Время Лича. Глава 27. Логово Ундины

      «Что за ерунда?» - успела подумать Татда, прежде чем за спиной послышались шаги.
      Лич спешно отправила книгу обратно в нишу, и отошла от стены. С лестницы, спускался Ремдон. В его глазах плескалась мука и горечь.
      - Что там происходит, Ремдон? - спешно спросила лич.
      - Чего? Чего? - раздраженно пробурчал чародей. - Выгнали меня из комнаты! - надрывно выдохнул маг.
      - Что произошло? - повторила вопрос лич.
      - Ольм сказал, что я мешаю его выздоровлению! Она попросила меня выйти, из комнаты. Эта богиня, сейчас сидит рядом с этим потным чудовищем. Она промывает ему рану, она его трогает, и что-то нежно шепчет, своими сахарными устами, - Татда передернулась. Ремдон же стоял словно зачарованный. - Кзоржан, пырни меня своим копьем? - Ремдон подскочил к мертвецу. Скелет попятился. - Ну пожалуйста! Я тоже хочу, что бы она перевязала мои раны, а особенно кровоточащее и вырывающее из груди сердце! - Ремдон впился пальцами в багор мертвеца.
      - Уйди прочь, чародей, — прошипел скелет, грубо оттолкнув мага.
      - Что ты в ней видишь, чародей? - спросила Татда. - Она не правильная!
      - Да как ты так можешь говорить о ней? - оскалился Ремдон. - Она богиня! Она сердцеедка! Я хочу быть её рабом, её слугой, ради единого её прикосновения!
      - Тут что-то не так! - спешно проговорила лич, повернувшись к Кзоржану. Скелет кивнул. - Нужно выяснить в чем дело. Я пойду к Ольму и поговорю с ним, - едва Татда ступила к лестнице, как сразу же остановилась.
      - В этом нет нужды, лич, - хозяйка дома шла вниз, полы её платья разлетались, обнажая красивые тонкие ноги, с чистыми ступнями и аккуратными пальчиками. - Раны Ольма заживут без следа. А вот мне с тобой необходимо поговорить, - Лэри остановилась перед Татдой, улыбаясь надменной улыбкой.
      - Чего тебе?
      - Итак, - женщина плавно качая бедрами подошла к массивному столу, выудила из внутреннего шкафчика карту, и расселила его по древесной поверхности. - Ольм поведал мне о вашей беде, - Татда хмыкнула. - Благородно и отчаянно.
      - Значит, Ольм тебе всё рассказал?
      - Я хочу помочь тебе, лич, - игнорируя вопроса, продолжила говорить Лэри. - Я не очень сильна в магии, но кое-что умею. Мне удалось выяснить, что недалеко отсюда, есть омут сновидений, второе зеркало Иримии, как в Басюрхюрне.
      - Кто ты?
      - Ты могла бы проверить, куда должен пролегать ваш путь, - Лэри склонилась над картой, в которой детально была прорисована здешняя местность. - Вот здесь. - указала она пальцем. - Это низкая гора, с севера уходящая в грот. День пути тебя отделяет от ответов на твои вопросы, - загадочно улыбнувшись проговорила Лэри.
      Татда уперлась костяшками пальцев в стол, перегнулась и подалась вперед, сближаясь с лицом черноволосой женщины.
      - Кто ты?
      - Я проклятье! Как и ты! - Лэри звонко засмеялась. - Что не ожидала, лич? Но это так. Скажем так, я весьма честолюбива, и это уберегло меня от того, чтобы стать скелетом. Правда это лишило меня дюжей магической силы, но и с этим я справилась, окружив себя отменной иллюзией. В любом случае, моему теперешнему состоянию, ты можешь позавидовать… Ведь я могу быть с живыми, - женщина откинулась на спинку стула, звонко засмеявшись. - Что ж я указала тебе дорогу, можешь приступать к поискам ответов. Ведь именно это тобой движет, лич. Только ответы и ничего больше. Совсем ничего. Так сказал, Ольм, - женщина встала из-за стола.
      - Мы уйдем все вместе, - тихо прошипела Татда.
      - Нет, не уйдете. Ольм останется здесь, он ранен и ему нужна забота, на которую ты не способна.
      - Это не тебе решать.
