Корни 1

    Как трудно начинать.  Трудно заставить себя начать.  Это всё равно как войти в воду при купании в реке, в море.  Главное войти. Потом будет легче. Нужно взять себя за ухо, отключить все эмоции и механически двигаться вперёд.  Дальше, дальше, презирая холод,  и вот всё, уже нормально. Итак, начнём. 
СТАРЫЙ ЮДЖИН.
   Старый Юджин встал сегодня очень рано.  Выспался.   Осторожно закрыл дверь в комнату, чтобы не скрипнула.  Дверь обычно скрипела, но он умел делать это бесшумно.  В комнате спала жена. Накануне её мучала бессонница.   Она бродила по квартире, пила лекарство, запах которого он ощущал засыпая.   Юджин обосновался на кухонном столе, разложил бритвенные приборы и взглянул в зеркало.   То, что он там увидел, совсем ему не понравилось.   На него смотрело старое, некрасивое лицо.   Лицо, испещрённое морщинами, слегка ломаный нос, глубокий шрам над левой бровью.   Тут он сам себе улыбнулся.   О, лучше этого не делать!  Зубы.  Да, нет их зубов или почти нет.   Как пошли вываливаться один за другим.   Противная рожа.   А надо ли бриться?  Вон Хемингуэй на портрете, какой волосатый и ничего.   Нет, всё же надо.  Лучше себя чувствуешь.
По мере бритвенного процесса стало меняться и мнение.   Шрам это признак мужественности у мужчины.  Кривой нос это что-то бойцовское, а усики – мерзавчики под носом это вообще “а ля Капур”.  А то, что поломана ключица, не до конца разгибается локтевой сустав на правой руке, иногда щемит грыжа на груди, постоянно побаливает правое колено, так этого не видно в зеркале.
Жить можно.  Чтобы быть поближе к жизни, надо включить телевизор.   Включил. 
Ну вот, теперь стало ближе к жизни не потому, что там крутят бесконечные сериалы, мелькают постоянно полицейские погоны или нудные мелодрамы или с глазами голодной суки кто-то выпытывает интимные подробности из жизни моральных уродов, а потому что на первом канале монитор показывает парковку у парадной и всё происходящее на ней.  Какой-то умелец умудрился вмонтировать видеокамеру в кирпичную кладку у парадных дверей.  Обнаружилось  это случайно.  Юджин как-то стал перестраивать телевизор и заметил, что первый канал показывает двор.  С тех пор жить стало веселей.   Можно было наблюдать, не будучи замеченным.
В молодости, когда Юджин жил на Пискарёвском проспекте его раздражали старушки, сидящие у парадной на скамеечке и провожающие взглядом всех входящих и выходящих.   Он даже перетаскивал подальше эту скамейку, пока не попался на этом занятии соседке, которая пристыдила его.   Он тогда понял, что возможно это была одна из немногих радостей для таких старушек.  И вот теперь и он испытывает эту радость.  Радость  движения, радость жизни.   Утро, пока во дворе пустынно, но вот появляются первые  владельцы собак.  Непонятно кто кого ведёт на прогулку.  Поблизости парк и там очень удобно обгадить газоны.     Мало тех, кто ходит с пакетиками для экскрементов.  После собак наступает очередь детишек.   Маленьких  родители ведут в садик.  Школьники бегут самостоятельно.  Забавно смотреть на этих карапузиков с рюкзачками за спиной, да ещё и с какими-то мешочками в руках.  В детстве Юджина были или портфели или ранцы, а в мешочках были галоши.  Некоторые не просто бегут, а ещё и подпрыгивают на ходу.   Как-то в парке Юджин продемонстрировал жене их походку.   Жена смеялась, а окружающие смотрели на него как на сумасшедшего.   Но не все ходили самостоятельно, некоторые приезжали на автомобилях с родителями.  Тогда автомобили заполняли все придворные дорожки.   Да и школа была не просто школа, а гимназия с чем-то там усиленным.   Юджин с женой иногда занимались дедукцией.   На подобии Шерлок Холмса, придумывали для некоторых разные истории.  Например, одну девчонку своей парадной назвали “злючкой” за то, что она однажды била ногой не то мать, не то бабушку.   Но тогда она была маленькой, а сейчас вытянулась, стала длинноногой.  Впрочем, и сейчас что-то в ней было необычное.   Она была какая-то деловая.   Одно время она ездила в школу на самокате.   