Два шага

Его разбудил стук в окно. Тихий, осторожный, словно бы не желающий, чтобы его услышали. Но он услышал и проснулся. Лежал, не открывая глаз, прислушивался. Стук не повторился.
Майкл встал. Вышел на террасу.
Клочья тумана висели над озером. Просыпающееся солнце высветлило небо и подрумянило облако, зацепившееся за плоскую вершину горы, у подножья которой лежало озеро, укрытое сейчас туманным одеялом.
Что-то важное сегодня должно было произойти, но Майкл никак не мог вспомнить: что? Память, как и озеро, была покрыта клочьями тумана.
Он спустился к воде. Побродил по берегу. Галька шуршала под ногами. Сонно дышало озеро. Все еще спало и не торопилось просыпаться. Он был один, один в мире, спящем и видевшим сны. Был ли он сном этого мира или явью, исключенной из сна, он не знал. Он тревожился и пытался как-то определиться, как-то выявить себя. Он чувствовал, что мир накануне пробуждения, и боялся не успеть. Если он сон мира, то с пробуждением он исчезнет, растает, как начинает редеть и таять туман над озером. Если он явь, случайно ворвавшаяся в сон, то в миг пробуждения исчезнет мир и с чем тогда останется он?

Майкл вернулся к террасе, обошел дом. На заднем дворе к изгороди была привязана лошадь. Он узнал ее – Стелла. Его белоснежная Стелла с темным пятном в виде звезды на лбу, с темной гривой и темным хвостом. Его красавица. Как же давно он не видел ее.
Майкл подошел. Стелла глянула на него карими влажными глазами, ткнулась мягкими губами в плечо. Она всегда так его приветствовала. Он обнял ее за шею, прижался щекой к шелковистой гриве. И вспомнил, сразу вспомнил, зачем он тут. Он должен встретиться с отцом. Встретиться и поговорить. Поговорить начистоту. Высказать все, что накопилось на душе за эти долгие годы, что они не виделись.
А не виделись они… Майкл нахмурил лоб, вспоминая. Как же давно это было. И не вспомнишь когда… А, ну да, тот последний серьезный разговор и был их последней встречей.
Тогда отец и слышать ничего не хотел об интересах Майкла, о его нежелании продолжать семейное дело, разводить на огромном старинном ранчо коров и овец.
Майкл отвязал лошадь. Сел на нее несколько неуклюже. Сам подивился некоторой своей скованности, но мысли о предстоящей встрече быстро стерли это удивление.
Дорога шла вдоль озера, на котором лениво расползались и истончались под лучами восходящего солнца остатки тумана. Майкл тревожно оглядывался, с трудом вспоминая окрестности, но Стелла, похоже, знала дорогу лучше него и неторопливо, но уверенно шла в сторону ранчо. И Майкл доверился ей, перестал оглядываться, отпустил вожжи и погрузился в свои мысли.

А в мыслях своих он готовился к встрече с отцом. Сегодняшняя встреча не должна закончиться так, как их последний разговор. Он должен убедить отца в своей правоте, он должен настоять на своем. В конце концов, это его жизнь и он должен реализовать в ней свои желания, а не указания отца.
А жизнь эта не устраивала Майкла, очень сильно не устраивала. Ему не нравилась его работа. И дела шли с каждым месяцем все хуже и хуже. В конце концов, это все закончится крахом, он это чувствовал. И понимал, что решение надо принимать сейчас, пока не наступило окончательное банкротство. Надо сейчас продать бизнес, чтобы было на что начать новое дело, то, к которому лежит душа, то, которое будет приносить радость. А отец ничего и слышать об этом не хочет.
Конечно, отца можно понять. Животноводством здесь, на ранчо у Змеиного ущелья, начал заниматься еще его дед. И ему жалко расставаться с ним. Но ведь отец давно уже не работает на ферме. После того разговора он все оставил Майклу, а сам уехал в горы, в маленькую усадьбу, где занялся разведением своих любимых лошадей. Вот он же себе оставил любимое занятие, почему же Майкл должен тянуть нелюбимое дело, разрушая этой нелюбовью и дело, и себя.
Майкла порадовал этот найденный им аргумент. Порадовал и приободрил. Он сегодня добьется своего. Точно.

