Вояж

    Выскочив из здания аэропорта на улицу, она ощутила холод осенней ночи,
когда ехала сюда в тонком плащике, об этом не подумала. Вся площадь перед входом в ночной темноте поблёскивала фарами и прочими светоотражающими элементами машин, стоявших в несколько рядов перед зданием аэровокзала. Было начало октября, ночи были тёмные, а небо высокое-высокое с россыпью множества
мелких созвездий в вышине.

   Направившись к последнему ряду автомобилей, чуть влево, наискосок от выхода, она вдруг не обнаружила той машины, на которой приехала сюда. Её привезли на встречу муж золовки и его коллега по работе, согласившийся среди ночи ехать на довольно приличное расстояние за город, и они должны были стоять и ждать.

    Самым неожиданным оказалось то, что в этой кромешной темноте со слабой подсветкой от далёких окон здания и редких тусклых фонарей, разбежавшихся по периметру привокзальной территории, все машины были цветов серой гаммы: одни светло-серые, которые днём были белыми, другие серые из всех серо-голубого-бежевого оттенков, а третьи тёмно-серые - это все синие, тёмно-зелёные, бордово-вишнёвые и чёрные. Хотя она хорошо разбиралась в марках автомобилей, она не запомнила машину, какой-то обычный Жигулёнок. Там же сидели свояк с другом, зачем ей запоминать "лицо" машины?! Но сквозь совершенно непрозрачные в темноте стёкла, отсвечивающие холодным тусклым блеском, не было видно сидящих внутри людей, да они, может, и спали, откинувшись на спинки кресел. В маленькое отважное женское сердечко закрался холодок... Она вернулась и ещё раз прошла назад вдоль этого ряда машин. Ни одна спящая машина не подавала ни малейшего признака знакомства.

    Услыхав негромкий звук работающего двигателя, она стала искать вокруг
свет горящих фар. Неподалёку от выхода, на дороге стояло такси, сверху горел
опознавательный прямоугольник с буквой "Т". Двери были открыты, в салоне включен свет, усаживались двое пассажиров, мужчина с женщиной. Быстро оценив ситуацию, что это самый безопасный шанс добраться ночью одной, без бравых провожатых, потерявшихся в ночи, до города и там ещё на другой берег, до дома
родственников, она бросилась наперерез к машине, только бы успеть! Водитель
согласился, пассажиры тоже не были против, и она села на переднее сиденье.
Только теперь, когда поехали, внутри машины в тепле, ощущая покачивание и спокойствие, она поняла, как испугалась, и холодная дрожь пробежала по спине.

    До города было около тридцати километров, да и по городу ехать было далеко. Сзади пара притихла или от усталости перелёта, или просто ночью привыкла спать. Им ехать было дальше. Время было около четырёх часов утра, как-то даже немного казалось посветлее, наверное, было получше уличное освещение в самом городе. Когда проехали мост через Енисей и подъезжали уже к тому микрорайону, где родственники недавно получили новую квартиру, вдруг оказалось, что улица вся перекопана и проезда нет, надо объезжать, опять возвращаясь назад до ближайшего перекрёстка. Поскольку, она только днём прилетела в город по неотложному и важному делу, она таких нюансов не знала,
а таксист не был, видимо, в последние дни на этих улицах. До дома золовки было чуть больше двух кварталов, и она отпустила такси, решив добежать это небольшое расстояние. Кого бояться-то? Перед утром город спит мёртвым сном.

    Крепко прижав подмышкой сумочку на ремне через плечо, она "включила" все
свои спринтерские способности, не зря занималась в юности лёгкой атлетикой, да и с возрастом не теряла спортивной формы. Минут через десять уже была
на пороге, где её встретила удивлённая, заспанная сестра мужа, открыв дверь на звонок.
   - А ты чё звонишь, где мужики? - спросила золовка, недоумевая, ведь у мужа были ключи от квартиры.
   - Я их потеряла в аэропорту, не нашла машину среди множества подобных...
   
   Глаза хозяйки сразу проснулись и округлились в ужасе. Она начала охать и
чуть ли ни стонать, запоздало пугая возможными неприятностями от ночного одиночного "променада" по криминальному краевому центру хрупкой беззащитной
девушки... "С ТАКИМИ-ТО ДЕНЬЖИЩАМИ!" Тут дверь открылась и появились весьма взбудораженные, чтобы не сказать - злющие, "проводники". Они тоже как надо переполошились, не дождавшись пассажирки, сходили и обыскали всё здание аэровокзала. Мобильных телефонов тогда не было. (Вот как всем теперь с ними замечательно!)

    Друг поехал домой, вздремнуть пару часиков, к восьми надо было идти на работу. Троица полуночников вскипятили чайник и сели пить "предутренний" чай.

    Поездка была спонтанной, совершенно неожиданной, но необходимой по очень важному делу, благополучное завершение коего обещало большой денежный куш.
Это был шанс заработка "быстрых", понятно, что не совсем законных, денег.
    По времени это были восьмидесятые годы, ближе к завершению, когда продажа и покупка валюты была наказуема по закону. Модные вещи из одежды продавались втридорога на чёрном рынке. Музыкальную и появившуюся видеоаппаратуру можно было тоже "достать" только или в "Берёзках", валютных магазинах, или у так называемых фарцовщиков, нелегальных торговцев, которых часто ловили менты, арестовывали, но они умело откупались, теми же импортными шмотками.

