О тотальном контроле

  Давеча на рыбалке разговорились о том, что кто-то подслушивает и подсматривает за нами через телефоны. Мне кажется, расстраиваться незачем, и делать ничего не нужно, да и не получится. Тотальный контроль всего, включая мысли – неизбежное будущее людей.

  Причина же вовсе не в желании отдельных групп («мировое правительство», «иллюминаты», «масоны», «рептилоиды», и прочие) властвовать над миром. Люди в массе со своими ****остраданиями, скромными деньгами, ещё более скромными запросами, интересами, и возможностями – никому не нужны, чтобы над ними властвовать. Больше того, властвовать мудро – значит, вникать в проблемы, а учитывая характер этих проблем, указанный выше, уникумам это совершенно не интересно.

  Причина неизбежности тотального контроля в том, что более всего люди хотят жить. Причём не в Царствии Божьем, а здесь и сейчас. Всё остальное, включая качество самой жизни – вторично в сравнении с самой жизнью. Падение нравов, или подъем нравов, животность или возвышенность – ничто не может иметь в отсутствие самой жизни самостоятельной ценности для почти всех людей. Как же и где тратить отведённое для жизни время – в борделе, в запое, в бизнесе, на природе, да где угодно – имеет значение только при наличии самой жизни. И более всего люди не любят умирать. Особенно внезапно. Когда едет человек в автобусе (поезде, самолёте), имеет цель на том конце пути, строит планы, пусть не на десять лет, хоть бы даже и на час – и тут «бах!», – автобус (поезд, самолёт) взрывается, и человека больше нет. И жизни нет, и планов. Это террористы заложили бомбу. Или идёт человек с бодунища к крану испить воды, делает глоток, говорит «ах!», и умирает – это террорист подсыпал отраву в очистные сооружения водопровода. Или просто идёт домой вечером, смотреть в свой телевизор, а его возле подъезда встречают гопники, и бьют до смерти палками – это недоброжелатель со своими друзьями. Всего перечисленного человек в массе своей точно не хочет. Он даже согласен жить гораздо хуже, чем сейчас – лишь бы вообще жить. И даже согласен с самим фактом будущей смерти – но с подготовкой, успев всё обдумать, со всем попрощаться, или наоборот, с пафосом и оркестром, а не внезапно, выпив с бодунища отравленной воды из крана.

  Почему терроризм стал проблемой в мире за последние десять лет? Потому что он изменился полностью. Можно сказать, что угроза, которую мир сейчас понимает под словом «терроризм» – это не терроризм в традиционном его понимании. Это некая новая угроза, называемая давно известным словом за неимением новых слов. В прошлом, ещё недавнем, каждый теракт имел цели устрашения, принуждения, либо другие, вполне конкретные и определённые. Предшествовала длительная скрытая подготовка. После некая организация, как правило, брала на себя ответственность – для того, чтобы заявить о своих целях. В новое же время вопросы к террористу, – «Какая организация за тобой стоит? Какие цели вы преследуете?», – всё более лишён смысла. Никакая не стоит. Никаких целей нет. Масштабный теракт сегодня всё более индивидуален, любому психопату-одиночке под силу его устроить. Достаточно обидеться на весь мир, а потом сесть в грузовик, и задавить на площади человек двести. Или подсыпать отраву в очистные сооружения водопровода. Или поджечь торговый центр. По мере развития цивилизации, и концентрации людей в мегаполисах возможностей устроить им внезапную массовую смерть становится всё больше.

  На то, что людей кто-то защитит, особой надежды нет. Традиционные методы полиции и спецслужб перестают работать. Невозможно предотвратить теракт, который готовится в одиночку, так, что об этом не знает никто, кроме самого террориста. Невозможно внедрить агентов в организацию, которой нет. Невозможно перехватить переписку, или подслушать разговор, если он ни с кем не ведётся. И невозможно отследить поиск и приобретение материалов для теракта, если материалы используются разрешённые, обычные, как арендуемый грузовик, или ядохимикаты, продающиеся в дачных и хозяйственных магазинах. Точно так же, невозможно приставить надёжную охрану к каждому источнику опасности, который можно поджечь, отравить, или задавить на грузовике. Не только потому, что такого количества охраны не бывает, но и потому, что по мере роста числа охранников растёт также и возможность того, что внезапно спятит, обидится на мир, и захочет всех уничтожить уже кто-нибудь из них.

