All I Have to Do Is Dream. 1 Дэвид, Пол и новости

      Учи­тель ска­зал, что мне нуж­но за­вес­ти свой ма­гичес­кий днев­ник, где я бу­ду за­писы­вать все свои дос­ти­жения. Впро­чем, про про­валы он ве­лел то­же не за­бывать. Но глав­ным объ­ек­том для фик­са­ции он наз­на­чил мои сны, ска­зав, что их ана­лиз — важ­ная часть са­мопоз­на­ния, и что од­нажды я ска­жу ему за это спа­сибо. Что ж, поп­ро­бу­ем…
      Боль­шая чёр­ная тет­радь в твёр­дом пе­реп­лё­те су­рово ко­силась на ме­ня со­щурен­ны­ми ко­шачь­ими гла­зами, на­печа­тан­ны­ми на об­ложке. Чем доль­ше мы гип­но­тизи­рова­ли друг дру­га, тем силь­нее мне ста­нови­лось не по се­бе. В кон­це кон­цов я от­вернул­ся.
      За ок­ном со­бира­лись ус­тра­ша­юще­го ви­да ту­чи, и мне нес­терпи­мо за­хоте­лось вый­ти на ули­цу: уси­лива­ющий­ся ве­тер всег­да слов­но бы при­да­ёт сил, а дождь — о, су­дя по цве­ту не­ба, это бу­дет на­тураль­ная бу­ря — дождь вы­мо­ет из мо­ей го­ловы всё лиш­нее и на­по­ит спо­кой­стви­ем и уве­рен­ностью. А ес­ли ещё и мол­нии…
      У со­седей свер­ху что-то упа­ло, пос­лы­шалась брань на сме­си ан­глий­ско­го и хин­ди, и я, не­воль­но вздрог­нув, от­влёк­ся от со­зер­ца­ния не­ба, сно­ва впе­рив­шись в не­доволь­ные ко­шачьи гла­за. И чем я толь­ко ду­мал, ког­да вы­бирал эту шту­ку?.. Те­перь они от­кро­вен­но пу­гали. В этом взгля­де бы­ло что-то ди­кое, не­уп­равля­емое. И оно бы­ло нас­тро­ено враж­дебно.
      Не­дол­го ду­мая, я взял чёр­ный мар­кер и про­вёл по кар­то­ну ши­рокую ли­нию, пе­ресе­кая су­жен­ные зрач­ки. За­тем ещё и ещё, по­ка не­доволь­ная кош­ка не ис­чезла из ви­ду. Так-то луч­ше. Те­перь это прос­то чёр­ная за­пис­ная книж­ка, и ник­то не бу­равит ме­ня ярос­тным взгля­дом, как буд­то толь­ко и хо­чет, что выр­вать­ся из плос­ко­го ми­ра и ра­зор­вать ме­ня на кус­ки.
      Как толь­ко с об­ложки ис­чезли эти жут­кие гла­за, мне сра­зу ста­ло го­раз­до спо­кой­нее, и я пре­ис­полнил­ся ре­шимос­ти на­чать вы­пол­нять дан­ное учи­телем за­дание. По­рыв­шись в ящи­ке сто­ла и отыс­кав ещё пи­шущую руч­ку, я от­крыл свою кни­гу и стол­кнул­ся с но­вой проб­ле­мой. Не то что­бы ме­ня му­чила бо­язнь чис­то­го лис­та, ско­рее я прос­то не знал, что здесь нуж­но пи­сать. Бы­ло слиш­ком мно­го и од­новре­мен­но слиш­ком ма­ло со­об­ра­жений на эту те­му, и это сму­щало.
      На­конец при­ведя свои мыс­ли в по­рядок, я вы­дох­нул и ос­то­рож­но вы­вел на внут­ренней сто­роне об­ложки:

      Do what thou wilt shall be the whole of the Law.