Майкл вынырнул из своих мыслей. Огляделся. Солнце уже выглянуло из-за холмов и осветило долину. Места должны быть знакомые, но Майкл почему-то не узнавал их. Где он? Что-то снова начало смутно тревожить его. Давно бы уже ему стоило подъехать к месту встречи. Но вот где же оно? Долго ли еще? И в том ли направлении он едет?
Словно отвечая на его тревожные мысли, Стелла повернула голову, покосилась на него карим глазом, и качнула головой утвердительно. И Майкл успокоился. И снова стал думать о предстоящем разговоре, не замечая, как проехали рощицу, свернули на небольшую тропинку и тропинка эта вывела их к ручью.
Майкл огляделся. Солнце поднялось уже достаточно высоко. Посеребрило ручей и залило луга приветливым теплом.
Отец на своем гнедом Чемпионе, его любимце, стоял рядом. Майкл удивился, как же он сразу не заметил его. Он смотрел в сторону гор, из-за которых поднялось солнце. “Сдал, заметно сдал старик”, – подумал Майкл и сердце тревожно сжалось.
– Отец, хочу тебе сказать…
– Не стоит. Не стоит обвинять меня в своих ошибках.
Майкл задохнулся от возмущения.
– Мои?!... мои ошибки!?... я делал всё так, как хотел ты. Теперь бизнес на грани разорения. И это мои ошибки!?
Майкла душила обида. Почему отец всегда несправедлив к нему? Почему не считается с ним? Горячая волна возмущения затопила разум.
– Не стоит искать доводы в обиде и раздражении. Ты их там не найдешь. Их там нет.
Нет? как бы не так. Сейчас, сейчас Майкл всё вспомнит и выскажет. Сейчас обоснует свою позицию четко, ясно и уверенно. Сейчас вспомнит цифры и расчеты и планируемую прибыль от нового авторемонтного бизнеса. Сейчас, … сейчас….
Майкл пытался отыскать доводы, но натыкался только на обвинения.
Стелла пила, а Майкл смотрел на серебристую рябь ручья, резво бежавшего с гор в долину. Стелла, соблазнившись сочной зеленью на другом берегу, перешла ручей и стала задумчиво жевать траву. Небольшой, но живой и шумный ручей оказался между отцом и Майклом.
Мысли Майкла неслись таким же потоком. Он никак не мог сосредоточиться. С таким трудом найденные доводы мелькали, словно серебристая форель, лишь плеском обозначая свое существование, и снова исчезали. Ручей был небольшой, всего-то два шага. Но Майкл чувствовал, что они с отцом словно на противоположных берегах двух разных миров, между которыми нет мостов. Тем не менее, голос отца он услышал, хоть и звучал он и, правда, откуда-то издалека.

* * *

– Где ты был? – тревожно спросила Джейн, когда, обогнув дом, он вошел на террасу.
– С отцом встречался?
– С отцом?
– Ну да. Мы же приехали сюда, чтобы с ним встретиться. Разве нет?
Джейн с тревожной настороженностью и озабоченностью смотрела на него.
– Да, конечно, – она говорила медленно, словно осторожно подбирала слова. – А где ты с ним встречался?
–  Недалеко от Змеиного ущелья, у ручья, что течет оттуда.
– Майкл с тобой все в порядке? Голова не болит?
– Да что ты со мной как с больным обращаешься!
Майкла раздражало не только обращение жены, но и туман, который так и не рассеялся в его голове. Чем же закончился наш разговор? – изо всех сил пытался вспомнить он.
– Майкл, – Джейн ласково гладила его руку, – Отец умер. Три года назад. Помнишь? Мы не смогли тогда приехать на похороны. Ты лежал в больнице. Тебе делали операцию в тот самый день. Помнишь?
Майкл недоверчиво смотрел на нее, пытаясь проникнуть в суть ее слов. События сегодняшнего утра никак не укладывались в слова Джейн.
– Ты хочешь сказать…
– Майкл, милый. Полгода назад ты попал в аварию. Сильнейшее сотрясение мозга. Иногда у тебя случаются провалы в памяти.
– Провалы в памяти… – пробормотал Майкл.
Какие провалы? Он же видел отца. Живого. И говорил с ним. Как же так?
Туман рассеивался. Постепенно Майкл вспоминал.
Перспектива провести всю свою жизнь в глуши на семейном ранчо его никогда не устраивала. И Майкл однажды ушел оттуда. Навсегда. В большом городе он начал свой бизнес, открыл авторемонтную мастерскую. Кредит был взят под залог семейной недвижимости. Но прибыли от бизнеса не хватило на то, чтобы погасить его, когда подошел срок. Пришлось продать старинную усадьбу и насовсем рассориться с отцом.
Жизнь в городе и новая работа радовали только в начале. А дальше…

