оказались не такими злыми, как я думал. Я не чувствовал к ним той "сакральной" брезгливости, которую испытываешь, видя, например, гадюку. Мы с братом наловили их двенадцать штук и даже потешались их возмущённому и надменному шипению и тому подобию злобы, что пытались выразить их маленькие чёрные глазки. Они даже не пытались кусаться и довольно быстро успокаивались, греясь на руках, и я чувствовал в них наивную и безмятежную покорность и тупость; но в кадре ужи превращались в узнаваемый на инстинктивном уровне символ - чёрную извилину, несущую смерть, и я заставлял брата снова и снова пускать "смертоносцев" по камням и отмелям в погоне за удачными снимками. Но тринадцатый, самый большой, уж оставил во мне большее впечатление. Мы наткнулись на поле боя: камни были опачканы кровью и мелкими следами млекопитающего, по-видимому, куницы или хорька, а уж - самый красивый и большой из всех, что мы видели в тот день - грелся у давно выгоревшего на солнце собачьего скелета, кое где-покрытого остатками шерсти. Я не знал, куда исчез его соперник, но я видел победителя - того, ко остался, кто выжил и теперь отдыхал заслуженно. Я приблизился и успел сделать снимок прежде, чем он - не сбежал, как собратья - а поднял голову и громко зашипел на меня, и вот тут я только увидел, что он смертельно ранен, что с головы его капает кровь и что нижняя челюсть его сломана и свободно болтается на куске кожи. А ещё я понял, что в силу скудости ума своего уж не понимает своего положения, а по-прежнему считает себя победителем, королём среди змей. Он не боялся, он готовился напасть на меня, этот комок самолюбия и важности, обречённый на смерть. Он сидел среди костей млекопитающего, как на троне, и считал себя всесильным - даже перед человеком. Он не покорился бы, как сородичи, как не покорился до этого неизвестному хищнику. Я почтительно отошёл подальше и стал наблюдать: убедившись, что враг отступил, он медленно и важно пополз прочь, но висящая челюсть цеплялась за каждую ветку, и он никак не мог понять, что же ему так всё время мешает... мне вспомнились кадры из военных фильмов, где после взрыва искалеченные и парализованные лошади пытаются встать, ещё не зная, что умирают, и не могут понять - почему не получается?.. - и я подумал, что, может быть, стоит убить этого ужа, чтобы не мучился, ведь его ждёт голодная смерть, если на запах крови не придёт новый хищник. Но у меня не поднялась бы рука, потому что я видел уже не ужа, я видел короля среди змей, который, даже погибая,  будет бороться до победного конца.