Деловито вешала на руль мешок, смотрела на часики и отправлялась в путь.  Будет автоледи,  решили супруги.  После ухода детей наступила очередь взрослого пипл.  Тут тоже было много интересного.  Вот пришла молодая брюнетка, которая постоянно из года в год в одно  утреннее время возвращается домой.     Вид у неё был какой-то усталый.  Она не пользуется ключами, а нажимает кнопку домофона и ждет.   Ей быстро открывают двери.   Видимо ждут.  Трудно было придумать для неё историю.  Жена утверждала, что она медицинская сестра или какая-то ночная дежурная.  Юджин же предложил профессию танцовщицы у столба, в каком либо ночном баре.   Впрочем, такое постоянство заслуживало уважения.  Другая женщина бальзаковского возраста утром приехала на прекрасном автомобиле, нежно простилась с водителем и помахала ему ручкой, когда он отъезжал.  Была она не причёсана, как будто только что встала с постели.  Но в основном люди уходили, а не входили.  Один большой мужчина, выходя постоянно крестился. Другой, выйдя, останавливался и, осмотревшись три раза сплёвывал.  Последней вышла соседка по лестничной площадке.  У неё была какая-то мужская походка.  Ну, вот и Фани Каплан отправилась стрелять в Ильича отравленными пулями  - приговорил её Старый Юджин.   Почему последней?  Да потому, что наступала пауза, некоторое затишье, после которого  начинали выходить автомобилисты и парковка  частично пустела.   Юджин подошёл к окну.   В окне открывался вид на ”Перевозной” переулок с односторонним движением.   Название у него было старинное.   И находился он немножко не там, где существовал изначально.  А изначально это в далёком восемнадцатом веке.    Мостов не было.   В 1718 году особым указом было велено всем иметь исправные гребные лодки.  Кроме того образовались перевозы от пристани на другой берег.   Сначала они были частные, а потом и казённые.  Вот такой перевоз и существовал в створе переулка на “Калашневскую” пристань на другом берегу.  Юджин представил вереницу  телег, тянувшуюся по переулку с товарами, и даже почудился конский запах.  Но сейчас по переулку тянулась вереница автомобилей с зажжёнными фарами, да и запах, наверное, был другой.   В это время, время пик трудно было перейти переулок в неположенном месте, хотя в течение  дня он был довольно пустынным.  А перейти надо многим, потому что на другой стороне раскинулся Мало охтинский парк с оригинальным искусственным озерцом с таким же искусственным островком, на котором доминантой росло высокое дерево.  Это была отдушина для местных жителей.   Одно лето там бегала белочка. Только одно лето.  С холодами она пропала.  Она была какая-то импортная с необычной шкуркой.   Голуби, грачи, вороны и другие птички голосили в парке.  Иногда залетали чайки, а в озере плавали уточки. Птиц подкармливали, а те в ответ гадили сверху на скамейки и на прохожих.   Юджин, убирая бритвенные принадлежности, ещё раз взглянул в зеркало.   Старый Юджин – произнёс он шёпотом.  И подумал.  Ну, то, что старый тут нечего возразить, но Юджин?
Какой я Юджин?  Я Оуэн, Эжен, Еня, Женя, Жека. А Юджин это псевдоним.   Ведь я же пишу стихи, публикую их в альманахах и чего-то ещё хочу в жизни, памятника хочу нерукотворного. Да, хочу.
Это имя означает благородные гены.  Это имя пользовалось популярностью когда-то у дворян.  И, наконец, это имя очень нравилось Пушкину.  Юджин собрал бритвенные приборы и совсем, было собрался отнести их ванную, но сюжет на экране телевизора задержал его.  Звука не было.  На мониторе изображалась интересная ситуация.  Там стоял в нерешительности пожилой мужчина, перед которым только что пробежала чёрная кошка.  Потом он повернулся в противоположную сторону и что-то прокричал в невидимую часть экрана. На его зов в картинке появилась женщина
и они о чём-то поговорили.  Затем женщина повернулась спиной к препятствию, обозначенному кошкой, пересекла его задним ходом и вернулась обратно. После этого маневра они разошлись в разные стороны.  Юджин захохотал, но тут же поспешно прикрыл рот рукой.   Жена ещё не проснулась.