      - И не тебе тоже, - подмигнув ответила Лэри.
      Татда отвернулась, и поспешила к лестнице. Зайдя в покои Ольма, она увидела, что дахгарец уже успел снять кожаный доспех, и тяжелые сапоги. Он лежал на широкой кровати, раскинув руки по сторонам. Тихо Татда подошла к подножию. Ольм открыл глаза, в которых лич видела блаженство и покой.
      - Ольм, - как можно мягче произнесла Татда. - Нам пора выходить в путь. Времени всё меньше и меньше. Собирайся, мы выходим.
      - Я не куда не пойду, - уверенно и сухо ответил воин. - Я устал, я ранен. Мне нужна передышка.
      - Тут творится, что-то странное. Лэри нельзя доверять! - спокойно проговорила Татда.
      - Отчего же? - разъяренно вскрикнул Ольм, резко сев в постели. - Оттого что ты так решила? Твои решения мягко скажем не идеальны — лич! - словно ругательство выплюнул Ольм. - Оттого, что она милая и заботливая? Ну уж извини, это твои проблемы, что ты не можешь быть такой! Ты гнала нас, словно тягловый лошадей, и тебя ни разу не побеспокоило, что рядом с тобой живые. Я устал, - он вновь откинулся в кровать и закрыл веки. – Уходи куда хочешь мертвячка.
      Татда развернулась и молча выскользнула из комнаты прочь. Ловким прыжком перемахнув перила, она приземлилась на пол первого этажа хижины, чуть присев на колено. В дверях стоял Кзоржан, с интересом рассматривая острие своего багра. За столом сидела Лэри, рядом с ней опираясь о край стола, стоял Ремдон. Женщина сидела с гордой, выпрямленной спиной, слегка подавшись вперед. Чародей чуть склонился, что-то нашептывая Лэри. Татда представила, какой чарующий вид открывается перед чародеем, который в данный момент заглядывал в глубокое декольте, тем более что женщина, словно напоказ, возбужденно охала, заставляя бюст изменяться в размерах, при чём в выгодную сторону. Словно не замечая взглядов, Лэри лучезарно улыбалась, своими карминовыми губами. Ремдон пылал, и облизывал сухие губы. Глаза его блестели. Татда почувствовала, как авантюрин выхватил болезненно трепещущееся сердце чародея.
      - Кзоржан! Ремдон! Нам нужно поспешить! - проговорила Татда.
      - Увы и ах, чародейка! - пожав плечами сказал Ремдон. - Я должен помочь Лэри разобраться в скором пришествии проклятья.
      - Её это не касается, - зло ответила лич.
      - Не говори так. Проклятье Иримии касается каждого.
      Татда рыкнула, и перекрутив посох в руке, бросилась к выходу, но спешно остановилась перед дубовой дверью, покрытой золотым лаком.
      «Кзоржан, останься тут. Я не узнаю, дахгарцев. Я выясню, куда меня хочет направить эта ведьма и вернусь».
      «Ты поступаешь опрометчиво, Татда», - мысленно ответил воин-скелет. - «Эмоционально и безрассудно. Остановись и наберись терпения».
      «Нет времени ждать. Будь с ними, защити их».
      «Татда! Постой!»
      Но лич, уже выскочила за порог хижины, устремляясь сквозь рощу, с выращенными вокруг странными деревьями. Она бежала, к северной части перелеска. Кзоржан, проводил её взглядом, пока быстро удаляющаяся фигура тонкой колдуньи, не скрылась в сгущающемся сумраке.

* * *

      Когда Кзоржан, скрылся за воротами дома. Лэри, спешно поднялась и приблизилась к чародею, зажимая его между столом и своим телом. Она водила своими тонкими ледяными ладонями по его затылку, её пальцы переплетались с его волосами. Молодой чародей прежде не бывавший, так близко к женщине, тяжело дышал. Его сердце сильно билось в груди. Он пытался унять свою дрожь, но ничего не мог с собой поделать, пальцы его словно онемели, как у столетнего старца. А женщина продолжала водить пальцами по его телу. Её рука скользнула по его животу, опустилась ниже. Ремдон почувствовал, как она словно случайно коснулась его. Чародей застонал, впиваясь онемевшими пальцами в талию Лэри:
      - Скажи мне, великий чародей… - шептала она томно на его ухо.
