Глава XIII Клеверная застройка

После назначения на должность руководителя мастерской номер два Львова обрела себя. Ведь она была тот человек, которому совершенно не нужна никакая руководящая работа; и востребованность, которой она могла похвалиться раньше, теперь приносила пользу. Всё же взяв в свои руки управление мастерской, прежде неоднократно отказываясь от этого, она спасла сложившийся не за один год коллектив от расформирования.
Нормальной работы, к тому времени в институте не было. Райкин понимал, что ему нужно сохранять институт. Ведь, только благодаря ему, он мог и сам жить, снимая сладкую, сочную пенку, пусть и не с таких многочисленных объектов.
Сам коллектив второй мастерской, не будучи разбит на бригады, представлял собой один целый, хорошо отлаженный механизм, который мог работать и без руководителя, настолько он был отлажен и сплочён. И по этой причине можно было брать объект любой сложности. Не зная каких-то не знакомых моментов, с которыми не приходилось сталкиваться архитекторам мастерской ранее, они все советовались друг с другом, принимая решение совместно. Кто-то может не согласиться с таким принципом руководства. Но именно он был самым уместным в то, сложное время, в которое надо было выживать. И это были не страшные, девяностые годы.
Получив через тендерный отдел предложение по новому объекту. Львова, обсудив со своими ГАПами условия, сроки, и объемы данной работы, решилась взять реконструкцию здания газеты «Правда».
Объект, требующий определенных реставрационных знаний, в какой-то степени являющийся и научной работой. Ведь это здание было построено в начале тридцатых годов, и было памятником архитектуры, ярким представителем Московского конструктивизма.
Это был госзаказ. А это могло говорить только о сжатых сроках проектирования, применении жесточайших штрафных санкций, и соответственно, как довесок ко всему – полного непрофессионализма со стороны службы заказчика.
Саше эта затея напоминала историю с реконструкцией здания общежития и гостиницы, при академии народного хозяйства.
Львова знала об этом сходстве, и поэтому часто советовалась с Сашей. Он, к тому времен уже заканчивал свой объект, а вторая мастерская только начинала. И, если Саше удалось обойтись без специалистов по реставрации, то Львовой это было невозможно осуществить: её объект был памятником архитектуры. Поэтому ей в помощь Райкин выделил руководителя, искусственно созданной в институте, реставрационной мастерской. Та, по его просьбе, консультировала архитекторов, и конструкторов второй мастерской.
Это был один из немногих специалистов, приведенных в институт Райкиным, который действительно соответствовал ожидаемым от него требованиям. Она отличалась приветливостью и улыбчивостью. Но, также улыбаясь, могла послать человека. И если этот человек был очень мнительным, то действительно вставал и шёл туда, даже и не догадываясь о том, что и она была, как и все посылаема, и вовсе не обижалась на это, даже и не пытаясь идти в том направлении.
Но, больше всего ей не помогал в этой работе главный инженер института Лышкин. Делал он это, как истинный непрофессионал, всячески не проявляя к ней никакого интереса. А именно: не проводя совещаний, не давя на заказчика, не предлагая своих, принципиальных, конструктивных решений. Иными словами, его не помощь очень помогла Львовой, в первую очередь – невмешательством. Ведь иногда так важно просто не вмешиваться, для того, чтобы не сбить с толку понимающих, что они делают людей, своими неграмотными предложениями.
Кто его знает, то ли он сам понимал, что ничего не понимает в своей должности, то ли ленился, но именно такой его стиль работы, помог многим в институте выполнять новую для себя работу, на незнакомых им ранее, как проектировщикам, объектах.
Единственным минусом в его трудовой деятельности могла являться лишь только сама сумма его зарплаты, которая тратилась только лишь на его невмешательство. В наши дни, во многих организациях имеются такие люди, которые своим присутствием позволяют держать людей в тонусе, заставляя работать энергичнее и быстрее, двумя простыми способами. Первый, это потребность зарабатывания больше денег, чтобы прокормить нахлебников. И второй, это маячащий постоянно перед глазами пример удачливого руководителя, к которому надо стремиться каждому.
 Приключений у Львовой с этим проектом было не меньше, чем у Сашы с его реконструкцией. Но, удача не покинула Львову. Она, так же, как и он, когда-то, смогла получить всю сумму выделенных договором на проектирование денег. С той разницей, что заказчик по реконструкции здания газеты «Правда», в итоге подал в суд на институт, в отличие от академии народного хозяйства, где всё закончилось мирным путем.