      Я уже очень дав­но не пи­сал на нас­то­ящей бу­маге, поль­зу­ясь в ос­новном тек­сто­выми ре­дак­то­рами и дру­гими бла­гами на­шей циф­ро­вой эпо­хи, и по­тому ре­зуль­тат вы­шел со­от­ветс­тву­ющим. Над­пись выг­ля­дела ку­це и нем­но­го ко­ряво, и вряд ли эти смеш­ные ка­раку­ли по­ходи­ли на гор­дый де­виз, зак­лю­ча­ющий в се­бе са­мую суть уче­ния. Это бы­ло обид­но и нем­но­го огор­ча­ло. С дру­гой сто­роны, всег­да нуж­но ис­кать об­ратную сто­рону ме­дали и об­ра­щать не­гатив­ный опыт в по­зитив­ный. Нем­но­го по­раз­мыслив, я ре­шил, что всё это ме­роп­ри­ятие — это по­вод ес­ли не ос­во­ить кал­лигра­фию, то хо­тя бы за­ново на­бить ру­ку и на­конец-то вы­рабо­тать нор­маль­ный по­черк. Эта мысль ме­ня обод­ри­ла, и, на­рисо­вав под ка­раку­лями слож­ную за­витуш­ку, я до­писал вто­рую часть:

      Love is the law, love under will.

      Те­перь над­пи­си уже не ка­зались ка­кими-то ущер­бны­ми или неп­ра­виль­ны­ми, хо­тя их внеш­ний вид и ос­тавлял же­лать луч­ше­го. Тем не ме­нее, на­чав, я уже не хо­тел ос­та­нав­ли­вать­ся. Я приг­ла­дил пер­вую стра­ницу и над­пи­сал в пра­вом вер­хнем уг­лу:

      3 ян­ва­ря 2016 го­да.

      Не знаю, по­чему я выб­рал имен­но эту да­ту, ведь с то­го дня уже прош­ло до­воль­но мно­го вре­мени. Это был не­кий под­созна­тель­ный акт, и я ре­шил не про­тивить­ся. Зак­рыв гла­за и упе­рев го­лову на ру­ки, я вспо­минал со­бытия той но­чи, и они всплы­вали пе­редо мной так чёт­ко, слов­но всё это про­ис­хо­дило не бо­лее пя­ти ми­нут на­зад. По­ка ощу­щения не ус­пе­ли раз­ве­ять­ся, я вновь от­крыл гла­за и стал ли­хора­доч­но за­писы­вать.