      - Всё что угодно, богиня! - выдохнул Ремдон, вдыхая сладостный аромат её кожи.
      - Ты готов отдать мне свою душу?
      - Я готов за тебя отдать свою душу. Будь со мной моя богиня! - девушка залилась звонким с мехом.
      - Конечно, мой великий волшебник. Конечно. Но прежде, я хочу тебя попросить избавиться от Кзоржана. Сейчас воин-скелет войдет сюда, обездвижь его и закрой в подполе, вот там, под лестницей, - Лэри махнула своими черными волосами в сторону центра комнаты. - Он нужен мне живым если вдруг ваша чародейка, справиться с монстром, что живет в пещере.
      До селе возбужденный Ремдон, резко отпрял, взглянув в черные, как смоль глаза красавицы:
      - Я так не поступлю! Ты меня не заставишь! - взвизгнул чародей.
      И не сказав больше не слова, Лэри впилась карминовыми губами, в губы чародея. Её пальцы намертво впились в его шею и щеки. Взгляд Ремдона укрыла, черная, как её волосы пелена. Он схватил её за плечи, неистово, преданно. Его губы искали её, словно жаждущий, ищет глоток воды, словно тонущий ищет воздуха.
      Дверь отворилась. Лэри отстранилась от чародея, выкрикнув:
      - Давай.
      Не раздумывая маг, отправил не сильный огненный шар в воина-скелета. Опыт помог мертвецу закрыться багром, шар выбил оружие, которое с треском покатилось по мраморному полу. Не успел Кзоржан броситься в атаку. Ремдон, выкрикнуло заклинание:
      - Верц… Рерб[17]…
      Кзоржана оторвало от пола, и подняло на полтора метра. Его тело сковало, он не мог пошевелиться, лишь рычал приглушенным хрипом. Пол под скелетом распахнулся. Ремдон отпустил руку, мертвец безвольно рухнул вниз. Пол снова захлопнулся.
      Ремдон улыбаясь, повернулся к Лэри. Он видел её сияющее лицо, и был счастлив стократ. Он смотрел на неё, как на божество. И одного её взгляда ему было достаточно, чтобы его сердце стучало, разгоняя кровь по артериям. Он смотрел, на свою богиню, не понимая, почему он препирался с ней. Сейчас он точно знал, что он убьет кого угодно, чтобы она улыбалась ему доброй, снисходительной улыбкой.
      - Хорошая работа, чародей! - Она коснулась своими губами уголка его губ. Он попытался впиться в свое божество, но девушка залилась смехом, отворачивая лицо. - Но.. Но.. Не торопись, у нас много лет впереди. Сейчас я пойду, успокою твоего друга наверху. Уверена, шум возни, мог побеспокоить его самозабвенный сон. А ты стой тут.

* * *

      Татда бежала на пределе своих возможностей. Мимо неё мелькали стволы деревьев. Она ловкими прыжками перепрыгивала ночные шумливые ручейки. Под ногами противно чавкало, но лич не обращала на это ни малейшего внимания. Слова, что сегодня наговорил ей Ольм, болезненными мыслями вились в её пустующей голове. Она злилась. Страшно злилась. Но злилась она на себя. Она проклинала судьбу, которая уготовила ей злую кару быть ходячей мертвячкой. Она хотела вновь быть, живой чародейкой, с чувствующей кожей, округлыми бедрами, и выступающим бюстом.
      «Холера побери эту ведьму. Магии в ней едва-едва хватит на одно приличное заклинание, а очаровывает, как повитуха. Паскуда!» - мысленно ругалась лич. - «Что за странность проклятой жить в зачарованной хижине. Что за надобность ей была помогать нам? Странная девица, не мертвячка, но и не живая дахгарка… Странная. Откуда вообще она прознала про таинственный грот, и если она хочет помочь, пошла бы со мной, указала путь. Нет, ей нужно было обворожить и привязать к себе всех живых мужиков. Шалава! Как мне идти с ними дальше? Что если они навсегда останутся в её хижине... Живой. Живой. Проклятая. Богиня тоже мне… Полоумный чародей...»