Но все эти судебные разбирательства были вызваны не плохой работой проектировщиков, а в первую очередь, отсутствием таковой со стороны Лышкина. Там, где нужно было проявить мужество, и надавить на заказчика, заставив его работать с документацией, проявлялась беззаботность и безразличие. В итоге, заказчиком делалось всё, чтобы лишить возможности проектировщиков двигаться дальше. Сроки срывались самим заказчиком, но потом, им же выгодно были использованы против проектного института.

Львова довела проект до конца.
Но, сейчас, когда работа была в самом разгаре, Райкин решил замутить любимую тему об участии в выставках. Выбраны были естественно те мастерские, где оказалось больше всего интересных, необычных объектов. Вторая, четвертая, и конечно седьмая, идущая всегда впереди всех, только лишь благодаря своему грамотному и всесторонне развитому руководству, умеющему выдавать желаемое за действительное.

* * *

Это была риэлтерская выставка. И она проходила не в Москве. Раз в год её организовывали в Санкт Петербурге.
Райкин почему-то очень следил за участием своих представителей во всяческих, подобных выставках. И если в прошлый раз он занимался окучиванием Европейского рынка, то теперь, опустившись с небес на землю, решил быть скромнее, и принялся за Россию. Поехали не неё главный архитектор института, Опле, руководители четвертой и второй мастерских, Саша Шумейко и Львова.
И, чтобы отвечать за порядок, и все административные вопросы Райкин отправил с ними своего референта Асю, с которой у Саши были дружеские отношения после командировки в Барселону и Бильбао.
В обязанности архитекторов входило, как и в прошлый раз, стоять у стойки павильона проектного института, разговаривать с посетителями выставки, рассказывать о проектах. Работа, в общем, довольно-таки простая. Старшим в их коллективе, была Опле, как главный архитектор института, человек организованный, творческий, креативный, умный и умеющий говорить долго, упрямо и ни о чём. Причина этого заключалась в том, что Опле, старалась изо всех сил, порою тренируясь ночами перед зеркалом, заучивая тексты, отрабатывая мимику, но забыв о главном, о том, что во всём этом шоу нет смысла, глубины, логики, а главное - никакого опыта. Она играла свою должность, не умея ею жить, как и подобает простым людям, в отличие от актёров.
Ася подменяла всех на время обеда, и помогала решать вопросы, связанные непосредственно с самим Райкиным, напрямую, по телефону.
Саша и Львова, всю свою жизнь проработав проектировщиками, легко разбирались в том, что происходит вокруг, имея колоссальный опыт общения с заказчиками, в отличие от двадцати семилетней Опле, за плечами которой были десятки не построенных, но очень современных и несомненно важных, градостроительных концепций, в разработке которых она просто принимала участие, не являясь их автором.

Институтский павильон располагался, как раз слегка наискосок от того места, где, начиная с двенадцати часов дня и до самого закрытия, выступали стриптизёрши. Это было чисто по-Питерски, с неким размахом, юмором и капелькой секса, придавая оттенок, какой-то интриги, или игры. Их было двое, и они менялись, каждые сорок минут.
Девушка, у вертикального шеста очень старалась, снимая с себя частицы своего, небольшого гардероба, медленно и томно, и лишь только, когда музыка увеличивала свой ритм, ей приходилось, явно против своей воли, убыстряться. Чёрное каре, на её голове, тогда развевалось во все стороны.
- А вы знаете Мария Михайловна, зачем женщины красят волосы в чёрный цвет? – спросил Саша, одновременно, внимательно разглядывая раздевающуюся под музыку, явно крашеную блондинку.
- Нет. Откуда мне знать такие вещи Александр Александрович!? – улыбаясь, одними глазами, ответила Львова.
- Женщины красят волосы в черный цвет только лишь для того, чтобы не ронять айфон в унитаз, - заверил её Саша.
Стрептиз, несколько смягчал впечатление гостей выставки от представленной на ней недвижимости, проводя некую паралель между архитектурой и сэксом. От этого выставка казалась ещё интересней. Даже парковка при комплексе выставочных зданий была сама по себе необычна, так, как вместе с множеством припаркованных на ней машин, стояла и огромная, дизельная подводная лодка. Большое количество людей ходило по павильонам. Помимо риелторов, среди толпы всевозможных производителей строительных, и отделочных материалов, депутатов, мэров и прочей шушеры, были и случайные городские сумасшедшие, которыми, как известно, славится не один только славный город на Неве.
- Добрый день. Скажите, пожалуйста, вы ведь проектируете ещё и малоэтажные объекты с инфраструктурой к ним? – произнес подошедший к Саше молодой человек, лет двадцати пяти, одетый в тёмный костюм с галстуком, сжимающий у себя в руках какой-то буклет.
