Это был пьянящий восторг

Я ехала на семинар в Чехию с единственной, абсурдно узкой целью — выпить вина с живыми грузинами на площади в Брно. Звучит нелепо, но разве у всех больших приключений есть логическое объяснение? Зачем ехать в Моравский регион ради грузин? Затем, что именно эти ребята стали моим спасением в те душные, пыльные майские вечера, когда воздух тяжёл от весенней жары и лёгкой тоски.

Я слушала много историй о вечной ненависти грузин к армянам. Поэтому готовилась к маленькой личной конспирации. Но всё стало предельно ясно в первый же день, когда мне выдали бейдж с гордой фамилией «Авакьян». Ни спрятаться, ни скрыться. И знаете что? Это оказалось самой глупой предвзятостью в моей жизни.

На второй день, уставшие, голодные и счастливые, мы шли к трамваю, болтая на смеси русского, английского и чего-то своего — придуманного по ходу. Мы смеялись, строили планы и знали точно — вечер принадлежит площади Свободы и фестивалю моравских вин.

Я уже заочно влюбилась в одного парня — с добрыми глазами, в которых пряталась грусть, и голосом, мягким как тёплый плед. На секунду мне даже показалось, что я готова поверить в курортные романы. Но у меня, как всегда, талант — мой грузин мечты оказался женатым. В двадцать четыре. В наше время! Женат в 24 — это или романтик, или полнейший безумец.

От такого удара я даже вина пить не захотела. Планировала провести вечер в одиночестве, с гитарой и свечами. Но мой внутренний, пока ещё не распустившийся алкоголик шепнул: «Зачем ты вообще сюда ехала? За грузинами и вином, помнишь?»

Я выдохнула, подвела глаза, сделала губы цвета граната и с воинским настроем шагнула навстречу вечеру.

Честно? Вино я никогда особо не любила. Лучший алкоголь в мире — кыргызский коньяк «Бишкек». Но, видимо, сама атмосфера праздника сделала меня слабой. Чехи в красных чулках на сцене, мужчины, распевающие «Батарейку» Жукова, свет гирлянд, запах мая — всё это скользнуло в голову и сказала «пей».

Я пила. Литрами.

Метр пятьдесят пять в росте, крошечная девочка, впервые в жизни пьющая вино так, как будто пытается запастись на всю жизнь. И я пела «Батарейку», обнималась со случайными людьми, а потом — вжух! — и я уже у хостела. Рядом — он, мой женатый грузин, тихий герой разбитой мечты.

Домой я вернулась к пяти утра. Даже не вернулась — вломилась. Соседи спали, не слышали стук. Потеряв надежду, я села у двери и стала переписываться с мамой, которая уже начинала подозревать, что ребёнок чересчур бодрый для столь позднего часа.

А потом по лестнице вверх пополз кто-то — пьяный, как и я. Когда он добрался до моего этажа, я ему дружелюбно помахала. Видимо, идея ползти дальше его не вдохновила, потому что он просто сел рядом и начал медленно, как во сне, говорить что-то на чешском. Я, естественно, ничего не поняла, но это и не требовалось — главной задачей было просто посидеть вместе.

Наконец, дверь открыли. Последовали длинные отчитывания, подозрения в сторону грузин и тревожные взгляды соседей.

А утром, пересматривая галерею на телефоне, я поняла, что два часа моей жизни выпали в чёрную дыру. Я сама себе отправляла видео, где на английском признавалась в любви друзьям. Учила грузинский на площади так громко, будто силой голоса надеялась впитать язык в кровь. Отказывалась идти с соседями гулять и доказывала тому самому грузину, что Бога нет.

Видимо, вино превращает меня из скромного агностика в оголтелого атеиста. Но хотя бы не ругалась и не приставала ни к кому — это уже успокаивало.

Так что да — Моника цель поставила, Моника цель выполнила. Грузины, вино, песни, романтика с привкусом горечи — можно вычёркивать.

На прощание мы обнялись, сделали фото. Я чуть не расплакалась — потому что помимо вина были ещё пять дней, наполненных жизнью. Мы случайно попали в гей-клуб, стояли на самой высокой башне Брно, я впервые набралась смелости и сыграла на площади песню в пижаме, под гитару.

Маленькая жизнь — уместившаяся в одну неделю.

В путешествиях всегда так. В чужом городе можно прожить всё, о чём дома только мечтаешь. И кажется, вот бы и дома так — каждый день как маленькая вечность, каждый вечер — как последний.

P.S. И да, я даже сейчас заканчиваю, как тост. Страны меняются — привычки остаются.