      Татда остановилась. Быстро. Стопы её чуть процарапали в мокром мхе, неглубокую черную борозду. «Стой Татда. Они как подбитые псы смотрели на неё, словно она богиня. Она не обладает магией, но считает себя проклятьем. Хм. Ода морской госпожи. Написанная чародеем с разбитым сердцем. Проклятье…. Проклятье. Дура ты, Татда! С чего в твоей тощей башке было родиться мысли, что проклятье это обязательно оживший мертвец. Тысяча лет назад — появились ожившие мертвецы… Две тысячи лет назад, Иримия, уже столкнулась с проклятьем… Но дахгарцы тогда справились. Навсегда забыв легенды о кровожадных ундин. Дура ты, Татда».
      Не разбирая дороги, лич бросилась обратно к хижине ундины. Только бы успеть.

* * *

      Ольм спал. Но его разбудил странный звук. Словно упал книжный трельяж. «Может показалось спросонья?» - подумал белокурый воин. Он осторожно коснулся лба, того места, где должен быть отвратительный порез. Но кожа была ровной, гладкой, и совершенно не болела. Ольм прислушался, услыхав, как по лестнице, кто-то поднимается.
      В комнату плавно качая бедрами, вошла хозяйка хижины. Не раздумывая, она подошла к нему, и присела на краешек постели. Очень близко присела. Настолько, что Ольму показалось, что у него кружится голова. Он счел что всему виной приторный запах жасмина, который, казалось благоухая, вскружил его голову.
      Она подалась вперед, коснусь пальцами лба. Убедившись, что с Ольмом всё в порядке. Лэри взяла в свои ладошки его лицо, пробежалась пальчиками по его шее, и затем более настойчиво по груди. Ольм вздрогнул:
      - Лэри…
      - Замолчи, - перебила она. - Я хочу быть с тобой.
      Её ладони, поползли по его животу. Холодные пальчики, проникли под рубашку, чтобы прикоснуться к его обнаженному торсу. Замурлыкав, девушка ещё чуть, подалась вперед. Она коснулась лбом его шеи, чуть выше ключицы. Пальчики выскользнув из под рубашки спешно стали расстегивать крючки. Справившись, рывком она оголила его грудь и живот, вновь припала к его телу. Её пальцы нежно гладили его многочисленные старые шрамы, и вновь появившиеся недавние порезы. Ольм слегка, прикоснулся к её плечам, осторожно провел ладонью по спине. Девушка издала блаженный стон.
      - Ольм? - она подняла не него взгляд. Он смотрел в её угольные, большие глаза. Он утонул в окрестностях, её взгляда, словно заблудившийся, беззвездной ночью, в лесной чащобе, путник.
      Не в силах справиться с охватившим его наваждением, он схватил девушку за талию, повалил на кровать и перекатился оказываясь сверху. Лэри залилась звонким смехом. Он припал губами к её шее, опустился ниже к груди. Его руки впились в её бедра, он спешно приподнимал полы её платья, чтобы ощутить её плоть. Он чувствовал себя другим, резким, настойчивым, не терпеливым, но ему было всё равно. Он хотел Лэри прямо сейчас, сию минутно.
      Наконец, он убрал подол платья к её животу. Его рука поползла вверх, от колена, по бедру, к промежности. Лэри возбужденно свела бедра, захватывая его ладонь. Рыча Ольм отодвинулся от женщины, чтобы очутиться в её ногах. Он целовал её внутреннюю часть бедра. Лэри хрипя стонала. Ольм чувствовал, как сильно его охватило возбуждение. Он двигался всё выше. Всё настойчивее покрывая поцелуями её ноги. Его пальцы, ласкали её обнаженные ягодицы: не терпеливо и яростно.
      - Ольм, - хрипло выкликнула женщина.
      - Да Лэри? - чуть оторвавшись также хрипло выдохнул Ольм.
      - Ты бы отдал мне свою душу?
      - Отдал бы!
      - Я хочу этого! Отдай мне свою душу! Будь со мной Ольм! - возбужденно выкрикнула Лэри.