      «Это был сон. Тог­да я ещё не при­давал ему то­го зна­чения, ко­торое он об­рёл чуть пос­ле, и по­тому был прос­тым учас­тни­ком ра­зыг­ры­ва­юще­гося дей­ства.
      В ту ночь соз­на­ние пе­ренес­ло ме­ня в не­кий тор­го­вый центр, но не в ма­газин­ную часть, а в зак­ры­тую зо­ну с ко­ридо­рами для пер­со­нала. Всё вок­руг бы­ло без­ра­дос­тно-се­рым: пол, сте­ны, по­толок — слов­но я очу­тил­ся внут­ри ста­рого меш­ка для пы­лесо­са. Ко­ридо­ры ка­зались бес­ко­неч­ны­ми, и за каж­дым но­вым по­воро­том ме­ня ожи­дало ещё по мень­шей ме­ре де­сять точ­но та­ких же. Ни­каких мар­ки­ровок или опоз­на­ватель­ных зна­ков, ни ду­ши, — толь­ко пол, сте­ны, по­толок и ред­кие две­ри. Я пы­тал­ся от­кры­вать их, но ни од­на не под­да­лась. Стук то­же не дал ре­зуль­та­тов — по­хоже, эти ко­ридо­ры бы­ли аб­со­лют­но без­жизнен­ны.
      Я уже бы­ло от­ча­ял­ся, но вдруг за но­вым по­воро­том мель­кнул зна­комый си­лу­эт. Ме­ня слов­но то­ком уда­рило: это­го не мо­жет быть! Что он за­был в мо­ём сне, мы ведь да­же ни ра­зу не встре­чались. И тем не ме­нее ошиб­ки быть не мог­ло.
      Он шёл по ко­ридо­ру, точ­но так же ози­ра­ясь по сто­ронам, и выг­ля­дел аб­со­лют­но по­терян­ным. Всё его обыч­ное ве­лико­лепие ку­да-то ис­па­рилось, ос­та­вив вмес­то сим­во­ла эпо­хи и ку­мира мил­ли­онов обыч­но­го не­моло­дого муж­чи­ну, зап­лу­тав­ше­го в тор­го­вом цен­тре и вко­нец из­мо­тан­но­го.
      Уняв дрожь в ко­лен­ках и про­тол­кнув встав­ший в гор­ле ком, я по­дошёл к не­му и веж­ли­во поз­до­ровал­ся, и Дэ­вид от­ве­тил мне тем же, ус­та­ло улыб­нувшись. Ка­залось, меж­ду на­ми не бы­ло той про­пас­ти, что раз­де­ляла нас в ре­аль­ной жиз­ни. Со сто­роны мож­но бы­ло бы пред­по­ложить, что мы с ним хо­рошие зна­комые, ко­торые слу­чай­но пе­ресек­лись в не­ожи­дан­ном для обо­их мес­те. На мой не­выс­ка­зан­ный воп­рос он от­ве­тил, что уже дав­но бро­дит здесь, но ни­как не мо­жет най­ти вы­ход. Тем не ме­нее, ког­да я пред­ло­жил ему по­ис­кать путь на­ружу вмес­те, он под­нял на ме­ня по­тус­кнев­шие гла­за и ска­зал, что ему от­сю­да ни за что не вый­ти, и что од­нажды я пой­му при­чину его от­ка­за. За­тем, пре­дель­но веж­ли­во из­ви­нив­шись, он свер­нул в сто­рону и за­терял­ся в бес­ко­неч­ном се­ром ла­бирин­те, ос­та­вив ме­ня в оди­ночес­тве.
      Од­но­об­разность ок­ру­жа­юще­го пей­за­жа сти­рала гра­ницы вре­мени и прос­транс­тва, и мне бы­ло слож­но ска­зать, как дол­го я шёл и как да­леко смог зай­ти. Тем не ме­нее в ка­кой-то мо­мент всё ок­ра­силось в баг­ро­вые то­на, и я встре­тил сле­ду­юще­го по­пут­чи­ка. В от­ли­чие от Дэ­вида Бо­уи он не ка­зал­ся из­мождён­ным и по­терян­ным, а был, нап­ро­тив, бодр и свеж и, по­хоже, по­лучал оп­ре­делён­ное удо­воль­ствие от сво­его про­мена­да.
      Точ­но так же кое-как сов­ла­дав с со­бой, я приб­ли­зил­ся к сэ­ру По­лу, и он встре­тил ме­ня по-оте­чес­ки тёп­лой улыб­кой. Ког­да я по­жало­вал­ся ему, что эти ко­ридо­ры поч­ти бес­ко­неч­ны, и я плу­таю по ним столь­ко, что по­терял счёт вре­мени, он лишь ве­село рас­сме­ял­ся и дал мне сло­жен­ную во мно­го сло­ёв бу­маж­ку, по­яс­нив, что сам он тут от­лично ори­ен­ти­ру­ет­ся, а мне эта кар­та ещё при­годит­ся. За­тем, хит­ро под­мигнув, он раз­вернул­ся и быс­трым ша­гом уда­лил­ся. Боль­ше я его не ви­дел.
      Раз­вернув вы­дан­ную мне кар­ту, я впал в сту­пор: план это­го мес­та пес­трил лес­тни­цами Пен­ро­уза, ку­бами Эше­ра и ещё мно­жес­твом дру­гих зри­тель­ных ил­лю­зий и не­воз­можных конс­трук­ций, наз­ва­ния ко­торых я не знал. Кто бы ни про­ек­ти­ровал это мес­то, он был чер­тов­ски изощ­рён. На­силу ра­зоб­равшись в этой кар­те и най­дя вы­ход, я стал при­киды­вать, где сей­час на­хожусь. За­тем — где я встре­тил Дэ­вида. Ра­зоб­равшись со всем этим, я твёр­до воз­на­мерил­ся отыс­кать его в ла­бирин­те, что­бы за­тем вмес­те вый­ти, но в этот мо­мент сте­ны схлоп­ну­лись, и я прос­нулся. Боль­ше я в этот ла­биринт не воз­вра­щал­ся».

      Ко­рот­ко вы­дох­нув, я от­чер­кнул за­пись и быс­тро, сби­вая бук­вы в ку­чу, вы­вел но­вые ска­чущие строч­ки:

10 ян­ва­ря 2016 го­да.

      «В но­вос­тях объ­яви­ли, что се­год­ня умер от ра­ка Дэ­вид Бо­уи. Те­перь я по­нял, что он имел в ви­ду, го­воря, что ему не вый­ти. Чувс­твую пе­ред ним свою ви­ну за то, что не ус­пел по­мочь».

      Боль, до то­го мо­мен­та за­та­ив­ша­яся где-то глу­боко внут­ри, выр­ва­лась на сво­боду и уда­рила с но­вой си­лой. Я от­ло­жил руч­ку в сто­рону и зах­лопнул тет­радь. По­ка что хва­тит.


__________
Следующая часть:
http://www.proza.ru/2019/06/18/1551