Летние грозовые ночи

О, сколько нам открытий чудных
Готовит просвещенья дух
А.С. Пушкин

В эту по-летнему короткую душную предгрозовую ночь Витька, парень лет шестнадцати, со своими деревенскими друзьями расположился на лавочке напротив своего дома под Загорском. В этом доме проживали его дед, бабка. На этой земле ещё со времен царя Гороха крестьянствовали его предки по мужской линии.
Было уже около двух часов после полуночи. В глубине чёрного, словно из сажи, неба сверкали белые стрелы молний. Все замерло кругом. Ни один лист не шевелился на столетнем дубе, под кроной которого, как под шатром, весело проводили время подростки. Друзья-кореша и с ними Витька наслаждались отсутствием над ними родительского глаза. Курили, с удовольствием попивали тепловатое «Жигулевское», лузгали семечки. Друг перед другом хвалясь, рассказывали в ярких красках, но больше привирая, о своих победах над девчонками, о ловко добытых деньгах у предков на «краснотуху», говоря им, что это на кино, которое крутили каждый вечер в колхозном клубе. Ребята строили планы на лето, пели песни под гитару, бренча на ней одним пальцем.
- Витёк! – воскликнул один из друзей, показывая рукой в сторону дома с палисадником, - Глянь! В доме-то у тебя не спят?
Витька посмотрел на свой дом. И правда, на кухне горел свет. За тюлевыми занавесками в каком-то неясном освещении от окна к окну точно проплывала фигура женщины. И так несколько раз.
Вдруг старый дом, простоявший больше столетия, почерневший от времени, задрожал, закачался, заскрипел. Ребята вскочили, забыв про пиво, и в каком-то оцепенении наблюдали непонятное.
Несколько ночей повторялось это «представление». Не боящийся жестоких уличных драк, отчаянный Витька решил проверить, кто же зажигает свет, когда все спят, и раскачивает дом… Остальные ребята, обсуждая только что увиденное, разбрелись. А Витька пошёл по тропинке к дому, поднялся на крыльцо. Войдя внутрь, он почувствовал, как широкие, обтёсанные топором доски-плахи пола стали с лёгкостью прогибаться, и сам пол закачался под ногами, будто морские волны. Держась за стену, пробравшись по длинному тёмному коридору, он очутился перед приоткрытой дверью на кухню. В свете молнии из дальнего угла на него «медленно шла» молодая женщина в каком-то бледном сиянии. Витька зажёг свет, надавив на тугую кнопку выключателя. Видение пропало. Но тут же услышал щелчок, прозвучавший, как выстрел. Свет погас. Женщина снова плыла в темноте к нему. Витька почувствовал сильный напор в грудь. Выскочил в коридор и попытался закрыть за собой дверь, но тяжёлая дверь из толстых досок на широченных петлях не двигалась с места. Кто-то невидимой рукой удерживал её. Собрав все силы, преодолевая сопротивление, он всё же захлопнул её и накинул кованый крюк на здоровенное кольцо. Не понимая, что происходит, он влетел в большую комнату, где в красном углу у бабки висели иконы. Ломая спички, трясясь от озноба, бившего его. Зажёг лампаду перед образом. Неумело крестясь дрожащей рукой, матерясь, поминая всех далеко и охотно, Витёк просидел так до самого рассвета.
Утром проснулась бабка. Зевая и охая вошла в залу. Увидела взъерошенного бледного внука, заворчала:
- Опять нажрался с дружками. Всю ночь куролесил где-то.
Отругала за зажженную лампадку, и его сбивчивому, невнятному рассказу, конечно же, не поверила. Мать, сестра, бабушка спокойно проспали всю ночь в соседней комнате и ничего не слышали. А Витька получил хороший нагоняй за то, чтобы не шлялся по ночам где попало.
Но с  той самой ночи всё «это» прекратилось. Удивительно то, что видели свет в окнах лишь невольные зрители, сидевшие на скамейке перед грозой. Больше такого в  деревне не происходило никогда.
Мир вокруг нас многополярен, насыщен невидимыми «живыми существами». Церковь называет их «духами», другие – «фантомами», «привидениями», но так ли это? Кто или что окружает нас в искажённой грозой атмосфере, на которую воздействовало природное электричество? Порой возникают необъяснимые наукой явления.