Просто звезда с неба

Дюша скользнула на простыни, пусть и не шелковые, закрыла глаза и сладко потянулась, в счастливом предвкушении сна.
- Так Диня только заснул, значит часа три-четыре у меня точно есть, а потом мы пойдем погуляем, - сонно планировала она свои дела.

Надюше (так на самом деле звали Дюшу), на позапрошлой неделе исполнилось семнадцать. А Диня - это ее сын Дениска, кстати, именно он ее так и прозвал – Дюу-у-уся, так как целое "Надюша" ему, в его два года, пока не давалось. Так за Надей эта Дюша в семье и закрепилась.

Да, вот так бывает, родила Надюша в 15. Нет, она не была распутной или избалованной. И семья ее была вполне благополучной. Просто она была слишком наивной и доверчивой, ну, еще, может быть, немного разиней по общепринятому мнению. Вот и втерся к ней в доверие Кирилл Михайлович. Вообще, на самом-то деле, он был вполне себе Кирилл, так как старше был лишь на три года и являлся студентом троечником, бюджетной стипендии ему не доставалось, а пожить на широкую ногу он  уже любил, поэтому подрабатывал репетиторством со школьниками, хотя, как выяснилось, ему больше нравились именно школьницы. А для «Статусу» заставлял звать себя именно Кирилл Михайлович.

Это непонятное Надюше действо, в качестве усиления программы памяти, случилось лишь раз, три года назад. Она так до конца и не поняла, зачем надо было раздеваться, и для чего Кирилл Михайлович трогал ее везде, прижимался и даже терся, а после приказал зачем то вымыться, хотя перед уроками она приняла душ.

Вернее она то уже слышала о подобном на уроках анатомии и в перешептывании одноклассников на переменках, но не могла себя заставить поверить, что это именно то о чем дома разговоры под запретом – Не забивай себе голову, вырастешь, поймешь. – сказал когда то отец. А мама, стесняясь себя самой, лишь рассказала об"этих днях".
 
Теперь то, пройдя сквозь весь последовавший стыд и позор, Надя знала, что это была за программа. А тогда она никому и сказать не посмела, так как Кирилл Михайлович заявил, что это она сама во всем виновата, и если она распустит язык, то его дядька бандит с ней разберется.

 А спустя два месяца, когда ее стала постоянно мучить тошнота и обмороки, мать повела ее к врачу, где все и выяснилось. Репетитор срочно перевелся в иногородний вуз, а бабка его, с которой он жил, не пустила их даже на порог, проорала из-за двери, что ходят тут всякие, сначала под каждым расстилаются, а потом мальчику жизнь испортить норовят.

Дома к известию отнеслись без истерик. Мама, конечно, пила успокоительные канистрами, у отца прибавилось седых волос. Но все были единодушны – ребенка оставлять, так как срок довольно поздний и рисковать здоровьем дочери они не будут. Правда родители предлагали вариант с усыновлением и даже хотели усыновить сами, вроде как бы мама родит, а Наденька сестренкой станет. Но Наденька уже полюбила того маленького пузожителя, что завелся под ее сердечком. Он уже снился ей во сне, она знала, что это будет именно Дениска. Или, даже, Денис, как дедушка. А отчество она ему даст Степанович, в честь Надиного отца.
 
Искать злорепетитора дальше они не стали, так как дел уже не исправишь, а то, что помощи в воспитании ребенка от него не дождаться, и так понятно было. Его дядька, впрочем, и не бандит вовсе, а так, воротила средней руки, явившись как-то к отцу в гараж, туманно высказался о том, что ничего не доказано. Что по малолетке Кириллу ничего не припишут, и что все с согласия было, а если будут возражения, так все вокруг знают, какая эта Надька, и с кем она только не была. И свинтил в один миг, стоило только отцу за монтировку взяться. А Кириллу Михайловичу, на тот момент, и впрямь до совершеннолетия еще два месяца оставалось.

 Решили не выносить сор из избы, так как понимали, что в их небольшом городке это даст лишь отрицательный резонанс, а им еще здесь жить и ребенка растить.

 Когда живот уже стал заметен, Надю перевели на домашнее обучение, хотя это уже не очень помогало, так как весь городок был в курсе Наденькиного положения, в глазах окружающих сочувствия было мало, в основном осуждение, пренебрежение и даже брезгливость, и это только в глазах учителей. Что уж говорить о соседях и бывших одноклассниках. Тут уж забылось, что Наденька была круглой хорошисткой, только вот, эта злосчастная геометрия все никак не давалась, для чего репетитор и был найден, на горе семьи. И то, что всех малышей двора Наденька вынянчила. Всегда можно было соседкам обратиться к Наденьке, надо ли им в магазин или на работу на часок отойти, сразу бежали к Наденьке. Знали - ребенок будет чист и накормлен, с ним поиграют в веселые игры и, даже, уложат спать. Старушки обращались, если в тяжесть самим в магазин или на почту сходить, а порой и пол вымыть просили, никому отказу не было.

 И вот, все Наденькины добрые дела в одночасье были забыты, а к Наденьке прикреплено звание самой распутной девки. Ей и ее семье, приписали все злодеяния, случавшиеся в округе, некоторые из которых произошли когда Наденька сама под стол пешком ходила. Но сплетников это не волновало - Наденька и все тут. На крайний случай - ее родители, которые-то и переехали в городок к отцу Степана, когда Наденька еще в пеленках лежала. Так, видимо, они для всех чужаками и остались, а чужая семья - потемки, вот и приписывалось им все подряд, да чем темнее, тем лучше.

Но эти россказни семью Наденьки не поломали, лишь сплотили крепче – хорошая семья испытаниями проверяется. И это даже замечательно, что и в их жизни появилось такое чудо, как Дениска. А то, что мама его вырасти не успела, так вместе расти будут, душа то у нее побольше, чем у некоторых вместе взятых. В семье главное ведь что? Любовь и понимание. А это у Егоровых всегда в достатке.

Вот и две недели назад, когда молодая мама надела подаренное родителями платье и туфельки на каблучках и счастливая кружилась среди залы, самые восхищенные глаза были у Дениски:
 – Мамоська, ты така касива!
 – И ты у меня Диня, очень красивый – прям мужчина моей мечты, просто звезда с неба, а не мечта! Иди, я тебе нос вытру и рубашку поправлю. Сейчас праздничный бабушкин пирог есть будем!
- И свеськи дуть?!
 – Конечно, куда ж без свечек, – сказал дед Степан, – только дуть Дюша должна, это ее праздник.
– А Диня мне помогать будет, – подмигнула Дюша сыну, – я одна не справлюсь, а он мужчина, он сильным будет.
-А я узе сильный, я Муйзика сам поднять на люках могу!
- Конечно ты силач, а подрастешь - и маму на  руки поднимешь!
- И тебя, и бауську?
- Ну, меня то не к чему, что ж я дама какая, а вот бабушку обязательно! – улыбаясь в усы, разрешил дед – Егоркины всегда с дамами обходительны были!
 
А сейчас Диня Егоркин сладко посапывал в кровати рядом с Мурзиком и смотрел свои детские сны, а рядом прикорнула его мама Дюша, засыпая под грезы, о том, как они будут замечательно жить и все у них будет хорошо, по человечески…
И думаю они то это заслужили, по крайней мере так хочется в это верить. Ведь правда?