Зеленая философия

Вот уже много лет человечество обеспокоено поисками того, что может помочь сохранить на Земле баланс регенерирующей все необходимое для жизни человека природы и атакующей ее урбанизации. Многим очевидно, что изыскания экологов, расчеты градостроителей и старания садоводов не помогают. Кто-то из великих даже предостерег: если так будет продолжаться и дальше, настанет время, когда всех денег Земли не хватит, чтобы воссоздать обычный уголок природы. Но оказывается, выход все-таки есть! Это Зеленая философия, выношенная австрийским художником Фриденсрайхом Хундертвассером (1928-2000) и явленная им в авторских постройках: в жилых домах и музеях, в фабриках и курортных комплексах.

Человек обязательно должен вернуть природе то, что он отнял у нее во время строительства дома, считал Хундертвассер. Если на участке зеленая лужайка, лужайку надо устроить на крыше и на террасах дома, если лес, большие деревья должны расти не только внутри и наверху, но и на специальных балкончиках и в нишах стен. Чтобы через них, как через поры, деревья могли качать кислород внутрь помещений. Так он и делал. Например, реконструируя старую обувную фабрику. С нее то, кстати, все и началось. Ведь до этого он много лет надоедал, непрестанно критикуя власти, архитекторов и всю архитектуру вообще. Не верится, говорил он, что люди до сих пор строят дома, не уважая ни себя, ни природу. Ведь только природа может дать ключ к истинному творчеству, подсказать новые приемы. Желание человека жить в гармонии с природой огромно, а его собственная способность творить – беспредельна. Любой хороший дом, убеждал Хундертвассер, должен обязательно иметь два достоинства: гармонично вписываться в природу и быть не похожим на другие дома. В конце концов кто-то из влиятельных лиц предложил ему не болтать попусту, а сделать что-то свое и продемонстрировать, наконец, свою идею наглядно. И он сотворил чудо! Говоря образно, переодел предназначавшееся под снос здание в известный всему миру Венский музей искусств - KunstHausWien. Сегодня многие из приезжающих туда вновь начинают верить в сказки. Мне, например, в какой-то момент там почудилось, что в одном окне за шторой скрывался Ганс Христиан Андерсон. Он внимательно наблюдал за шептавшимися среди роз Каем и Гердой. И недовольно морщился, когда с крыши доносился треск пропеллера Карлсона... Я исколесил до того полсвета, но нигде ничего подобного не видел и не переживал!

Фасады и интерьеры бывшей фабрики, как и находящегося недалеко от нее известного Дома Хундертвассера, где уже более сорока лет счастливо живут пятьдесят семей, покрыты яркими красками и разносюжетными мозаиками, полы в них кривые, как земля на какой-нибудь лесной лужайке, окна не похожи одно на другое, проемы их, как коронами, украшены замковыми камнями, башни и углы венчают золоченые луковки и шары, и все-все покрыто "девственными" зарослями.

Не меньшее изумление вызвали у меня и праздничные одежды, в которые художник нарядил рядовой индустриальный объект в Шпителау – станцию переработки отходов. Она стала не просто украшением прекрасного исторического города, но, благодаря художнику, всемирно известной достопримечательностью. Интересно административное здание в виде корабля. На "носу" его преспокойненько зеленеет терраса, а "отрицательное электричество" производства стряхивают, как молнии, красные линии на фасадах. И все дело, буквально, в шляпе...

А в курортном комплексе у деревушки Блюмау Хундертвассер сделал так, что люди ушли под землю. Но это никак не означает, что живут они в темноте пещеры или землянки. Оказывается, вполне возможно и иметь лес над головой, и изобилие света внутри одновременно. Во внешнем облике тамошних зданий, и в оформлении интерьеров преобладают растительные мотивы. Так, фасады совершенно необычных зданий как-будто опираются на стволы мощных деревьев – своеобразные пилястры, толстая коричневая кора которых, сделанная из разнопрофильной плитки, играет в течение дня как живая. Стены коридоров внутри зданий украшены забавными мозаиками в виде небольших фруктовых деревьев, отчего мне казалось, что гулял я не по обычным коридорам, а по веселым зеленым садам и аллеям.

В этом проекте впервые в истории архитектуры реализованы совершенно новые формы, такие как "дом – разрез глаз", дом с лесными дебрями в саду, «катящиеся холмы" и "холмистый сулой".

Проект основан на идее жилого холмистого ландшафта. Хундертвассер работал над улучшением принципов современного домостроения, которое он представлял в виде садовых наделов – комплекса небольших участков земли в двух ярусах с множеством укромных уголков и складок местности (лощинок), с широким набором разнообразных жилищ, крыши которых должны использоваться под сады, огороды, цветочные луга и лесные посадки. В итоге вместо традиционного индустриального вторжения совсем простыми средствами он создал на "холмистых" крышах новое, невраждебное природе пространство.

Я с большим удовольствием гулял по крышам, вспоминая только что прочитанный "Манифест заплесневелости против рационализма в архитектуре". Соглашался с Хундертвассером, что "в прямой линии Бога нет", что "отец всех архитекторов - крот".  Что природа может обойтись без человека, а человек без нее нет. Шуршал листвой, осторожно обходя кучки свежей рыхлой земли, любовался юркими ласточками, собиравшимися в стаи. И почему-то опять вспоминал Андерсона, на этот раз его сказку про Дюймовочку...

прим. - сулой – состояние и место в море, чаще в проливе, с беспорядочным волнением из-за встречи разнонаправленных течений.