  Процесс объективен, и целенаправленно никем не управляется – «мировое правительство», «масоны», и прочие сказочные персонажи тут совершенно ни при чём. Психопаты-одиночки решаются на теракт вовсе не по их указке, а по причинам более прозаическим – бросила баба, погряз в долгах и нищете, не получается ассимилироваться на новом месте, и так далее. Качественное перерождение угроз в новую, индивидуальную форму, в акт явной личности, а не подпольных организаций – всего лишь следствие прогресса, предоставляющего всё больше возможностей для массовой смерти. Настолько, что даже простая пакость, вроде отключения электричества, может в условиях нашей цивилизации иметь характер теракта – остановится аппаратура жизнеобеспечения в реанимациях, прекратится диспетчеризация самолётов в небе, так, что они начнут сталкиваться, не переключится стрелка на железной дороге, и поезд сойдёт с рельсов.

  На поверхности лежит решение, предлагаемое недоразвитыми личностями – отказаться от цивилизации и урбанистического уклада, уйти жить в степь, построить там индивидуальные дома, возделывать овощи с фруктами в огороде, пробурить колодцы, каждому свой, разводить кур, кроликов, и баранов. Ведь, как утверждают те же недоразвитые личности, цивилизация – всего лишь телевизор с рекламой и пропагандой, ГМО, и ненужные электронные гаджеты, которые кажутся нужными только благодаря той же рекламе. На самом деле это не так. Телевизоры и гаджеты – всего лишь побочный продукт цивилизации, бесполезный выхлоп. Основной же продукт – это, например, оборудование для реанимаций. Магнитно-резонансный томограф. Химические лекарства, всё более сложные, и позволяющие лечить всё больше болезней. Самолёт, могущий за час отвезти к помирающей бабушке на другой конец страны, чтобы увидеть её напоследок. Или, например, скорая помощь. Раньше, когда цивилизации было меньше, случился у человека инфаркт – и он предсказуемо умирал, се ля ви. Сейчас он звонит в скорую по телефону (плод прогресса), диспетчер на компьютере (плод прогресса) организует бригаду на вызов, врачи берут с собой лекарства и оборудование (плод прогресса), садятся в машину (плод прогресса), машина едет по маршруту, проложенному спутниковой навигацией (тоже плод прогресса), и оказывается на месте через десять минут. Врач вешает датчики (плод прогресса) на умирающего, ***рит дефибриллятором (плод прогресса) – и человек опять живой, он живёт дальше, хотя вроде бы не должен. Если бы не было цивилизации в том виде, в котором она есть сейчас, даже и с бесполезными выхлопами вроде телевизора и рекламы – скорая бы не приехала в то же время, и человек бы умер. Дурак, стремящийся обратно в природу, может ходить за водой к колодцу с коромыслом, отапливать дом дровами, и освещать лучиной – но даже он не захочет променять наш мир на тот, в котором к нему когда-нибудь не приедет скорая.

  Поэтому единственная уютная форма будущего существования для человека, желающего жить долго, и не желающего умирать внезапно, в мире возрастающих угроз – именно тотальный контроль. В частности, через телефоны, как устройства, эффективно решающие эту задачу. Хотя и не до конца – ведь психопат-одиночка, задумавший всё взорвать, не обязательно будет рассказывать о своих планах телефону, и что-нибудь там хранить. Поэтому любая будущая возможность, предоставляемая цивилизацией, включая управление мыслями, намерениями, чувствами – будет использована ей в том числе и для повышения степени тотального контроля. И это не «мировое правительство» пытается взять всех под колпак – люди сами от страха выберут или назначат себе антихриста, который в заботе об их долгой жизни лучше минимизирует риски угроз.

  Можно сказать, что антиутопия с тотальным контролем жизней и мыслей – неизбежная будущая реальность, вне зависимости от страны или общественного строя, при любом из которых люди хотят жить долго, а внезапно умирать не любят. Что же будет дальше? Конечно, под тотальный контроль будет подведено методологическое оправдание, понятное всем. Преобладающей станет идеология позитивизма – жить сейчас, приоритет жизни над всеми прочими ценностями, ведь только ради высшей ценности жизни люди сознательно пожертвуют собственной приватностью. Соответственно, все, кто не признаёт приоритет жизни биологической, происходящей с ними сейчас – будут считаться, как минимум, психопатами, потенциальными преступниками. То есть любое учение о вечной или загробной жизни войдёт в противоречие с аргументацией тотального контроля, и подвергнется осуждению, или даже запрету – то есть, наступают последние времена.