Саша в тот момент стоял за импровизированным ресепшеном, о чём-то оживлённо разговаривая с Львовой, время от времени поглядывая за девушкой на шесте. Поэтому, будучи сильно занят делом, он и не сразу понял, о чём именно спросил их молодой человек. Ася сидела на кресле, в сторонке, рассматривая какой-то архитектурный журнал.
- Простите, что вы сказали? – переспросил Саша.
- Я говорю, что у вас на мониторе крутится ролик с рекламой ваших объектов. И там есть проекты детских садов, школ, жилых многоэтажных домов, застроек, но нет коттеджей, или хотя бы малоэтажных жилых комплексов, - несколько дополнил, свой вопрос, молодой человек.
- Малоэтажных нет, - развёл руками Саша.
- Но мы проектный институт. И соответственно можем запроектировать всё, что угодно, - поправила его Львова.
Она хорошо запомнила инструктаж, перед поездкой на выставку.
- «Нужно всеми силами отхватить хоть какой-нибудь заказ. Всё равно, что. Запомните, мы проектный институт, и можем проектировать всё, что угодно. И если на демонстрационном материале не присутствует что-то, то это вовсе не значит, что мы этого не делали, или не умеем», - инструктировал их перед отъездом Райкин.
Молодой человек, который уже думал уходить, замялся и, видимо принял решение остаться для серьезного разговора, произнёс:
- Вы знаете, это очень хорошо, что вы можете проектировать всё, что угодно. Это-то мне и нужно.
- А какие у вас требования? – спросил Саша.
- Да у меня собственно и нет никаких требований.
- Тогда какими судьбами вас занесло в наши края? – спросила Львова, покосившись в сторону Опле, которая сидела обособленно в комнате–аквариуме созданной из сплошных витражей, и от этого полностью просматриваемой. У неё был гость и они о чём-то беседовали.
В этом непроизвольном взгляде скрывалась какая-то жалость о содеянном.
- Понимаете ли. У меня есть проект, да собственно вот он, - молодой человек положил на ресепшен свой буклет, но слегка придерживал его рукой.
- Простите, как нам вас называть? – взглянув на Сашу Львова.
- Алексей. Зовите меня просто Алексей.
- А скажите, пожалуйста, кто вы по профессии? – посмотрел на Львову Саша.
- Я занимаюсь системами отопления, но закончил литературный институт.
- Надо же, как интересно! – заинтересовался Саша.
- Так вы писатель? – улыбнулась Львова.
- Нет. Это всё не имеет никакого отношения к тому, что я хотел бы сейчас с вами обсудить.
- Ну, что ж. Интересно. Интересно. Весьма интересно, - попытался отобрать у него буклет Саша.
- У меня тут так называемый город будущего. Точнее это моё видение его, - торопясь и даже несколько заикаясь от этого, начал скороговоркой Алексей, что есть сил, вцепившись в буклет.
Всё это время Ася стояла в стороне, без особого интереса, наблюдая за развитием событий.
- То есть это ваше личное видение данного вопроса. И в чём же оно отличается от, так сказать, общепризнанных решений? – сделал акцент на слове ЛИЧНОЕ Саша.
- Я предлагаю совершенно другой подход к заселённости населенных мест. Дело в том, что нельзя, не допустимо, когда люди живут на головах друг у друга. Это по меньшей степени неправильно. Нужно не сосредотачивать население, а наоборот, как только возможно равномерно распределять всех по земле. Я придумал клеверную застройку. Потому, что она, словно листочки клевера в плане, - сказал Алексей и, раскрыл свой буклет, где-то в середине, где всё, что он сказал, было очень подробно, с помощью компьютерной графики, показано.
В нём имелись картинки сверху, чуть ли не из космоса, красивые виды на уровне человеческих глаз и какие-то схемы с таблицами полными расчётов. Иными словами, работа была проведена колоссальная. Но в этом буклете не было только проработанных фасадов и планировок зданий, а также подробного генплана с пожарными проездами. Буклет представлял собой набор красивых, пусть и подкреплённых расчётами, всего лишь навсего картинок.
- А почему именно Клевер? – поинтересовалась Львова, начиная понимать, что дальше будет тяжелее.
- Послушайте, я пойду, пообедаю, пока вы с молодым человеком общаетесь, - сказала Ася, и удалилась в сторону столовой.
- Потому, что всё в этом мире должно быть натурально. Дело в том, что в наших краях этот цветок очень распространён, и только поэтому я выбрал его.