    Как-то из загранкомандировки муж привёз газовые баллончики, которые в стране не продавались, их провоз и продажа приравнивались к контрабанде.
Они долгое время лежали в скрытом месте. Но вот однажды он пришёл вечером с известием, что нашёл покупателей на "товар". Но было всё не так-то просто...
Складывалась целая цепочка посредников длиною в расстояние на тысячи километров и протяжённостью на полстраны, конечная точка была в одной из южных республик Союза. Другая сложность была в том, что коробочки с товаром надо было отвезти далеким-далеко от "отправной точки", в крупный сибирский
краевой центр, куда были налажены авиаперелёты во все стороны большой страны.

    Семейный совет был недолгим, как совещание-пятиминутка на фронте. Было
невозможным главе семейства самому заняться этим мероприятием, приняли решение, что, оставив двоих малолетних детей под присмотром подруги, мама быстренько "мотнётся" туда-обратно на самолёте и за пару-тройку дней всё
"разрулит". Мыслей о каких-либо форс-мажорных обстоятельствах даже не возникало.

    Самолёт вылетал из Риги вечером, и по мере того, как он улетал в закат, через несколько часов нахождения на высоте он также и приземлился в зарю, только уже рассветную. В Красноярске он был около четырёх часов по местному времени. Родная сестра мужа была поставлена в известность, вкратце введена в курс событий, боялась и переживала, как удастся задуманная авантюра.
    
    На эту же ночь, по расписанию, прибывал рейс Ташкент-Красноярск, который и был нужен. Было обговорено "место встречи" в большом здании аэропорта. В безлюдном коридоре, где сплошь были двери служебных помещений, подошёл молодой парень, стюард с прибывшего рейса, и только произнёс единственное слово - её имя. Она утвердительно кивнула. Поприветствовали друг друга и обменялись небольшими пакетами. Всё произошло за минуты, никто проверкой содержимого не занимался, было абсолютное доверие и уверенность. Ни она не прикоснулась ни к коробкам с баллончиками, (какие уж там они были, перцовые или нервно-паралитические?) ни к купюрам, туго уложенным в тяжёлую стопку,
ни тот парень, что должен был доставить их дальше.
    Со стороны выглядело, что сестра встречала брата, так как и она была с восточными чертами и подходила под узбечку. Пожелали удачи друг другу, и он
проводил её до выхода, а сам вернулся для скорого продолжения полёта...

    Наутро она села в междугородний автобус и поехала навестить свою мать, проживавшую в одном из сёл края. Ехать было более трёх часов. Прислонившись к стеклу окна, покачиваясь в глубоком кресле мягкого автобуса, которые ходили на дальние рейсы, она смотрела на осенний пейзаж, пробегавший по сторонам дороги. Совершенно успокоилась после ночного происшествия с машиной... В душе было ледяное равнодушие, как будто не с ней происходила эта поездка и вся стрессовая ситуация. Зато появилась ещё большая уверенность в себе и своих силах.
     На место, в деревню, приехали почти к обеду. Автобус остановился на окраине, она выпрыгнула налегке, с одной дамской сумочкой, а он покатил дальше.
     Погода стояла хорошая, сухая и солнечная. В деревне всё-равно во всём чувствовалась глубокая осень. Дорога после недавних дождей была в комьях засохшей грязи, а кое-где в колеях стояла густая жижа. Огороды были убраны.
От их пустоты, куч засохшей ботвы было неуютно и грустно. На улице было пустынно, не видно ни взрослых, ни детей, только кое-где какая-нибудь живность ходила возле ограды. Возле домов в пожухлой траве копошились курицы и гуси. Собаки лениво спали возле ворот или под скамеечками. Обступавший с трёх сторон деревню лес шумел с холодными тоскливыми нотками.

    Когда подошла к своему дому, увидела во дворе маму, та чем-то занималась по хозяйству. На стук воротной щеколды она подняла голову и разогнулась, всматриваясь: - Ой, доча! - всплеснула от неожиданности она руками и бросилась навстречу. - Ты откуда же, чё ж не позвонила хоть?
    Крепко обнявшись, поцеловались, и мама поспешила в дом, бросив свои дела, ставить чайник. Весь остаток дня проговорили о том-о сём... Спрашивала про внуков, новости свои деревенские поведала, посетовала, что так наскоро заехала. Радовалась нежданной встрече, хотя в отпуск приезжали в начале лета, мама всё-равно всегда скучала. А рано утром проводила до тракта на автобус, пожурила, что в таком холодном плаще - не июль месяц, да перекрестила вдогонку свою родную кровиночку...
   
    Вечером был рейс на Ригу. Попрощалась с сердобольной гостеприимной роднёй
и уже своим ходом, без провожатых, села на такси и поехала в аэропорт.
На завтра в обед была дома и нацеловывала соскучившихся ребятишек.
    Так завершился рискованный неблизкий вояж. Часть с привезённых денег отдали посреднику, нашедшему канал реализации "товара". Денег хватало на машину, не на какой-то там "Запор", а без малого на "Волгу".

    "Мамы разные нужны, мамы всякие важны..." До чего же бывают они, мамы, -
отчаянные головушки...

     20.06.2018г.