– … ты хотел побывать на могиле отца, а потом принять решение, – услышал он голос Джейн.
– Поехали.
– На кладбище?
– Домой.
Джейн снова погладила его руку.
– Я поведу машину.
Дорога шла вдоль заднего двора гостиницы. У изгороди стояла Стелла. Стояла там, где Майкл ее оставил.
– Стелла…
– Что?
– Ничего. Притормози ненадолго.
Он вышел. Подошел к изгороди. Это была Стелла. Сомнений не было. Живая, реальная Стелла, его Стелла. Она снова ткнулась теплыми губами в его плечо, приветствуя его. Майкл снова обнял ее за шею.
– Стелла!? Надо же. Жива еще. Сколько ей лет, не помнишь?
– Много. Очень много.

Обратно они поехали объездной дорогой. Основную дорогу ремонтировали и на ней скапливались огромные пробки. Объездная дорога шла мимо их ранчо. После всего пережитого Майклу не хотелось сейчас там оказаться, не хотелось еще раз бередить душу воспоминаниями и тем, что случилось сегодня. Но полдня тихо тащиться в пробке тоже не хотелось. И они поехали в сторону прошлого.
Дорога новая, ее проложили уже после того, как они отсюда уехали, и она сильно изменила окрестности. Майкл с трудом узнавал места, вытаскивая из память подходящие картинки из прошлого. Но вот дорога резко завернула, и вновь закружилась голова и на мгновение потемнело в глазах. Зрение вернулось невероятно четким и ярким. И он увидел старый двухэтажный дом на пригорке. Низ был каменным, верх деревянным. Крыша покрыта новой черепицей, а в остальном все осталось таким же. Даже хозяйственные постройки вокруг дома, похоже, сохранились в том же самом виде.
Они медленно ехали вдоль низкой изгороди. Майкл смотрел, смотрел. Зеленые луга сбегали с холма к дороге и по другую сторону дома, он знал это, убегали к Змеиному ущелью. Там, на другом конце ранчо, не видном отсюда, с дороги, луга перемежались густым кустарником, росшим по берегам шумного горного ручья. Еще дальше…
Майкл мотнул головой. Что толку вспоминать, прошлое невозвратимо.
Майкл глянул на дорогу. Они стояли. Они стояли у главного въезда в усадьбу. На воротах висело объявление: Продается. Недорого. И номер телефона.
Майкл взглянул на Джейн. Она отвела взгляд от дома и посмотрела ему в глаза. Он сразу понял, что они сейчас думают одну и ту же мысль.
– Позвони, – только и сказала она.
Майкл достал телефон. Набрал номер.
– За сколько вы продаете ранчо у Змеиного ущелья?
Мелькнуло: вполне хватит, когда продам автосервис.
– Да, подходит. Я покупаю.
И тут Майкл вспомнил, что сказал отец напоследок.
– Стелла не стала есть здесь траву, потянулась на другой бережок. Там зеленее показалась. А теперь косит оттуда своим глазом, думает: не прогадала ли? Вернуться на эту сторону – всего два шага. Но это твои шаги, не мои.

Джейн тронула машину. Майкл облегченно выдохнул, с удовольствием рассматривая дом, луга, деревья, постройки, что неспешно проплывали мимо. Он снова уезжал от них. Но на сей раз он знал, не навсегда.
Спасибо отец. Ты прав. Здесь трава зеленее.