      Ольм был готов отдать Лэри, жизнь, сердце, честь, всё что она бы не попросила, лишь бы быть с ней сейчас. В ногах его что-то запуталось, рядом звякнуло, машинально он глянул на край кровати, туда, где лежали его вещи. Его меч, упал на пол. Вещи лежали перемешанной грудой. Ольм прекратил ласкать, извивающуюся в его крепких объятиях женщину. Он сосредоточенно, смотрел на свернутую в трубочку, вышитую картинку живой девушки чародейки. Словно, вспомнив нечто важное, он отстранился от Лэри, присел на край кровати. Женщина обеспокоено подползла ближе, опуская ладошки на его крепкие плечи:
      - В чём дело, Ольм? - настороженно спросила женщина.
      Её бедра были оголены, кожа на лице раскраснелась, грудь возбужденно вздымалась и опускалась:
      - Я кое о ком вспомнил, - тихо прошептал он.
      - О мертвой чародейке? - спросила Лэри, но не получив ответа, заговорила вновь. - Она ушла, выполнять свое задание. На твоем месте, я не стал бы думать о ней. Она мертва, с ней всё будет в порядке, вряд ли она сможет умереть вновь. А если и умрет, то так оно и должно было бы случиться много-много лет назад, - Ольм резко вскинул голову. Внимательно смотря на сидящую перед ним, почти что обнаженную и крайне привлекательную женщину. - Ольм, мой храбрый воин, - Лэри обняла его шею, поглаживая плечи и затылок. Её взгляд, нежно блуждал по его лицу, а красные, налитые кровью, и страстью губы, шептали преданно и сладко. - Взгляни на меня! Я живая. Я же вижу, что я тебя привлекаю. Моё тело манит, мои черные локоны завораживают, моя кожа ласкает. Так будь со мной! Отдай мне свою душу, пусть эта ночь, кричит от той любви, которую мы можем подарить друг другу. Отдай мне свою душу, Ольм!
      Она подалась вперед, к его губам, за мгновение до поцелуя, Ольм резко вскочил на ноги, спешно, отстраняясь от женщины:
      - Нет, Лэри! Я так не могу с тобой поступить. Я думаю, о моей чародейке!
      
* * *

      Татда влетела в хижину, ярко и эффектно. Дверь, со скрежетом вынесло в помещение. Она бросилась рывком, сразу же к центру странной залы. Первое, что увидела Татда, озлобленное и словно чужое лицо Ремдона. Лич направила навершие посоха на выбитую дверь?
      - Орсьтот…
      Дверь поднялась воздух. Внимая резкому взмаху посоха, дверь ровным броском, рухнула на Ремдона, так и не дав тому начать читать заклинание. Татда спешно взглянула в авантюрин, сердце чародея билось. Он лежал придавленный, без сознания. Лич побежала по лестнице. Влетела в комнату.
      - … Я думаю, о моей чародейке! - услышала она слова Ольма, обращенные к Лэри.
      Татда остановилась, смотря, на молодого белокурого воина. Она видела, как он повернувшись на шум, посмотрел на неё. Как его лицо расплылось в улыбке. Она видела, как он сделал шаг к ней, к Татде, навстречу.
      - Зря ты пришла сюда, лич! - прошипела Лэри. Она стояла рядом с кроватью, сгорбленная с перекошенным от злобы лицом. Некогда былая привлекательность, теперь казалось уродством.
      - Высоко же ты забралась, ундина! - также ядовито прозвенел металлический голос Татды.
      - Высоко, - подтвердила ундина.
      - И хижина твоя, сокрыта, печатью иллюзий. Наверное, могущественный чародей, мог решиться на сохранение проклятой твари, появившейся более полутора тысяч лет назад. А может не опытный, а сильно влюбленный?
      - Я проклята, также как и ты!
      - Ты покусилась, на то, что принадлежит мне!
      - Тебе ничего не принадлежит. Даже твоя жизнь. Мы все принадлежим проклятью!
      - Ты покусилась на моих друзей!
      - Твои друзья, в данный момент, с удовольствием, размозжат твою полусгнившую черепушку!
      За спиной Татды, послышался треск. Лич не успела обернуться, как ей в спину, влетел раскаленный огненный шар, изрыгающий искры, кислотного яда. Татда упала, взгляд затуманился. Она совсем забыла, какой дюжей силой обладают, живые, охваченные властью ундин.
      - Твоя душа, принадлежит мне, Ольм. Хочешь ты того или нет!