- Но у нас есть помимо его ещё много других цветов и растений. Например, колокольчик, или одуванчик, - сказала Львова.
- Нет, понимаете ли, это всё не то. Мне важен рисунок листика. И другие из-за этого совершенно не подходят под мою концепцию
- А в чём же состоит ваша концепция? – спросил Саша.
- В том, что множество распределённых радиусом, по форме листа Клевера таунхаусов, в сочетании с отдельно стоящими домами, имеют внутри себя всю инфраструктуру. И школы, и сады, и парикмахерские, магазины, кинотеатры. Все они не более трёх листочков, городских формирований, сидят на одном стебле-дороге, соединяющем их между собой. И так бесконечно долго. Ровно столько, сколько нужно для того, чтобы расселить всех нуждающихся в жилье.
- Понятно. Понятно, - произнес Саша и покосился, сначала на Львову, а потом в сторону Опле, которая в данный момент о чём-то оживленно разговаривала с очередным своим гостем, пойманным при вылазке наружу из стеклянной клетки.
Львова, взглядом дала понять, что пора заканчивать с этим градостроителем. Саша и сам уже понял всё про Алексея, но не знал с чего начать, попробовав так:
- Алексей, а скажите, пожалуйста, чего бы вы хотели от нас?
- Мне нужны проектировщики. Я сам не умею проектировать. Я буду являться лишь автором концепции. Мне не надо славы автора архитектурных решений. Я претендую только на авторство градостроительного, планировочного плана.
- А как же на счёт архитектурно-строительных норм? – спросила Львова, пытаясь как-то помочь Саше.
- Ничего страшного, я не собираюсь их нарушать.
- Но, если вам сильно повезёт, и вы найдете инвестора, то он заставит вас увеличить этажность хотя бы этажей на двадцать, как минимум и тогда вся ваша идея из-за инсоляции летит к чертовой матери, - коварно завернул Саша.
- Не может быть. Никто не сможет меня переубедить в количестве этажей в моём проекте.
- Понимаете ли, уважаемый Алексей, это деньги. А их платит инвестор и поэтому диктует свои условия, - вздохнула Львова.
- Но, хорошо, а как же тогда искусство убеждения? Я умею убеждать. Я могу убедить кого угодно, - уже с некоторой дрожью в голосе, произнес Алексей.
Саша посмотрел с какой-то тоской во взгляде в сторону аквариума. В нём завершалась беседа с клиентом и тот, видимо в скором времени собирался выходить на волю. Надо было ловить момент. Львова, каким-то шестым чувством понимала, чего хочет предпринять Саша, и пыталась при первом же случае подыграть ему в его начинании.
- Вы знаете Алексей, среди нас сегодня, как раз присутствует специалист высокого класса, как раз то, что вам и нужно - градостроитель. Это наш главный архитектор института Ирина Боруховна. Она обладает колоссальным опытом проектирования планировок городских образований, - втянулась в спасение от беглого шизофреника Львова.
- И у неё огромнейший опыт проектирования градостроительных планировок. Ей приходилось сотрудничать с многими европейскими архитекторами, - дополнл Саша.
- А где же она?
У него вновь загорелись глаза. Ведь он стоял на грани разрешения всех своих градостроительных проблем.
- Вы знаете, она как раз находится здесь, среди нас, вон в том стеклянном помещение и сейчас, как только она освободится, в вашем распоряжении, - произнес Саша.
- А может, не будем беспокоить ее? – спросила Львова Сашу.
- Нет, я думаю, что ради такого серьезного начинания, всё же стоит её потревожить.
В этот момент присутствующие в стеклянной комнате, поднялись из-за стола. Саша попытался, поймав взгляд Опле, передать ей своим выражением лица, то, что у них появился очень серьезный и значимый для института клиент.
Наконец стеклянная дверь открылась и из неё вышли оба.
- Очень приятно было с вами пообщаться, - сказал мужчина в костюме, выходящий из комнаты.
- Аналогично. Ждём с вашими проектами в Москве у нас в институте! - произнесла Опле.
- До свидания, - сказал мужчина.
- До встречи, - с надеждой в голосе, пропела главный архитектор.
И тут же, спросила Сашу:
- Что тут у вас такое происходит?
- Ой, Ирина Боруховна, понимаете, у нас как раз ваш клиент, - признался Саша.
- Да. У него как раз градостроительные проблемы. Это то, с чем вам больше всего приходится сталкиваться, - дополнила, Львова.
- Вы проектировщик? – спросила Опле, Алексея.