      Визжа Лэри бросилась на Ольма, выставляя перед собой острые когти. Её волосы, некрасивыми космами, взлетали в такт её прерывистому бегу. Рот открылся в перекошенном злобном оскале. Ольм не раздумывая присел, охватил Лэри за талию, отбросил от себя. Та перекатилась через голову, и углубляя когтистые пальцы в пол, зашипела на Ольма.
      Татда, очнулась быстро. Успев перекатиться на спину, за секунду, как очередной шар, коснулся пола, в том месте где был её череп.
      - Орсьтот…
      Махровое покрывало с широкой постели, словно призрачный дух, перелетел через всю комнату, набрасываясь на Ремдона.
      - Омон! - взревел Ремдон.
      Пламя полыхнуло в ладонях чародея. С пальцев сорвался оранжевый сгусток испепеляющего света. Плед покрылся копотью, и наполнил комнату запахом паленой шерсти. Шар угодил в центр покрывала, прожигая аккуратную круглую дыру. Но и остатка ткани, хватило, чтобы наброситься на лицо чародея. Татда перекатилась через голову, поднялась на ноги. Взмах навершием посоха. Глухой удар, и болезненный стон. Ремдон сидел на коленях, выплевывая на подушки сгустки крови. Татда схватила чародея за горло, поднимая его в воздух. Ремдон захрипел суча ногами. Шипящая на полу Лэри замолчала, взгляд её полыхнул бессильной яростью.
      - Ты не убьешь его, лич! Не убьешь! Пока он жив, он под моей властью, он всегда попытается тебя убить! Что же сделать бедной мертвой чародейки? - плюясь, вязкой слюной рычала сквозь зубы ундина.
      - Действительно что? - наиграно спросила лич, наблюдая как Ремдон, даже сквозь зажатое горло, пытался читать заклинания. - Ты мне не оставила выбора, ундина! Я выбью из него твою волю!
      - Ты не посмеешь! - взревела Лэри.
      - Ты забыла! - повышая голос прозвенела лич. - Каждое новое проклятье — сильнее предыдущего!
      - Нэсеглавэ Олва…
      С авантюрина поплыл нежно рассеянный зеленый свет к лицу Ремдона:
      - Нет! - взвыла ундина, кинувшись на Татду.
      Ольм снова схватил Лэри за талию, отбросив ведьму на пол. Тем временем, зеленая дымка окружила, хрипящего Ремдона. Он взвыл, глядя как его богиню, бесцеремонно бросили на пол. По его подбородку стекала струйка вязкой крови. Маячивший свет, просачиваясь, в нутро чародея, выковыривал остатки воли. Власть ундины быстро таяла, взгляд чародея, осмысленно сосредоточился на Татде. Лич устало опустила руку, чуть отбросив от себя живого чародея и устало облокотилась о стену. Она чувствовала, как магический фон, синего огня, устало держал её плоть. Лич наблюдала, как Ремдон сел на пол, как ошарашенно крутит головой.
      «Ну, давай же…. Скажи хоть слово… Мне удалось не сделать из тебя своего раба?» - мысленно молила лич.
      Ремдон прекратил крутиться, и ощупывать свое лицо. Он посмотрел на Татду, внимательным с прищуром взглядом.
      - Вот ведь, ведьма! - внезапно прокричал чародей, переводя взгляд на ундину. - Холера тебя побери! Откуда ты вообще такая дрань взялась?
      - Где Кзоржан? Говори! - приказным тоном скомандовал Ольм. Лэри зашипела, некрасиво кривя губами.
      - Ой! - выдохнул Ремдон. - Это моя вина.
      Чародей вскочил на ноги и бросился вниз по лестнице. Татда, мысленно облегченно выдохнула, торжествуя, что не сделала из живого чародея ходячую марионетку. Ольм, грубо намотал волосы ундины себе на кулак, рывком поднял её ноги, и поволок в след за Ремдоном. Татда шла рядом.
      В широкой зале, Ремдон помогал Кзоржану выбраться из заточения. Чародей без устали твердил, безостановочным текстом:
      - Прости! Сам понимаешь! Магия! Все дела! Я не специально! Ундина попутала!
      Кзоржан по обычаю молчал, не свозя злобного взгляда с брыкающейся женщины в черном легком платье, с боа из шкурок куниц. Ольм, грубо посадил женщину на пол, та продолжала вырываться.
      - Как её убить? - спросил Ольм. Он чуть отступил назад, нога ундина пролетела мимо голени белокурого воина.
      - Нужно провести обряд очищения сердца от скверны. В момент смерти, ундины превращаются в воду. Если грязная вода попадет в водоем и там покупается молодая девушка, проклятая вода ундины захватит её тело, - пояснил чародей. - Ну-ка. Кто-нибудь, дайте мне нож, нужно добраться до сердца.
      Не успел Ремдон осмотреться, как воин-скелет ловким броском подскочил к ундине. Багор прошел насквозь, её груди, появляясь со стороны спины. Ундина захрипела, выгибаясь. В глазах застыла мука, очертания стали резко меняться. Костлявые пальцы скелета, проникли в рану. Кости захватили, что-то мягкое, слегка трепыхающееся. Рывком и с треском рвущейся плоти, он выдернул её сердце из груди. С разорванных вен и артерий выплескивалась кровь, прям на белую пушистую шкуру, расстеленную по полу. С кисти скелета капала багряная жидкость. Ремдон охнув, коснулся сердца ундины:
      - Я освобождаю тебя от проклятья! Спи спокойно, Лэри! Шалетыа Тыменза[18]!
      Сердце покрылось огнем, сгорая и пенясь, остатками крови. Тело ундины рухнуло на пол. Последний вздох. Её тело расплескалось, лужицей воды.
      - Лэри свободна, - немного грустно проговорил Ремдон. Кзоржан настороженно взглянул на чародея. - Я в порядке! Просто она была, первой женщиной которая меня поцеловала. Я конечно понимаю, ей нужна была моя душа, чтобы питаться моей энергией, и чтобы я её защищал. Но всё равно она моя первая!
      - Глупейшая сентиментальность! - сухо ответил Кзоржан. - Сними шлюху. За пару золотых, она полностью поменяет твое мировосприятие.
      - Что ты знаешь, скелетина, - поморщившись ответил чародей.
      Ольм осмотрелся, выискивая взглядом Татду. Её не было в зале. Воин перепрыгивая несколько ступеней, бросился в комнату наверху. В его спальне, он увидел её, сидящую на краю постели. На её коленях, лежал вышитый в башне чародеев, её лик. Ольм осторожно подошел к личу, сев рядом.
      - Моя милая, чародейка! - обратился он к Татде. Она осталась не подвижна. - Прости, за то, что наговорил вещей, не достойных речей мужчины. - Татда молчала. - Знаешь, когда она пришла в спальню, и когда просила отдать ей душу. Я не смог этого сделать. Моя душа принадлежит только мне. А мои мысли и чувства, отданы тебе, чародейка. - Татда медленно перевела взгляд на Ольма. Он сидел сильно ссутулившись, раскаиваясь. Но заметив, что на него обратили внимания, встрепенулся. - Ты простишь меня? - Татда медленно кивнула. - Хорошо, - кивнул в ответ Ольм, снова переводя взгляд перед собой. - Моя милая, чародейка? - воин убедился, что на него продолжают смотреть. - Я помню свое обещание… Но я всё равно хочу знать, твоё имя?
      Татда фыркнула, вскочила на ноги, и спешно выскочила из комнаты. Ольм улыбнулся.
      - Почему у меня такое ощущение, будто меня били ногами по лицу? - спрашивал сам себя Ремдон, ощупывая свое лицо, и тяжело шевеля нижней челюстью.
      - Ты споткнулся и упал… - проговорила мимо прошедшая лич.
      - Мммм… - потянул чародей, продолжая щупать свои разбитые губы. - Видать здорово приложился. Ничего не помню. Вот, чертовская магия.. Надо же так ундина попутала, - бормотал чародей.

Заклинания:
      [17]. Верц… Рерб — сковывающее заклинание. Также позволяет чародею, перемещать объект в кукую угодно сторону и высоту.

 - Орсьтот — отбрасывание препятствия.
 -  Омон — заклинание первородного огня.
 -   Нэсеглавэ Олва — Поглощение воли живых. Превращает в бездумную марионетку, того кого коснулось заклинание.