- Нет. То есть да. Точнее я автор идеи.
- Какой идеи?
И с этими словами они скрылись за стеклянной дверью переговорной-аквариума.
- Кажись, избавились, - с облегчением сказал Саша.
- Да. Теперь часа два можем жить спокойно. Но за последствия я не отвечаю!
- Ничего страшно. Она должна выговориться. И тогда вечер у нас будет спокойным, - заключил Саша.
Первые минут сорок Саша и Мария Михайловна наблюдали мирную беседу, но, начиная где-то с сорок первой минуты, они то и дело, стали ловить на себе злобный взгляд Опле. Когда же пошёл второй час, стало видно уже не вооруженным взглядом, что главный архитектор начал применять запрещённые приемы по удалению собеседника из поля зрения. Это были попытки закрыть его буклет, лежащий перед ней на столе, невольное движение руки по имитации стряхивания невидимого мусора с юбки, явно с целью изобразить желание экстренно подняться. Но противоположная сторона, будто ничего и не видела. Точнее, не хотела ничего замечать.
Наконец, Опле не выдержала и встала. По движению её губ, можно было прочитать следующее:
- Ну, всё, я больше не могу вам выделить ни минуты. Все мое время, к сожалению, закончилось.
Встал за ней и Алексей. Она, мягко, и совершенно не навязчиво, наступая на него, медленно, шаг за шагом, пыталась выдавить собой молодое дарование из аквариума. Но её же ненавязчивость выходила ей боком, так как практически не приводила ни к какому результату. И вскоре Саша поймал её, молящий о помощи взгляд.
- Мария Михайловна, я пойду спасать Ирину Боруховну. А то совсем ей тяжело видимо приходится с гениальными людьми.
- С Богом, - поддержала Львова.
Саша подошёл к витражной двери и резко открыл её с словами:
- Ирина Боруховна, вам уже надо идти на симпозиум в конференц-зал. Я надеюсь, что вы не забыли?
- …И я вам настоятельно советую изучить градостроительные нормы, - закончила фразу, Опле.
Она, высвободившись из плена, вырвалась на свободное пространство, вздохнув полной грудью, пошла куда-то вдаль и боком, схватив на ресепшене стопку из каких-то бумаг, явно не её.
- Ирина Боруховна, - крикнул ей вдогонку Саша.
- Что? – на ходу спросила она.
- Конференц-зал не в той стороне!
- А. Ну да, - на лету резко сменила направление Опле.
Алексей стоял на месте задумчиво. В правой руке у него был раскрытый ближе к концу буклет. Взгляд был потерян. Наконец он справился с собой и произнес:
- А скажите, пожалуйста, дело в том, что я не успел спросить Ирину Боруховну, как мне быть дальше?
- Как же так? Вы не спросили самого главного, - наигранно возмутилась Львова.
- Я теперь и не знаю, что вам делать, - добил Саша.
- А вы бы мне что посоветовали?
- Я? Я бы посоветовал вам поступать в архитектурный институт.
- Вы знаете, и я тоже об этом думал. Но, как-то всё не до этого было.
- Но, теперь, я думаю, у вас появилось желание? – с надеждой в голосе, поинтересовалась Львова.
- Да. Ирина Боруховна мне очень помогла. Передайте ей огромное спасибо.
– Обязательно передадим. Я думаю, что ей будет очень приятно. - До свидания, - опять погрузившись в задумчивость, произнёс Алексей, на этот раз, сделав первый шаг в сторону от павильона.
У Саши зазвонил телефон. Он снял трубку.
- Этот шизофреник ушёл?
- Да ушёл, а что у вас там случилось? Что-то не так? – спросил Опле, Саша.
- Спасибо вам конечно огромное за такой сюрприз. Я готова убить кого-нибудь сегодня.
- А я, если честно, то подумал, что вы с ним нашли общий язык. Всё-таки в одном направление специалисты.
- Да он несёт чушь! Бред какой-то! Он шизофреник! – возмущенно продолжала Опле.
- А что случилось? Такой симпатичный молодой человек. Неужели он болен?
- Да это полная шиза. Где вы его взяли? Неужели сразу не видно было, что он полный улёт?
- Нет, мы ничего и не заметили. Такой у него замечательный проект был. А о чем ты так долго с ним говорила?
- Сволочи! Чтоб у вас заказчики всегда только такие и были.
- Ругается? – спросила Львова.
\- Ещё как!

И только девушка у шеста продолжала свой танец с новой силой, уже успев отдохнуть сорок минут после сменившей её блондинки.